Макар, Радуга и Рачья гора

Взорвался первой радугой месяцами набухавший пузырь лета. И дело было не в календаре, лето просто пришло.
Изменилось все: цвета, запахи, воздух, небо, звуки, настроение. Тот дождь стал гранью, отделившей усталую весну от дерзкого времени лета.
Это почувствовали все. Притихли на какой-то миг. И, смирившись с фактом, продолжили свои занятия.
Макар в этот момент спрятался в любимое жесткое кресло за шкафом на веранде. Дождь и радуга после него естественно и без насилия зашли и в нутро мальчика. Но уходить не желали. Макар ощущал перемену. Он знал о присутствии чего-то постороннего и немного тому злился – ведь непостижимое оторвало его от любимой книги. Пираты неожиданно оказались глупыми и лживыми, спрятанное золото перестало завораживать неприступностью, ветер, рвущий парус, обратился в ряды черных букв на пожелтевшей бумаге.
Макар отбросил бесполезную теперь книгу, внутренне почувствовав досаду. Мало общаясь со сверстниками, без друзей, он нашел в книгах способность не думать о таком положении вещей.
Родители его не тревожили. Вообще, они считали, что пусть он лучше с книгой сидит, чем ворует в чужих садах яблоки. И это было лишь проявлением любви, а безразличья ничуть не было. Да и невмешательство родителей в жизнь сына давала определенный вид свободы мальчику.
Макар с большим неудовольствием подумал, что завтра придется идти в школу – там началась традиционная неделя подготовки к лету: красилось, ремонтировалось, убиралось, пряталось, подворовывалось все, что до поры скрывал снег и не доходили руки.
Как всегда Макар отвечал за школьную библиотеку. То, что можно спокойно целую неделю провести с книгами, безусловно, радовало. Но то, что там будет еще кто-то, ревностно злило и раздражало досадливостью.
На этот раз Макару достались Валька Гусев, Мишка Рыжий и, если по-русски, Миша, сын беженца Жамиля.
Это были мальчишки, которые, как был уверен Макар, не заслуживали уважения. Слабые и физически и духовно они давно оказались объектами для недобрых шуток своих товарищей. Держались по одиночке, а работе с Макаром радовались – хоть какое-то время без привычных боязни и ожидания подзатыльника.

Макар определил прибывшим работу. Сам уселся в дальнем углу над коробками книг, которые еще осенью привезли из города, но разбирать их так никто и не стал.
Впрочем, и Макар лишь вынимал книги из коробок и складывал в стопку на полу, а если название интересовало, он книжку пролистывал и некоторые откладывал в сторону. Чтобы вечером отнести домой.
Макар прекрасно понимал, что этих книг никто не хватится, хоть половину утащи. Да и читать их вряд ли кто станет.
Из-за этой своей сообразительности и постоянного желания докапываться до сути вещей, Макар не дружил с ровесниками. А из-за отцовской породы – высокого роста и крепких рук - подтрунивать над ним никто не решался.
А учился Макар средне, не считаясь со своей начитанностью и желанием познания. Он решил для себя после получения аттестата уехать в город, поступить в институт. Там за пять лет попробовать все, что положено студенту, отслужить в армии, чтоб узнать все, что положено мужчине и вернуться домой на должность лесника. Минимум контроля и возможность без объяснения бродить по лесам в полном одиночестве со своими мыслями представлялись очень приятным и тревожным новыми открытиями образом жизни.
Ежевечерне в течение недели Макар приносил домой несколько новых книг.

Потом закончились экзамены. Ученики перешли в следующие классы. Макар же опять отправился к председателю проситься на работу пастухом, как и в прошлом, и в позапрошлом годах. Не ради денег, хотя они нужны были, а чтоб хоть как-то занимать себя днем.
Как и раньше Макару вручили телят.
Дядя Федя, проведший на ферме, казалось, всю жизнь, в первый день выпаса отправился вместе с Макаром к новому пастбищу – показывал дорогу.
Дело было в том, что, наконец, телятник был окончательно достроен, а стоял он на противоположной от основной фермы стороне поселка. Чтоб не гонять телят по улицам, а иначе на прежнее пастбище не попасть, решили пасти у Рачьей горы, что была километрах в двух от посёлка, если идти по заросшей просёлочной дороге, напрямую же никто не ходил. Туда-то и повёл дядя Федя Макара и телят.
Дядя Федя много шутил, был весел. Счастье от запуска нового самогонного аппарата переполняло его. Прежний-то конфисковал участковый за то, что под новый год дядя Федя назвал его "краснопёрым". Теперь всё вернулось на круги своя.
Макар таким попутчиком был не доволен; он вообще не ожидал появления попутчика. Но успокаивал себя тем, что это лишь на один день.

Никто в селе не мог сказать, откуда появилась Рачья гора. Лет семьдесят-восемьдесят тому назад она просто оказалась стоящей на русле неширокой речушки. Некоторое время по этому поводу судачили, потом привыкли.
К Рачьей горе никто не ходил (не бывал у неё и Макар): там просто нечего было делать. Ни реки, прежнюю, богатую раками настолько, что её называли Рачьей рекой, придавила гора и остался лишь мелкий ручеёк, ни леса, а это значит ни грибов, ни ягод, ни дичи, ни нормального поля – покос никудышный. То, что гора появилась из ниоткуда, никого уже давно не волновало и стало простой местной уже полузабытой байкой. А названье она получила по прозвищу реки – чего зря новое придумывать – Рачья гора.

Рачья гора оказалась невысоким холмом с кривым строем березняка и осин, подбиравшихся к вершине. Остальное пространство поглотила молодая трава, но на холме она была иной, нежели в округе. Трава на холме не казалась молодой и свежей.
 В целом, Рачья гора каких-то неприятных ощущений не вызывала и из ландшафта не выделялась.
Уже к полудню дядя Федя добил припасённую бутылку самогона, сваренного на новом аппарате, попытался спьяну поучить Макара жизни, но, не встретив взаимности, отошёл в сторону, а вскоре и уснул, обиженно похрапывая, под невысоким кустом.
Макар достал книгу.
Чем она привлекала, было не понятно. Ни обложки, ни титульного листа, даже страницы с половиной вступительной статьи оказались вырванными. Но Макар надеялся, что внутри все уцелело.
Именно эта непонятность содержания и обилие схематических рисунков создавали интригу. Кроме того, литература явно не была художественной, но и к школьной программе отношения не имела.
А начиналась книга с доказательства необходимости правильно дышать. Макар попробовал некоторые способы и упражнения и решил, что какие-то изменения внутри себя почувствовал.
Так в разбирании наставлений и копировании поз прошел день.
Макар собрал телят, пересчитал и погнал их к стойбищу.

На ферме было все спокойно. Макар собрался было уж уходить, но кто-то неожиданно спросил про Федьку. Макар ответил, что забыл его на пастбище. Люди рассмеялись, а Макар собрался бежать будить дядю Федю, но, выйдя из здания телятника, отправился домой – его слишком злила несправедливость: один напился, другой за ним отчего-то следить должен.
Дядя Федя проснулся вечером. Болея головой, злой, похмельный и жаждущий воды он поплелся домой. В дороге он хотел одного – оторвать мальчишке голову за такую шутку. Но, отогревшись и подлечившись, отошел.

Несколько месяцев назад в колхоз приехал новый председатель. Именно его усилия позволили достроить и телятник, разграбленная стройка к тому времени стала привычным сельским пейзажем, и объяснить, что существуют законы. Люди задумались. Председатель менял устоявшиеся традиции работы согласно требованиям разных законных кодексов. Макар в силу возраста не мог целый день находится на пастбище. Нашли альтернативу: день телят пасет он, другой – сын Жамиля. У того все равно были сложности с русским, а так и работает, и объяснять по нескольку раз элементарные вещи не нужно.
Итак, один день Макар проводил на пастбище с телятами и книгой, выходной же осознавал прочитанное
Проползли почти три месяца. Скоро начинался новый учебный год. Макар изучал книжку без обложки, оказавшуюся пособием по медитации, в свободное время пытался осознать новое.
Иногда внутри себя Макар начинал ощущать ту, из начала лета, радугу. Впрочем, значения этому он не предавал, решив считать происходящее наваждением или следствием тех опытов, что он ставил над собой согласно учениям из книги в поле у Рачьей горы.
Нужно отметить, что возле горы телята становились очень спокойными, не разбредались, и следить за ними особой необходимости не было. Мелкий ручеек, заросший травой по берегам, вполне обеспечивал животных водой, а насекомых, которые обычно досаждали своими укусами, возле горы Макару не встречались.
Тихо, спокойно, безлюдно.

Макар, как и природа вокруг, не спешил, он знал, что всему свое время и, выполняя упражнения, добивался их идеального исполнения. Разумеется, он уже давно пролистал книгу. Теперь терпеливо подпирался к одной из последних глав – "Левитация".
Откуда у нормального мальчишки, ни разу не только не летавшего, но и не видевшего самолета вблизи появилось столь жгучее желание полета, Макар не понимал. Но анализировать это влечение он не хотел.
День, когда открылась заветная глава, был самым обычным. Макар даже немного разочаровался, ведь в душе он надеялся на небесный гром, может, молнию или уж хотя бы на набежавшее на солнце облако. Но все было спокойно. Тяжело вздохнув, Макар погрузился в первый абзац.
Если говорить именно об этой части книги, то она не была самой объемной, но требовала умений и знаний всех предыдущих глав.
У Макара они были.

В процессе обучения приходилось много медитировать. Макар садился недалеко от куста, где отмечала запуск нового самогонного аппарата глубоким сном дядя Федя. При этом он смотрел вглубь луга, ровно на восток, но краем глаза цеплял и Рачью гору. Просто чтобы не совсем отрываться от реальности.
И вот настал тот день, когда Макар узнал, что это, наконец, случится. Он был уверен, что взлетит – так все ровно, удачно и легко проходило до этого дня. И действительно, случилось. Но совсем не то, что ожидал Макар.
Накануне вечером он прочел главу о левитации до конца. И решил утром, отправив телят по своим телятьчим делам, взлететь. Но не высоко: чтобы, если случайно упадет, то не больно удариться.

Утро.
Макар повернулся лицом к солнцу. Диск его не показался пока полностью, но восход окрасил небо в красно-розовые, бело-голубые и еще какие-то трудноуловимые цвета.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…
Макар осознал, что летит.
Он так часто представлял себе этот момент, что даже не удивился. Более того, если б он не полетел, то это бы его удивило – так был уверен и в себе, и в своих возможностях.
Осознавая радость полета, Макар также понимал, что и ощущает траву под собой. Кроме того, он вдруг понял, что летит вниз. Все потому, что Рачья гора поднималась вверх. "А если она поднималась вверх, - без какой-либо тревоги размышлял Макар, - то значит, я лечу вниз. Согласно теории относительности".
В этот момент стали появляться отвлекающие мысли и Макар, прикрыв глаза, (вдох-выдох) стал выводить себя из транса.
Совершив необходимые манипуляции, Макар открыл глаза.
Рядом с ним, совершенно не стесняясь своей наготы, сидела полупрозрачная переливающаяся разноцветьем женщина.
Ситуация была столь неожиданной, что Макар, решивший спокойно хорошенько обдумать произошедшее и еще раз сверить правильность своих действий с книгой, даже не удивился. Но все же растерялся. Ну а как должен был реагировать подрастающий мальчишка видевший раньше обнаженное женское тело лишь в журналах и по телевизору?
И все же врожденная вежливость взяла верх.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Макар женщине и даже чуть привстал.
Женщина смотрела на восход.
- А, Макар! Привет, - сказала она некоторое время спустя так, словно лишь сейчас его заметила.
Макара поразила эта ситуация, также ошарашило его не само наличие полупрозрачной женщины, а то, что она, будучи голой, совершенно, казалось, не тяготится этим. И более того, разговаривает с Макаром так, словно они знакомы.
Макар решил как-то развеять некоторое, впрочем, вполне объяснимое, непонимание ситуации.
- Вы знаете как меня зовут? – задал Макар свой первый в этот день глупый вопрос.
Женщина тут же воспользовалась этой оплошностью.
- Ну, я же только что тебя по имени назвала.
- Но откуда вы его знаете?
- Так мы вместе уже три месяца, - произнесла женщина с некоторым недоумением и даже легкой обидой.
В этот момент Макар собой уже не владел. Мало того, что эта женщина выставила его дураком, так еще и сидела в особой позе, не позволяющей мальчишке, а он уже начал интересоваться противоположным полом, но об этом упоминалось, разглядеть те части женского тела, что особенным образом волнуют и тревожат.
Ситуация никак не развивалась, женщина по-прежнему наблюдала за восходом солнца. Макар в это время свыкался со своей молчаливой соседкой. Вскоре ему это удалось.
- А как вы здесь появились? – Макар понимал всю невежливость этого вопроса, но справиться с собою не мог.
- Я пришла сюда с тобою, - дала женщина первый в этот день непонятный ответ.
Макар расстроился. Он неожиданно решил, что слишком мал и глуп. Поэтому решил молчать, однако пережитые несколькими минутами ранее ощущения молчать не позволяли.
- А вы видели, как я летел?
- Куда?
- Вниз, - смутился Макар. Женщина рассмеялась.
- Вниз можно только упасть.
Макара возмутило это недоверие.
- Но я вот здесь медитировал и полетел именно вниз. Рачья гора пошла вверх, а я, соответственно, полетел вниз.
Женщина вновь рассмеялась и хитро посмотрела на Макара.
Макар покраснел. Отсмеявшись, женщина, а голос у нее был высоким и каким-то воздушным (а каким должен быть голос у этого эфемерного существа?), с улыбкой сказала:
- Ты все правильно увидел, но понял не так. Полетел не ты, а Рачья гора.
- Куда полетела? – задал Макар свой второй глупый вопрос. На этот раз женщина его пощадила:
- Вверх.
На некоторое время пришло молчание. Казалось, женщина любуется рассветом, и присутствие Макара ее ничуть не интересует. Макар же, в свою очередь, также смотрел в сторону танцующих солнечных лучей, хотя с большим удовольствием смотрел бы на женщину.
- Но…кто вы? – Собрался Макар с духом.
- Я?... – Женщина в задумчивости склонила голову к плечу. – Я та радуга, которой началось лето. Все это время я находилась в тебе.
- Понятно, - не стал перечить Макар. – А как Вас зовут?
- По-разному, - ответила женщина второй за день неясностью. После паузы добавила:
- Вот ты, например, меня позвал своей медитацией.
- Я про имя спрашивал, - робко уточнил Макар.
- Имя? – Удивилась женщина. – Ну, зови меня Радугой.
Помолчали.
- Так, - поддержал Макар явно не получающуюся беседу, - это значит я медитировал, а вызывал Вас?
- Ну, ты и наглец! – Неожиданно восхитилась женщина Радуга. – Не ты меня вызвал, а я, находясь внутри тебя, помогла тебе достичь, того уровня, что смогла, не без твоей, конечно, помощи, обрести это тело.
Макар, не вникая в суть сказанного, воспользовался, чтобы на вполне законных основаниях поглазеть на то самое тело. И остался доволен. С усилием и сожалением отведя глаза, он спросил:
- А зачем? То есть, зачем Вы решили появиться?
- Мне нужно забрать этот холмик, - женщина указала на Рачью гору, - и отправить его домой.
Макар сделал вид, что понял.
- Этот холм здесь не на месте, - начала объяснять Радуга. – Должен он быть далеко-далеко отсюда. Там он нужен, там его ждут. Ну, а раз ты его уже поднимал, то и поможешь доставить его в нужное место.
Сейчас Макар смотрел на женщину уже без посторонних мыслей. Он просто ничего не понимал и ждал объяснений. Женщина все поняла.
- Давно-давно, когда не только тебя не существовало или твоих родителей, но даже и села этого, да и страны этой, по сути, не существовало, в далекую землю приехали коротковолосые, голубоглазые люди. Они были сильны, смелы, высоки и умны. И в этой далекой стране один из них выучил местный язык, изучил письмо. Там он и забрал одну книгу. Привез домой, перевел. И забыл об этом. То ли война очередная началась, то ли еще что-то произошло, не помню уже, сколько лет прошло. А недавно, лет семьдесят-восемьдесят назад ее, книгу эту, нашел другой человек. Он также как и ты начал изучать книгу. Он тоже хотел летать. Но, как и ты поднял лишь этот холм. Но так как находился за многие сотни километров от него, то естественно, ничего не заметил. Продолжив тренировки, он поднял холм со своего места и потащил его к себе. Он не понимал, что делает. Сил не хватило. Так у вас появилась Рачья гора и исчезли раки. Понятно?
Макар испуганно покачал головой в знак согласия. Женщина продолжила:
- А теперь тебе нужно вернуть холм обратно на свое место: там он нужен. По-моему все ясно и просто.
Макар опять молча согласился.
- Тебе, - продолжала женщина, - нужно лишь его оторвать от земли, а дальше я все сама сделаю.
Макар молчал. Он смотрел на восход и неожиданно заметил, что солнце все еще не появилось из-за горизонта.
- Но почему я? – Спросил Макар и сразу же устыдился своего малодушия.
- Все просто, - Радуга, казалось, ничуть не осуждала Макара, - мне нужен был человек, которого бы заинтересовала эта книга. Им оказался ты. Кстати, это тот самый перевод, просто немного в другой форме. Не пергамент же мне подсовывать, в самом деле! Кроме того, ты медитировал у холма. А я от него далеко отлучаться не могу, в противном случае мне б не хватило сил тебе помогать.
- То есть Вы меня просто использовали?
- Я бы сказала иначе, - женщина, казалось, огорчилась, - я помогла тебе достичь того уровня, на котором ты сейчас находишься. Многие просветленные умы и за десятки лет, посвятив этому все свое время, никогда не смогут самостоятельно подняться так высоко. Так что, я оказала тебе милость.
Макар насупился.
- А я Вас об этом просил?
- Здесь ты, конечно же, прав. За это я тебя отблагодарю.
- Как же? – Спросил Макар и покраснел, устыдившись той надежды, что услышал в своём голосе.
- Потом узнаешь, - пообещала женщина.
Макар не стал развивать эту тему.
- Я не хочу обратно, - сказал Рачья гора. То, что это говорит именно холм, Макар понял по голосу. Только холмы могут так разговаривать.
- Почему? – Женщина не удивилась.
- На меня опять поставят статую. А попробуй-ка со статуей. Ведь давит же, - Рачья гора был недоволен.
- Ну, об этом я позабочусь, - успокоила холм Радуга. – Не будет больше статуи.
Рачья гора одобрительно зашелестел песком. Макар в очередной раз задал глупый вопрос:
- Это сейчас холм говорил?
Женщина улыбнулась.
- Ну, а кто же?
Макар понимал, что уже согласен помочь Радуге доставить Рачью гору домой. Теперь ему хотелось немного поговорить.
- Ну, а люди, - опередил Макара Рачья гора, - они же опять будут приносить свои цветы. А я не переношу их запаха.
- Перестань, - улыбалась Радуга, - ты же не чувствуешь запахов.
- Но я знаю, что не переношу запаха именно этих цветов, - продолжал сухо басить холм.
- Перетерпишь, - ответила женщина.
Макар решил, что она сердится, но, взглянув на ее лицо, заметил лишь улыбку.
- Я согласен, - со вздохом сказал мальчик.
- Это хорошо, - подбодрила Радуга, - начинай.
Макар еще раз взглянул в лицо женщине.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…
Холм начал медленно подниматься. Макар заметил, что Радуга стала совсем прозрачной, а цвета ее тела, вместе с тем, ярче.
- Не отвлекайся, - раздался в голове Макара голос женщины, - я тебе помогаю.
Рачья гора поднимался все выше.
Наконец, Макар понял, что силы его оставили. И вдруг он увидел, что тоже летит вслед за холмом.
- Макар, остановись, - раздалось внутри, - медленно опускайся. Вот так, хорошо.
Макар увидел удаляющийся к восходу Рачью гору. Радуга же все еще была рядом.
- Вот и все, - улыбнулась женщина.
- Все, - согласился с ней Макар.
- Мне пора, - Радуга стала исчезать, бледнеть.
- А Вы кто, - без надежды на ответ выкрикнул Макар.
- Да живу я просто в этом холме, - услышал он внутри смеющийся голос Радуги.
- А я живу здесь, - сказал Макар.
Холм исчез, Радуги не было. Наконец и солнцу всё ж удалось вылезти из-за горизонта.

Близился новый год.
У дяди Феди участковый опять отобрал самогонный аппарат. Впрочем, с самого конца лета он стоял без дела.
Когда исчезла Рачья гора, в селе сначала начали охать и креститься. К священнику даже по ночам стали приходить и расспрашивать о конце света. Священник в ответ матерился.
Приехали журналисты.
Как-то поймав дядю Федю, они напоили его коньяком и отвезли к тому месту, где был холм Рачья гора.
Так дядя Федя появился в телевизоре и пристрастился к хорошему коньяку.
Макар стал заметно лучше учиться.
Кроме того, у него появились друзья. А по итогам второй четверти он стал лучшим в классе. В аккурат к новогодним праздникам Макара, за его особую вдумчивость и понимание, избрали старостой класса.
Теперь он шефствовал над Мишей, сыном беженца Жамиля. А еще стал защищать Вальку Гусева и Мишку Рыжего.
А иногда накатывала грусть. Макар опять хотел увидеть Радугу и Рачью гору.
Все каникулы Макар провел в библиотеке, читая подшивки газет. "Если, - рассуждал он, - журналисты приезжали, когда Рачья гора исчез, то должны же были писать о том, где Рачья гора появился. И Радуга с ним," – добавлял он про себя.

А узнать это он смог в городе, уже когда учился в институте. И тогда понял, как его отблагодарила Радуга.
Но это к делу не относится.
А лесником Макар все-таки стал.