Письмо Главкому

Ветеран войны Иван Петрович Жуков сел за письменный стол, надел очки, взял ручку и на двойном листке из школьной тетради чётким разборчивым почерком написал:

«Товарищ Главнокомандующий!

Я, – ветеран войны и труда с пятидесятигодовалым стажем, считаю своим долгом открыть глаза Ваши на то, что в городе в Неверове, в тюремных в лагерных во дворах и в жилых домах во многих улицах проживают бандиты, убийцы, которые хотели меня убить по сговору с МВД и КГБ города Неверова в июне месяце прошлого года.

Я приехал тогда в Неверово из Северомирска, где гостил у дочери. В день моего приезда в десять часов утра ж.д. вокзал был переставлен на другое место с машинами, с такси и с автобусной станцией, что рядом с ж.д. вокзалом расположена.

Я вышел из плацкартного вагона и не мог узнать, где нахожусь. Кругом бугры, впадины, шлагбаумы, будки разные. Напротив – автобусная остановка неверовской автостанции. Затуманили мне голову и запутали. Я зашёл в помещение автостанции, посмотрел расписание автобусов, а там написано, будто цена проезда до всех остановок шестьдесят семь рублей! Ничего не мог я понять: почему и когда такие цены сделали? И говорят мне, что до Неверова от этой от автостанции шестьдесят семь километров, а я твёрдо знал, что у неверовского ж.д. вокзала нахожусь!

И стали они меня тогда путать, крутить и мутить. Говорят мне, что это не неверовский ж.д. вокзал, а криводорожский. А всё для того, чтобы у меня деньги выманить.

Подходят ко мне два шофёра от машины от иномарки и говорят мне: «Садись, мы тебя подвезём хоть до неверовского ж.д. вокзала, хоть до квартиры твоей». На ихних на лбах не было написано, что они бандиты и убийцы, но они оказались таковыми. Возили меня целый час окружными путями через кладбище и хотели меня убить и сорвать с меня за час езды шестьдесят семь рублей денег, а было у меня с собой только десять рублей и ещё завёрнутый в пакет журнал со статьёй про московский парад победы советских войск. Так им от меня ничего и не досталось, как ни злились они и как по-собачьи ни лаялись. Я фрицев не боялся на войне, а таких бандитов сопливых доморощенных и подавно не испугаюсь. Поругались, плюнули, дверцей машины хлопнули, да и уехали несолоно хлебавши.

Товарищ Главнокомандующий! Во всех местах кругом нас богато и вольготно живут бандиты и убийцы, а милиция и кэгэбэшники их не ловят и не сажают, а зато требуют себе зарплаты увеличить в шестьдесят семь раз, чтобы получали они миллионы на содержание своих семейств. Как коты ленивые, что мышей ловить не хотят, зато сметану с колбасой просят.

А мне – ветерану войны и труда – суки от МВД и КГБ по своим инструкциям по пенсиям определили пенсию нищенскую, как не ветерану и как не инвалиду войны.

И нигде не найти правды!

Пошёл как-то в поликлинику, и прописала мне докторша лекарство дорогущее. Из своего стола достала его в иностранной упаковке и полчаса нахваливала. И от того оно поможет, и от другого, и от пятого-десятого. Улыбалась, голос такой сладкий сделала. А когда узнал я, что оно шестьсот семьдесят рублей стоит и отказался, сразу улыбаться перестала и оскорбительно мне говорит: «Ну, если не хотите, если дорого – значит лечитесь валерьянкой. Вам она как раз по карману будет». Я ей тогда самой посоветовал свою валерьянку жрать. Сволочь такая!

А когда на приём к мэру записался, чтобы открыть ему глаза на то, как его чиновники бессовестно ветеранов обирают, он мне с наглой рожей заявил, что я всё это придумал в расстройстве нервов и памяти, и ничего такого быть не может. Тут понял я, что мэр заодно с этой шайкой и прямо так ему это и высказал. А он говорит мне: «Вот я сейчас на столе кнопку нажму – и тебя отсюда отвезут в психиатрическую больницу». А я и отвечаю: «Жми свою кнопку! Ещё посмотрим, кого из нас куда отвезут. Если меня в психушку, то тебя – в тюрьму». И встал и ушёл.

Доказательства и оправдания не требуются!

Заведующую и всех инспекторов собеса надо судить военным судом и потребовать всем пенсионерам сделать перерасчёт в двадцать четыре часа! А мэра отправить на пенсию и проследить, чтобы пенсию ему назначили не больше моей. Пусть поживёт!

Вот, что я хотел доложить Вам, товарищ Главнокомандующий. Вся надежда у меня только и осталась, что поймёте меня, разберётесь и поможете.

Служу Советскому Союзу!
Гвардии сержант Иван Жуков».

Иван Петрович отложил ручку, прочёл написанное и остался доволен. Вложил лист в конверт, провёл языком по клеевой полоске и тщательно запечатал письмо, несколько раз прогладив ногтем.

На месте адреса Иван Петрович твёрдой рукой вывел:
Москва, Кремль, Главнокомандующему Вооружёнными Силами… Помедлил, держа ручку над листком, но, не придумав никаких уточнений, поставил точку.

Надев двубортный пиджак с наградными планками, он положил письмо в карман, запер квартиру и вышел на улицу.

 На стене соседнего дома висел, тихо ржавея, облезлый, поломанный почтовый ящик, вовремя не снятый по нерадивости почтовиков. Иван Петрович добрёл до ящика, опустил конверт, облегчённо вздохнул, повернулся кругом и с чувством выполненного долга пошёл домой.

Он не заметил, что письмо тут же вывалилось на асфальт, потому что у ящика давно не было дна.