Повесть о любви и... Авиация. Разд 41

*Начало Повести:   http://proza.ru/2008/01/27/182)

Прошли в гостиную. Комната освещалась луной сквозь незаштореные окна. Мы остановились и вдруг в каком-то порыве прильнули друг к другу. Аллочка, всё теснее прижимаясь ко мне, горько разрыдалась. Я, проглотив горький ком в горле, стал, как ребенка, гладить её по голове. Так прошло минут пять.

       - Прости, - тихо сказала она, и, взяв меня за руку, подвела к дивану. Над ним висел портрет с черной траурной лентой.
       - Кто это?- волнуясь, спросил я.
       - Мой муж.… Не узнаёшь?
       - Володя?... Мухин?... Что случилось?!

       - Ты помнишь,… я уехала на учебу… Ты ушел в свои моря.… А потом,… потом… я вышла за Володю… Прости, любимый…. так получилось…

И женщина опять тихо заплакала. Я посадил её на диван и сел рядом. Понемногу стала успокаиваться и, глядя на лунные полосы на полу, горько проговорила:

       - Но я любила тебя,… и Володя, поняв это, подал рапорт… и ушел в Афган. По чей-то там вине аэродром, где они базировались, остался на одну ночь без охраны.… Всех вырезали душманы.… Вот и стала я молодой вдовой. Да и ты смотрю начал седеть. Видно и тебе не сладко было… Мальчики, мальчики…

       Седина не порок, но она и не средство,
       что бы вас называли на "Вы" …
       Только пусть седина не касается сердца,
       если чудом коснулась уже головы, - прочитал тихо я.

       - Я помню эти стихи… Это ты писал тогда моему отцу на день рождения…
       - Где сейчас твои родные?
       - Живут в Сибири…

Она вздохнула и, вставая, сказала:
       - Будем ужинать… без света… как тогда… Помнишь?
       - Помню, Алчёнок, помню…
       - Но сегодня алкоголь тебе противопоказан.
       - Я знаю…

Вынув из своей сумочки увесистый пакет, протянула мне:
       - Это тебе от Инока. Здесь все сказано, но решение ты примешь сам. Завтра по дню рассмотришь, сегодня свет зажигать, я думаю, не стоит.
       - Да, конечно…
       - Я сейчас поеду в город, там у меня квартира. Ты можешь здесь жить сколько надо. Вот тебе твои лекарства.… Послезавтра в это время навещу тебя. Вот чемодан с военной формой. А если я не появлюсь, то действуй по обстановке и помни, что я очень люблю тебя.… Да хранит тебя Господь!

Она на мгновение коснулась моей щеки, и, разрыдавшись, торопливо вышла из квартиры.
Мы встретились опять только через много лет.

Вскрыв утром пакет, нашел там деньги, документы на мое имя, и предписание явиться в базирующийся здесь авиаполк морских ракетоносцев для прохождения дальнейшей службы на лётных должностях.

Через несколько месяцев, сдав хорошо все зачеты по теории и пилотированию, был зачислен на должность второго пилота в транспортную эскадрилью.

А путь мой в авиацию начался с того, что после седьмого класса все школьные каникулы и свободные дни мы с моим другом Женькой Максименком проводили в аэроклубе, к большому неудовольствию наших мам.

Зато после девятого класса, имея за спиной уже самостоятельные вылеты, строили из себя бывалых "пилотяг". Но за неделю до окончания клуба, нас выгнали из него за "нарушение правил полетов". А посему, дорога в авиацию нам была закрыта. И случилось то, что случилось…

Но на этом мои "отношения" с авиацией не закончились. Во время учебы в Центре ОСНАЗ флота, на учениях Дальневосточного военного округа и Тихоокеанского флота, я в составе диверсионно-разведывательной группы был заброшен в тайгу на стороне "синих".

Нам удалось "заминировать" несколько железнодорожных мостов и добыть ценные сведения о дислокации сил "оранжевых" и об их планах. Но при "минировании" один из бойцов группы Миша Лунев упал с моста, получив серьезное повреждение головы и позвоночника – требовалась срочная эвакуация.

И в это время, по вводной посредника, мы были лишены связи... Группа сидела в густых зарослях за небольшим аэродромчиком сельскохозяйственной авиации. За нами по пятам шли "оранжевые".

Раненый слегка стонал, не приходя в сознание. Выйти на связь и привести "наших" к поражению мы, естественно, не могли.

Ибо, что стоило здоровье и даже жизнь какого-то парня в военной форме его страны по сравнению с "поражением " в этом серьезном военном мероприятии, в котором была даже определённая норма возможных физических потерь, за которые никто не нес ответственности.

В этот момент над нами пролетел связной самолет "противника" (с оранжевой полосой на борту) и приземлился на аэродроме. Развернувшись против ветра, он стал в начале взлетной полосы с работающим мотором в метрах двадцати от нас. Из него выскочил офицер "оранжевых" и побежал к небольшому домику на аэродроме, а летчик, расстегивая штаны лётного комбинезона, - под ближайший кустик.

       - Командир,- сказал я старшему группы, глядя на бледное лицо раненого,- я летал на такой машине. Давай сюда добытые сведения, Лунева в самолет, и заодно "оранжевого" офицера из домика. Остальных возьмите в плен и займите оборону. В случае вашей "гибели" мы помянем вас…

       - Без нас не поминать, это приказ, - все, понимая, ответил "ТТ" - Толя Третьяк, командир группы.
       - Есть!

В такие минуты и проявляются настоящие командирские качества… Одно из главных в такой обстановке – взять на себя ответственность.

Я и еще двое со мной, скрываясь в зарослях, подбежали к летчику, всё еще сидевшему на корточках,.
       - Сидите, сидите, милорд!- сказал я, глядя в растерянное его лицо, сейчас ты уже пленный, и по условиям учения, должен отвечать на вопросы…
 Наши грузили Мишку и "оранжевого" офицера в самолет… А пилот все молчал.

       - Коля, он не слышит, - объяснил я своему товарищу, - сделай ему небольшой болевой приемчик… и забери у него пистолет, а то, вишь, совсем очумел парень…
       - Кончайте изгаляться, придурки,… живот прихватил… - страдальчески простонал парень.
       - Ааааа,- протянул я,- а мы-то подумали, что ты, вообще, по жизни зас***ц…... Тааак… Короче… Видишь, у нас действительно боец пострадал… Надо срочно эвакуировать…
       - Так я, ребята, его сам мигом доставлю…
       - Сиди уж тут, хитрец… Где планшет твой с картой боевой обстановки?
       - Обойдетесь…- пробубнил он, и очень неприлично выразился в наш адрес

Я молча сдернул с его головы шлемофон, врезал ему оплеуху, и крикнув: "Коля за мной!", побежал к самолету… На сидении пилота, как я и предполагал, лежал его планшет. Дав газ, отпустил тормоза. Это была хорошая, послушная машина. Быстро определился по карте и взял курс на ближайший  аэродром "синих".

И тут же был "атакован" двумя "нашими" истребителями с синими полосами, которые и привели, взяв в "клещи", к аэродрому. Они продолжали кружить надо мною, предотвращая попытку удрать. Мне даже удалось неплохо посадить самолет. Подрулив поближе к КДП, выключил мотор. Ко мне мчались машина с вооруженными бойцами – это были солдаты из аэродромной обслуги.

Машина тормознула около меня, с нее спрыгнул рослый сержант и, наставив на меня автомат, закричал:
       - Руки вверх!
Я поднял руки. Он, подскочив, схватил меня за руку, пытаясь заломить за спину – это было неумело и очень больно. Я сделал контрприем и, бросив его на землю, крикнул остальным:
       - Разведгруппа "синих"! Не подходить! Командира ко мне!

Окружавшие меня солдатики, в нерешительности остановились. В этот момент с подъехавшего штабного "газика" соскочил подполковник – это был заместитель командира полка по лётной подготовке Игорь Николаевич Бобровицкий, сосед Ольги по квартире и постоянный партнер в преферансе её отца.

Я, улыбаясь, доложил:
       - Товарищ подполковник! Заместитель командира разведгруппы " синих" лейтенант…
       - Сергей!- воскликнул он. - Это ты вел самолет? Ты же моряк…
       - Игорь Николаевич, вот потому, что моряк… Но нам сейчас "скорую" побыстрей – там ранений боец наш… И вот срочные разведданные… - я подал документы и, кивнув в сторону вылезающего из самолета офицера "оранжевых", добавил,- и еще пленный…

После проведенных учений наша разведывательная группа была поощрена приказом командующего флота, а я приказом Министра обороны. На что отец Ольги сказал, что за это хулиганство, в условиях мирного времени, следовало бы наказать, но в условиях военного времени – присвоить звание Героя Союза.

Я тут же, используя этот момент, попросил Алексея Петровича посодействовать, что бы мне позволили потренироваться в пилотировании тяжелого самолета. И при поддержке подполковника Бобровицкого, я получил такую возможность. Конечно, было трудно, но увлекательно…

И вот теперь я еще почти и лётчик… Не много ли профессий и приключений…

Продолжение:
http://proza.ru/2008/05/29/165