Контрстрайк

Урия лежал в неглубокой яме на склоне холма, прижавшись к земле щекой и виском. Лежать было неудобно. Прямо в висок упирался край ржавой консервной банки, по лицу ползали какие-то мелкие насекомые (- Осень ведь, какие насекомые? - думал Урия), от неудобного положения у него затекла нога, но он боялся пошевелиться: кажется, Аборигены его потеряли и появилась надежда от них уйти.

Урия видел, как они шли цепью от Исторического музея, стреляя на ходу из автоматов, но пули ложились далеко - видимо, стреляли наугад.
- Может, обойдется, - подумал он и немного повернул голову, чтобы удобнее было следить за Аборигенами.

Аборигены были одеты в черную форму с серебристыми нашивками, все, как на подбор, высокие, широкоплечие, в руках короткие, тоже черные автоматы, они шагали, не спеша, перекликаясь друг с другом короткими лающими междометиями.
- Как эсэсовцы в кино, - подумал Урия и, оценив расстояние до преследователей, решил еще немного подождать, а потом рвануть.
- Может, обойдется, - опять подумал он и вдруг вспомнил анекдот, который он так любил когда-то рассказывать и который всегда имел успех у слушателей. - Особенно Авраму нравился, - вспомнил он.

- В окопе лежит партизан и у него в пистолете остался последний патрон. Прямо на него, стреляя на ходу, идут немцы.
- Это конец, - думает партизан.
- Нет, это еще не конец, - говорит ему внутренний голос, - Убей командира.
Партизан стреляет в командира.
- А вот теперь конец, - говорит внутренний голос.

Урия усмехнулся и опять чуть приподнял голову, чтобы лучше видеть Аборигенов. Те перестали стрелять, остановились и, похоже, совещались.
- Попробую рвануть вниз на Подол, может быть, там удастся укрыться у евреев или попросить защиты у войск ООН. - он вспомнил, как кто-то ему говорил, что в Раввинате есть отряд ООН.

- Да и сами евреи хорошо вооружены, помогут отбиться, - решил он и, дав короткую очередь по цепи Аборигенов, вскочил и, спотыкаясь и едва удерживаясь на ногах - склон был крутой, побежал, петляя, вниз на Подол. Ему вслед застучали автоматы, но, похоже, Аборигены поздно его заметили и их пули ложились далеко.

Откос заканчивался высоким крутым обрывом и под обрывом уже начинались улицы Подола. Урия упал на спину, прижав к животу автомат, и съехал с обрыва в туче песка и мусора. Оказавшись внизу, он встряхнулся, поправил ремень автомата и побежал по улице, часто оглядываясь, но Аборигены, кажется, отстали - их не было видно, не слышны были и выстрелы.

- Оторвался, кажись, - сказал себе Урия и повернул за угол. Он оказался в коротком и узком, типично подольском переулке. Переулок почти полностью перегораживал джип с сине-белыми шестиконечными звездами на бортах. Двое в джипе направили на него свои автоматы.
- Стой! Положи автомат на землю! - приказал один из них, - Медленно... медленно, не спеши, хавэр* , - он вышел из машины, держа Урию на прицеле.
- Кто такой? Почему с оружием?
- Аборигены за мной гонятся. Убить хотят. - ответил Урия и осторожно положил автомат на землю.
- А ты кто такой? Почему с автоматом? - опять спросил еврей, поднял автомат Урии и передал своему товарищу в джипе.
- На территории Раввината оружие запрещено, - добавил он внушительно.
- Да он мне и не нужен, автомат этот. Мне его Аборигены дали, считай, насильно в руки вложили.
- Что значит насильно? - спросил тот, что сидел в джипе. - Никогда не слышал, чтобы Аборигены оружие раздавали.
- Закурить дайте, - попросил Урия, - а то я свои потерял где-то, когда убегал от них.

Продолжая держать его на прицеле, еврей протянул ему пачку. Урия взял сигарету, попросил прикурить и, сильно затянувшись, выдохнул: - Я спал в подвале, а они меня разбудили и говорят: - Давай играть в Контрстрайк - игра такая была компьютерная когда-то - и автомат мне суют...

Урия проснулся от того, что кто-то толкал его и тряс за плечи. Он открыл глаза и увидел человека в черной униформе. Рядом стоял второй, одетый так же. У обоих были автоматы.
- Вставай, - сказал первый, протягивая ему автомат, - вставай - пора начинать игру.
- Какую игру? - еще не совсем проснувшись, спросил Урия.
- Контрстрайк, - ответил ему второй, - ты убегаешь, мы стреляем.
- Ты можешь отстреливаться, - добавил второй.
- Вставай! - закричал первый, - Пора начинать игру. У тебя ноль очков и пять жизней форы для "чайников". Время пошло.
- Что начинать? Кто ты? Кто вы? - Урия вскочил и оттолкнул автомат, который протягивал ему первый (или второй?) - Урия уже запутался, где какой - так были похожи эти двое.
- Где Аврам? Где все? Кто ты, мужик? - спрашивал он, продолжая отталкивать от себя автомат.
- Ты в киберпространстве игры "Контрстрайк". Я стрелок номер один. Ты дичь. Первый уровень. У тебя пять жизней. Счет ноль. - не унимался тот, что протягивал ему автомат.

Урия неожиданно для себя взял автомат, почувствовал, как ладно он лег ему в руки, почувствовал приятную тяжесть оружия и, немного успокоившись, - Спокойнее надо с этими придурками, - сказал:
- Постой, мужики. Какая игра?! Вы что совсем?! Компьютерные игры запрещены. За это расстрел.
- Мы в киберпространстве, здесь действуют законы виртуальной реальности. Ты дичь. Мы стрелки. - один из них передернул затвор своего автомата и дал очередь над головой Урии, на Урию посыпалась штукатурка.
-Ты что, совсем?! - Урия отряхнулся и крепче сжал автомат.
- Ну ладно, - сказал "стрелок номер два", - Начинаем. Ты дичь, мы стрелки. Ты должен проникнуться мифологическим ощущением жизни. Представь, что ты кентавр. - неожиданно добавил он торжественным тоном и тоже дал очередь - пули ударили в стенку где-то слева от Урии.
- Хватит базлать! - заорал тут "стрелок номер один" - Мочи его!

Что было дальше, Урия помнил плохо. Он выскочил из подвала и, кажется, даже выстрелил, но полностью уверен сейчас в этом не был. Выбежав на улицу, он огляделся, надеясь найти там кого-нибудь из компании, но улица была пуста и безлюдна. Тихо повизгивая и матерясь от страха и немного уже и от злости - довели его эти стрелки, "достали", как говорили раньше - он побежал изо всех сил почему-то вверх, на Владимирскую, заметив, что стрелки выскочили за ним из подъезда и бегут следом. Скоро раздались и автоматные очереди, но он успел свернуть за угол на Прорезную.

 
Прорезная, одна из самых старых центральных улиц города, ненадолго переименованная в Бендеровскую, но в памяти горожан всегда остававшаяся Прорезной, от угла шла круто вверх и Урии пришлось сбавить скорость. Бежать в гору было тяжело, автомат мешал ему и он подумывал уже его бросить, но тут вдруг опять раздались выстрелы, пули ударили в стенку дома, мимо которого он пробегал, и ему на голову посыпалась штукатурка.

- Убьют ведь! - в панике подумал он, оглянулся, увидел, что стрелки уже недалеко, на расстоянии двух-трех домов от него, и неожиданно для себя передернул затвор автомата и выстрелил. Отдача чуть не вырвала автомат у него из рук, он с опаской покосился на него, забросил на плечо ремень и опять побежал в гору, успев заметить, что стрелки исчезли - спрятались, должно быть, в подъезде.

Так это и продолжалось - Урия бежал, падал, стрелял, уже не пугаясь отдачи и привычно передергивая затвор автомата, опять бежал, прятался за домами, опять стрелял. Преследователи то отставали немного, то подбирались ближе, каким-то образом их стало вроде больше - то ли трое, то ли чуть ли не пятеро.

Вдруг как-то сразу, непонятно почему, но Урии стало ясно, что его преследователи - это Аборигены, не люди, а Аборигены и он даже сначала обрадовался - Аборигены ведь виртуальные - но их пули сыпали ему на голову вполне реальную каменную крошку, один острый осколок камня рассек ему до крови лоб - и он уже стал сомневаться, что это Аборигены.
- Может, бандиты какие-нибудь, - думал он на бегу и опять стрелял. Так добежал он до Софиевской площади, огромной и пустой, только посреди нее торчал конный памятник Хмельницкому - маленький и неуместный среди огромного пространства пустой площади.

Выбежав на площадь, он сначала бросился в парк с правой стороны, но оттуда раздались выстрелы и он побежал от парка через площадь под прикрытие мрачной коробки здания Присутственных мест.
- Как они оказались в парке? - недоумевал он, выглядывая из-за угла, - они же позади, вроде, были. Разделились что ли? - и тут из парка раздалась автоматная очередь и тогда в первый раз внезапно все исчезло: огромное пустое пространство площади, маленький Хмельницкий, зеленые купола Софиевского собора.

Урия снова оказался в подвале. Он сидел за столом, напротив сидел Аврам Рудаки, тянулся к нему кружкой с выпивкой и что-то говорил.
-Что? - переспросил Урия - Что ты говоришь? - но Рудаки исчез и опять он оказался на площади. Раздались выстрелы и он побежал в сторону Исторического музея, вслед ему стреляли, но он добежал до высокого парапета, за которым начинался крутой склон, перепрыгнул парапет, пробежал немного по склону и упал в неглубокую яму. И тут все вокруг исчезло во второй раз.

Вдруг он почему-то оказался в редакции, в которой когда-то, очень давно работал редактором: автор принес статью и спорил с ним по поводу цитат.
- Цитаты надо обязательно в кавычках и указать источник, - сказал Урия автору. Автор был отставной полковник без ноги, склочник и зануда, Урия его не любил и к тому же знал, что автор давно умер - он даже был на его похоронах и поминках, но это почему-то Урию не смущало. Автор внушительно кашлянул, открыл рот, собираясь возразить, и исчез, а Урия вернулся на склон возле Исторического музея.
- Черт знает что! - думал он, - Провалы какие-то. Галлюцинации что ли? - и вспомнил, как читал какой-то рассказ из военной жизни, и там тяжело раненый артиллерист стрелял по врагам из гаубицы (или из чего он там стрелял?) и одновременно как бы находился у себя дома в мирной жизни, пил чай и разговаривал со своей собакой.

- Черт знает что! - сказал Урия вслух и переполз в другую яму, поглубже. Аборигены, которые уже двигались цепью по склону, его заметили. Загрохотали очереди. Урия тоже стал палить очередями, почувствовав вдруг азарт. Ему показалось, что один из Аборигенов упал.
- Врешь, не возьмешь! - выкрикнул он фразу из какого-то фильма про войну и немцев и тут все исчезло в третий раз.

Урия сидел на балконе в одних трусах и курил. Балкон был высоко, на десятом этаже. Это Урия знал хорошо, потому что помнил, как поднимался в свой номер в лифте и нажал на кнопку десятого этажа. Стояла теплая южная ночь и перед ним была панорама большого города. Что за город, он не знал, как не знал, что за человек храпит в комнате у него за спиной. Но это его почему-то совсем не беспокоило - хорошо было сидеть так ночью в одних трусах, чувствовать, как ночной ветерок обвевает разгоряченное тело, и лениво думать обо всем сразу и ни о чем.
- Так это же Анкара, - вдруг вспомнил он и опять оказался на склоне у Исторического музея. Аборигены были довольно далеко от него, они собрались в кружок и о чем то совещались.

Урия устроился поудобнее в своей яме и стал ощупывать себя в поисках пачки сигарет. Сигарет нигде не было.
 - Наверно, потерял, когда бегал от этих, - подумал он.
- Ну сволочи, ну гады! - произнес он громко и тут его осенило. - Так это же я умирал три раза: когда в подвал опять попал, с полковником разговаривал в редакции и в Анкаре на балконе сидел, так это они в меня три раза попали, три жизни у меня отняли. - Он вспомнил, как говорил Абориген, - У вас пять жизней форы для "чайников".
- Так выходит у меня еще две жизни осталось. Ну Аборигены, ну сволочи! - он выпустил очередь в сторону Аборигенов и побежал вниз по склону.

- Сволочи эти Аборигены, - сказал Урия еврею, прикуривая вторую сигарету из его пачки. - Будят человека, суют автомат и потом гоняют по всему городу как зайца. Но, кажись, оторвался я от них. Посижу тут немного с вами, хлопцы, и потопаю назад на Пушкинскую - там меня товарищи ждут. Собираемся сегодня глобальные вопросы порешать за рюмкой чая. Вы не возражаете, если я немного с вами проеду? А вы куда направляетесь? А автомат вы забирайте. Зачем мне автомат?
- Мы патрулируем, - ответил еврей и коротко сказал что-то на иврите своему товарищу в джипе. Тот ответил ему такой же короткой репликой и сказал Урии - Садись, подбросим тебя до Подольского спуска, там наша территория заканчивается.

Урия открыл дверцу джипа и в этот момент в асфальт рядом с колесами ударили пули. Урия обернулся и увидел Аборигенов, которые выходили из-за угла, стреляя на ходу. Водитель джипа вывалился из машины и тут же начал стрелять. Второй еврей уже полз под прикрытие джипа, волоча за собой автомат.

- Еще две жизни, - успел подумать Урия и оказался в подвале у Ивановых. Он сидел на лавке у стола. Вдруг пол под ним дернулся и поехал в сторону. Он упал вместе с лавкой и пополз к двери. Добравшись до ступенек, он поднялся на четвереньках к двери, нащупал ручку и распахнул дверь.