письмо к Раскольникову

ПРЕДИСЛОВИЕ
Случилось так, что однажды, когда господин N проводил свое время в одном из архивов в поиске некоторых материалов, он совершенно случайно обнаружил в некой газете заметку, начав которую читать, он уж не смог остановиться, так заинтересовал его предмет и точка зрения на этот предмет, изложенная в заметке. Господин N перечитал заметку трижды. И хоть прошло уже довольно много времени с момента написания статьи, он все же решился написать автору. Оказалось большой проблемой выяснить, кто же автор, так как заметка была подписана лишь одной буковкой. Но господин N был человеком настойчивым. Поиски его увенчались успехом, и он сумел-таки выяснить, что автор так заинтересовавшей его статьи именуется Раскольниковым Родионом Романовичем.
Боюсь не смогу рассказать здесь историю о том, как автор письма искал адрес г-на Раскольникова. Не ведаю я также и о том, дошло ли письмо до получателя или так и затерялось где-то. Но текст самого письма могу привести, что и делаю ниже.





Здравствуйте, многоуважаемый Родион Романович!

Простите меня великодушно за то, что осмеливаюсь писать к Вам. Меня вынуждает к этому невозможность скрывать мои чувства. Но к делу. Третьего дня я прочел Вашу статью «О преступлении» в газете «Периодическая речь», совершенно случайно найденной мной в одном архиве. Статья эта меня сильно поразила и подвигла на различного рода размышления. В связи с чем и решился я написать Вам лично, как автору.
Конечно, прежде всего, меня поразило то, с каким откровением Вы говорите о разделении людей на две категории. Ведь и не страшно Вам было писать так прямо Ваши мысли! Я искренне восхищаюсь честностью Вашей, уважаемый Родион Романович! Но письмо это пишется не только для того, чтобы выразить Вам, как автору, мое почтение. С Вашего позволенья, я изложу вопросы, которые взволновали меня с момента прочтения статьи.
Вы говорите о людях, являющихся как бы материалом, и людях, двигающих мир. И получается, что люди разных категорий всегда некоторым образом разделены. Но может же быть такое, что сам «материал» будет двигать мир вперед? То есть, подразумеваю я, человечество вершит историю в независимости оттого, есть ли среди них великий, или его нет. Просто занимаясь домашним хозяйством, обучаясь в университетах, прогуливаясь по аллеям – то есть, занимаясь самыми обыкновенными делами, в которых и не нужно присутствие необыкновенного человека, общество уже создает историю и двигает мир вперед.
И наоборот, возможно ли такое, что человек необыкновенный, исключительный не ведет мир никуда? То есть, этот человек, выполняя свою функцию, например, делает какой-либо просчет, в результате ничего не достигая. Гений может сделать по истине необыкновенное открытие или создать какое-нибудь этакое изобретение, но по каким-то причинам, не зависящим от него, изобретение это, или открытие теряется в пучине истории. И получается, что гений был, а результата нет. То есть исключительный человек в своей исключительности бесплоден.
И вновь задаю я Вам вопрос, уважаемый Родион Романович! Обязательно ли разделены «материал» и особенные люди между собой? Ведь исключительный человек может подвигнуть массы на что-то необыкновенные, тогда уж не только он сам будет необыкновенным, но и целое множество людей. Так как он вдохнет в жилы их свою оригинальную идею. И убивать и умирать они будут за нечто великое. Жить они будут не ради прежних канонов. А значит, сами уже станут эти люди необыкновенными. Так значит ли это, что теперь каждый из них может позволять своей совести переходить какую-то грань? Дозволяется ли им выходить из колеи? Ведь если они не будут преступать границы, то так и останутся обывателями. А коль скоро они так ими и останутся, то и наш необыкновенный человек тоже ничем и никак не преобразится, и идея его падет прахом. Как же прикажете поступать в таком случае?
Прошу извинить мне этот дерзкий тон, в котором задаю я вопросы. Тон этот не из неуважения к Вам, а по причине моего пыла, который охватил меня при изучении предмета.
Но вернемся к вопросу о людях обыкновенных и необыкновенных. Ведь здесь важны еще и масштабы. Поясню свою мысль. В каждом обществе – малом или большом – есть свой кумир. Человек, который привносит что-то совершенно новое в обычаи общества, породившего его. Но получается что это человек тоже исключительный. Однако, можно ли сказать что кумир небольшой деревушки является «материалом» перед например Наполеоном?
Или может существовать такой гений, который создал нечто, какое-то изобретение, не несущее никакой пользы массам. Но для небольшого, ограниченного круга лиц сия вещ необычайно важна и интересна. Так что же, будет он для великого гения, изобретение которого принесло пользу всему человечеству, ничтожным человеком, «материалом»? Или он будет занимать именно позиции гения, то есть человека исключительного?
Ведь в своем роде он именно исключителен.
Но пойдем дальше. Возникли вопросы у меня и по поводу преступления грани. Из вашей статьи мне не стало до конца ясно, в чем заключается преступление. Обязательно ли это кровопролитие? И вообще убийство? Ведь преступлением можно так же считать и грабеж, и осмеяние святынь, а кроме того, насилие над личностью и многое другое. Может ли человек исключительный позволять себе такие вещи? Ведь если он преступил уж грань, то его более ничего не сдерживает. Например, известно, что многие великие правители, были очень падки до женского пола. И для достижения удовлетворения плотских желаний не считались ни с чем. Так можно ли человеку исключительному, который ведет весь мир к добру прощать такие вещи? Имеет ли он право дозволять себе такие поступки? Пусть они и не несут в себе явной цели преобразить мир, но могут расцениваться, как побочный эффект преодоления грани.
А вообще, должен ли человек необыкновенный преступать эту грань? Ведь с одной стороны, преступление для такого человека может считаться самоутверждением. И потом, может же произойти такая ситуация. Предположим, гению для достижения его целей мешают некоторые люди, и ему необходимо, то есть он просто обязан, убить их. Чтобы, принеся их, таким образом, в жертву, продвинуть целый мир вперед. Но человек этот так мягок и добр, что не может этого сделать. Значит ли это, что он человек отнюдь не исключительный, а, напротив, самый обыкновенный?
Теперь, если позволите, вопрос непосредственно к Вам, многоуважаемый Родион Романович. Только прошу, не сочтите такой вопрос за нахальный или компрометирующий. Могли бы Вы, находясь в позиции вышеозначенного исключительного человека, убить?
В Вашей статье, не смотря на то, что она меня необычайно заинтересовала, все-таки есть некоторые неточности, на мой взгляд. Конечно, я могу быть и неправым. Но все же, с Вашего позволения, выскажу свою точку зрения.
Суть в том, что хоть я и согласен с вами в том вопросе, что бывают люди исключительные, а все остатние – лишь «материал», как Вы изволили выразиться. Но все же, мое мнение таково, что люди не всегда, даже, наверное сказать, крайне редко, рождаются такими. То есть люди редко рождаются уже принадлежащими к той или иной категории. И даже порой, очень часто случается, что человек переходит из одной категории в другую в силу обстоятельств. Например, один, кажется, всю жизнь живет человеком самым что ни на есть обыкновенным, но вдруг, по стечению обстоятельств, он оказывается в той позиции, что, если он сейчас же, сию минуту не проявит исключительности, не решит какую-то проблему самым исключительным образом, то может погибнуть великое множество людей. Довольно часто обыкновенные, казалось бы, люди попадают в такие ситуации, например, во время воин, революций, восстаний. И что же остается делать этому бедняге? Ему приходится волей-неволей брать на себя всю ответственность и принимать необыкновенно сложные решения. И таким образом, такой человек, который еще недавно был «материалом», становится в позицию человека, двигающего мир.
И наоборот. То же самое общество, тот самый «материал» порой влияет на человека необыкновенного. Делает его самым обыкновенным представителем большинства. Заметьте себе, я говорю не о проявлении слабости в сильной личности. Никак нет! Я подразумеваю лишь то, что общество способно порой быть сильнее самой великой личности. То есть, возникают такие ситуации, когда влияние масс, публики так велико, так могущественно, что личность просто не способна справиться. Исключительному человеку приходится поддаться этому обществу. И вот он на одну секунду становится тем самым «материалом». И секунда эта затягивается на целую вечность. Потому что, слиться с обыкновенными людьми, для необыкновенного человека – смерть. Исключительный человек перестает существовать. Он уже та же самая масса. Серая масса людей, из которой ему уже нет никакой возможности выбраться.
Вот и получается такой вот, с позволения сказать, каламбур. Люди обыкновенные, в силу обстоятельств, становятся людьми необыкновенными, и, наоборот, заурядные личности, превращаются в людей незаурядных, в силу все тех же обстоятельств.
Прошу Вас об одном, Родион Романович! Не воспринимайте мои слова и предположения в качестве выпадов в Ваш адрес. Это отнюдь не так. Я лишь высказываю в этом письме свои мысли, которыми мне так хочется поделиться с Вами.


Но, то, что я сейчас пытался разобрать, вопросы все поверхностные, так как я уловил в вашей статье гораздо более глубокий смысл. Вы ведь статьей своей вносите настоящий раскол в установившиеся понятия и мнения общественности.
С опаской говорю я о столь высоких материях, но постараюсь изложить мысль мою наиболее аккуратно, дабы никого не задеть. Основная мысль Христианства ведь заключается в чем? - Возлюби ближнего своего. И если понимать Вашу статью, уважаемый автор, буквально, то есть, не вдаваясь в размышления над скрытым смыслом, получается, что идея Ваша несет более глубокий смысл, чем разделение общества на людей, имеющих право и не имеющих. То есть, как мне показалось, Вы изволите задавать обществу такой вопрос: «А может быть это ты и есть право имеющий? Может ты и есть исключительный человек? Ну, так тебе следует доказать это и преступить грань. Вот коли сможешь ты преступить эту грань, совершить преступление, тем и докажешь ты свою исключительность!» Но преступление грани-то вовсе не должно быть убийством или грабежом! Идея-то исключительности не в том, чтобы убить, а в том, чтобы помочь. Если хотите, то даже в том, чтобы полюбить! Ведь убить-то из десяти девятеро, а то и все десять способны, а помочь ближнему, полюбить его был всего один способен, и имя его - Христос. Так как же может основная идея исключительности заключаться лишь в том, чтобы преступить грань? Когда самое главное в исключительном человеке то, чтобы он мир повел в будущее, в доброе будущее. Потому, если будущее не будет исполнено добра, то и не нужно оно человечеству.
Я буду премного благодарен Вам, дорогой автор, если Вы пришлете мне ответ, где сообщите, правильно ли я понял мысли, изложенные в статье. И верно ли я уловил скрытый смысл идей, которые Вы изволили объяснить. Мне очень важно узнать ответы на вопросы, так как эти размышления не дают мне покоя и требуют разрешения.
 Желаю Вам доброго здоровья!

Искренне Ваш, г-н N.




КАК ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нельзя отрицать того, что Раскольников – говорящая фамилия. Вопрос заключается в следующем – во что вносит раскол Родион Романович? В догматы того времени, в христианскую идею, в череп старушки или во взаимоотношения людей?
Мне представляется наиболее вероятным то, что Ф.М. Достоевский не мог быть настолько жестоким, чтобы ни с того, ни с сего обременить своего героя убийством и всеми последующими страданиями просто так. А потому, идея Раскольникова о людях двух категорий является как бы провокационной идеей, основанной на отрицании опошления идеи христианства. И Раскольников выступает в роли такого козла отпущения, на примере которого Ф.М. Достоевский внедряется в душу каждого верующего и не только человека, с целью дать понять глубины добра и зла.


БИБЛИОГРАФИЯ.
1. Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание». Москва «ЭКСМО» 2004
2. Шестов Лев «Достоевский и Ницше».
3. Ф. Ницше «Антихристианин. Проклятие христианству». Перевод В.А. Флерова.
4. Л.Н. Толстой «Война и мир».