9 Жизней. День 1. Часть 2

Тут, на мое удивление, из кустов не спеша вышел толстый рыжий кот. Этакий Гарфилд из одноименного мультфильма. Так вальяжно вышел, будто хотел показать, кто теперь на планете хозяин. Завидев меня, он, видимо, от неожиданности, напрягся, постоял минутку в нерешительности, но потом махнул на все лапой, подошел ко мне и стал тереться об ногу.
Ну да, я его понимал – только что не было никаких людей, и тут на тебе, сидит на лавке, исчезать, похоже, не собирается, курит себе и в ус не дует. Да и усов я не ношу.
И тут меня осенило! Кот! Он не исчез!
Как не исчезли и птицы, деловито летающие над рекой, изредка снижаясь в поисках рыбы. Значит, исчезли только люди. Интересненько... Все любопытственнее и любопытственнее… Выходит, что на животных эта мистическая хренотень не распространяется, и, если я все правильно понимаю, то скоро по городу будут бродить брошенные собаки и кошки. Хотя, наверное, уже бродят. А если заглянуть в зоопарк, то там я наверняка застану всех представителей тамошней фауны. Кстати, быть может, скоро они там без пищи совсем озвереют и даже начнут вырываться на волю.
Хорошенькая перспектива! Ну, это еще писями по воде виляно, это в случае, если люди не объявятся, а я был уверен в обратном на все + ;%.
Жалко, конечно. Мне-то хотелось, чтобы эта лафа продлилась ну хотя бы недельки две, но я подозревал, что все вернется в привычное русло не позже завтрашнего утра.
Я погладил кота по загривку и задумался. Ни одной достойной версии по поводу случившегося у меня не было. Это не нашествие НЛО, Аль Кайеды или стада дикобразов-убийц. Не апокалипсис и не последствия секретных научных экспериментов по разработке... даже не знаю чего.
Нечто похожее я видел в сериале Resident Evil. В Silent Hill. В фильме “28 дней спустя”. Да только там были хоть какие-то намеки на причины массового исчезновения людей. И все логично объяснялось. В моем случае было маленькое, но очень существенное отличие от событий вышеописанных историй.
Я никуда не исчез и понятия не имел почему. Герои фильмов хотя бы более-менее оправданно оказываются в таких ситуациях – должен же кто-то быть. А я? Обычный молодой человек, ничего выдающегося за свою жизнь не сделавший, зацепиться не за что.
Ну, не очень-то и хотелось.
Чего хотелось, так это воспользоваться сложившейся ситуацией в свою пользу.
Я взглянул на часы. Ого! Время-то бежит. Уже почти четыре. Ну так тем более, нечего рассиживаться. Вообще-то четкого плана действий у меня не было, но я искренне надеялся, что придумаю что-нибудь по ходу дела.
У вас так, наверное, при прочтении план появился сразу. Типа деньгами запастись, или еще чем себя обеспечить, да? Меркантильный вы народ. Хотя я тоже не лучше.
Но ничего воровать я не стал. Дело в том, что во всех банках или крупных магазинах повсюду понатыканы маленькие глазастые камеры видеонаблюдения, и не говорите, что об этом не знали. Обычно служба безопасности, конечно, сидит и пялится в свои мониторы, изредка отвлекаясь на косынку, а сейчас вроде некому, но аппаратура все равно записывает происходящее. Меня же потом так быстро найдут, что я и подумать об этом не успею. Ну на фиг.
Другое дело прогуляться по рынкам, где не то что видеокамер, нормального поста милиции не найти. А там – конечно, бумажники, которые держали в руках их бывшие владельцы, когда их личный апокалипсис свалился им на задницу, да и просто денежные купюры.
Но кем нужно быть, чтобы вот так, хладнокровно, цинично и мелочно мыслить? Не мной, однозначно.
Короче, поразмыслив некоторое время, я отправился в свой любимый бар на пересечении улицы Рабочей и Садовой.
Странно, но, по-моему, в любом российском городе можно найти улицы с такими названиями. Куда бы ты ни приехал, обяза-тельно наткнешься на какие-нибудь Садовые, Рабочие, им. Карла Маркса, проспекты Мира, Ленина и далее по списку. А уж Московское шоссе можно найти в более чем половине городов нашей необъятной Родины. Саратов, Нижний Новгород, Ульяновск, Петербург, Тверь, Пермь, Самара... Даже в самой Москве.
С другой стороны, это все лучше, чем всякие заокеанские 5-е Авеню, да 4-е High Street'ы. В этом плане совершенно бесподобны улицы Германии. Одна только Reinsteinstrasse чего стоит.
Я зашел в уютный полумрак не слишком большого помещения и направился прямиком за стойку. Конечно же, внутри было пусто. На паре столиков стояли кружки с недопитым пивом, рядом на полу сиротливо лежали два кия, на бильярдном столе хаотично располагались шары.
Я налил себе кружку «Guinness» и, закурив, уселся за изумрудно-зеленого цвета столик, потягивая пиво. Но удовольствия от такого времяпрепровождения так и не получил. Скучно, товарищи.
В этом баре я любил особую атмосферу, которая возникала только благодаря непрерывному и неразборчивому бормотанию соседей по столикам, звону кружек и звуку удара по шарам. Здесь и сейчас ничего этого не было.
Даже когда бар был пуст, всегда можно было усесться за стойку и весело болтать о пустяках с симпатичной официанткой, моей хорошей подружкой, а теперь...
Я задумчиво посмотрел на бильярдный стол, размышляя, стоит ли сыграть, или лучше отправится в другое место, где мне не будет так тоскливо от отсутствия всех этих приятных мелочей, которые делали мое любимое заведение таким уютным.
Вспомнилась история, когда единственный россиянин был посмертно причислен к лику дарвинских лауреатов за происшествие, имевшее место в феврале года ХХХХ в ночном клубе подмосковного Томилина. Охрана разоружила человека, явившегося в бар с оружием. Выбитый из его рук пистолет упал на сукно бильярдного стола. Подать его попросили одного из бильярдистов. 19-летний парень небрежно ткнул оружие кием, случайно спустил курок и был сражен на месте попаданием в грудь.
Я вновь кинул взгляд на стол, и вдруг мне показалось, что один из восьми шаров, все еще находившихся на сукне, чуть-чуть сдвинулся. Я судорожно сглотнул. Затем отхлебнул пива и подошел поближе.
Да нет, показалось, наверное.
Я еще раз внимательно посмотрел на шар. На его, щедро по-крытом царапинами и выщерблинами, белом боку красовалось число 11. И тут, о черт...
Он и вправду покатился. Как если бы его легонько ударили с противоположной от меня стороны. Я дернулся и с ужасом отпрянул назад, не сводя глаз со злополучного шара – а ну как еще чего выкинет. Но он ничего никуда не выкинул, просто медленно докатился до моего борта и остановился, плавно вращаясь.
Мать моя, его еще и подкрутили при ударе! Я почувствовал, как пульсируют мои виски, а дыхание резко участилось.
Я достал из кармана пачку и вновь закурил. Надо бы линять отсюда, но я, почему-то, не линял. Я вообще не линяю. Вид у меня биологический не тот, знаете ли. И при стирке, с чем меня не замачивай, никакую вещь не испорчу. Вот такой я замечательный. Эти сумбурные мысли вертелись в моей обалдевшей голове еще минуты две, а потом я плюнул на все и как-то неожиданно успокоился.
Ну покатился шар, ну и что? Тоже мне невидаль! С утра я вон обнаружил, что вообще могу считать себя единственным представителем Homo Sapiens на планете, и ничего! И вообще, если шар хочет со мной поиграть, поиграем!
Я как-то совсем незаметно для самого себя окончательно при-шел в норму и даже почувствовал, что меня разбирает веселый азарт. Да что там, я уже просто порывался вскочить и начать рас-ставлять шары. Но решил не спешить. Спокойно допил свой Гинесс и докурил – грех это, хорошее сукно пеплом портить. А затем встал, принес треугольник, составил пирамиду, намелил кий и прицелился.
- Поехали! - весело сказал я и ударил.
На мое удивление, биток срикошетил от углового шара пирамиды и ушел точнехонько в лузу.
- Даже так? - озадаченно произнес я.
Дело в том, что такие удары у меня никогда не получались, как бы не старался, а тут на тебе, с первой попытки, да и прицелился я вроде плохо.
Ок. Играем дальше.
Поскольку пирамида до сих пор не была разбита, особого выбора у меня не было, а шарахать прямо в центр кучи не хотелось – это даст противнику преимущество.
Стоп! Я, кажется, свихнулся. Ну с какой стати я решил, что у меня есть этот самый противник? С кем я играю? Уж не с собственным ли воображением?
От волнения у меня вспотели ладони, и я вытер их о джинсы. Затем прицелился в более-менее подходящий шар и ударил.
Черт! Надо было чуть слабее. Конечно, почти вся кучка разлетелась. Ни один из шаров не зашел в лузу, и теперь мне оставалось лишь ждать, что предпримет мой оппонент.
С замершим сердцем я внимательно следил за столом. Ударит – не ударит? Глюк – не глюк?
Ну он и ударил. Один из шаров быстро покатился, столкнулся с другим и зашел в среднюю лузу. Все это выглядело, как если бы я играл с невидимкой. С бесплотным духом. С призраком из фильма «Привидение» с Патриком Суейзи.
Не глюк, в общем.
Я чуть не взвыл от радости. Испугаться-то я испугался, да так, что чуть не бросился к двери, но врожденное любопытство и чувство, что никакой опасности здесь нет, заставило меня оставаться на месте и следить за происходящим.
Он ударил еще раз, но не попал. Один - один, типа. Мой ход.
Дальше я забил еще три шара, затем промазал. Мой оппонент загнал четыре и вышел вперед. Всю игру мы шли наравне, друг за другом набирая по очку, теперь мой противник немного усложнил ситуацию. Мне показалось, что он делал это специально. Дескать, пока у нас ничья, то и интерес сохраняется.
Ну ведь мог же ударить с более перспективной позиции, вы-брать вариант получше – вон их сколько! Но нет, он упрямо старался вести равный счет, будто подыгрывая и давая мне фору. Ну вот на кой ляд, скажите мне?
И тут мне показалось, что я играю с женщиной. Глупо, конечно, наделять невидимого призрака полом, но это хотя бы объясняло его поведение. Ну да, разве мужчины, будучи уверены в своих силах, станут оттягивать собственную победу? Вообще-то станут, если игра идет на деньги, и нужно убедить оппонента в собственной неспособности хоть как-нибудь внятно и осмысленно бить по шарам, но мы-то играли просто так, на интерес!
Ну и дела.
Мне еще не доводилось проводить сеанс метафизического бильярда с призраком, да еще и женщиной. Вот свезло, так свезло!
Но была моя очередь. Я с легкостью набрал еще три очка, а мой оппоне... оппонентка – два, но на последнем, третьем ударе она вообще не коснулась второго шара, так что по правилам ей полагалось выложить один из своих, уже забитых.
Ну вот опять! Явно же специально! В самом начале мне каза-лось, что мой противник неопытен, можно сказать кий в своих призрачных руках еще толком держать не научился. Ближе к середине игры в меня закралось подозрение, что мой оппонент – женщина, которая просто играет со мной как кошка с мышонком. Теперь же я окончательно и бесповоротно в этом убедился. Потому что вообще не попасть по шару – это надо быть либо совсем криворуким, либо слепым, либо и тем и другим. Либо элементарно быть незаинтересованным в исходе игры.
Мне стало интересно, как она выкрутится, выкладывая шар. Но выкрутилась она довольно легко. Шар просто выполз из лузы и медленно покатился к одному из бортов. Ну да, а чего я ожидал? Вот так просто и незатейливо.
Итак, на столе покоилось три последних шара, счет был семь – шесть. Я, конечно, промазал, и она его сравняла.
Все, финал. Забивший сейчас, становится победителем.
Я напряженно смотрел на стол. Шары лежали у противоположных дальних бортов, и при таком раскладе забить ей будет сложно. Вернее, совсем невозможно, если, конечно, сильно не подкрутить. Я ждал. Но она, недолго думая просто ударила в лоб безо всяких там “подкручиваний”. Шары разлетелись, покружились по столу и замерли. Один из них встал точнехонько перед ближней угловой лузой, а второй совсем неподалеку. Опять подыгрывает, стерва!
Ага, щас я тебя...
Видимо, предчувствие скорой и легкой победы заставило меня расслабиться, и поэтому я плохо прицелился. Или рука дрогнула. Или она наколдовала.
В общем, я не забил.
Черт, я был готов кий об голову сломать! Такая подстава, а я ее проср... упустил свой шанс. Мое желание выиграть у этой мистической тетки было таким сильным, что аж скулы от злости сводило. Как мне хотелось ее сделать!
Но сделала меня она. И как сделала!
Я сначала подумал, что она снова кокетничает и дает мне еще одну возможность, потому что ударила в абсолютно противопо-ложную сторону от второго шара.
Ага.
Щаз.
Шар пролетел через весь стол, раз двадцать отскочил от всех бортов, двигаясь по немыслимой траектории и теряя в скорости, и, наконец, слегка ударился о второй. Тот в свою очередь медленно покатился и упал в лузу. Даже края не задел.
Ну дела-а-а...
Я, конечно, знал, что некоторые мастера загоняют фантастически сложные шары, сам лично несколько раз по ТВ видел, но чтобы такое!..
Судя по всему, мне очень тонко намекали, что не фиг, дескать, с нами, таинственными незнакомками, соперничать, да и со всеми чудесами, что уже успели сегодня со мной случиться, тоже лучше смириться. Вместо этого, как я понимаю, мне пытались втолковать, что от всего следует получать удовольствие, что эти чудеса неопасны и могут стать очень хорошим приключением. Не знаю правильные ли я сделал выводы, или у меня просто разыгралось воображение, но я определенно во век эту партию не забуду. Да и не собирался я ни с кем соперничать, тоже мне совет. А вот удовольствие – это как раз то, чем я планировал заняться в ближайшее время. И, скорее всего, я предпочту что-нибудь менее мистическое. Лучше вполне себе человеческого пива попью. Ну их на фиг, эти запредельные эзотерические вывихи!
Поэтому я поставил кий на место и уже собрался было уходить, но все-таки подошел к столу еще раз и взял оставшийся лежать на сукне шар – одиннадцатый. Ну ясен пень, кто бы сомневался. Я положил его на место и тихо произнес: «Спасибо за игру». Затем развернулся и пошел к выходу.
Уже находясь в фойе, я услышал звук бьющихся друг о друга шаров. Моя новая подружка явно задумала продолжить, но теперь уже в гордом одиночестве.
Выйдя на улицу, я обнаружил, что на город спустились сумерки. Твердо решив сегодня обойтись без сеансов прикладной магии, я направился в сторону старого города, где очень любил бывать.
Я шел мимо различных забегаловок и кафе, коих здесь насчитывалось несметное количество, изредка заходя в некоторые за очередной бутылкой пива. Отсутствие разумной жизни на много километров вокруг меня уже не удивляло, а даже успокаивало. Я брел по улице в лимонном свете горящих фонарей под Тома Уэйтса и его волшебную «The Heart of a Saturday Night» и чувствовал себя просто прекрасно.
«'Cause tonight'll be like nothin'
You've ever seen
And you're barrelin' down the boulevard
Lookin' for the heart of Saturday night»
И это был настоящий блюз.
Вскоре я вышел на площадь Революции и пристроился на од-ной из скамеек, заботливо расставленных вокруг огромного памятника то ли “Великаму Ленену”, то ли не менее “Великаму Чирнэшефсгаму”. Памятник, естественно, был загажен голубями. Ну, теперь, когда не осталось никого, кто мог бы его отчистить, придется стоять в дерьме.
Я подумал, что постоять в дерьме ему еще успеется, а мне хо-чется покормить птиц. Затем достал из пакета булку, которую прихватил в одной из палаток по продаже хот-догов, и начал крошить ее на асфальт перед собой. Голуби, знамо дело, тут же это просекли и сгрудились вокруг меня.
Есть почему-то совсем не хотелось. Удивительно, но я, кажет-ся, вообще о еде за весь день ни разу не вспомнил. Да и какой тут аппетит с такими-то вселенскими коллизиями... Как в таких случаях любил философски приговаривать один мой приятель: «Что это по сравнению с Мировой Революцией?!» Вот уж действительно.
Доев мою булку, голуби еще немного потоптались возле ска-мьи, и, видимо, поняв, что здесь им больше ничего не светит, уле-тели по своим голубиным делам. А меня потянуло в сон.
Блин, как же я теперь домой добираться-то буду? Метро, ко-нечно, мне было без надобности, так как утром я возвращался от одной из своих многочисленных подружек, а сам жил в центре. Но топать до квартиры было достаточно долго – площадь Революции это вам не penis canina. Можно конечно было устроиться прямо здесь, на скамейке, благо ни один из местных органов правопорядка не потревожит мой сон расспросами ввиду полного отсутствия этих всеми любимых служителей общественного беспокойствия. Но мне как-то не хотелось засыпать прямо на улице. Все-таки с утра творится невообразимая мистическая чушь, а мало ли что ночью может случиться? Да и прохладно как-то нынче.
Поэтому я нехотя поднялся и отправился на поиски ночлега. Вламываться в первую попавшуюся квартиру мне точно не стоило, а вот расположиться в комнате охранников при каком-нибудь офисе или учреждении – то, что надо.
Долго искать не пришлось. Не пройдя и половины квартала, я наткнулся на вывеску «Мебель из Италии! Все виды отделочных материалов! Cerama Marazzi» и уверенно вошел внутрь.
«Cerama Marazzi» - вроде бы итальянский бренд по керамической плитке, значит, у этой конторы есть импорт, надо бы взять в оборот. Международные перевозки – наша специальность.
Внутри магазина действительно оказался приличных размеров мебельный салон с многочисленными кроватями, диванами и креслами. Все помещение было залито неярким, слегка голубоватым светом, что мне и требовалось: засыпать при ярком освещении было чертовски сложным для меня делом, а посему в мои планы не входило. Это было даже лучше, чем комната охраны, здесь стояло столько удобной мебели, что глаза разбегались, а в караулке я мог рассчитывать разве что на жесткую кушетку.
Я выбрал небольшой, но уютный с виду, серенький диванчик и, не раздеваясь, повалился на него. Глаза закрылись сразу, и, несмотря на волнительные события минувшего дня и пустой желудок, я отрубился практически мгновенно.
Но по-человечески поспать мне все-таки не дали.
Я проснулся от ненавязчивого, но от этого не менее неприятного желания посетить туалет. Ну да, сколько пива в меня вчера влезло? Литра три, не меньше. Я встал с диванчика и сонно побрел между кресел и стульев к выходу. И замер. Потому что с улицы слышался шум. Не какой-нибудь непонятный и настораживающий, как вы, наверное, ожидали, а вполне себе обыкновенный и человеческий.
Шорох покрышек, проезжающих мимо автомобилей, голоса людей, ну, в общем, обычный гул живого ночного города с населением гораздо превышающем миллион человек. В салоне же по-прежнему было пусто.
Я же говорил, что вернутся, никуда не денутся, сперва подумал я. Что настораживало, так это отсутствие людей здесь, внутри. По-моему, меня должны были сразу же найти и расшевелить сотрудники магазина, или даже просто поднять такой гвалт, что я бы проснулся совершенно самостоятельно.
Человек, занимающийся своими повседневными делами утром, а потом, внезапно, оказавшийся в другом временном промежутке, осознав это, просто обязан, ну, если не заорать от испуга, то хотя бы удивиться.
Ну ладно, после такого потрясения они могли просто не обратить на меня никакого внимания и выйти наружу, чтобы хоть в чем-то разобраться. Но, в таком случае, на улице должен стоять такой шум, что представить не берусь.
Внезапно упавшие с небольшой высоты водители и пассажиры уехавших вперед троллейбусов, автомобилей и велосипедов. Исчезнувшие личные вещи и десятки разбросанных по тротуарам вещей чужих. Груды покореженных машин. Бродячие домашние животные. Паника, как минимум. Но, ни воя сирен скорых, ни шороха переговоров по милицейской рации я не услышал. Обычная ночь в большом городе.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за секунду, и вот тут мне стало по-настоящему страшно. По спине пробежал противный холодок ужаса.
Перепрыгивая через беспорядочно расставленные кресла и табуретки, я бросился в самый дальний от двери угол зала и спрятался за очередным диваном. Тяжело дыша, я прислонился к стене и дрожащими руками закурил.
Как говорил питон Каа в известном анекдоте: «Бля-я-я...»
Разумеется, мне стоило выйти на улицу и проверить, что там происходит, но от одной только мысли об этом меня скручивало от страха.
Еще вчера утром, обнаружив исчезновение человечества, я всего лишь расстроился, ну и офигел, конечно. Но и только. Никакого ужаса я не испытал, да и не старался. А тут, вроде ничего особенного не происходит, даже наоборот, все пришло в норму, если, конечно, можно считать тот ежедневный дурдом, именуемый человеческой жизнью, нормой. А я распсиховался, как свинья перед убоем. Ну хоть визжать не начал, и на том спасибо.
Короче, я просидел у стены около часа. Шум не прекращался, и я постепенно как-то к нему привык. Страшно уже не было, но выходить на улицу все еще не хотелось. Как, впрочем, и в туалет. И вообще, я решил попытаться заснуть. Монстры в окно не лезут, выгонять меня вроде никто не собирается, вот и ладно. Посплю до утра, а там посмотрим, что еще за херня приключилась.
Я улегся на ближайший диван, мысленно поздравил себя с тем, что не остался ночевать под открытым небом, и закрыл глаза.
Уснул я не сразу, спал плохо, и сквозь сон все еще слышал шум проезжающих мимо машин и голоса людей.
А под утро, наконец, полностью отключился.