Конь и светильник

... Случайно нашла эту сказочку, написанную мной в 14 лет, и решила занести ее в компьютер. Как есть... изначальная орфография и пунктуация сохранены )))

Тар прогуливался по центральной торговой площади. Чего здесь только не было! И возы с пестрыми, узорчатыми тканями, и разнообразное оружие, украшенное богатой чеканкой, и великолепные ковры работы здешних и заморских мастеров. И разнообразные женские украшения, и все, необходимое для того, чтобы сделать свой дом красивым.
Но внимание Тара привлек солидного вида человек, который привел на продажу лошадей. Суетясь, этот богато одетый купец что-то говорил слугам и показывал на свободное место в самой середине торговой площади. Слуги, согласно кивнув головами, исчезли. Через некоторое время они привели коня… да такого коня… у Тара просто дух захватило, когда он его увидел. Конь был высок и строен, с большими выразительными глазами, вытянутой мордой изумительных очертаний, все линии его тела создавали впечатление силы и особого изящества. Масти жеребец был золотистой, с оттенком первых лучей рассвета, а когда он встряхивал своей пышной, похожей на львиную гривой, казалось, что во все стороны разлетаются солнечные искры, подобные сверкающим в лучах брызгам водопада.

Шумная торговая площадь ахнула и на мгновение замерла, преисполнившись удивления перед невиданным чудом природы. Спустя некоторое время к торговцу лошадьми стали подбегать люди, в основном богачи или аристократы. Они просили продать чудесное животное, и, соревнуясь друг с другом, выкрикивали все более высокие цены. Уже начала разгораться ссора между возможными покупателями, кто-то выхватил оружие… Но преисполненный важности торговец громко сказал, что конь, оказывается, не продается. «Этот конь, - сказал торговец, - стоит бешеные деньги, а если сказать точнее, он бесценен. Поэтому никто из вас не сможет его купить. Коня можно обменять лишь на что-то в такой же степени бесценное и драгоценное».

Торговец хлопнул в ладоши, и слуги увели прекрасного жеребца – также незаметно, как привели. По площади снова прошел то ли стон, то ли вздох, но вскоре все снова загомонили и зашумели, начали расходиться по другим лавкам и рядам. Претенденты на чудесного коня стали осматривать табун торговца, но, хотя остальные площади были поистине замечательны внешне, и можно было угадать по известным специалистам признакам их отличные скаковые качества, увы, не нашлось ни одного животного, хотя бы отдаленного напоминающего того чудесного коня.
Торговец не отвечал на вопросы князей и прочей благородной публики, повторяя, что если кто-то из вышеупомянутых господ имеет в своем распоряжении что-либо поистине бесценное, он может подойти к конторе торговца на улице Братьев и обсудить условия предполагаемой сделки.

Тар ушел с площади, беспрестанно думая об увиденном, очарованный мыслями о чудесном коне. «Во что бы то ни стало, этот конь должен быть моим! Я знаю, что он мне предназначен, и никому другом принадлежать не может. Жди меня, мой, золотой конь, и не подчиняйся тем, кто захочет купить тебя!»

В то время Тару еще не исполнилось пятнадцати лет, но выглядел он на все восемнадцать. Многим девушкам польстило бы его внимание. В школе, куда Тара отослали после смерти родителей, его не доверяли и считали, что этот юноша способен на самые неожиданные поступки. Все потому, что Тар был умен не по годам, ни перед кем не склонял головы и к тому же обладал способностями, которые всякому обычному человеку казались чудесными и сверхъестественными. Он, например, мог читать чужие мысли и иногда предвидеть будущее, он понимал язык зверей и птиц. Еще Тар любил животных и не выносил их мучителей. Других людей очень удивляло, что парень его возраста живет один в глубине леса в маленьком домике. Сам Тар считал, что никому не мешает и не переходит дорогу, старался относиться ко всем вежливо и с уважением. Но все же в местах, которые он привык считать почти родными, Тара не любили и побаивались. Неудивительно поэтому, что к лесу, к птицам и зверям, живущим в этом лесу, Тар был привязан больше, чем к здешним людям.
Каждое лето он уходил странствовать и успел повидать уже немало сел и деревень, городов и стран. В пути он часто терпел холод и голод, и привык смело смотреть в лицо опасности, не бояться никакой работы и стойко переносить все тяготы пути. Но сердце его не ожесточилось, и он всегда старался помогать тем, кто был беднее и слабее его.
Иногда он мог быть нетерпеливым и жестоким, порой ему не удавалось сдержать свой горячий характер и он попадал в порядочные переделки, из которых всегда выходил с честью благодаря своим уму и благородству.
Вид прекрасного коня поразил воображение юноши. Он не придал большого значения словам торговца и думал, что коня можно просто купить. Но денег у Тара не было, то есть были, но их едва-едва хватало на пропитание. Придя домой, в свою бедно обставленную, но светлую и чистую комнатушку, он стал перебирать свои фамильные сокровища. Их было не так уж много, и кое-что Тар постоянно таскал с собой, опасаясь кражи, или, может быть, просто на всякий случай – мало ли что может приключиться в пути. Вот браслет матери, золотая змейка с изумрудными глазами, с изогнутой спинкой, которую украшал узор из выложенных зигзагом множества маленьких бриллиантов – да, эта вещь воистину бесценна. Но Тар не имел сил с ней расстаться. Вот кольцо к этому браслету… неужели у его мамы были такие тоненькие пальцы… Тар совсем ее не помнил.
«Ну ведь не отцовский же меч мне отдавать за этого коня!» – с досадой подумал Тар. Он поднялся и поглядел на неяркое солнце и громады свинцово-синих туч за окном. Все вещи – и сапфировая брошь в серебряной оправе, изображающей ограду дворца, и золотая чаша, отделанная драгоценными камнями – из нее пил его дед, кольца, серьги, украшения, булатный кинжал в расшитых шелком ножнах – все эти вещи были очень дороги ему, они напоминали о прошлом, которое всегда незримо присутствовало рядом.
Его взгляд упал на свадебную лампу в форме цветка с длинными, слегка закругленными лепестками. Цветок должен был источать аромат благовоний и напоминать новобрачным о прекрасной весенней поре.
«Зачем мне эта лампа? – подумал Тар. – Правда, она видела многое, видела свадьбу моих родителей… но мне-то зачем она? Все, что связано с моим рождением для меня не радостно, а печально, потому, что несчастлив я сам… Один в чужом краю моих родителей и родных… Так пусть этот светильник не напоминает мне о прошлом и доставит хоть единственную радость, да я знаю, эта лампа драгоценна и бесценна, и я смогу приобрести то, что хотел».
И Тар отправился к торговцу, владельцу чудесного коня. Солидный негоциант очень удивился и долго отказывался даже всерьез говорить с бедно одетым юношей.
«Этот конь уже продан, - говорил он, - его хочет приобрести Северный князь в обмен на бутылку самого лучшего, древнейшего вина из его погребов».
«Ты говоришь довольно странно, - сказал Тар, - князь, во-первых, может обмануть тебя, ведь ты ничего не понимаешь в вине, и, во-вторых, бутылка вина ничего не стоит по сравнению с этим!»
Юноша достал светильник и поднял его высоко над головой, - засияли алмазы, изумруды, сапфиры, рубины…
«Разве эта лампа не бесценна и драгоценна, разве она не стоит твоего коня?» – спросил Тар презрительно и почти гневно.
Торговец бережно взял лампу из его рук, он долго смотрел, но смотрел не на лампу, а на самого Тара, и чем больше он смотрел, тем больше он удивлялся. Торговец видел четкие черты лица, прозрачные серые глаза на строгом лице, узкие кисти рук с длинными пальцами. Что-то величественное и знакомое виделось ему в осанке и во взгляде покупателя.
«Да, - сказал наконец торговец, - ты истинный хозяин золотого коня, хотя кто ты, я понять не могу….»
Он крикнул слугам и они вывели коня, который радостно заржал, увидев Тара. Тар вскочил на коня, и они поскакали далеко-далеко.
«Мы увидим с тобой много чужих земель, услышим и узнаем немало чудес, - говорил юноша золотому коню. - Мы вместе».
Никто не услышал, что ответил конь своему седоку…
А торговец стоял и вертел светильник в руках. Вдруг он остолбенел и задрожал, разглядев старинную надпись на древнем языке, который мог разбирать с пятого на десятое. Еще долго торговец стоял, прищурившись, и с почтительным трепетом смотрел в ту сторону, где даже зоркий глаз ястреба не смог бы уже разглядеть коня и его всадника…