Видение детства

       “Трудно создавать традиции,
       намного легче их забывать
       и вовсе не следовать им.
       
….Картинка из детства. Туман над речкой. Название речки Топорок, почему, никто не знает. Бассейн Ангары. Сибирский городок. Поезд всегда прибывал в 5.30 утра, время стоянки три минуты. Дом деда - обнесен забором. Ворота, вход с кольцом, глухой забор. Внутри все настлано из досок, летняя кухня, большая веранда, сеновал, стайки со скотиной. В палисаднике черемуха, огород соток 40, посредине из досок пирамида, для копчения сала. Запах дерева здоровый и возбуждающий, без всяких примесей цивилизации, вспарывает все внутри, настраивает на благожелательность и умиротворение. За день до бани, Я и мои дядьки, старше меня на два и три года, скоблим ножами доски в бане, предварительно ошпаренные кипятком. Доски становятся чистыми и источают запах тайги, каждый раз перед баней, над пологом прибиваются свежие доски из лиственницы, для еще большего усиления таежной ауры. Полностью заполняются бочки с водой, и бак для горячей, вмонтированный в печку. Дрова для печи заготовлены еще по осени. Печь, по виду напоминает Русскую, такая же, как и у деда в доме. Старый пододеяльник заполняется травами, высушенными на чердаке дома, состав все, что присутствует в тайге. Особо, наволочка заполненная листиками брусники и жимолости, смородины, голубики, таежной земляники. Из кедровых шишек делается отвар для поддачи пара, для этого они варятся в большой кастрюле, а затем охлажденный отвар процеживают, через марлю, и дают сутки отстояться. Перед этим невестки, во главе с бабушкой, стряпают пельмени, которые вывешиваются в наволочках на морозе, а если это не зимой, то в морозильнике они доходят до твердости камня, до звона. Берестяные туеса заполняются брусничным морсом, достаются из погреба, соленые грузди и рыжики. Все подготовлено к бане. Топить баню начинают часов в восемь, и это продолжается до часов пяти, затем топка прекращается, на расстеленный, на пологе пододеяльник заливается кипяток, баня тот час же, превращается в ароматную благоухающую шкатулку. Сначала дед проверяет все ли готово и только после этого, все заходят в баню, баня как раз вмещает до десяти человек. Сначала на полку плюхаюсь я, как самый младший на сверху расстеленное одеяло, все блаженство аромата дурманящего запаха пробирается, через меня и не остается ни одного уголка, куда бы он не забрался. В это время старший дядька поддает парку, плеская из ковшика на камни кедровый настой, температура, кажется, расплавит мои кости, но терплю, после скатываюсь, меня обвязывают веревкой и с обрыва прыгаю в Топорок (баня стоит над обрывом реки), речка таежная и оттуда я, как ракета Буран, даже без веревки, сам взвившись от перепада температур оказываюсь вновь в парилке, на пологе, прихожу в чувства, маленькие иголки вонзаются в тело, постепенно превращаясь в гвозди сотки. Все терпеть не вмоготу, вываливаюсь в сенцы и ложусь на пол, на полу разосланное мягкое сено. Еще не успев отдышаться, как вновь руки деда впихивают меня на полку и веник, начинает свою неистовую пляску над моим телом, это феерия, как пляски половцев из балета, то удаляясь, то приближаясь и обвивая меня, дух тайги и страны под названием Сибирь, делает свое волшебное дело. После повторяется процедура омовения в реке и так до трех раз, кажется уже не в силах мыться. Но истекая ручьями пота, изничтожаешь себя мочалом, быстро окатываешь ковшами холодной воды и вылетаешь в сенцы, с наслаждением, пьешь брусничный морс. Волны блаженства чередуясь, разрывают изнутри твое тело и главное мозг, в это время мысли и заботы уносятся на недосягаемую высоту.. Затем, все сидят еще не менее получаса и потом, медленно одевшись гуськом за дедом, направляются к нему в дом, где на столе уже дымятся пельмени, рядом чинной стопкой замерли грузди в сметане, копченое сало и любимые шанежки. Дед разливает всем по чарке водки настоянной на смородиновом листе и после его слов “ С Богом! и Здоровьем!” взрослые, стоя чокаясь, выпивают, после все, начинают без слов закусывать, аппетитно причмокивая. Больше за вечер никто не пьет. Затем подают чай и пироги с черемухой. Затем дед полушутя, а вместе с тем и очень убедительно подводит итоги жизни семьи за неделю, и поднимает проблемные вопросы, которые требуют решений, а так же ставит всем сыновьям и зятьям задачи. Все как то не напряжено, свойски и без обид. Никто не ощущает давления и принижений. После того как встает дед, все расходятся спать. Утром проснувшись, Ты ощущаешь радость и такой прилив сил, что в бой можно идти. Да забыл. Перед мужицкой баней в четверг, такая же, но для бабушки и невесток, с дочерью и внучками. У моего деда и бабоньки было девять детей, сыновья и одна моя мама дочь. Семья была крепкая, и в суровые годы войны и голода, которые не обошли стороной и Сибирь, все выжили и продолжали собираться каждую субботу, пока уже позже, в лихие годы девяностых не поразъехались по всем концам бывшей страны.


И не стало походов в баню, и жизнь стала, по-другому, без ощущения запахов, и волнительного ожидания субботы. Краски из палитры, превращались в одноцветье, засилье все более черного цвета. А может и не в бане то и дело…….

P.S. Мечтаю о бане по субботам, со своими сыновьями и внуком. Но что - то всегда мешает, сейчас - это расстояния между Мною и сыновьями. Все, вдруг оказались в разных странах. Грустно………..