Две руки

Жил-был один человек, и были у него две руки: здоровая и больная. Правда, сам он не знал, какая из рук здоровая, потому что люди его породы долгое время после рождения оставались слепыми, обретая зрение лишь после совершеннолетия. Что же касается телесных чувств, то и они не могли помочь страдальцу: болезнь была слишком запущена, и дикая интоксикация мешала человеку найти первоисточник боли.

Так или иначе, но в один прекрасный день наш герой решил, что терпеть больше нельзя, и отправился на приём к хирургу. Тот осмотрел его и сказал:

- Дело плохо, руку придётся ампутировать. Только скажи мне, какая из твоих рук больная?

Человек ненадолго задумался и сказал: давай-ка попробуем отрезать вот эту. Хирург поднял пилу, прикоснулся к гноящейся ране, и…

- Ой-ой-ой! – закричал человек. – Я ошибся, доктор! У меня больна другая рука! А та, которую ты режешь, очень нужна организму – видишь, как он сопротивляется попытке ампутировать её.

- Ок, – заявил доктор и нацелил пилу на другую руку.

На этот раз дело пошло лучше. Первоначального прикосновения стали пациент даже не заметил. По мере углубления инструмента в мясо ему становилось всё больнее и больнее, но эта боль была в принципе терпимой. Более того – организм, сосредоточившись на ней, как бы позабыл свою застарелую болезнь и почувствовал себя лучше. Так люди порой до крови прокусывают губы, чтобы отвлечься и не чувствовать боли в каком-нибудь органе.

Однако когда ампутация была почти завершена, пациент почувствовал, что дело плохо. В отрезаемой руке волной нарастала… Не просто боль, но Боль – возмущённый, горький вопль части тела, которую ампутируют ни за что ни про что.

- Постойте, доктор – прошептал побледневший пациент, после чего попросил забинтовать покалеченную руку и отправился домой. Где и начал думать…

То есть, конечно же, не сразу начал. Сперва он просто отлёживался в постели – одуревший, измученный. Однако долго ли, скоро ли – но мысли начали потихонечку появляться в его голове. Теперь они были куда более подвижными, нежели до неудачной операции – ибо раньше их угнетал разлитый по крови гной, а теперь этому гною противодействовал впрыснутый в артерии адреналин. Однако человек осознавал, что долго действие адреналина не продлится... «Фактически это мой последний шанс» - подумал он. Но не испугался: с одной стороны, потому, что не имел права тратить ресурсы полумёртвого организма на страх, а с другой – потому, что уже нашёл решение. Впрочем, там и искать-то было нечего. Ведь у него было всего лишь ДВЕ руки. И одна из них уже была признана здоровой.

- Режьте, доктор – сказал наш герой, через несколько дней неожиданно появившись в кабинете хирурга. Поморщившись, он закатал рукав, положил чёрную, искорёженную руку на стол и глубоко вдохнул. Врач не заставил себя ждать. Пила с хрустом вошла в тело, на поверхность стола брызнули вонючий, застоявшийся гной и отравленная чёрная кровь… Если бы пациент был менее измучен – он бы наверняка закричал. Если бы пациент был более измучен – он бы потерял сознание. Но он не сделал ни того, ни другого. Он с каким-то почти невообразимым равнодушием ощущал, как из раны струится алая кровь… Да, уже – алая, здоровая кровь. Из чистенькой операционной раны.

А потом то, что осталось от руки, очень быстро зажило. Конечно же, рана немножко побаливала, но человек не обращал на это внимания: во-первых, он знавал куда более серьёзную боль, а во-вторых – в это время он был занят другим. Он наблюдал, как прямо-таки на глазах оздоравливается и обретает силу его организм, избавленный от многолетней инфекции.

А когда организм полностью оздоровился, с человеком начало твориться нечто, не лезущее уже ни в какие ворота. Всё началось с того, что он увидел перед собой неясные контуры двух рук, одна из которых представляла собой аккуратно забинтованный обрубок, а другая - нормальную здоровую руку, только со здоровенным шрамом поперёк запястья. Человек нерешительно огляделся, и заметил, что из окружавшей его с рождения темноты начали выступать силуэты других, пока неизвестных ему предметов... Тогда наш герой понял, что наконец-то начал обретать зрение. Но это - уже совсем другая история.