История

Прогуливаясь по окрестностям города, мы наткнулись на женщину, пьющую коньяк. Вся в слезах, она сидела на траве. Вокруг нее были разбросаны бутылки с коньяком. Проходя мимо я решил украсть одну, но потом вернул, сказав, что это была неудачная шутка. Сразу же к нам подошел официант. Оказалось всё это - ресторан под открытым небом. Он объяснил, что эта женщина - крупный бизнесмен. Раздался звонок. Дама отвлеклась от коньяка, взяла свой мобильный телефон. Наверно звонили с работы, спрашивали, придет ли она.
- Нет.
Спросили что то еще, и она закричала в трубку.
- Больше нет! И отстаньте от меня!
Официант продолжал свой рассказ. На её столе есть салфетка, которая, немного свернувшись, стоит острым уголком вверх. Прислуга поспорила, как долго она простоит в таком положении. Я сказал что вступаю в спор. Тогда мне предложили поставить одно своё условие, я ответил, что буду сидеть за её столиком, на что мне разъяснили, что я не имею права дуть на салфетку, поджигать её или трогать. Мы сели за стол и начали бурно разговаривать. Тем временем готовился штурм серой башни. Старая женщина, поэтесса, знавшая о штурме все, собиралась совершить во время штурма убийство. Убийство одного из участников, молодой девушки. Мать этой девушки до последнего момента не будет верить, что такое возможно, ведь поэтесса - её лучшая подруга. Даже внешне они были похожи. К нам присоединился один из наблюдателей пари, довольно любопытный старик. Он рассказал нам свою адихотомическую теорию. Каждое событие невозможно расценивать как хорошее или плохое. Потому что суть вещей не зависит от взгляда на них. Каждое явление, по его словам, не предопределено, но является уникальным звеном в цепи проходящего времени. Таким образом эта салфетка - говорил он - собирательный центр всех возможных путей развития событий.
 Я решил выпить немного коньяка, благо его на нашем столике оставалось предостаточно. Официанты подшучивали надо мной, громко смеясь, просили меня выпить еще. Так он долго не продержиться - говорили они между собой - того и гляди уронит салфетку. Основные надежды штурма возлагались на круглые камни - огромные валуны, которые должны были катиться вверх, вслед за штурмующими, и давить защитников башни. Мы были уже достаточно пьяные и спорили с наблюдателем о политике. Я заметил, что в споре мы довольно безнаказанно путали времена Сталина и Екатерины Второй.
В башне знали о готовящемся штурме, но он начался внезапно. Лазутчики, двое людей (одна из них девушка) бежали по винтовой лестнице. Это единственное место где их невозможно было засечь. Пришло время для убийства. Старуха подкрадывалась сзади, держа в руке большой кухонный нож. Но она не чувствовала у себя за спиной другой такой же старухи с таким же кухонным ножом. Но та, вторая старуха была любящей и убийство успела совершить только она. Девушка была спасена. Но этой любви суждено было стать последней. Ты еще ничего не знаешь - перебил меня старик. Лазутчики поднимались попрежнему вверх, когда же они дошли до верхнего уровня, там их ждала засада. Убегая от летящих стрел и копий, двое бросились вниз по лестнице, но увы. Снизу уже катились их валуны-убийцы. Идеальной шарообразной формы, огромные, гладкие, красивые, смертоносные. И где же ваша свобода! - воскликнул старик.
Вдруг я понял, что уже давно сплю. Я был слишком пьян. Проснувшись в другой, но совершенно четкой и ясной реальности, я первым делом подумал, что случилось с салфеткой и на что же я всё-таки ставил?