***

Читабельная версия Навеяно Гоблином.

       "Пластилин Купец - разбитной молодец. Или сказание о том, о сём и о Колобце".

       В Черной-черной стране,
       Где не зги не видать…
       Три – чтоб дело, хоть как-то начать,
       Семь – что бы навыков не потерять,
       Девять – чтоб прибыль начать получать,
       И одно – чтобы было, про что рассказать.
       В Черной-черной стране,
       Где не зги не видать,
       Всех за пивом собрать,
       Сказку всем рассказать,
       И единою силою смеха сковать,
       В Черной-черной стране,
       Где не зги не видать…

Жил да был, в одной Черной–черной стране, в черном–черном замке Барадуре некий беглый, но очень великий, мадьяр, купец, спортсмен и, наконец, просто перец – Саурон ибн Моргот. И любимым его хобби было, кроме делания всяческих мелких пакостей, мастерение колец. Он их почти две дюжины наклепал, но на двадцатом, дело ему это слегка поднадоело. И решил он, мол, для ровного счету и так сойдёт, а так пусть будет самым великим, раз уж так. Назвал он его Колобцо. А себя – Пластилином. Да так ему эта затея понравилась, что довольный собой вышел он покрасоваться из дому.
-Теперь Это МОЁ КОЛОБЦО! УАХ-ХА-ХА-ХА!, - Рассмеялся он жутко. А тем временем, у его ворот, какие то залётные эльфы с парой метисов – полуэльфов, полулюдей, с его пацанами – гоблинами чего-то не поделили. И быть бы гоблинам битыми, да вышел Саурон ибн Моргот, да как даст пинка одному из самых зарвавшихся метисов. Ну, тот за коленку схватился, да не рассчитал и башкой о камень рядом стоящий врезал. Да так, что и сам с копыт рухнул, да ещё и тесак свой колдунский сломал.
-Падите ниц, смертные бородавки!, - проорал Саурон ибн Моргот ухмыляясь, -Зацените – яку вишшицу забацал!, - И культёй с Колобцом перед их мордами потряхивает. Но забыл, чёрный гад, про другого разухабистого метиса. Тот как схватит кусок колдунского тесака, да как рубанет по культе, ну Колобцо, само собой и упало, вместе с настроением, пальцами, а затем и бренным телом Саурона ибн Моргота. Поговаривали, что тот при падении умудрился пять раз спиной и два раза лбом ударится об обломки колдунского тесака. За сим, естественно, последовал паралич с летальным исходом в анамнезе. Дактилоскопии в те тёмные времена ещё не знали и Из-села-дуру (так звали ерепенистого метиса) конечно, поверили на слово. А Колобцо упав покатилось восвояси, но упёрлось в чьито грязные и воняющие хуже дохлятины сапоги.
-Эй, какого… х-р-е-н-а… - посчастливилось, было, ему ругнуться, задирая башню, но вот его взгляд встретился с неприятно красными и опухшими глазами Из-села-дура.
-Ты ещё, тут кто такой? – Прорычало Колобцо по привычке хозяина.
-Я – ВЕЛИКИЙ. МОГУЧИЙ. До-о-обрый, влобешник ИЗ – СЕЛА – ДУРА, ДУРА, ДУРА, ТВАРЬ, СВОЛОЧЬ… была моя мамуля, которой взбрело в голову так меня обозвать при рождении. Вообще-то это аббревиатура – Их Злейшество – Самозваный Есаул Ланд-кнехтской Антанты – Десятый Урожденный Разгильдяй. А ты, кругленькое, да гладенькое, что за тема?
И запело тогда Колобцо только что сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован… От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился и тебе обломился!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Из-села-дура, -а ну, как, языкастенькое, сейчас цепочкой поддену?
-Обломишься!
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул Из-села-дур. Поддел Колобцо цепочкой от сливного бочка и водрузил себе на засаленный воротник, -Больно уж приглянулось ты мне. МОЁ теперь будешь!, - и жмуря улыбку покатил домой, оставив залётных самих разбираться с упавшими духом от их упавшего господина, окурками - гоблинами. А зря он это сделал, ох зря…
       ***
Долго ли – коротко ли, ехал метис, а доехал он до речки. Решил искупнуться с дороги. Разделся, разбежался, как следует, и нырнул… прямо у таблички «Не зная броду, не суйся в воду» заботливо прибитой к дереву у реки лицом к противоположному берегу, на эльфийском языке. Ну и прямёхонько папкину судьбу и повторил – башкой в камень. Летальный исход с судорогами и горловыми спазмами в анамнезе. Спасатели конечно приплыли ч/з пару суток. И, конечно, выловили придурка. Но… как гласил сухо написанный протокол: «Вскрытие показало, что метис умер от вскрытия…». А Колобцо тем часом вовсю дуло по дну речному набулькивая какую-то пошлую песенку из Черной-черной страны.
       ***
Долго ли – коротко ли, катилось Колобцо по дну речному, как вдруг (цепочка то была при нём!) – рраз, как дёрнет его за цепочку что-то! Да как рванёт на ясно солнышко.
-Э, какого… х-р-е-н-а… - прохрипелось было ему ругнуться ворочая башней, но вот его мутный взгляд встретился с неприятно красными и опухшими глазами какого то полудурка со спиннингом.
-Ты ещё, тут кто такой? – Прорычало-прохрипело Колобцо по привычке хозяина.
-Я – полудурок из народа полудурков из страны полудурков и звать меня, э-э-э… Эй братец! (в камышах у лодки послышалась какая-то возня) Слышь? Как там то бишь меня? «Деригорло» - каркнуло из камышей, -Вот-вот! А ты, кругленькое, да гладенькое, что за тема?
И захрипело тогда Колобцо не так давно сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован … От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился. Меня Из-села- какая-то дура (во идиотское имя у мужика!) замутить пытался, да сам об-ломался и тебе обломится!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Деригорла, - а ну, как, языкастенькое, сейчас с цепочкой спиннингом поддену?
-Обломишься!
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул Деригорл. Подтянул к себе спиннингом Колобцо с цепочкой от сливного бочка и водрузил себе на засаленный воротник, -Больно уж приглянулось ты мне. МОЁ теперь будешь!
-Это, с какого такого фига? – прокаркало из камышей, и на лодку влез источник каркающего голоса. Весь в тине, пиявках, резиновых унтах и с двумя утками со свёрнутыми в трубочку шеями, за поясом. Тут уже Колобцо вместе с Деригорлом в шоке брякнули:
-Э, какого… х-р-е-н-а… - проблеялось было им ругнуться, подрагивая башней и дергая правым глазом, но вот их блуждающий в состоянии аффекта взгляд встретился с неприятно красными и опухшими глазами какого то отряхивающегося полудурка, всего в тине, пиявках, резиновых унтах и с двумя утками со свёрнутыми в трубочку шеями, за поясом.
-Ты ещё, тут кто такой? – Просипело Колобцо по привычке хозяина.
-Я… - начал было полудурок, но тут прочухался Деригорло:
-Да знаю Я его! Этож мой братец…
-Деригорло! Не перебивай меня, пожалуйста! Я - полудурок из народа полудурков из страны полудурков и звать меня Спершигорло. А ты, кругленькое, да гладенькое, что за тема?
-А! Да знаю Я его! Этож… - радостно виляя хвостом, начал было Деригорл.
-НЕ ТЕБЯ, ПОЛУДУРКА, СПРАШИВАЮТ! – взорвался Спершигорл.
И запело тогда Колобцо не так давно сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле меш…
-Ладно-ладно! Шутка это была. – перебил его Спершигорл, -Я всё прекрасно и в прошлый раз слышал. Чисто риторический вопрос: Деригорлуша – а какой сегодня день?
-Дык, пятница с утра была… - растерялся Деригорл.
-А што у НАЗ по пятницам, обычно?!
-Дык… А-а, эвон ты куда, брателло! Хрена тебе День Рождения! Задолбал! Это Колобцо – МОЁ, а Ты – обломился!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Спершигорла, -а ну, как, языкастенький, сейчас с цепочкой, со спиннингом гарпуном поддену?
-Обломишься!
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул Спершигорл. Подтянул к себе гарпуном Деригорла со спиннингом, Колобцо с цепочкой от сливного бочка. Сначала пригвоздил гарпуном Деригорла к лодке, от чего тот естественно расстроился. Ну и, само собой, пришёл ему летальный исход, с расстройством желудка и коликами в анамнезе. Затем, Спершигорл, медленно размотал с шеи выпавшую из слабеющих рук братишки, леску от спиннинга и водрузил Колобцо себе на засаленный воротник, -Больно уш-ш ош-шень. Приглянулос-сь ты мне. МОЁ теперь будеш-шь! Подарош-шек, блин!, - прошипел он (каркать у него теперь не получалось) и тихонько свалив труп Деригорла в воду, погрёб к берегу.
       ***
Долго ли - коротко ли грёб к берегу Спершигорл. А к ночи, один фиг, пришлось дичь дамой нести. Ну нажрался он элю для храбрости и пошёл. Дактилоскопии в те тёмные времена ещё не знали и Спершигорлу (а он дома слыл, в ту пору, отпетой дрянью и сволочью) конечно не поверили б, даже если бы он притащил с собой «ужасного, клыкастого сазана – переростка» с Деригорлом в клыкастой пасти чудовища, а не то что, на слово. Линчевать его, не стали из тупости (всёж таки – полудурки), а просто отобрав дичь, деньги и паспорт дали хорошего пенделя на прощание и послали на … э-э-э, как бы это, помягче бы, выразиться? В Черную-черную страну, короче. Мол, Тебе там – самое место, убивец ублюдошный. И пошёл Спершигорл, хныча и потирая ушибленное пенделем место, в свою отдельную будку. Да зацепился цепочкой от сливного бочка за куст полыни (нефиг, милая, смотреть искоса, низко голову наклоня!) и грохнулся, чуть было не повторив судьбу двух давно позабытых братьев-акробатьев метисов, со всем причитающимся в анамнезе, но промахнулся мимо каменного жернова для изготовления маисовой муки и попал прямёхонько в кучу собственного дерьма, заботливо подложенного им кому-нибудь из домашних, под ноги. Это его взбесило окончательно. Сдёрнув с Колобца цепочку, он со злобой одел его прямо на … культю и побрёл собирать чемоданы.
       ***
Долго ли – коротко ли бродил Спершигорл по дому, хныча, потирая ушибленное пенделем место, выковыривая из носа и ушей предательское дерьмо, клянча, якобы свои вещи «взад» и собирая чемоданы, как в один прекрасный день вдруг обратил внимание – где бы он не появился, никто не обращал на него внимания! Как будто, он был… невидим… Он попробовал было орать:
-Совсем сдурели, полудурки?!! – но передумал, узрев в выражении явный каламбур, и вместо этого решил с’этовать с собой в дорогу немного столового серебра. По дороге он попробовал опять поклянчить «чашку кефирчика, хотя бы» у какого то проходящего престарелого глуховатого родича. Но встретил привычный игнор. Тогда он в отчаянии снял с культи Колобцо и протянул его родичу, дескать – не даешь так, хоть продай! Родич вылупил зенки:
-Ты откуда свалился, придурок? Забери свою дешевую бижутерию и крути педали, пока не дали! Цыганский выкормыш…, - Спершигорл сразу же одел Колобца обратно на культю и попробовал пожалобней поскулить. Но родич его опять проигнорировал. И тут до вороватого полудурка дошло:
-Эгей, Колобцо то, колдунственное! Я невидим с ним на культе! Я, да Я просто полудурок – невидимка, какой-то! Или Полудурок-таракан, какой-нибудь?! А лучше – БРЕДМЭН! Полудурок – летящая мышь! Круто!, - и прикрываясь своей культёй с Колобцом, под покровом невидимости, он прокрался в столовую. Но был тут же пойман с поличным. Линчевать его, не стали из тупости (всёж таки – полудурки), а просто отобрав чемоданы, серебро и Временное Удостоверение Личности, дали хорошего пенделя на прощание и напомнили маршрут на … э-э-э, как бы это, помягче бы, выразиться? В Черную-черную страну, короче. Мол, Тебе там – самое место, ворюга ублюдошный. И тут уж, Спершигорлу, точно пришлось пойти. Потому как, следующий зихер, он пожалуй не пережил бы. Ибо по тамошним темным законам, полудурок совсем без документов и прописки, карался гоблинами 15тисуточной кукорачей. Ушибленное повторным пенделем место нестерпимо болело. Дерьмо из правого уха категорически отказывалось выковыриваться. Денег не было, серебра не было, даже чемоданы, прикинулись пропавшими безвести. Хныкать надоело, скулить не получалось, ибо вместо этого выходило шипение. И тогда он решил, чтоб не много отвлечься от развлечений с Колобцом и мрачных мыслей, чего-нибудь спеть. Но рыдания, душившие его похлеще Деригорловой лески, не дали ему этого. В животе была зияющая и смердящая пустота, а его самого, наоборот постоянно жрали какието маленькие летающие твари. Он шёл и всхлипывал:
-Кормом стал! Суки! Волки позорные! Кормом стал. Кормом. Просто, кормом…
       ***
Долго ли – коротко ли брёл, вконец очумевший Спершигорл по дороге на … э-э-э, как бы это, помягче бы, выразиться? В Черную-черную страну, короче. Мол, Ему там – самое место, убивцу, ворюге, лоху, плаксе, чокнутому, молокососу ублюдошному, ненавижу! Как вдруг упёрся лбом в Горы Мусора. Они окружали плотным кольцом свалку или как её ещё называли, Гниболота, она же, в свою очередь окружала Набыченые Горы, за которыми и была Черная-черная страна.
-Настоящие герои – всегда идут в обход., - неточно процитировав что-то себе под нос из источника, вспомнить который тоже не удавалось, Спершигорл кряхтя, постанывая и продолжая бормотать «Кормом. Кормом. Кормом…» полез в ближайшую щель, в гигантских наслоениях мусора. Забираясь всё глубже и глубже, Сперши-горл наткнулся на целое озеро слепой пещерной рыбы игнорировавшей его хоть с Колобцем на культе, хоть без оного. Так что, изголодавшийся прощелыга, решил обосноваться тут на время. Передохнуть, умыться, постирать одежду и заняться «кормом. Кормом. КОРМОМ…».
       ***
«…а кроме того, что Я делаю хозяина невидимым, Я дарую ему немыслимое долголетие, амнистию, заговариваю от поноса, отвожу порчи…»
-А?!! Кто сдес-сь?! Кормом! Кормом! Кормом? Кормом…
«…а ещё, хозяин станет Великим Царем Черной-черной страны. Будет жить в черном-черном дворце со всеми удобствами и семизвездочным комфортом, станет, постепенно черным-черным…»
-О?!! Кормом? Прелеш-шть? Или, прелес-сть? Прелес-сть. Кормом…
«…ну ладно. Тут какая-то движуха поперла, так что Ты пока спи, а Я покатило. Баю-баюшки-баю…».
       ***
Долго ли – коротко ли жил себе, поживал Спершигорл у озерка. Хавал рыбу. Как вдруг, однажды, началась движуха. Шум, беготня, крики. И Колобцо куда то задевалось, непорядок. А Колобцо известно куда задевалось – срулило просто, сколькож можно под горой мусора жить?! Да опять обломалось. Катилось себе, катилось восвояси, но упёрлось в чьи-то грязные и воняющие хуже дохлятины, да ещё и лохматые как валенки, ноги.
-Э, какого… х-р-е-н-а… - посчастливилось, было, ему ругнуться, крутя башней, но вот его взгляд, так и непривыкший к промозглой темноте, никак не мог встретиться с привычно неприятно красными и, даже – ставшими какими-то родными, опухшими глазами, хоть кого-нибудь.
-Ты ещё, тут кто такой? – Прорычало Колобцо по привычке хозяина.
-Кто тут?!! Я вооружён и опасен. Имейте это в виду! Я бешеный полудурок, безпредельщик и циник. Кто здесь, спрашиваю последний раз!!! А, черт!, - чья-то грязная и воняющая хуже дохлятины, да ещё и лохматая как валенки, нога наступила на Колобца, тут же чья-то грязная и воняющая хуже дохлятины, да ещё и лохматая как валенки, рука принялась шарить по полу, вот нашарила, вцепилась, -О! Кругленькое, да гладенькое, что ещё за хрень?
-Вообще-то, Я не хрень, а тема., - обиженно проворчало Колобцо.
-А, ФАК! – матюгнулось на иностранном языке нечто, -Говорящая Хрень! –И чуть не выронило Колобца из своей грязной и воняющей хуже дохлятины, да ещё и лохматой как валенки, руки. И тяжело вздохнув, запело шепотом тогда Колобцо давным-давно уже сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован… От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился. Меня Из-села- какая-то дура (во идиотское имя у мужика!) замутить пытался, да сам обломался. Деригорло замутить пытался, да сам обломался. И ещё один тип, только Я уже не уверен – как его звать, тоже пытался чего-то, и один фиг, обломался и тебе обломится!
-Да что ты говоришь?!, -нервно прислушиваясь к приближающейся бузе, прошептал некто, -Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке попыталось расплыться его лицо, но что в этой темени увидишь?, -ладно, потом разберемся. Цепочки у меня, всё равно нет…
-Обломишься!, -по привычке брякнуло, яростным шепотом, Колобцо.
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул некто, и Колобцо почувствовало, как тот, тут же зажал себе рот грязной и воняющей хуже дохлятины, да ещё и лохматой как валенки, рукой. Другой же, грязной и воняющей хуже дохлятины, да ещё и лохматой, как валенки, рукой, некто сжал Колобцо и погрузил себе в застиранный и замусоленный карман, -Больно уж хрен чего сейчас увидишь. Потом разберёмся. – И некто принялся энергично сопя на ощупь отползать от приближающегося шума суеты-сует и всяческой суеты.
       ***
Долго ли – коротко ли пробирался некто грязный и воняющий хуже дохлятины, да ещё и лохматый как валенки, Некто в темноте, как вдруг осознал что глаза его видят, уши слышат, а ноги ходят. Он стаял у озера, берега которого были сплошь завалены фосфорицирующими рыбьими костями и их же головами со слепыми глазами. А по берегу, вразвалочку, небрежно распинывая кости, приближалось существо… Возможно, когда-то, очень давно – оно было мумией какого-нибудь великого фараона [жаргонное западное слово, обозначающее представителя охраны порядка] полудурков и спокойно полёживало в музее, но какоето колдунство, или аномалия на месте падения метеорита, или бессмысленные опыты пассажиров НЛО, пробудили к жизни несчастный прах.
-Здравствуйте, тётя., -нервно облизывая внезапно пересохшие губы, по привычке поздоровался некто.
-Кормом? –зловеще улыбаясь, прохрипело существо.
-Я сам не местный, проездом, проходом…
-Кормом… -согласно кивая головой, согласилось существо.
-Эй, акуна-матата! Твоя моя бычить? Шарить смысл моя рот?...
-Кормом. –глубоко вздохнуло существо.
-Шпрехен инглиш лау-цзынь саллямий их либе дих шнуссер? Факин щит?
-Хорош мозги канифолить, осёл. Тебе чего здесь надо? Деньги есть? А румынские? Ты один? На кого работаешь? ОТВЕЧАТЬ!
-Я-я, я…, -заикался некто, шаря по полу и пытаясь нащупать отвалившуюся челюсть, -Я полудурок…
-А-а, землячок… Так-так, румынских денег у Тебя точно нет. Как звать?
-Я, дяденька мумия, полудурок из народа полудурков из страны полудурков и звать меня Был-бо Сукинс. Я один, временно не работаю, от своих отбился… cпелеологов. Не подскажите где здесь выход? А метро? А может фонарик есть?..
–мямлил полудурок нервно теребя рукоятку заточки, из голубовато-зеленоватой бликующей стали, под названием Першень – как гласила надпись на рукояти.
-МОЛЧАТЬ! Здесь вопросы задаёт всякий кому не лень, понял? Попал Ты, землячек, в натуре. Но так и быть. Мы тут такие добрые стали, клаустрофобию детскую победили, и вааще, практически нашли путь к нирване. Так что думаешь по счёт сделочки, небольшой такой? –нервно передёрнул плечами Кормом с опаской косясь на заточку и щуря глаза пытаясь прочитать надпись на рукоятке.
-Почему бы и нет? –начал было успокаиваться Был-ба, - а, кстати, с кем имею честь?
-Мы - полудурок (или полудурки?) из народа полудурков из страны полудурков и звать меня (или нас?)... звать меня (или нас?)… Кормом.
-Кормом?
-Кормом! Да-с, моя Прелес-сть.
-Кормом?!
-Кормом!!
-Что, в натуре, Кормом?
-КОРМОМ!!! Да! Да!
-Ладно-ладно. Я понял… А это хоть склоняется?
-ВСЁ! Хорош-ш чепуху молоть! Слуш-шай сюда. Ус-словия прос-стые: знаеш-шь загадки, ребус-сы, с-сканворды, картош-шные игры, домино?
-Пожалуй – загадки.
-Лады. Загадываем друг-другу загадки. Кто не отгадал – проиграл. Проигравш-ший вы-полняет ус-словие выигравш-шего. Выигрываеш-шь Ты – Мы Тебя провожаю (или провожаем?) до ш-шахтеров. Выигрываю (или выигрываем?) Мы – Ты с-становиш-шься, хм-м, кормом. Шаг влево или право – рас-сценивается как попытка к бегству. Прыжок на месте – как провокация. Вопрос-сы ес-сть?!
-Да нет. Можно начинать. –и они посидели немного. Где-то, совсем неподалёку раздался шум характерный для коллективного поедания. У Был-бы застучали зубы.
-Что, уже уходите? –участливо поинтересовался Кормом.
-Да, мне, пожалуй, пора… делать ноги… - нервно пробормотал Был-ба.
-Ну, раз Вы больше ничего не хотите… И ни хрена больше не знаете… -плотоядно заулыбался Кормом. Был-бо вздрогнул, судорожно сглотнул и фальцетом вскрикнул:
-А что ещё что-нибудь есть? Вы некуда не торопитесь?
-До неожиданной трагичной травмы с летальным исходом и артритом шейных позвонков в анамнезе, Мы совершенно свободен (или свободны?)… -теперь уже пришла пора нервничать Кормому.
-Тогда, Я, пожалуй, посижу ещё немного. –петушился, раззадоривая сам себя Был-бо. И они посидели ещё немного. И ещё немного. И ещё. Пока, увы, не осталось ни одной загадки которую не знали бы эти двое. И тут полудурок вспомнил кое-что важное:
-Да, Мне пора. –его мутный взгляд блуждал по стенам пещеры. –Я бы, конечно, мог бы посидеть ещё немного…
-Э! С-сказать, по правде… Мы и с-сами, собиралис-сь уходить… -заискивающе запаниковал Кормом. Никаких шахтеров он не знал. А в озере кончилась рыба… уже давно… Но, каррамба! Он больше не знал ни одной загадки, -ну, разве что, на пос-сошок, последнюю…
-Что такое, -сердце Был-ба отплясывало чечётку в пятках, он тоже, больше ни одной загадки не знал, но в отличие от Кормома, был недавно со свежего воздуха и сохранил, не смотря на духоту пещеры, смрад Кормома и собственную вонь, стройность и светлость мыслей, и здравый ум. Он решил импровизировать. Нащупав свою недавнюю говорящую находку в кармане, он сразу всё понял – это неправильный полудурок и он играет по неправильным правилам, но попробовать стоило, -э-э-э, что, такое: гладкое и круглое имеет своё мнение и у меня в кармане? –Кормом взмок. Попробовал несколько на шару названных слов. Не то. Но проигрывать очень не хотелось. Хотелось есть. И спать. А потом снова есть. И перед ним сидела как раз неделька такой жизни и собиралась рвать когти.
-Пойду, посмотрю в энциклопедии. – нервно и мрачно облизнув губы выдохнул Кормом и со всех ног кинулся к своему топчану. В его коварной голове созрел коварный план. Одеть Колобца – и каюк умнику. Добежал до топчана – нет. Стал рыскать по округе – нету. Нету, НЕТУ!
-Да гдеш-ш Ты, Наша Прелес-сть?! –психовал Кормом, разбрасывая рыбьи кости, рыбьи головы и углубляясь в глубь, и удаляясь в даль, уходил всё дальше и глубже от Был-бо, который, конечно же, со свежего воздуха, был проницательней – и конечно коварней тухлого коварства Кормома. Он, конечно же, просек, что шахтеров ему врятли покажут. Да и сам факт его выживаемости при этой экскурсии, вообще под большим вопросом. И по этому он сидел и обливался холодным потом.
       ***
Долго ли – коротко ли Кормом, рыскал по дальней и глубокой пещере, Был-бо обливался холодным потом, Колобцо от греха подальше помалкивало в замусоленном кармане, а буза и суета-сует со звуком коллективного поедания, отчаянно приближалась, как вдруг…
-НЕТУ-У-У!!! – огласил истошный вопль всё подпространство Мусорных Гор. Был-бо, Колобцо и буза испуганно замерли и перестали, на всякий пожарный, дышать. А Кормом бесновался в тупике. Как вдруг, он вспомнил недавний сон: «…а кроме того, что Я делаю хозяина…», нет не этот, «…а ещё, хозяин станет Великим Царем Черной-черной страны. Будет жить в черном-черном…» и не этот, то же… А! «…ну ладно. Тут какая то движуха поперла, так что Ты пока спи, а Я покатило. Баю-баюшки-баю…». Как две древесных гнилушки зарделись глаза Кормома. Он аж засипел от злости:
-Что, такое: гладкое и круглое имеет с-своё мнение и у него в кармане, Моя Прелес-сть?!!
УКРАЛИ!!! ПРЕЛЕС-СТЬ УКРАЛИ!!! ГАДСКИЙ ПОЛУДУРОК!!! ЩА ПОЙМАЮ (или поймаем?)- ЖОПУ НАДЕРУ!!! – с воем Кормом бросился к озеру. От его ужасного крика буза с Колобцом вааще дышать перестали, а Был-бо, дёрнув правым глазом, кинулся, натыкаясь на стены туннелей, наутёк.
-ВО-ОР!!! ВОР С-СУКИНС-С!!! МЫ НАВСЕГДА НЕНАВИДИМ ЕГО!!! –приближалось из темноты и неслось за ним попятам. Колобцо от одной ужасной мысли – снова долгое ли - короткое ли время пахнуть рыбой, само запрыгнуло на культю Был-бы. И когда тот встал отдышаться, справить нужду «по большому» и высморкаться, удивительное дело, Кормом промчался мимо него, как поезд-экспресс, не заметив.
-Эгей, Колобцо то, колдунственное! –дотукало до догадливого Был-бы, -Я невидим с ним на культе! Я, да Я просто полудурок – невидимка, какой-то! Или Полудурок-таракан, какой-нибудь?! А лучше – БРЕДМЭН! Полудурок – летящая мышь! Круто! –и он успокоившись и даже принявшись чегой-то насвистывать, и приплясывать, и поплёвывать, направился в сторону бузы и суеты-сует со звуком коллективного поедания. Которое, очнувшись в одиночестве, стремглав бросилось к ближайшему выходу, который только смогла вспомнить. Да так шумно, что Был-ба, особо даже не напрягался (какой догадливый полудурок!).
       ***
«…а кроме того, что Я делаю хозяина невидимым, Я дарую ему немыслимое долголетие, амнистию, заговариваю от поноса, отвожу порчи…»
-А?!! Кто здесь?! Кормом?! Каким, на хрен, кормом?! Кормом? Кормом…
«…а ещё, хозяин станет Великим Царем Черной-черной страны. Будет жить в черном-черном дворце со всеми удоб-ствами и семизвездочным комфортом, станет, постепенно черным-черным…»
-О?!! Прелеш-шть? Или, прелес-сть? Прелес-сть. Хозяин, семизвёздочного, комфортного, черного-черного корма…
«…ну ладно. Тут какая то движуха поперла, так что Ты пока спи, а Я покатило. Баю-баюшки-баю…».
       ***
Долго ли – коротко ли вопил под Мусорными Горами несчастный Кормом, а Был-бо, тем временем гонялся за бузой и суетой-сует и вечной суетой, как вдруг… Понял полудурок, что ему уже дочерта лет-то! И отправился он себе восвояси. Но по пути, наткнулся на чьи-то грязные и воняющие хуже дохлятины, походные унты.
-Эй, какого… х-р-е-н-а… - посчастливилось, было, ему ругнуться, задирая башню, но вот его взгляд встретился с неприятно красными и опухшими глазами, за которыми блуждал странный огонёк.
-ФАКИН ЩИТ! –на иностранном языке ругнулся Был-бо со страху, -Грёбанный друг, Дэдгольф! Это Ты? Как же Ты Меня на понт взял… - пробормотал он, с облегчением узнав давнего друга по суете-сует и вечной суете.
-Да Это Я. Я здесь. ВЕЛИКИЙ. МОГУЧИЙ. До-о-обрый, влобешник. Как поживаешь дружище? Смотрю до хрена лет тебе уже?! А это, кругленькое, да гладенькое у Тебя, что за тема? –спросил вдруг Дэдгольф, нахмурившись глядя на Колобцо на культе, по привычке одетое Был-бой.
И запело, было тогда Колобцо давным-давно сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко…, - но тут взвыл человеческим голосом Дэдгольф, -уж не с баобаба ли ты часом, друг Был-ба, рухнул?!!, - спокойней уже добавил, -Чисто риторический вопрос дорогуша – а какой сегодня день?
-Дык, пятница с утра была… - растерялся Был-ба.
-А што у НАЗ по пятницам, обычно?!
-Дык… А-а, эвон ты куда, дружище! Хрена тебе День Рождения! Задолбал! Это Колобцо – МОЁ, а Ты – обломился!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Дэдгольфа, -а ну, как, языкастенький, (смотрю - цепочкой от сливного бочка обзавелся), щас посохом колдунственным поддену? Полож вещицу на пол!
-Чё полож, чё полож?!
-ПОЛОЖ НА ПОЛ! ЗАДАВЛЮ ШЛЯПА!
-Обломишься! –захныкал от страха Был-бо.
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - расслабленно улыбнулся Дэдгольф, -я ж, тебе полудурку, как другу говорю. Полож вещицу на пол и иди себе спокойно в свои свояси. –добавил он по отечески, подтягивая к себе посохом Был-бо с Колобцом на цепочке от сливного бочка. Осторожно снял с полудурка цепочку и развернув того лицом в направлении на… э-э-э, как бы это, помягче бы, выразиться? Противоположную Черной-черной стране, короче. Мол, Ему там – самое место… И лишь спросил на последок, не надо ли, дескать, тому колдунского пенделя для скорости, на што, по началу расстроенный Был-бо вопил, подпрыгивая за болтающимся высоко в культе Дэдгольфа Колобцом, что-то вроде: «Отдай, отдай! Моя прелесть! Моё! МОЁ! Волк позорный!...», ну и т.д., в том же духе. Но потом успокоился и, отдышавшись и улыбнувшись, показал влобешнику язык и крикнув на прощание:
-Один фиг, обломишься! –почесал восвояси. А Дэдгольф вздохнул с облегчением и, устроившись по удобней у камина, почесался и, поглядывая на Колобцо, с кривой улыбочкой спросил:
-Ну, я уже, как бы представился, а ты, кругленькое, да гладенькое, что за тема?
И запело тихонько, под пронзительным взглядом влобешника, тогда Колобцо так давно сочинённый им Гимн Свободных Переместителей, что казалось – будто это было девять раз подолгу ли – коротку ли до этого:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован … От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился. Меня Из-села- какая-то дура (во идиотское имя у мужика!) замутить пытался, да сам обломался. Деригорло замутить пытался, да сам обломался. И ещё один тип, Кормом звать, тоже пытался чего-то, и один фиг, обломался. Был-ба – и тот обломался, а тебе, так и подавно обломится!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Дэдгольфа, - матом, говоришь, татуирован? Говоришь – на вулкане, значит, жарен? А ну, как, языкастенькое, сейчас Тебя вместе с цепочкой в камин кинуть?
-Обломишься!
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул Дэдгольф. Поддел Колобцо, с цепочкой от сливного бочка, на посох и водрузил прямехонько посреди поленьев, весело и непринуждённо горящих в камине. Поправил свой засаленный воротник, устраиваясь поудобней, -Больно уж приглянулось ты мне. Если чё, МОЁ теперь будешь! – и довольный стал выжидательно прищуриваться на огонь.
       ***
Долго ли – коротко ли сидел Дэдгольф у камина и любовался дымком из своего походного кальяна, как вдруг увидел нечто забавное. На боках Колобца стали явно проявляться, как бы выжженные паяльником, матерные татуировки.
-Аш наш бурундук, Аш наш грабли гнул… -Сухо продекламировал удивлённый Дэдгольф, -Э-э-э, да Ты и впрямь – Колобцо! Язык Черной-черной страны… Ну тя, к лешему! Ты ж, клинические испытания не прошло! Да и проба какая-то подозрительная…, -и он бормоча и вглядываясь склонялся всё ниже и ниже к камину… Пока не уткнулся в чьи-то грязные и воняющие хуже дохлятины, да ещё и лохматые как валенки, ноги.
-Э, какого… х-р-е-н-а… - посчастливилось, было, ему ругнуться, задираю башню, как его взгляд, еле привыкший к промозглым сумеркам гостиной, встретился с привычно неприятно красными и, даже – как будто какими-то родными, опухшими глазами, молодого полудурка.
-Ты ещё, тут кто такой? – Прорычал Дэдгольф, с непривычки часто моргая зенками.
-Осторожно, друг Дэдгольф! Не коснись бородой огня!
-Это ещё почему? –с непривычки, опять таки, вежливо поинтересовался обескураженный влобешник – он попрежнему видел лишь силуэт молодого полудурка с прорезью улыбки от уха до уха, на фоне огня камина.
-Да, как говаривала колдунья одна, Кала-дрель - Будущего, а то, не увидишь… -типа серьёзно прохрипел незнакомец. Но тут глаза Дэдгольфа привыкли, наконец, к промозглому сумраку гостиной:
-ЁХАН ПАЛЫЧ! Педро! Мать Твою, как же ты меня удивил, -простонал от счастья обкуренный старик, -скока лет – скока зим! Дайка, Я Тебя потискаю, шельма Ты эдакий! –борода влобешника затряслась от смеха.
-Я, тоже, очень рад Тебя видеть! – глупо улыбаясь от уха до уха, ответил Педро. И они захихикали, обнявшись, -какими судьбами, или может – орлами? (всплеск взаимного ржания). Что, моль Тебя уже не тянет?! (ещё всплеск взаимного ржания). А Я тут, чуть к Вноздрюлам не попал… в ноздрю (истерический всплеск взаимного ржания, потом взаимный всхлип, пауза, кто-то произносит в промозглых сумерках гостиной, что-то вроде: «Моль… в ноздрю…», ещё истерический всплеск взаимного ржания, всхлип, пауза и так пять раз подряд). Утерев слёзы, и временами посмеиваясь, они уселись у камина. Педро хапнул хапку из охапки походного кальяна Дэдгольфа:
-Ну как живёшь?
-Не спрашивай. Всем миром правит добрая, хорошая и вздорная, но мне уже не страшная…
-БЕЛ-ЛАЯ РЕ-ЕКА! (хором). (короткий всплеск взаимного ржания, взаимное подмигивание)
-Ф-фу, Педро. Я устал. (короткий всплеск взаимного ржания, всхлип). -Ну честно! –Дэдгольф взялся за живот, -Больше не могу. Айда передохнем.
-Айда. –Согласился молодой полудурок, -О?! А чёй-то, за кругленькая, да гладенькая хрень, в камине? Да ишшо и с огненными матерными татухами на боку?!
-Ну тя, на фиг, -усмехнулся Дэдгольф. –Пусть само рассказывает.
-Вообще то, повторюсь, Я не хрень, а тема., - обиженно проворчало Колобцо.
-О, чувак! – радостно пискнул полудурок, -зацени - говорящая хрень! –(очередной истерический всплеск взаимного ржания, перемежающийся всхлипами, стонами, паузами, и так до пяти волн). –Ладно, -успокоившись, всхлипнул Педро, -рассказывай уже!
-Сам то, кто будешь? –мрачно буркнуло Колобцо.
-Ну-у-у… Я – полудурок, из народа… и прочая, прочая, само, поди, знаешь. Звать Меня не надо, Я, обычно, сам прихожу. (истерический всплеск взаимного ржания, Дэдгольф всхлипывая сполз на пол). Тяжело вздохнув, запело заунывным баском, тогда Колобцо давным-давно уже сочинённый им Гимн Свободных Переместителей:
-Я - Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован … От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился. Меня Из-села- какая-то дура (во идиотское имя у мужика!) замутить пытался, да сам обломался. Деригорло замутить пытался, да сам обломался. И ещё один тип, Кормом звать, тоже пытался чего-то, и один фиг, обломался. Был-ба – и тот обломался. Даже Дэдгольф уже обломался, а тебе, так и подавно обломится!
-Да что ты говоришь?! Ишшо пока не обломился…– в притворном ужасе и улыбке расплылось лицо Педро, -а ну, как, языкастенькое, сейчас Тебя вместе с цепочкой из камина вынуть?
-Обломишься!
-Ладно, хорэ пургу гнать!, - рассерженно рявкнул Педро. Поддел Колобцо, с цепочкой от сливного бочка, на кочергу и водрузил прямехонько на свой засаленный воротник,
-Больно уж приглянулось ты мне, -вопросительный взгляд на Дэдгольфа. Тот блаженно постанывая и прикрыв глаза прохихикал что-то вроде: «Да забирай его на фиг…», -МОЁ теперь будешь! – и довольный стал мечтательно прищуриваться на огонь.
       ***
Долго ли – коротко ли щурился на огонь довольный Педро, да вдруг что-то зашевелилось в камине. Вздрогнул полудурок и внимательней вгляделся в огонь… А от туда… как зыркнет на него зенька с перекрестием.
-«А-А-А. ВОРЮГА! НАСЛАЖДАЕШЬСЯ?! УЖО Я ТЕБЕ РУЧОНКИ ТО НЕПОСЕДЛИВЫЕ ПОВЫДЁРГИВАЮ! ДАЙ МНЕ ТОКА, ДО ТЕБЯ ДОБРАТЬСЯ!» -загрохотало в затуманенной голове Педро.
-Э, какого… х-р-е-н-а… - промямлилось было ему ругнуться, ворочая башней, но вот его помутневший взгляд никак не отрывался от неприятно красной зеньки, невесть откуда взявшейся в его камине.
-Ты ещё, тут что такое? – прохрипел Педро по дурной привычке задавать слишком много вопросов. И загрохотало тогда в его голове чтото до боли похожее на Гимн Свободных Переместителей:
-«Я – ТОТ, КТО КОЛЕЧКО-МОЛЕЧКО, КОЛОБЦО – УДАЛЬЦО, СОСТРЯПАЛ! НА МИФРИЛЕ МЕШАЛ, НА ВУЛКАНЕ ЖАРИЛ, ЧАРАМИ ПОСЫПАЛ, МАТЕРНУЮ ТАТУХУ ЕМУ СДЕЛАЛ… А ОНО! ОТ ОХРАНЫ УШЛО, ОТ МЕНЯ САМОГО, САМО ОТВАЛИЛОСЬ. ЕГО У МЕНЯ… ИЗ-СЕЛА- КАКАЯ-ТО ДУРА (ВО ИДИОТСКОЕ ИМЯ У МУЖИКА!) ЗАМУТИТЬ ПЫТАЛСЯ, ДА, ХА-ХА, ОБЛОМАЛСЯ! НО ДАЛЬШЕ СЛЕД КОЛОБЦА ПОТЕРЯЛСЯ! А ОТ ТЕБЯ ТАК И ПРЁТ КОЛОБЦОМ! ТЫ КТО? СЫН ЧТОЛИ ВОРА ТОГО, НЕ РАЗГЛЯЖУ ЧЕГОТО?!»
-Я – полудурок из народа полудурков из страны полудурков, -слова, казалось, сами лились из обалдевшего рта Педро, как будто кто-то или что-то тянуло его за язык, -и звать меня Педро. –и тут он затянул заунывно переделанный на свой лад, не так давно слышимый им, Гимн Свободных Переместителей, -Я – Храню Колечко-молечко, Колобцо – удальцо. На мифриле мешано, на вулкане жарено, чарами посыпано, матом татуировано… От Барльдогушки ушедшее, от папашки свово, само отвалившееся. То которое Из-села- какая-то дура (во идиотское имя у мужика!) замутить пытался, да сам обломался. Деригорло замутить пытался, да сам обломался. И ещё один тип, Кормом звать, тоже пытался чего-то, и один фиг, обломался. Был-ба – и тот обломался. Даже Дэдгольф уже обломался, а тебе, так и подавно обломится!
-«ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?! ИШШО ПОКА НЕ ОБЛОМИЛСЯ…– в притворном ужасе и улыбке расплылось перекрестие зеньки, -А НУ, КАК, ЯЗЫКАСТЕНЬКИЙ, СЕЙЧАС ВНОЗДРЮЛОВ К ТЕБЕ ВЫШЛЮ?!!»
-Обломишься! –судорожно ловя ртом воздух, не сдавался елозящий в кресле полудурок, не способный оторвать взгляда от зеньки.
-«Я ТЕ ЩА ПОГОВОРЮ ЕЩЁ! ВЕРТАЙ КОЛОБЦО ВЗАД, ГНИДА, НЕ ТО ПРИДУ – ЖОПУ НАДЕРУ!» -пророкотало ещё раз в голове Педро, матюкнуло напоследок, и всё исчезло. Он опять сидел в промозглой гостиной у камина, рядом, довольно посапывая, покоился бренный прах Дэдгольфа… И всё было, вроде бы, как обычно. Но непонятно было одно, почему воздуху, так резко, не хватать стало? А сердце, с чего бы это так расстучалось? Или это осенние дятлы? А, интересно, дятлам то же воздуху не хватает?.. Так размышлял Педро пялясь в камин и никак не мог отдышаться. «Передоз» -мелькнуло в его голове на последок и его отрубило.
       ***
Долго ли – коротко ли пролежали в отрубе Дэдгольф и Педро, да стрельнуло им по миру погуляти, чудес повидати, дядьку Педрова, пропащего – Был-бо, найти, себя показати. Ну и понесла их нелёгкая. Уж Колобцо Педро и так и сяк, мотало, чуть было, опять не слиняло. Да завернула полудурка отчаянного, верная нелёгкая, в заимку одну лесную… Двор – не двор, так, избушка, да пара сараев. Называлась эта канитель – Кривеньдень. И хозяйничал там великий Ель-рондо. Стары-ы-ый, как…э-э-э, фекалии мамонта, даже наверное, ещё старее. Он, в своё время, с двумя метисами в «залётных» ходил. Да помните, поди, чем дело кончилось? Хмуро встретил он Педро. Язык сначала показал, а потом и кулаком погрозил:
-А-а, знакомая вещица! –воскликнул сердито Ель-рондо и хмуро зыркнул на Педрова подельника Дэдгольфа, -По-о-омню я, как нас Из-села-дура пидминула, пидвила! На силу с окурками совладали. И спеклось ему енто Колобцо! Нет бы, в вулкан зашвырнуть, или мне, на худой конец, отдать… Не-е-ет, СЕБЕ ЗАЖАЛ, ЖАДЮГА!
-Поостынь-ка, друг любезный. –тихо, но веско, пропыхтел Дэдгольф, -погоди лыжи мылить-то! Смотрю и яхт уже, целый флот забацал. Никак, линять собралси?! От чего, спех такой, не догоню чё то?
-То-то и оно, что не догоняешь! –с досадой буркнул Ель-рондо, -Саурон ибн Моргот проснулся!
-К-к-как это? –чисто охренел Дэдгольф
-А так! Говорил Я вам – в яйце его смерть. А Вы – «В Колобце, в Колобце…». В итоге и сундука теперь не сыскать, и Колобцо живо-здорово, и вулкан тот, колдунственный – чёрте-где теперь. За высокими горами, за далёкими полями, да за черными лесами. В Черной-черной стране. А она щас до самого Барадура окурками завалена, думаешь, ОН зря время терял? Всё небо на востоке зачадил, звёзд не видать!
-Да не в жизнь не поверю! –заухабился Дэдгольф.
-Я это…, -вдруг тихо шмыгнул у него из подмышки Педро.
-ШО, ОПЯТЬ?! –потрясённый Дэдгольф аж сел.
-Ты это… Прав он, Дэдгольф. –опустив голову зашептал Педро. –Я, ну когда Мы с Тобой на огонь жмурились, помнишь?
-Ну, допустим!
-Я Тебе не говорил. Глюк у Меня был. Вернее, Я так думал тогда – что это глюк.
-Чё за глюк ещё?
-Зенька в камине, с зраком – перекрестием. Матом ругалось. Колобцо взад вернуть требовало.
-Чего-чего? –недоверчиво переспросил Дэдгольф.
-Вот такой, во (Педро описал в воздухе квадрат примерно со свою голову)! А красный!
-Х-хто?!
-Зенька! –честно икнул полудурок, -Вот такой, во (медленно перекрестил Дэдгольфа)! А, перекрестие, понимаешь!
-Да… Да Ты что? Ты Что?! ТЫ ЧТО?!!! –стал медленно подниматься из кресла влобешник.
-А что, а что, а что? –испуганно заморгал глазами Педро.
-Да Ты хоть понимаешь, что это значит?! –вращал глазами бешеный старикан.
-Не-а. –честно признался Педро и принялся сосредоточенно ковыряться в носу.
-О-о-о… -закатил глаза к небу Дэдгольф… Ноздри его раздувались. И по всему его виду было видно, что кипит у него сейчас на душе разве что не сера.
       ***
Долго ли – коротко ли ковырялся в носу Педро и кипела, разве что не сера, на душе Дэдгольфа, как собрался на эту нелепую сцену, честной люд, со всех уголков Кривеньденя, поглазеть – поприкалываться. Были там и ельфы из далёких Чёрных Чащоб. И хмурые, бородатые клопы из-под Лешийихзнает-что-за горы. Был и мрачный чел из Мы-нас-Тирмитника. Ещё один, ещё тот, типчик был – тоже чел. Только никто не знал, откуда он тут взялся – ни к селу, ни к городу. Стоят, значит, семачки грызут, прикалываются сквозь зубы… Долго терпел это Ель-рондо. Но не выдержало сердце старика…
-ХАРЭ ШЕЛУХОЙ МОЙ ДВОР ПОСЫПАТЬ!!!! –как заорёт, человеческим голосом, все аж вздрогнули. Даже Дэдгольф поперхнулся, а Педро палец ковырятельный вывихнул.
-ЗЕМЛЯ МОЯ?! –горячился старый ельф.
-Т-твоя. –промямлил Дэдгольф
-ХОЗЯИН - Я?! –брызгал слюной Ель-рондо.
-Т-ты. –икнул уже по настоящему труся Дэдгольф.
-А ВЫ МНЕ ТУТ БЕЗ СПРОСА СЕМАЧКИ ЛУЗГАТЬ, МАТЬ ВАШУ!!!!, -совсем разошёлся хозяин Кривеньденя, -ЭТО ШТО?!!, -яростно вращая вытаращенными глазами на Педро, спросил он, указывая на Колобцо, -ЯЙЦО?!!
-Д-да, это Колобцо… -попробовал было заикнуться Дэдгольф.
-О-О-О-О-О?!!! –брызжа пеной изо рта взревел Ель-рондо, -НА НОСУ ШТО?!
-Бородавка?! –радостно виляя хвостом, попробовал реабилитироваться Педро.
-НО-НО! –яростно шикнул на него ельф.
-НА НОСУ ВОЙНА С ЧЕРНОЙ-ЧЕРНОЙ СТРАНОЙ! –уже вне себя визжал Ель-рондо, -ВАЛИТЕ ОТСЕДОВА СО СВОИМ КОЛОБЦОМ!
-А чё истерики-та закатывать? –вдруг не с того, ни с сего брякнул фиг-кто-его-знает-что-за-чел, мрачно сплёвывая сквозь зубы.
-А-А-А-А!!! –старикан уже не кричал, а рычал и гавкал, -ЕЩЁ УМНИКИ?!, -и вдруг сник. Схватился за сердце. Пошатнулся, глядя в насуплено-перепуганные рожи. Прохрипел:
-Что ж, за гадство?! – и пошатываясь, побрёл к избушке глотнуть успокоительного. Но, на пороге обернулся. И мрачно оглядев остолбенелую кодлу, процедил сквозь зубы:
-Отныне, будете Вы все девятеро – Гадством Колобца. Да-да, Я к вам пятерым обращаюсь. Ещё раз, Вас троих увижу… Глаз Тебе, Дэдгольф, на жопу натяну, усёк? –закончил он уже зевая, -Всё, валите. –закончил он хлопая дверью. Все в шоке стояли и смотрели. Стояли и смотрели на сползающего по стене, совсем рядом с дверью, старого свирепого ельфа.
       ***
       Так и появилось – ГАДСТВО КОЛОБЦА.
       ***
Долго ли – коротко ли стояли и смотрели на сползающего по стене Ель-рондо, шестеро умников, но делать оставалось нечего. Навьючили они верную нелёгкую чем-ни-попадя и вышли за ворота. Всё-таки всем было жалко Дэдгольфа, и пока, ни кто его подставлять не хотел. Отойдя за ближайшие, в полумили, кусты от Кривеньденя, решили остановиться, встать в кружок, передохнуть, перекусить, перезнакомиться, пересп…э-э-э, вздремнуть короче, ну и обсудить детали происшествия. Первым загундел чувак из Мы-нас-Тирмитника:
-А чё думать то? Айда к Нам. У нас там клёва, да и Колобцо, как нельзя кстати, сгодиться. На нас там, как раз, окурки из Черной-черной страны посыпались…
-Да ладно, мозги не суши. -вдруг не с того, ни с сего брякнул фиг-кто-его-знает-что-за-чел, мрачно сплёвывая сквозь зубы, -Ты хто ВААЩЕ такое? Разэтакое? Или – дваэтакое?
-Да Я…, да у Меня… -заволновался перец из Мы,нас-Тирмитника, -Я Бешеныр –багатыр, из Картона дыр, а папка мой, вааще – Дворцовый Нахлебник! А сам-то, Хто, будешь?! –с вызовом запыхтел чел.
-Я Колечко-молечко. Колобцо - удальцо… -по привычке начало было декламировать давным-давно сочиненный им Гимн Свободных Переместителей, Колобцо, -На мифриле мешан, на вулкане жарен, чарами посыпан, матом татуирован … От Барльдогушки ушёл, от папашки мово, сам отвалился. Меня Из-села…
-Э! Пасть зарой! –рявкнули на него два сцепившихся чела, и Колобцу пришлось стушеваться и зарыть пасть.
-Ну ладно, батыр - Бешеныр, -успокоившись, ещё раз, вдруг не с того, ни с сего брякнул фиг-кто-его-знает-что-за-чел, мрачно сплёвывая сквозь зубы, -Ты хоть понятие имеешь с кем связался?! -Я, Ара-корень Мак Ара-дурень Мак Ара-дочин Мак Ара-шашкин Мак Эта…, как его, Эта-рулил Мак…, -(слышны всхрапывания, всхлипы и посапования. Кто-то бормочет во сне, что-то типа: «Он что, размножался почкованием?..», кто-то кашляет во сне и все разом просыпаются)… -Мак Валандался МАК ИЗ-СЕЛА-ДУР!!! –всех передёргивает со сна, -КОРОЧЕ! Колобцо Моего пра-пра-пра-пра-пра-…, -(слышны всхрапывания, всхлипы и посапования. Кто-то бормочет во сне, что-то типа: «Он что, размножался почкованием?..», кто-то кашляет во сне и все разом просыпаются)…, -пра-пра-дедушки, МОЁ! - всех передёргивает со сна, -По праву наследства, ясно? И, кстати говоря, с какого это, во дворце Мы-нас-Тирмитника нахлебник?
-Не нахлебник, а Нахлебник! –мрачно поправил Бешеныр.
-Да хоть Намясник! Мне как-то параллельно! Я, Ара-корень Мак Ара-дурень Мак Ара-дочин Мак Ара-шашкин Мак Эта…, как его, Эта-рулил Мак…, -(слышны всхрапывания, всхлипы и посапования. Кто-то бормочет во сне, что-то типа: «Он что, размножался почкованием?..», кто-то кашляет во сне и все разом просыпаются)… -Мак Валандался МАК ИЗ-СЕЛА-ДУР!!! –всех передёргивает со сна, -И табуретка Картона – Моя! А звать Меня можно просто – Ара. Я сказал.
-Дык, Ты король, шоль, Мы-нас-Тирмитника, получаешься? –недоверчиво протянул Бешеныр, -На хрена нам король? Нам король не нужен…
-Что-то до хрена, Ты, чего сказал. –зевая вставил бородатый клоп, -друг Ара. Слющай, да?! Я представлюсь, короче, короче. Айда все ко мне, в горный аул, под Лешийихзнает-что-за горой! Шашлык-машлык, девочки-припевочки, водка-селёдка… Э-эх! Да и Колобцо сгодится. Говорят – шибко колдунская вещица, да? Может его заместо динамиту можно приспособить? Я, Гнилли сын Глюченя, сказал.
-Да чтоб Колобцо каким-то клопам досталось?! –встрепенулся задремавший было ельф из далёких Черных Чащоб, -Не бывать такому! Я, Лоботряс, урожденный Тараканович, скажу и пославшие Меня согласятся. Самое что-ни-на-есть зачепатое место, для Носильщика Колобца, это в наших чащобах!
Тут, глядя на безнадёжно молчащего Педро, Дэдгольф, украдкой оглядевшись, молвил, почти человеческим голосом:
-Слышь, братва, ну Бешеныр, ну Ара – ещё куда ни шло, ну Гнилли, ну, даже Лоботряс, ну, ещё туда-сюда мы с корешем Педро… А ещё трое – кто?
-Слышь, Дэдгольфуша. – вдруг, по привычке, не с того, ни с сего брякнул Ара, мрачно сплёвывая сквозь зубы, -Ты от темы не уходи. Куда движуху начнём? А то, у Меня уже левая лопатка чешется – дурной знак! Значит, кто-то её усиленно сверлит неприятно красными и опухшими глазами из вон тех спутанных зарослей вереска.
«Мыться, чаще нужно.» -Буркнул себе под нос Дэдгольф и обиженно отвернулся.
-Эй! Полудурок! А ты чё окрысился?! –хором рявкнули все, кроме обиженного влобешника, на Педро, внимательно изучающего вывихнутый ковырятельный палец. Тот, подпрыгнув от неожиданности, отвалился совсем.
-Тьфу-ты! –руганулся Педро, -подумать не даёте. «Куда-куд-куда». Задолбали. Это вааще, Нам с Дэдгольфом, стрельнуло по миру погуляти, чудес повидати, дядьку Моего, пропащего – Был-бо, найти, себя показати! Вот Мы и пойдём. А вам, раз уж вы без Колобца, пионерское задание – валите и ищите ещё троих! То же, мне – Гадство нашлось., -и больше не говоря ни слова, он взял под уздцы Дэдгольфа и нелёгкую, и бодро зашагал прочь.
-Будэшь мима Мористана проходить, загляды под гора. Клоповник корощий тама…., -донёс ветер, прощальный крик Гнилли. Из-за близости кустов, слова цеплялись за ветки и звучали мерзко, с каким то, кошмарным акцентом. Но это уже не заботило двух закадычных корешей, а уж и Колобцо и подавно. Они бодро насвистывая шагали в даль, стараясь не сбиваться с прочи.
       ***
Долго ли - коротко ли, бодро насвистывая шагали в даль, стараясь не сбиваться с прочи, Дэдгольф с Педро, как опять понесла их нелёгкая. Это Колобцо, решило попробовать решить двойную проблему своих несунов. Во-первых – Педро Колобцо практически не одевал, понятия не имел что оно колдунское и не давал, тем самым, пудрить себе во сне мозги. Во-вторых - Колобцо уже запарилось кочевать по рукам, а в Мористане, как раз таки был очень удобный момент. Почти так же темно и глухо как в танке – прямо как под Мусорными Горами, где оно от Кормома чуть было, не улизнуло. Ну и конечно, проходя мимо Мористана, более восприимчивый к внушению Педро, почесывая пузо предложил:
-А что, Дэдгольф. Может и впрямь заглянуть в Мористан. Клоповник тамошний посмотреть, себя показать, дядьку Моего, пропащего…
-Ладно-ладно, -перебил его нетерпеливо Дэдгольф, -уговорил. Пошли., -подошли они к калитке Мористана и встали. Постучали – тишина. Позвонили – то же. Попинали – опять никакого эффекта.
-Э! Генацвали! Заснули что ли все они? –недоуменно пожал плечами Педро, -У Тебя, Дэдгольф, отмычки с собой?
-Не-е-а, -недовольно протянул Дэдгольф, -в Кривеньдене забыл. Эта тема как-то проще открываться должна… А НУ, ЁКАРНЫЙ БАБАЙ! –взревел вдруг не своим голосом влобешник, -ПАРАЗИТЫ! ОТВОРЯЙ!, -и калитка, медленно приоткрылась перед изумлённым взглядом Педро, -Ха!, -довольно улыбнулся старикан, -Ну конечно! Влобешное слово!
Они пожали друг-другу руки, обнялись и бодро насвистывая зашагали в глубь, стараясь не сбиваться с прочи.
-Странное дело, -мрачно сопя, почесал зад Педро, -клопы вроде не ахти ростом, а калитку отгрохали… Пафос какой то.
-Тут, Ты Педро, в точку попал! –довольно заулыбался в сгущающейся темноте Мористана Дэдгольф, -Им ПРИШЛОСЬ соорудить такую калитку! Ибо, клопы, просто заняли чужую нору. А та без дверки была.
-Этош-чтош за скотина такую нору роет? –попытался угадать где потолок, запрокидывая голову, Педро.
-Барльдог.
-Чего?! Это што за имечко такое?
-Да зверушка одна. Моргот – батянька Сауронов, селекционером же и вивисектором был, поди не знал? Ну, так он и навыводил гибридов всяких. Вот один тута и жил когда-то, до клопов. А имечко. Имечко от двух концов его гибридства. Барсука и бульдога, Моргот скрестил. Хотел сначала Бульсукой его назвать, да уж больно непотребно звучит. Ну и назвал Барльдогом – всёж как-то покрасивше.
-Да уш-ш. –согласился Педро. И они, ещё бодрее насвистывая, зашагали в глубь, стараясь не сбиваться с прочи. А тьма между тем становилась всё темней и темней…
       ***
Долго ли – коротко ли шагали кореша в темноте, пока совсем стало ни хрена, не видно. Педро так прямо и сказал:
-Ни хрена, не вижу! Дэдгольф, Ты где?! Зажигалкой посвети что ли…
-Чёй-то не к добру лампочки повыкручивали, паразиты… -шепотом ответил из темноты откуда то сбоку, растерянный голос влобешника, -Чуешь, друг Педро?
-Во-во! А Я голову ломаю – Тебя так пучит, иль впрямь дихлофосом прёт – хоть топор вешай?! –воскликнул озадаченный голос Педро из темноты, откуда то с другого боку, -Ну Ты это, Дэдгольф. Не ломайся, тем более – посвети зажигалкой-то!... О! Спасибочки! –ответил проступающий в неверных багровых сумерках силуэт полудурка, -Глянь! Да мы к мосту вышли! –радостно щебетал Педро стоя у бревна перекинутого через бездонную как дуршлаг, и тёмную как проявочная, и холодную как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездну. Багровое свечение уже осветило и дальний берег.
-Дэдгольф! Ты Чё там, замерз? –всё ещё не оборачиваясь бросил Педро через плечо. Ответом ему было молчание и лязганье зубов., -Кстати, Ты чем зажигу заправляешь? Напалмом что ли, ха-ха?! Ха. Ха… Дэдгольф?! –вскрикнул он испуганно разворачиваясь.
-Это не Я свечу, Педро…, -потрясённый влобешник стоял и тупо пялился в две приближающихся багровые фары слепящие «дальником» и лязгал зубами.
-Дэдгольф? –осторожно шепотом переспросил полудурок.
-Так вот откуда дихлофос. –бормотал под нос влобешник, -они таки разбудили его…
-Кого? –ещё тише спросил Педро. Дэдгольф повернулся к нему и схватив его за ухо жарко зашептал в него:
-Эти твари огромные, и спячка у них долгая… Если не шуметь. Видимо клопы разбудили его и смылись. Нам, то же валить бы – по добру–по здорову, с этим увальнем нам не справиться. –И вдруг страшно заорал прямо в лицо Педро, -ВАЛИМ! –и бросился по бревну на другой конец бездонной как дуршлаг, и тёмной как проявочная, и холодной как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездны. Полудурок, только и успевал, что развиваться за его спиной испуганно хлопая зеньками. Но не успели они и до середины бревна добежать, как к тому месту, где они только что тупили, выскочила из темноты огромная туша Барльдога. Он притушил дальник, включил ближний свет и жутко проревел:
-Р-рок-н-р-ролл!!!, -Дэдгольф швырнул полудурка на другой берег, а сам развернулся к чуду-юду:
-Возвращайся в свою берлогу, проклятый мутант!, -продукт генной инженерии, мутации, эволюции, вивисекции и чудовищной селекции, взревел так, что с бесконечно далёкого потолка пространства Мористана на Педро упало несколько оглушенных летучих мышей, и включил прожектора, а фары выключил, чтоб не посадить аккумулятор («Ишь ты, экономный…» -подумалось Педро). Дэдгольф зажег, наконец-то свою «Зиппу» и поднял её повыше:
-Я, служитель светлого огня Авроры и тайного племени масонов! Ты не пройдёшь! Возвращайся в мрак брака!, -при этих словах зверь взревел, обрушив на полудурка целый водопад оглушенных летучих мышей, врубил свой дальник…, но фары мигнули и погасли – он таки посадил аккумулятор, -Ха-ха! –пафосно взмахнув зажигалкой, рассмеялся Дэдгольф, -Я же говорил!, -тут у Барльдога наконец лопнуло терпенье и он прыгнул на бревно…
-КИЙ-ЙА-А-А!!! –проорал отважный влобешник какое то древнее заклинание и ударил ладонью перед собой по бревну. Бревно хрустнуло, треснуло, крякнуло, пискнуло, попробовало мяукнуть, затем гавкнуть и с тяжким стоном переломилось. Половина, на которой в недоумении замерло чудовищное порождение воспалённого разума начинающего хирурга, медленно, но верно стало проваливаться в бездонную как дуршлаг, и тёмную как проявочная, и холодную как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездну. Дэдгольф уже разворачивался, отряхивая руки от невидимой пыли к Педро, когда в последнем рывке Барльдог схватил его за пятку и сдёрнул за собой! Только напряжённые пальцы, судорожно цепляющиеся за обломок бревна, остались от Дэдгольфа. Педро разинув рот, подкрался поближе. Из темноты обрыва доносилось злобное ворчание, как будто огромной собаки, или не менее гигантского холодильника и натужное кряхтение старика или не менее натужного пылесоса.
-Педро! Мальчик мой! Помоги! –раздался сквозь кряхтение испуганный голос влобешника, -Оно держит Меня за ногу!
-Это Ты, Дэдгольф? –осторожно спросил Педро.
-Да-да! Это Я! Дай Мне скорее руку!
-Но, Я не могу дать руку, не будучи уверен, что эта тварь не вцепится в неё.
-К чертям собачьим! Как оно вцепится?! Оно еле на Мне то висит!
-Ну тогда стряхни его и вылезай…
-Проклятье! Я не могу!
-А что же Мне тогда делать?!
-ДА ДАЙ ЖЕ МНЕ РУКУ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!
-Но, Я не могу дать руку, не будучи уверен, что эта тварь не вцепится в неё. Тем более, раз оно так крепко висит.
-О-о-о-о, боги…, -простонал расстроенный голос Дэдгольфа, -Тогда – беги.
-Зачем?
-Просто, беги отсюдова.
-Почему?
-Я больше не могу! –всхлипнул поникший голос влобешника.
-Давай Я Тебе чем-нибудь помогу? –поинтересовался сбитый с толку Педро.
-ЧЕМ, НАПРИМЕР?!
-Ну, руку там, подам, что ли?
-Не надо уже. Беги Педро, просто беги.
-В смысле?
-НУ, ТИКАЙ, СВАЛИВАЙ, ДРАПАЙ!
-Слушай, Тебе точно помощь не нужна?
–ДА БЕГИ ЖЕ ТЫ, ТУПОРЫЛЫЙ, ПОЛУДУРОК! –не выдержал Дэдгольф и пукнув с натуги, соскользнул в бездонную как дуршлаг, и тёмную как проявочная, и холодную как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездну… Педро икнул, всхлипнул, сморкнулся, сплюнул, ещё раз всхлипнул:
-Дэдгольф? –тишина, лишь где то глубоко под ногами слышались тяжёлые звуки ударов, как будто в унитаз смыли железнодорожный состав.
-Дэдгольф?! –испуганно, но всё ещё не понятно на что, надеясь воскликнул огорчённый полудурок. Но ответом ему опять была тишина, лишь, где-то глубоко под ногами слышались тяжёлые звуки ударов, как будто в унитаз смыли железнодорожный состав. И тут до Педро наконец то дошло… С криком: -Н-Е-Е-ЕТ!!! ДЭ-ЭД, ГО-О-ОЛЬФ!!!
–напуганный до смерти полудурок кинулся в сгущающейся сумрак Мористана, искать выход.
       ***
Долго ли - коротко ли носился по Мористану Педро, плача и зовя своего павшего друга, дурея от зловония дихлофоса и удушающего отсутствия обещанных клопов с их извечными шашлыком-машлыком, девочками-припевочками, водкой-селёдкой, а всё же выбрался на поверхность. Вне себя от ужаса, горя, злости, дихлофоса, отсутствия обещанных клопов с их извечными шашлыком-машлыком, девочками-припевочками, водкой-селёдкой и прочая, он побежал не разбирая дороги в даль… И лишь верная нелёгкая, еле поспевала за ним.
А тем временем…
       ***
А тем временем, под кустом, в полумили от Кривеньденя, четверо сотоварищей по Гадству, чесали репу, мяли бобы и вялили в дальнюю дорогу оставшийся провиант, попутно решая свои наболевшие проблемы. Первым не выдержал Ара. Он высоко подпрыгнул как ужаленный и развернувшись в сторону спутанных зарослей вереска, заорал благим матом:
-А, ЧЁРТ! МАЗА ФАКА! (непереводимый диалект) ХОРЭ МЕНЯ НЕПРИЯТНО КРАСНЫМИ И ОПУХШИМИ ЗЕНЬКАМИ СВЕРЛИТЬ! ДЫРУ ПРОСВЕЛИШЬ! А НУ, ВЫХОДИ, ПОКА ЦЕЛО! –угрожающе закончил он свой невероятный пассаж выуживая из кармана новенькую блестящую заточку. Кусты испуганно шевельнулись. Но тут вперёд подался Бешеныр:
-Э-э, знакомый блик голубовато-зеленоватой стали…
-Чё, нахлебника-сын, узнаёшь?! –угрожающе засопел Ара.
-Узнавать то, узнаю… Да вот припомнить чё то, не могу… -зачесался в затылке задумчивый батыр.
-Это перекованный, переплавленный, переделанный и перелопаченный обломок На-в-рыла! –торжественно продекламировал, заворожено глядя на блики голубовато-зеленоватой стали, Лоботряс.
-Того самого?... –удрученно поинтересовался Бешеныр.
-Того-того, -не с того, ни с сего брякнул Ара, мрачно сплёвывая сквозь зубы, -Именно этим, ныне перекованным, переплавленным, переделанным и перелопаченным, обломком На-в-рыла – колдунственного тесака моего пра-пра-пра-пра-пра-…, -(слышны всхрапывания, всхлипы и поса-пования. Кто-то бормочет во сне, что-то типа: «Он что, размножался почкованием?..», кто-то кашляет во сне и все разом просыпаются)…,
-пра-пра-дедушки, ИЗ-СЕЛА-ДУРА, - всех передёргивает со сна, -было обезлапено чудовищная погибель всего, что нам дорого, небуду-называть-как-его-там!
-Мда-а-а, -заунывно протянул Гнилли, -паущитыльная история…
-Но! –воскликнул встрепенувшись, вдруг, не с того, не с сего, задремавший Ара, -Мы отвлеклись! Итак. А, ЧЁРТ! МАЗА ФАКА! (непереводимый диалект) ХОРЭ МЕНЯ НЕПРИЯТНО КРАСНЫМИ И ОПУХШИМИ ЗЕНЬКАМИ СВЕРЛИТЬ! ДЫРУ ПРОСВЕЛИШЬ! А НУ, ВЫХОДИ, ПОКА ЦЕЛО! –опять развернуло его к, уже давно испуганно дрожащим, спутанным зарослям вереска. И из кустов мелко подрагивая вылезло существо до боли знакомой внешности…
-Был-бо, что ли?.. –с сомнением протянул Ара.
-Я, я это… -заикался полудурок.
-ШО, ОПЯТЬ?! –рявкнул Ара.
-Не, Вы это… бутылочки не выкидывайте. –промямлил старик, дёргая правым глазом.
-СУКИНС, Сын… э-э-э, не помню как его там! –радостно взревел как последний прощальный гудок Титаника, Гнилли и сгрёб старика в охапку, -СОВСЭМ ИЗУМА ВЫЖИЛ?! Старый чертяка! Гдэ Тэбя носило?!, -старик растрогано всхлипнул:
-Гнилли! Как же ты на папашку похож! Вылитый Глючень! –улыбаясь, помолчал, -А на счёт изюма – это ты зря. Я стеклотарой промышляю. Ну, там ещё, мелким карман-ным воровством, попрошайничеством, заказными убийствами и вымогательством с пристрастиями. А! Ещё наркодилером, на полставки работаю. Ты-то как?
-А чё нам – клопам – кабанам?! Живу, как выдищ!, -они крепко обнялись. Ара, задумчиво наблюдавший этот разговор, вдруг, не с того, не с сего, воскликнул встрепенувшись:
-А, ЧЁРТ! МАЗА ФАКА! (непереводимый диалект) ХОРЭ МЕНЯ ОПЯТЬ НЕПРИЯТНО КРАСНЫМИ И ОПУХШИМИ ЗЕНЬКАМИ СВЕРЛИТЬ! ДЫРУ ПРОСВЕЛИШЬ! А НУ, ВЫХОДИ, ПОКА ЦЕЛО! –снова развернуло его к, как это не странно, всё ещё испуганно дрожащим, спутанным зарослям вереска. И из кустов мелко подрагивая, вылезло существо до боли знакомой внешности…
-Кормом, что ли?.. –с сомнением протянул Ара.
-М-мы, м-мы это… -заикался полудурок.
-ШО, ОПЯТЬ?! –рявкнул Ара.
-Не, Вы это… Колобцо верните, волки позорные. –промямлил старик, дёргая правым глазом, и вдруг бросился на Был-бо, -ВЕРНИ КОЛОБЦО, ВОРЮГА! С-САДУ-УШ-Ш-ШУ-У-У, С-СУКИНС-С!, -насилу оттащили его. Сначала он извивался как глиста, но потом, как то резко обмякнув в крепких руках Лоботряса и Ары, зарыдал, -Мы такие бедные. Такие несчастные. А Вы, впятером на одного нас. Кормом! Кормом! ВА-АЛКИ-И-И ПА-АЗО-ОРНЫЯ-А, а, а, а! –залился ещё пущими, уже, на этот раз – горючими, слезами. Все потрясённо молчали. Лишь, проницательный Ара, пробормотал про себя, задумчиво наблюдая эту сцену, что-то вроде: «Так. Двое уже есть…».
       ***
Долго ли - коротко ли молчали потрясенные сотоварищи по Гадству, кувыркался в рыданиях Кормом, а Педро мчал куда-то в дихлофосном угаре, как наиболее проницательный Ара, вдруг встрепенувшись, сплюнул сквозь зубы и улыбаясь предложил:
-Ну что, передохнём? Посидим на дорожку? Репу почешем, помнём бобы и повялим в дальнюю дорогу оставшийся провиант, попутно решая свои наболевшие проблемы? А? Что скажете?, -Первым не выдержал Бешеныр:
-Я вот тут подумал, -задумчиво почесал он заросшую щетиной щёку, -Понятно, к чему Ара клонит. Двоих, из троих нам порученных, Мы уже, как бы, нашли. (одобрительные аплодисменты, доброжелательное улюлюканье и крики, чего-то вроде: «Правильно! Так его!», прерываются просительным тишины взмахом руки Бешеныра) А может – ну его, валандаться по городам и весям, ещё одного искать? Махнём ко Мне…, -дернув глазом под набычиным взглядом Ары, поправился, -Нам, с Арой, в Мы,нас-Тирмитник?! Там, и третьего сыщем, и окурков постреляем…
-Прощаю Твой неумэлый каламбур, -запыхтел клоп, -друг, батыр. Но, может, лючшэ ко Мнэ рванём? У Мэна тожа третьи ест.
-Вы ещё подеритесь, горячие свинские парни! –перебил его Лоботряс, -Я думаю, и Ара друг, со Мной наверняка согласится. Надо нам, всей кодлой, простите, Гадством, за Педро гнаться!
-Это ещё на кой?! –хором воскликнули все, не исключая даже Кормома.
-За мясом! Как бы он чего с Колобцом, непотребного, не учудил! –заговорщетски подмигнул всем ельф, не исключая Кормома, -Догоним, отнимем и поделим!
-Ты ещё забыл добавить, -язвительно вклинился Ара, -Землю - крестьянам, а работу – рабочим. Но в целом, мысль правильная.
На том все и порешили. Собрали пожитки, наживу и поживать, чё нашлось. Взвалили всё на подвернувшуюся, кстати, нелёгкую, и не спеша попылили на поиски «Сладкой парочки», как уже успели прозвать, между собой, дуэт Дэдгольфа с Педро.
       ***
Долго ли – коротко ли блуждали шестеро головорезов под чутким руководством атамана Ары, как стало до них по тихому доходить, что дороги тот не знает, обед варить не умеет, завтрак ворует, ужин врагу отдаёт (по какой то странной традиции) и вообще болтается на хвосте нелёгкой и лишь дело тормозит. Ну, на очередном ужине без ужина, возвращающегося из сумерек, довольного Ару встретил Бешеныр и отп… э-э-э, всё ему объяснил популярно. Разобиделся Ара, не на шутку, а ему ещё и воду за это сгрузили – всёж нелёгкой полегче. Так припираясь и изредка устраивая друг-другу погромы, деля атаманские погоны, провизию и, заочно, Колобцо, донесла их нелёгкая до двух истуканов в лесу, около сточной канавы. Там, они ещё немного поприпирались, поустраивали друг-другу погромы, поделили атаманские погоны, провизию и, заочно, Колобцо. Ибо оба истукана показывали руками неприличные жесты, с явным намёком на то, что дальше ходить можно только с паспортом и пропиской. А значит, близка как никогда была граница Картона. Причём один истукан явно смахивал на Ару, а другой – на Бешеныра. Это вконец взбесило обоих. Оставив двух сцепившихся Правителей Картона наедине, остальные наслаждались не доставшимся в этот день врагу ужином. Томными взглядами, оглядывая окрестности сточной канавы. Ну, а около сточной канавы, сами понимаете, полагается быть отстойнику. И такой он там внушительный был, что над ним постоянно стоял смрадный туман, пахнущий… э-э-э, фекалиями, и редкая птица, по этому, долетала до середины отстойника. А если и долетала, то либо назад летела, либо просто сдыхала. По этому на середине отстойника образовался небольшой островок из дохлых редких птиц… Первым неладное заметил, страдающий дальнозоркостью, ельф. Неладное сидело посреди островка и что-то готовило на костре.
-Э!, -Лоботряс на всякий случай закричал на ничейном языке, -Твоя никуда не ходи! Твоя сюда ходи! А то – стрела башка попадёт – совсем мёртвый будешь!,
-Остальные то же, моментально протрезвев, повскакивали с мест.
-Да удлынятса Твои длыннушые зенки, друг Лоботрас!!!, -рассплывая в улыбке бороду, вскричал сощуриный Гнилли, -ЭТО ЖЕ – ПОЛУДУРОК!!!
-Ё-МОЁ!, -аж присели сцепившиеся правители, -Чур, кто первый Колобцо отберёт – тот и на табуретку сядет?!! –заплетающемся от счастья языком предложил Ара.
-ОТВАЛИ!, -взревел Бешеныр откидывая того и с размаху влетая в озеро. Остальные, то же, кто во что горазд кинулись за батыром. Неладное, что-то насвистывало и улыбалось, когда случайно подняв глаза от котелка увидело эту своеобразную регату. Один глаз его нервно дёрнулся, а второй совершил героическую попытку разбавить скудный ужин хозяина, но был пойман над похлебкой и водворён на место.
-Э, какого… х-р-е-н-а… - посчастливилось, было, ему ругнуться, протирая зеньки, как его взгляд, еле привыкший к промозглому туману отстойника, встретился с неприятно красными и опухшими глазами, шестерых молодчиков.
-Вы ещё, тут кто такие? – Прорычало неладное, по обычаю здешних негостеприимных мест.
-Ворюга! Гад!, -понеслось от плывущих типов, -Стой! Шайбу! Держи его!, -но всех перекрывал рев лидера гонки, -КОЛОБЦО! ВЕРТАЙ КОЛОБЦО!
-Че вертай? Че вертай?! –замямлило не догоняя неладное.
-КОЛОБЦО ВЕРТАЙ! ЗАДАВЛЮ ШЛЯПА!!!, - «Ну их на фиг» пронеслось в голове неладного в течении мгновения и оно легко спрыгнув в припаркованное рядом каноэ, понеслося к противоположному берегу. Там, припарковав лодку оно бросилось в лес. Как камень – лягушка преодолел белый от ярости Бешеныр последние мили до берега и тоже, скрылся в лесу следом за неладным. Сквозняк, поднятый им, расшевелил прибрежные кусты и развернул к отстойнику табличку гласящую: «AСHTUNG! DAS IS IZGRYZBURG GEBIET DER JAGD!»?. Чуть ниже, было ещё что-то дописано каракулями Чёрной-чёрной страны. Это мигом остудило пыл остальной регаты.
-Н-ну, и-их-х, на-афиг…, -задыхаясь пробормотал Ара. -Этож, Изгрызградский заповедник.
-И ШТО?!! –отплёвываясь выполз на берег Гнилли.
-Да, ходят слухи, друг Ара со Мной согласится, я думаю, -вклинился Лоботряс отряхивая в фекальном прибое сапоги, -что у тамошнего бургомистра крыша поехала…
-И он проводит какие-то бесчеловечные опыты над окурками! –всплыл у берега Был-бо.
-С-скрещ-щивает их, с-с челами, Моя прелес-сть, да! –вставил дрожащий Кормом, -Кормом! Мы их-х ненавидим! Кормом!
-Да кого Ты, вааще любишь-то? –почесался пониже спины Ара.
-Ладна, Я всо понал. –отплевался наконец-то Гнилли.
-И ещё, ходят слухи, -стряхнул наконец-то все фекалии с сапог Лоботряс, -что в бесчеловечных экспериментах по скрещиванию участвуют клопы…
-Ладна, ладна! Я понал. Подождом здэс. –занервничал Гнилли.
-Причём, фрагментарно. –добавил Был-бо выбравшись наконец-то на берег.
-ЛАДНА! ПОНАТНО!, -запыхтел Гнилли.
-Дас-с, Моя прелес-сть! Кормом! Эти фра…
-ДА ХВАТЫТ УЖЕ!!! –взревел, как барльдогский барабан, клоп, -ГАВАРУ ЖЭ, ЗДЭСЬ ПОСЫДЫМ! НЫКУДА НЭ ПОЙДОМ!!!
-Ладно. Вы тут располагайтесь. –спокойно отреагировал на этот взрыв Ара, -а Я, до врага прогуляюсь., -и он ушёл хрустя валежником унося очередной ужин. Остальным, ничего не оставалось как располагаться.
       ***
«…а кроме того, что Я сделаю хозяина невидимым, Я подарю ему немыслимое долголетие, амнистию, заговорю от поноса, отведу порчи…»
-А?!! Кто здесь?! Кормом?! Каким, на хрен, кормом?! Кормом? Кормом… Педро же… вроде был…
«…а ещё, хозяин станет Великим Царем Черной-черной страны. Будет жить в черном-черном дворце со всеми удобствами и семизвездочным комфортом, станет, постепенно черным-черным…»
-О?!! Прелеш-шть? Или, прелес-сть? Прелес-сть. Хозяин… черного-черного Картона…
«…ну ладно. Тут, какая то движуха поперла, так что Ты пока спишь, Меня укатывают. Просыпайся, трибунал проспишь или замёрзнешь…».
       ***
Долго ли – коротко ли располагались наши мордовороты, но в итоге уснули. Так же как и неладное, Бешеныр и Ара – прямо на валежнике, никто из них не заметил, как в неверных стылых сумерках подкралось утро. Бешеныр потряс головой, сгоняя дремоту и увидев впереди неясный взъерошенный удирающий силуэт, продолжил преследование.
-СТО-О-ОЙ, ПАСКУДА! –орал кружа по лесу батыр, -ПОЙМАЮ – БУДЕТ У МЕНЯ НАСТЕННОЕ ПОСОБИЕ ПО РАЗДЕЛКЕ ПОЛУДУРКОВ!
-Нету у Меня этой хрени! –слабо отвечало эхо.
-АХ ТЫ, ГАД! ПОСЕЯЛ УЖЕ?! НЕ-Е-ЕТ!! МЕНЯ НЕ ПРОВЕДЕШЬ!!! –как вдруг впереди раздался слабый неясный шум. Бешеныр насторожился, пригнулся и на всякий случай замолчал. Тихонько двигаясь вперёд, он различил гортанный мат Черной-черной страны! Скоро, притаившись за кустом, он увидел поляну полную окурков, бычков с севера помельче и каких то здоровенных гоблинищ. По середине в круге представителей всех трёх животных видов Мрачища (так ещё называли Черную-черную страну) стояло неладное.
-Кто такой? Паспорт? Твоя Моя понимай? –ярился самый здоровый.
-Моя Твоя не понимай… -мямлило неладное.
-Харэ … мать … это … день … на своём …. трещать, -выматерился окурок помельче, -давай уже … на … ничейном … …. …. уже … блин!
-Ты … Мне тут ещё по… тоже мне … …! –очень даже не плохо выдал на ничейном здоровяк, -Вас … … ещё Мне тут не хватало … …! Ща у Вас … … тоже ксивы проверим … …! Будете Мне здесь ещё вы … ….!
-Да нам … вааще Вноздрюл пропуски выдал! Сам щас … … договоришься!
-А мы вааще … … мимо проходили …, -блеяли мелкие, -мы вааще не при делах!
-Не знаю никаких …. вноздрюлов, вп…, вж…. ваще! –ярился ещё больше здоровяк, -Это наш … район … …, вы … чё беспределити! Ясно … написано … везде – Изгрызградская земля. Бургомистр наш – Сдуруман …! Хрен ли Ты … Мне своим … вноздрюлом тычешь?!! Я, Углюк! Мы Ухайдо-Хаем! Служим Сдуруману – Серобурмалиновой Культе! Вы … пришли с нами, значит … за нами, … … и уйдёте … мать … … в … … вас и ваших … вноздрюлов! Ясно … выражаюсь … …?
-@#$&*@! –было ему ответом и от окурков и от мелкоты, -До хрена … … тебя … и твою … кодлу! –прорычал, как понял Бешеныр, вожак окурков, -Мы чё … … не внятно … объяснили?! Этот … мелкий перец … … НАШ! Я, верный Огненной Зеньке Крышняк, так … … сказал и так … … оно и будет…! Клянусь Вноздрюлом! А ВАС … … МЕЛОЧЬ … , -рыкнул он на попробовавшего было, как понял Бешеныр, вякнуть, вожака мелких, -ВААЩЕ … …. НЕ СПРАШИВАЮТ … …. … ….! ХАЙЛО … … ЗАРЫТЬ …! С нами пришли … …. Вас … … и ваши … …, с нами и свалите … …!
-@#$&*@! –было ему ответом от мелкоты, -До хрена … … тебя … и твою … кодлу! –прорычал, как понял Бешеныр, вожак мелкоты, -Мы чё … … не внятно … объяснили?! Этот … мелкий перец … … НАМ … ПО … …! Я, привёл братву охотиться …, так … … сказал и так … … оно и будет …! А ТЕБЯ … … МЕЛОЧЬ … , -рыкнул он на попробовавшего было, как понял Бешеныр, вякнуть, полудурка, -ВААЩЕ … …. НЕ СПРАШИВАЮТ … …. … ….! ХАЙЛО … … ЗАРЫТЬ …! Мы сами пришли … …. Вас … … и ваши … …, сами и свалим … …, как-нибудь …, без вашей … …. туда её …. , помощи!
-@#$&*@! –было ему ответом отважного батыра, -До хрена … … вас … и ваши … кодлы! –прорычал он, -Я чёта … … не внятно … понял?! Этот … мелкий перец … … МОЙ! Я, Бешеныр Мы-нас-Тирмитниковский, и всея Картонский государь, так … … сказал и так … … оно и будет …! Клянусь! А ВАС … … ПОГАНЬ … , -рыкнул он на попробовавших было, как понял Бешеныр, вякнуть, вожаков всех трёх животных видов Мрачища, -ВААЩЕ … …. НЕ СПРАШИ-ВАЮТ … …. … ….! ХАЙЛО … … ЗАРЫТЬ …! Он со МНОЙ пришёл … …. Вас … … и ваши … …, со МНОЙ и свалит … …!, -не долго молчали очумевшие окурки. Завизжав как стая циркулярных крыс они накинулись все скопом на отважного картонца. Полудурок, не жив – не мёртв, решил, от греха подальше, рухнуть в обморок.
       ***
Долго ли – коротко ли хрустел валежником, сладко потягиваясь Ара, а остальные приходили в себя после вчерашней регаты, как ветер, цепляясь за деревья, донёс до них и аккуратно разложил по окружающим оврагам эхом, звук:
-ЁО-О-О-О!!!, -все вздёрнули уши. Ара задумчиво нахмурился, -Рык Бешеныра…, -и бросился наутек. Добравшись до верхушки утека, он огляделся и завидев неподалёку своих офигевших напарников заорал им, -ПАЦАНЫ! ТИКАЙТЕ! ЭТО РЫК БЕШЕНЫРА!!!
-ВРАССЫПУХУ!!! –грянуло ему в ответ четырёхкратное эхо.
-ЁО-О-О-О!!! –ответила чаща леса. Все пятеро героев бросились искать укрытия, строить блиндажи и рыть окопы. Ибо страшен и бешен был Бешеныр, в гневе…
       ***
Долго ли – коротко ли прятались по ухабам пятеро смельчаков, да скоро всё стихло. Ара, решил пойти посмотреть – всё ли в порядке, после долгих уговоров, пары оплеух, клятвенного заверения остальных четверых в грозящей ему в скором времени пожизненной инвалидности и волшебного пенделя. Украдкой, пролетев пару сотен шагов, Ара похромал по следам оставленным Бешеныром. Благо ему помогали охотничьи инстинкты и развешенная там, да сям, пена изо рта батыра. Вскорости он нашёл его… Бедняге, что называется, досталось. Всё его тело покрывали безобразные ожоги, а поляна где он раскинулся, была сплошь завалена трупами окурков, бычков и ещё каких-то, не знакомых, гоблинищ – помесью окурка и чела, с фрагментами клопа.
-ХОЛИ ЩЕТ! –руганулся на неизвестном диалекте преисполненный печали Ара, -Бешеныр! Братуха! Кто Тебя ТАК?!
-Догадайся с трёх раз…, -простонал бренный прах батыра.
-А неладное? Полудурок то наш? Где Он?!
-Я его догнал, разорвал на куски, а внутренности съел, -попытался слабо пошутить прах.
-Это хоть Педро был? Колобцо?! Ты забрал Колобцо?
-Не. Я даже не успел его толком рассмотреть…
-Кого?!! Колобцо или полудурка?!!
-Полудурка…
-Так давай Я рассмотрю, -услужливо шмыгнул носом Ара, доставая На-в-рыл и присаживаясь поудобней над прахом батыра.
-ОЧУМЕЛ?!! –враз прочухался Бешеныр, поняв что тот собирается предпринять, -Они забрали его!
-Х-хто?!
-Окурки. Во такие – во (слабый жест сломанной рукой, толи изображающий уменьшенную в десять раз копию Барльдога, толи – неприличный жест)… А храбрые…
-Х-ХТО-О?!!!
-И бычки ещё, с какими то тварями – помесь чела с окурком с фрагментами клопа. Вот такие – во (слабый жест сломанной ногой, толи изображающий уменьшенную в десять раз копию Барльдога, толи – неприличный жест)… А до фигищи…
-Да Ты что? Ты Что?! ТЫ ЧТО?!!! –взвыл Ара хватаясь за голову и закатывая глаза.
-А что? А что? А что? –слабо и невнятно поинтересовался опять бренный батыр.
-Да это же катастрофа! –сник и как то, даже состарился, Ара, -Прикинь чё они с Колобцом начудят?!
-Блин! Ну не шмог я, не шмог…
-Оно и видно. –устало согласился Ара. –Куда хоть они его поволокли?
-Да судя по всему - в Изгрызград. Хотя, судя по их разговорам – не факт, что они его туда дотащут., -батыр перевёл дух и продолжал, -Ара. Прости Меня. Я застращал полудурка – это Я всё дело завалил… (Ара бормочет, что то вроде «Кто бы мог подумать…») Можно было к нему подкрасться по индейски и ничего бы этого не было! Разум Мой помутился… Прости же, Меня, баклан, будь другом! Теперь некому делить с тобой табуретку Картона. Не будет больше в Мы-нас-Тирмитнике Нахлебников… Поезжай и становись полноправным королём… Моим, королём… Кстати, заодно, может не в ломы будет, батяньке Моему, привет передать? Как же Мне херово…
-Ё-МОЁ! –горестно возопил Ара и Бешеныр испустил дух. Потом ещё пару шептунов и двинул кони. Когда кони подвинулись, батыр наконец то откинул, так надоевшие ему, копыта и всё таки, после всех этих манипуляций – сдох. Так и застали их подкравшиеся остатки Гадства. Все сняли шапки (Кормому, за отсутствием таковой, пришлось снять с Бешеныра, заодно он прихватил и его сапоги) и отдали последнюю честь геройскому сыну Картона.
       ***
Долго ли – коротко ли слушали скорбящие товарищи беззвучное жужжание прощальных залпов Лоботрясова лука, а пришлось всё же завершить церемонию. После недолгой, но кровопролитной делёжки трофейного шмотья, а заодно и добра почившего батыра, все уселись в кружок и засовещались:
-Негоже прах батыра на воронью потраву оставлять!, -веско заметил Ара, -Ещё потравятся – Гринпис задолбает.
-Если докажет! –веско подметил Лоботряс, -А вот в то, что картонский батыр голым сражался, да ещё и с безоружными и голыми окурками… В это вот, врятли кто поверит.
-Дэло говорыш, друг Лоботрас! –веско надметил Гнилли, -Нада от тэла, того… Избавытса! А окуркы нэ наша проблэма! Лэсныкы спросат, скажэм – друг-друга самы перет… э-э-э, пэрэубывалы.
-Мы копать-с, не будем-с! Да-с, Моя прелес-сть! –веско передметил Кормом.
-А зачем копать? –веско уметил Был-бо, -Скормить его рыбам и делу конец, а кто слушал молодец! В этой сказке – всем урок, добрым, и не очень (косясь на Кормома), молодцам – намёк!
На том и порешили. Столкнув бренный прах батыра в отстойник, и усевшись снова в кружок, засовещались:
-Не хочу выражаться веско, -сказал Ара, -господа гусары, но у нас наметилось сразу две проблемы.
-Эта какые? –спросил клоп.
-А такие. Первая, она же – главная – нас стало ещё на одного меньше! Так что, в Кривеньдень возвращаться опасно.
-Так ведь, Дэдгольф…, -слабо встрепенулся Был-бо.
-А! Так Ты уже в курсе? Тем проще. –скрестил грозно брови Ара, -Кто, Вы думаете, следующий кандидат у дедушки Ель-рондо?
-ТЫ-Ы!!! –хором ответили все.
-Фига-с-два! Следующим, может стать любой из нас… вас… Короче – любой!, -ответом ему было унылое молчание понурых голов, -Надеюсь, с этим вопросом всё разрулили?! Переходим ко второму. Последними словами Бешеныра были: «Догадайся с трёх раз. Я его догнал, разорвал на куски, а внутренности съел. Не. Я даже не успел его толком рассмотреть. Полудурка. ОЧУМЕЛ?!! Они забрали его! Окурки. Во такие – во (Ара изобразил слабый жест будто бы сломанной рукой, толи изображающий уменьшенную в десять раз копию Барльдога, толи – неприличный жест)… А храбрые… И бычки ещё, с какими то тварями – помесь чела с окурком с фрагментами клопа. Вот такие – во (Ара изобразил слабый жест типа сломанной ногой, толи изображающий уменьшенную в десять раз копию Барльдога, толи – неприличный жест)… А до фигищи… Блин! Ну не шмог я, не шмог… Да судя по всему в Изгрызград. Хотя, судя по их разговорам – не факт, что они его туда дотащут. Ара. Прости Меня. Я застращал полудурка – это Я всё дело завалил… Можно было к нему подкрасться по индейски и ничего бы этого не было! Разум Мой помутился… Прости же, Меня, баклан, будь другом! Теперь некому делить с тобой табуретку Картона. Не будет больше в Мы-нас-Тирмитнике Нахлебников… Поезжай и становись полноправным королём… Моим, королём… Кстати, заодно, может не в ломы будет, батяньке Моему, привет передать? Как же Мне херово…» -честно и доблестно пересказал Ара, -Клянусь табуреткой Мы-нас-Тирмитника – это сущая правда, так он и сказал Мне лично перед тем, как испустить дух, потом ещё пару шептунов и двинуть кони, а когда кони подвинулись, наконец то откинуть, так надоевшие ему, копыта и всё таки, после всех этих манипуляций – сдохнув. –расчувствованный Ара уронил на грудь скупую мужскую слезу. –Есть вопросы по второму вопросу? –спросил он шмыгая носом.
-Хм-м, твоё шмыганье носом – прямо рифма вопросу! –задумчиво проговорил ельф.
-У Меня есть мнение! –привстал Был-бо, -Если Я правильно понял – Бешеныр не успел точно разглядеть неладное, перед тем как пасть? И перед нами теперь стоит вопрос – А Педро ли, с Колобцом, это ваще были?
-А Какого оно тагда удырало?! –взметнулся Гнилли, -У Нас, под Лешийихзнает-что-за горой, гаварат – «Кто сыел купорос – у таго и панос!».
-Это Ты, друг Гнилли, точно подметил! –опять скрестил грозно брови Ара, -Вина доказана! Что делать будем?
-С-сначалас-с, -задумчиво заблестел глазами Кормом, -думаем-с, надо его с-словить-с. Кормом!
-Кормом?! –переспросили все.
-Нет-с, ручками! Кормом! Кормом!
-Ти – Щип-и-Деел, недодэланный, -грозно придвинулся Гнилли, -опрэдэлыс уже!
-Какие они добрые, да-с, Моя прелес-сть. –грустно заметил Кормом, -У окурков-с, надо его отобрать-с… (и про себя добавил что-то вроде: «Кормом! И отдать Нам!»)
-А что?! –встрепенулся Ара, -Дело чахлый говорит! Айда, раз уж Мы в заповеднике – поохотимся?! –многозначительно шевеля бровями и мигая глазами, предложил он. На том совещание и закончилось. Собрав пожитки, ещё раз попрощались с Бешеныром, помахав руками идентичному истукану, и двинулись по следам окурков.
       ***
Следы уводили вглубь и вдаль земли Изгрызграда, примерно по ровной линии, которая то и дело пыталась растроиться. Там где ей это удавалось не на долго, следы заканчивались безобразной грудой клочьев и обрубков, то окурков, то бычков, кое-где встречались фрагменты странных здоровенных гоблинищ – помеси чела, окурка и фрагмента клопа. Наконец, смельчаки уперлись в непроходимую чащу.
-Плохо дело! –обеспокоено заметил Ара, -Это же Фанер-он – живой лес. Какого рожна этих мутантов в него понесло?
-Дык, напрямик! –весело подметил Лоботряс, -Глянь! –и он указал куда-то вверх. От туда, сквозь спутанные ветви деревьев, прямо перед ними, виднелась башня Лоханка венчающая Изгрызград. Все переглянулись и зажмурившись бросились в погоню опять.
       ***
Долго ли – коротко ли зажмурившись, гнались наши герои за окурками, да налетели на пень. Немного придя в себя, они выяснили, что пень – живой и является тем самым Фанер-оном, имени которого этот лес. Ещё немного придя в себя, они выяснили, что пень торопится на выручку своему старому корешу Дэдгольфу – заточенному в Лоханке. Ещё капельку придя в себя, все хором решили, что отмазаться от похода в Изгрызград, не удастся. По этому, дальше побежали вместе. Но не успели они пробежать и милю как наткнулись на источник следов, по которым, наши герои выслеживали окурков. На поляне расположились уставшие и злые окурки. Судя по доносившимся звукам, затевалась не шуточная ссора. Поскольку, даже с учетом потерь по дороге, окурков было раз в десять больше, наши смельчаки спрятались за пнём, а пень прикинулся пнём, и, затаившись, они стали ждать, что же будет.
       ***
Долго им ждать, однако, не пришлось. Спор разгорелся до красна и раскалился до бела. Ара, как знаток всех чёрных наречий и матерных выражений, вкратце переводил:
-Вон тот черный здоровяк, вожак гоблинищ. Как Мы и предполагали, -шёпотом говорил Ара, -они и есть те самые, результаты бесчеловечных экспериментов Сдурумана! Они называют себя – Ухайдо-Хаями. Вожак – Углюк. Утверждает, что и коротышку – похоже, Нашего маленького друга, -плотоядно облизнулся Ара, -и, творога?..
-Творога? –раздался хоровой шепот.
-Наверно, так они зовут картонцев. Короче… Ох Ты! Мама-не-горюй! Он снёс, сразу двоим окуркам головы! А вот, объясняет дальше. Творога завалили они, коротышку поймали они и значит идти должны все по их плану. Ха! Как просто!
-Да на кой им сдались эти окурки и мелочь?! –прокричал шепотом Лоботряс.
-А-АГА! Ой!.. Ага, -восторженно заулыбался Ара, -Изгрызград в осаде! И они боятся одни не пройти!
-В ОСАДЕ?! –шепотом прокричали остальные гадстцы.
-Именно. –тихо проскрипел Фанер-он. Все с чувством глубокого уважения и сочувствия посмотрели на пень.
-Так вот, -продолжал наблюдательный Ара, -вон тот корявый и злобный окурок возле, как его там, а – Углюка, это, похоже вожак окурков. Крышняк – ну и имечко. Он идёт из самого, Мрачища?
-Мрачища? -раздался хоровой шепот.
-Наверно так они называют Чёрную-черную страну. И… Оба-на! Едритто-кудритто! Он выпустил кишки одному ухайду и ещё двоих своих потерял! А вот, объясняет дальше. На творога им плевать, а за коротышкой их гнал вноздрюл аж, не хала-бала, из самого Мрачища. По приказу, сверху?
-Сверху? -раздался хоровой шепот.
-Хрен их знает, что они так называют. Так что… ЁШ-Ш-Даёшь! Каррамба Меня разбери! Он так скоро один почапает до своего Мрачища! А вот, дальше поехали. И, он типа, хоть с ухайдами и бычками, хоть только со своими, а идёт туда. И забирает с собой коротышку… ОХ-х - Не-х! Слушайте, если так дальше пойдёт, нам работы совсем не останется! А, кстати, вон тот вертлявый карлик, по которому постоянно и один и другой промахиваются – либо Наш малыш, либо вожак бычков. Скорее второе. Никак не представляется, зато кричит, что ему все эти большие дела до фени, и он валит со своими обратно, на север…ОЁ-Ё-ЁЙ! Растуда Тебя в качель! Не увернулся… и ещё евонных пятерых разом шлёпнули! –Ара всё говорил и говорил, а остальные думали – что, все-таки хорошо, что они снова вместе… И ещё все думали о Лошади – как она там, в тумане?.. Так они и досидели до конца сеанса. Последними пали вожаки окурков и ухайдов. Тишина спустилась на поляну заваленную телами. Но наши смельчаки, на всякий пожарный, залегли ещё ненадолго.
       ***
Вволю напрятавшись, наконец, все, осторожненько, всем скопом, решились подойти и посмотреть – нет ли, чем поживиться. Первым, шевелящийся и постанывающий мешок, заметил, конечно же ельф:
-Э! Стой где стоишь! –изобразил Лоботряс самый грозный голос на какой был способен, -Паспорт есть?
-Да задолбали уже со своим паспортом! –глухо промычало из мешка, -Нету! Ни паспорта, ни холодца вашего! –потрясенная банда кинулась к мешку и трясущимися руками, хором развязали его. Там сидел покоцанный, но вполне живой, неладное, а вернее – СОВЕРШЕННО ДРУГОЙ ПОЛУДУРОК!
-Так Ты не Педро? –еле ворочая отваливающейся челюстью спросил Ара.
-Нет. Но если Вы имеете в виду Педро Сукинса, то Я его знаю – практически родня - седьмая вода на киселе!
-БАТЮШКИ! –всплеснул руками Был-бо, -Самчик?! Ты что ли?!!
-Дядюшка Был-бо?!! Да вас прям, не узнать!
-Рад за Вас, ребятки, -сурово прервал их Ара, -но у Нас тут ситуация по серьёзней «Сам Ты – Барбары»! Как звать – величать прикажете этот экземпляр?
-О! Рад представиться! –полудурок встал, отряхнулся, откашлялся и заложив руки за спину с достоинство продекламировал, -Хмури Пень-пень Сам. Уроженец славного и достойного края полудурков, а по совместительству ещё и повар!
-Ну ладно. Слышь, Ты! Третьим будешь? –хмуро предложил тоном не допускающим возражений, Ара. Хмурри Пень-пень Сам, с сомнением оглядел пятерых молодчиков:
-В каком смысле?
-В смысле – двоих Мы уже нашли, нужен третий – для ровного счёта.
-Ровного счёта чего?
-КОМАНДЫ – ГАДСТВО КОЛОБЦА!!! –хором, вскинув левые руки в неприличном и неуместном жесте, проорали все кроме пня.
-Правда, Мы уже одного потеряли…, -нахмурился Ара, -Но Это была оправданная потеря! Своею жизнью – Он заплатил за Твою свободу!
-Это Вы про того бешеного, из-за которого Я во всё это вляпался?! –с вызовом спросил Сам.
-ДА!... То есть, конечно же - НЕТ! –Ара выглядел смущённо-раззадоренным, -Эти ужасные создания, которых Мы уничтожали не покладая рук в погоне за Тобой, напали бы на Тебя по любому! Так-то дружок! Нефиг рыбачить в охотничьих угодьях.
-Хм, -пожевал губу Сам, -что ж, Вы правы! Я с радостью принимаю приглашение… э-э-э, быть у вас пятерых третьим! С кем имею честь?
-Лоботряс. –поклонился Лоботряс.
-Гныллы. –отдал честь Гнилли.
-Был-бо. –улыбнулся Был-бо.
-Кормом! –каркнул Кормом.
-Кормом?
-Кормом! Да-с, моя Прелес-сть.
-Кормом?!
-Кормом!!
-Что, в натуре, Кормом?
-КОРМОМ!!! Да! Да!
-Ладно-ладно. Я понял… А это хоть склоняется?
-ВСЁ! Хорош-ш чепуху молоть! С-следующ-ший!
-Я, Ара-корень, -пафосно поклонившись, заметил как бы невзначай Ара, -Мак Ара-дурень Мак Ара-дочин Мак Ара-шашкин Мак Эта…, как его, Эта-рулил Мак…, -(слышны всхрапывания, всхлипы и посапования. Кто-то бормочет во сне, что-то типа: «Может им лучше размножаться спорами?..», кто-то кашляет во сне и все разом просыпаются)… Мак Валандался МАК ИЗ-СЕЛА-ДУР!!! –всех передёргивает со сна, -А звать Меня можно просто – Ара., -все раскланялись, потом пожали друг-другу руки, потом обнялись, потом расцеловались, а потом дело чуть было не дошло до… э-э-э, дружеского мальчишника, если бы не один старый пень!
-Кхум-кхум! –прокашлялось дерево. Медленно, как под водой, с бледнеющим лицом, Сам развернулся к нему, -Разрешите представиться! –улыбнулся Фанер-он в замшелую бороду, протягивая одну из… веток, короче, проухал, -Фанер-он –хозяин этого леса и пластырь живых поленьев по совместительству!
-ХОЛИ ЩЕТ! –пискнул на непонятном диалекте, по старой традиции полудурков, Сам. Закатывая глаза и падая в обморок, добавил, -Говорящее дерево…
Все смущённо замялись. Но Фанер-он был очень тактичен и по этому инцидента удалось избежать. По приходу в себя Сам, всё же вынужден был признать существование живых деревьев и познакомиться с их пластырем, а по совместительству – хозяином всех охотничьих чащ Изгрызграда. После тяжёлого и полного событиями дня, Ара решил смилостивится и оставил ужин не врагу, а своим измученным, но счастливым друзьям – однополчанам. Скоро ужин плавно перетёк в попойку, и мальчишник загудел аж до самого рассвета. Когда рухнул, как подкошенное дерево, самый стойкий пень, а день залил невнятным осенним солнцем поляну, где вповалку среди клочьев и трупов окурков валялось бравое Гадство, все наконец-то уснули.
       ***
С наступлением промозглых сумерек, как долго бы не хотелось поспать, измученным мальчишником, героям, а пришлось просыпаться, и зябко поёживаясь продираться к Изгрызграду. Странное и страшное зрелище предстало перед их заспанными зеньками по выходе из чащи лесной. Осада не затихала ни на минуту, даже с наступлением темноты. Поле боя перед главными воротами осветила гигантская неоновая вывеска над входом, гласящая: «ACHTUNG! DEN BАUMEN UND DEN DUMMKОPFEN EINGANG IST STRENG UNTERSAYT!» [Внимание! Деревьям и идиотам вход запрещён!], чуть ниже была прикреплена обычная вывеска, подсвеченная неверным светом чадящих и смердящих факелов, гласящая: «VORSICHTIG! Der Hot wird von den bоsen Uhayden beschаtzt!» [Осторожно! Территория охраняется злыми Ухайдами!]. Но ещё более сюрреалистичным был сам бой. Сначала можно было подумать, что ухайды и окурки занимаются вырубкой жутко заросшего кустами, деревьями и поленницами пространства. Но, присмотревшись, становилось понятно, что все эти пиломатериалы постоянно прибывали из леса и защитники крепости явно терпели поражение. Немного посовещавшись, решено было – дабы не мешать ни тем, ни другим, пока, отважно, рискуя жизнями, залечь, в наспех устроенном окопе и дождаться того или иного конца. Лишь Фанер-он отважился подползти поближе – крикнуть своим бойцам чего-нибудь одобрительное.
       ***
Вернулся Фанер-он, лишь под утро, жутко довольный. Рассказал о злом последнем штурме, бешеной обороне Лоханка и блестящей победе деревьев:
-Теперь, бурарум, проклятые окурки не скоро вспомнят тень веток над головами! –вещал довольный пень, -Мы преподали им хороший урок! Мы заставили их бояться лесных чащей, рощей, опушек и даже трёх сосен! Мы, кроме всего прочего, правда, прозевали довольно большую их армию – успевшую слинять под покровом ночи, БАРАРУМ!
-А этот, как его, -всё ещё похмельный, еле ворочая языком, поинтересовался Ара-корень, -Бредень… Дурень… Как то бишь его там?! А! Сдуруман! Как он?
-Ха-ха, бурарум! –довольно заулыбался Фанер-он, -Этому проклятому вивисектору, барарум, слинять не удалось. Мы осадили его и удерживаем в башне.
-Крута! Иы-к, -икнул на это Был-бо, -так выручить Дэдгольфа получилось? Я не ч-чего не пропустил?
-К сожалению, его держат в башне заложником. –грустно поник ветвями пень.
-А, к-кте спецназ? –щуря глаза промямлил Сам.
-Нету! –воскликнуло удрученное дерево, -Всех послали вдогон за слинявшими, бурарум, паразитами.
-Вот ОНО! –встал пьяно пошатывающийся Ара, -НАШ ЧАС ПРОБИЛ! ИЫ-К! Айда на переговоры. –и пошатываясь он побрёл к развороченным воротам. Остальным ничего другого не оставалось, как ворча и спотыкаясь, двигаться следом.
       ***
С грехом пополам, доковыляв до подножия ступеней главного входа, Ара–корень, взобрался на останки баррикады и прокричал:
-Э! Кудесник-колдусник, вылазь – подлый трус! Переговоры переговорить надо!
-Хрена Вам! –как всем сдуру показалось, сказала вылетающая из окна граната.
-Отпусти заложников и выходи с поднятыми руками, БЫДЛА! –высунувшись из-за укрытия прокричал Лоботряс. Тут же, недалеко от его головы, по баррикаде щёлкнула снайперская пуля.
-Мда-а-а, -пошатываясь заметил Сам, -Не получается разговор.
-Эге-гей! –вдруг донеслось откуда-то через чур сверху, -БРАТВА! Я ТУТА!
-«Эге-гей» - зовут лошадей. –проворчал Ара, но всё равно, со всеми вместе, приветливо помахал маленькой белой точке на самой крыше Лоханка, -Прыгай дружище! –добродушно оскалившись предложил он.
-О’кей! –непонятно, согласился или отказался влобешник, но часом позже с гораздо более низкого балкона сорвалась белая фигура которой вслед нёсся лай наганов и что-то вроде: «Держите старого пердуна, олухи!». Встав из неглубокого трафарета собственной фигуры, перед ними стоял живой и здоровый Дэдгольф – собственной персоной. Единственной переменой был лишь цвет плаща и волос – все они были в грязи и гари поля изгрызградской битвы. Но он быстро отряхнулся и засверкал сероватой белизной. Наобнимавшись, нацеловавшись, на… э-э-э, хлопавшись по спинам и плечам, вволю, Дэдгольф обернулся к балкону с которого сиганул и достав связку каких-то ключей из запазухи показал кому-то прячущемуся за занавесками, язык:
-Бе-бе, Бе-бе-бе! -дразнился он размахивая связкой, -Обманули дурочка на четыре кулачка!
-БЕ-БЕ, БЕ-БЕ-БЕ, БЕ-БЕ, БЕ-БЕ-БЕ!!! –грянул многоголосый хор победителей. Не выдержавший издевательств из-за занавески выскочил наконец-то, обладатель перекошенного злостью лица и нагана:
-Я БУДУ ЖАЛОВАТЬСЯ В БАРАДУР! –орал он паля из нагана и брызжа слюной и пеной изо рта.
-ХНЫ-ЫКА-АЛКА!!! ПЛАКСА – ВАКСА, ГУТАЛИН, НА НОСУ ГОРЯЧИЙ БЛИН!!!
–грянул многоголосый хор победителей. Но тут с крыши высоко в небо метнулась крылатая тень. Дэдгольф опешенно пробормотал:
-Мрачищный вноздрюл! Не соврал, скотина! –он попробовал поймать уходящую за облака на, только что не звуковой, скорости, крылатую тень, в перекрестие оптики на снайперской винтовке, но тень мигнув исчезла, -Тьфу ты! –досадливо поморщился влобешник, -Так вот откуда у моего однокашника институтские размахи!, -пока все задрав башни пялились в точку исчезновения вноздрюла, на балконе опять показался всклокоченный старикашка:
-ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКАМУ! –швырнул вниз что-то явно тяжёлое и явно объёмистое, рассмотреть никто толком не успел из-за истошного визга воздуха рассекаемого предметом и издаваемого Дэдгольфом:
-ВВОЗДУ-УХ! ЛОЖИСЬ!
Тяжёлый и гулкий удар потряс основание башни и взметнул остатки руин обломков баррикады в воздух, а по-том, хорошенько раскружив, разметал их на добрую двадцать седьмую часть мили. Затем, наступившую тишину, разрезал и выпотрошил выстрел нагана. После этого, наступившую тишину, разрезал и выпотрошил неприятный чавк пополам с хрустом и шлепком…
       ***
Долго ли – коротко ли стояла зловещая тишина над полем боя, кружили зловещие вороны над останками окурков и шепотом переругивались, деля самые вкусные фрагменты, и совсем уж не выносимо, в зловещей тишине, и зловещем кружении и шепоте ворон, зловеще капал не до конца закрытый кран рукомойника на двадцать седьмом (как символично!) этаже Лоханка, как тишину стали рвать, кромсать и потрошить поднимающиеся из окопов головы взволнованных победителей. Странное и страшное, как и всё, нынче в Изгрызграде, зрелище предстало перед их изумлёнными зеньками. В воронке, образовавшейся на месте когда-то существующей парадной лестницы, в самом её центре, лежал сундук. Наполовину ушедший в землю, размером чуть побольше полудурка, но гораздо меньше клопа. А чуть поодаль в ритуальной позе кабалистической «буквы ЗЮ» лежали фрагменты Сдурумана. На половину ушедшие в землю. Прикинув, на глаз местоположение запчастей безумца, Дэдгольф с лёгкостью угадал действие цианида, пули в башке, харакири на брюшной полости и гранаты в… э-э-э, кормовой части тела. Падение, забывшего все прежние уроки школы Белого Ниндзя безумца с высоты полумили, лишь зачеркнуло жирным красным маркером последние две сотых шанса на выживание. Ещё, удрученного влобешника, удивили мыло-рыльные сапожки, торчащие из-под сундука. А две судорожно подёргивающиеся ручки, по обоим бокам емкости, смутили его окончательно: «Ходячий сундук с руками? –мрачно подумал Дэдгольф, -Неплохо, неплохо…». Ещё раз оглядев поредевшие ряды дружественных войск и прикинув возможные потери – находись в сундуке фотонный излучатель антивещества, какой-нибудь, Дэдгольф вытер пот проступивший на лбу, моментально забыв про труп однокашника по школе Белого Ниндзя, странное наличие конечностей у объекта, и во все глаза уставился на сундук:
-Пронесло! Ух, как же нас пронесло, ребятушки!
-Тебя бы так пронесло. –про себя проворчал, незаметно отползая поближе к неживым кустам, Ара.
-А что это? –спросил ясным, вмиг протрезвевшим, голосом Сам.
-А фиг его знает! –пожал плечами влобешник, -Но если уж он себя порешил, уверяю Тебя… э-э-э, что-то не припомню Вашего полудурошного имени, сэр…
-Сам. –польщённо вякнул Сам.
-Так вот, сэр Сам, не припомню Вашего полудурошного имени, но уверяю вас – Жахнуло бы, Мама-не-горюй! Не знаю, ктоб тут, кроме меня выжил бы… -Все собравшись по краям воронки потрясенно наблюдали как Дэдгольф спускается в воронку, откапывает сундук и кладёт себе в запазуху, сразу становясь похожим на одного сказочного персонажа, предпочитающего всем видам транспорта – оленью упряжку и распевающего пиратскую песню из которой помнит лишь первую строчку припева – «Йо-хо-хо!». Потрясенные осознанием этого факта, все ещё потрясенней смотрели, как влобешник выбирается из воронки. Для многих, те пятнадцать потрясных минут закончились сотрясением мозга. Повезло лишь немногим, в том числе нашему Гадству – за отсутствием объекта тряски, потряски и сотряски. Оставив потрясённых победителей Изгрызграда восстанавливать город и обращать в ботаников прячущиеся остатки партизанствующих защитников, Дэдгольф собрал своих компаньонов и под восторженно затаившееся дыхание принялся рассказывать – как его угораздило здесь очутиться.
       ***
Почёсывая то пузо, то бороду, влобешник вещал зловещим голосом (дань атмосфере зловещности ещё не до конца рассеющейся над полем брани):
-Значит, дело было так – понесла нас нелёгкая, мать её, мимо Мористана. Ну, Педро и предложил навестить клопов. А Я что? Я ничего. Давай, говорю, навестим. Ну и зарулили в Мористан. А ТАМ… -в жуткой паузе застыло даже восторженно затаившееся дыхание, -Ни хрена!
-Как это? –выдохнули все.
-А вот так. Темно, и пусто, и уныло – как в животе у крокодила, и в животе у крокодила… рыдает, плачет… БАРЛЬДОГ!
-БРЕШЕШЬ! –хором вздрогнули все.
-Да чтоб мне утром не похмелиться!
-Точно – брешет. –тихонько поведя многозначительно бровями, заметил Ара.
-Так вот. Пока Я с этим мутантом разбирался, Педро с Колобцом утёк! И похоже, очень уж там дихлофосом воняло, с дуру – прямёхонько в Мы-нас-Тирмитник его понесло. Не-легкая-то, мать её, с ним осталась!
-ВОТ БЛИН! –хором подосадовали все.
-Так-то! Ну и Я, Барльдога то, в бездонную как дуршлаг, и тёмную как проявочная, и холодную как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездну кинул, а сам-то и думаю – А ну как тварь, за что-нибудь зацепится и нас с Педро и Колобцом потом догонит и съест? Не мог Я этого допустить, никак не мог! Ну и прыгнул за ним следом - проследить.
-БРЕШЕШЬ! –хором вздрогнули все.
-Да чтоб мне утром не похмелиться!
-Точно – брешет. –тихонько поведя многозначительно бровями, заметил Ара.
-Так вот. Лечу, это Я значит, лечу… Глядь – точно! Висит, скотина, на уступе и уже вверх собрался! Ну, тут Я налетел, вцепился в него, айда мутузить во что горазд, а он не в какую! Так мы с ним и провисели девять раз по долгу ли – коротку ли. А потом Я его всёж таки спихнул. Он упал на самое дно бездонной как дуршлаг, и тёмной как проявочная, и холодной как кусок бифштекса заменяющий сердце ППСнику, бездны и свернул себе левую заднюю лапу. Я проследил чтоб у него случилась гангрена, ангина и гепатит С, от чего он и накрылся, с сотрясением мозга в анамнезе. Долго ли – коротко ли выбирался Я наружу, а таки выбрался! И прямиком к Сдуруману – энциклопедий почитать, посоветоваться. А он Мне с порога – Я, мол, тут с НИИ одним завязался, диссертацию пишу, айда со мной! «Ни хрена себе – заявочки!» - подумал Я. А что, за тема? – спрашиваю. А он Мне с порога – да вот, мол, скрестил окурка, чела и клопа! Ну, клопа – фрагментарно. Но зато, дескать, эффект – закачаешься! А сам Меня, так это мягко, так это настойчиво, наверх, наверх, под локоток, так эдак. Я с балкона глянул – Мама родная! Ты ж, говорю, гад, уже клонированием занялся! А он Мне с порога – Это, мол, входит в лабораторный практикум и пояснительную записку. Я ему – да на хрена, спрашиваю, столько-то опытных образцов? А он Мне с порога – НАДА, ЗНАЧИТ! И, р-раз Меня в скоростной лифт. Доехали до крыши, он меня, так это мягко, так это настойчиво, под локоток, так эдак к парапету, это значит, подводит… Глянь! Мне башкой мотает из стороны в сторону. Гляжу – Мать честная! А у него, весь Изгрызград в бараках, плацдармах и флагштоках! Я ему, пальцем у виска, так эдак, погрозил – Нехорошо, говорю, Сдуруман Мадьярович, поступаешь! А ну как от рук отобьются? Их же, говорю, тьма-тьмущая! А он Мне – на самом деле - ДВЕ тьмы-тьмущих, это ведь оборонный заказ Мрачища! Хлоп! Не в бровь, что называется, а в пах! Ах Ты, говорю, гнида! На Чёрную-чёрную страну работаешь?! А он Мне – дескать, крутые времена – требуют крутых решений. Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь. Кто, мол, не с нами – тот против нас! Я ему говорю, дык мол, с удовольствием! Куда, мол, заявление подавать? На чьё имя? А трудовую оформляете? А льготы есть? А с налогами у вас как? Тут-то он и попался! Заявление, говорит, пока на имя Саурона Морготовича пиши, у нас типа филиал пока. Какая Тебе, говорит, трудовая на сдельщине?! Льготам – нет! А налоги… Налоги подождут! У нас тут фирма серьёзная, не шарашкина контора! А Я ему на это – Фига, говорю, с два, Тебе, раз так! А он Мне – это, говорит, не мне, а Тебе тогда – фига-с-два! Проваливай, раз так. И тут Я совершил фатальную ошибку – Конечно, говорю, ЩАЗ! Разбежался! Отдавай ключи от лаборатории – раз, сундук, вон тот, в углу, Мне уж больно понравился – два и строевым шагом, в темпе вальса, со всеми своими образчиками – в Кривеньдень, бегом марш – три! Спрошу у Совета – на какие такие субсидии тут вивисекцией занимаешься! Ну и его понесло, конечно! Орал, орал, а в итоге – раз такой умник, говорит, под замком будешь у меня диссертацию писать! Ну и вот…
-А что, -наивно переспросил Сам, -сбежать не судьба?!
-Если бы, дорогой мой полудурочек, если бы! На крыше Меня запер – фигня. Я даже расстроиться, толком не успел. А дальше-то вот что было! Запер Меня, значит, а сам в замочную скважину шипит – мне, мол, тут экземплярчик один, для кучи нужен. Колобцо называется. Я тогда может и не филиалом, а, блин, головным офисов, заделаюсь. И без всякого шефа обойдусь! Эк, говорю, Тебя понесло! Не видать Тебе Колобца, как своих ноздрей! А он Мне – ещё посмотрим! Я Тебе жучка на карман подкинул, Ты меня прямиком к Колобцу отведёшь! Что прикажете делать? Думаю – сам уйду – проследит злодей! Взял моль, да и послал корешу своему – Фанер-ону, с письмецом – так, мол, и так, выручай! А не то, дескать, Сдуруману сдуру и типо Тебя, подопытные образцы, скоро понадобятся, гербарии там, какие-нибудь или инновационные зубочистки мутить решит! Застращал, короче – до усрачки! Ну, а пока он со своим лесопарком собирался и Вы, дружбаны, подтянулись.
-Мда-а, -почесался пониже спины Ара, -поучительная история. Что делать будем?
-Думаю, -засопел Дэдгольф, -бразды правления Гадством принимая и присягая на верность до первого зихера, следующее рацпредложение внести. Пока, Педро чего не учудил с Колобцом, изъять опасный экземпляр из некомпетентных лап и передать специалистам в соответствующей области. То есть – Мне. Всёж не зря Я тут столько времени проторчал – энциклопедии у Сдурумана знатные! –на том и порешили. Убедив несколькими феерическими пиро-техническими эффектами самых злостных противников рацпредложения, Дэдгольф и Ко, договорились, пренебрегая опасностью, вернуться в Кривеньдень и обсудить с Ель-рондо сложившиеся обстоятельства.
       ***
Итак, семеро друзей уложили пожитки, наживу, жранину и трофеи на нелёгкую и собирались уже взгромоздиться сами и тронуться восвояси, как самый проницательный теперь в этой банде, влобешник, обратил внимание, что их пятеро.
-Отря-а-ад! Сми-и-ир, на! По порядку, Ра-асчитайсь! –рявкнул он тоном не рекомендующим возражать.
-Ара-корень Мак…
-Понятно! Дальше!
-Лоботряс!
-Был-бо!
-Сам!
-Та-а-ак! –задумчиво обходя строй, промычал Дэдгольф, -Дезертиры?! Где ещё двое? И, кстати, кто у Нас отсутствует?
-Гнилли и Кормом. –попытался подмазаться Ара.
-Та-а-ак! –влобешник подёргивал в раздумии бороду, -Э! Погодите-ка! –он сунул руку запазуху и достал сундук, -ЕДРИТТО-КУДРИТТО! –конечности, безжизненно продолжающие свешиваться с сундука, явно принадлежали чему-то находящемуся под днищем. Медленно Дэдгольф перевернул сундук вверх ногами и все поражённо замерли… К днищу прилипли останки отважного клопа!
-Мда-а-а. –огорчённо протянул Дэдгольф, -не повезло. –Все почтительно помолчали минуту проклиная по памяти не вовремя и по-глупому, почившего друга.
-Так! Ну хорошо. –влобешник досадливо морщился отскребая пилкой для ногтей, то что осталось от Гнилли, с днища сундука. –Где ещё один? Кстати, кто этот «ещё один»?
-Выходит – Кормом. –пожал плечами за всех Ара.
-Проклятье! Ну и где этот проныра?! –Дэдгольф выглядел разозлённым.
-Мне кажется, -почесал затылок Был-бо, -Он Тебя наслушавшись, рванул за Колобцом в однёху.
-Это и ежу понятно! Куда? Вот вопрос.
-Это и ежу понятно! –Был-бо был бы явно в ударе если бы не осуждающие взгляды друзей, -В Мы-нас-Тирмитник!
-Что ж! Придётся и Нам, господа гусары, двигать следом за ним! –обречённо понурился Дэдгольф.
-Э-э-э, можно минуточку? –побледнел Ара, -Вы разве не слышали Бешеныра, мир его праху, духу и уху?! Окурки его заваливать начали ещё когда Мы в Кривеньдене тусовались, а сейчас туда ещё и, как их – ушлёпки? Ухайды, целой кодлой утекли! Не думаю, что Фанер-оновский кустарник их догонит.
-Ты что этим хочешь сказать? –нахмурился Дэдгольф.
-Э-э-э… Может попозжа? –Ара явно нервничал, -Я имею ввиду – как-нибудь потом?
-И-ишь-ты! Дел больше нет – добро наше поджидать! –упер руки в боки влобешник.
-Ну, ладно. –согласился Ара.
-И-ИШЬ-ТЫ?! «Ладно»! –не на шутку возмутился Дэдгольф, -Он там себе гуляет, а Мы поджидай?!! Хрена-с-два! Идём всей кодлой в Мы-нас-Тирмитник, и без разговорчиков в строю! Не забывайте – где-то ТАМ – ДВА НАШИХ! –и все насупившись бросились в погоню за бросившимся, с места в карьер, влобешником.
       ***
       И всех грела лишь одна мысль – где-то там ДВА НАШИХ
       ***
Долго ли - коротко ли носила по чёрте-где одуревшего от дихлофоса, удушающего отсутствия обещанных клопов в Мористане, с их извечными шашлыком-машлыком, девочками-припевочками, водкой-селёдкой, ужаса, горя, злости, потери верного друга, Педро не разбирая дороги в дали, верная нелёгкая, а упёрлись они лбами в некий неодушевленный предмет значительной протяженности, как в даль, так и ввысь. Немного поразмыслив и сверившись по звёздам, мху, пути муравьев и полёту перелётных птиц с картой, Педро обнаружил себя находящимся прямо перед стенами Мы-нас-Тирмитника. Искать нормальный вход ломало, поэтому Педро просто достал из кармана верёвку и сделав из неё лассо, стал пробовать проявить на деле свой пятый разряд спелеолога – альпиниста. Но, не успел он сделать и тысяча шестьсот восемьдесят третью попытку, как прямо перед ним зашевелились кусты и грубый голос прошелестел:
-Бог в помощь. –от неожиданности Педро едва не выронил верёвку, перед ним стоял Кормом – собственной персоной, -Ты ш-шо, по с-стенам лазаеш-шь, Моя прелес-сть?!
-Да-а, Я это… птичку хотел… -смущённо блеял Педро.
-М-м-м… -понимающе покивал головой Кормом, -СБЕЖАЛ?!! –Педро аж подпрыгнул от неожиданности. Но, успокоившись, понуро свесил голову, молчаливо соглашаясь.
-А помниш-шь, как Ты у нас-с, Колобцо увёл? Кормом! Кормом!
-Дык, Я это…
-Ну да, Моя прелес-сть. Работа такая. –полуутвердительно – полувопросительно сказал Кормом пряча глаза, -А Мы вот за Тобой бежали – бежали, и никто нам с-сам нелёгкую, ни Колобцо не дал…
-Дык, Я это…
-Теперь, как Мы, Моя прелес-сть! –неприятно рассмеялся Кормом. –Ну и на кой сдался тебе этот Мы-нас-Тирмитник?
-Не знаю… -растерянно констатировал факт Педро.
-А Колобцо? На кой Тебе?
-Дык… А-а, эвон ты куда, дружище! Хрена тебе День Рождения! Задолбал! Это Колобцо – МОЁ, а Ты – обломился!
-Да что ты говориш-шь?! Иш-ш-шо пока не обломился…– в притворном ужасе и плотоядной улыбке расплылось лицо Кормома, -а ну, как, языкас-стенький, (с-смотрю - цепочкой от с-сливного бочка обзавелся), щас для начала придуш-шем слегонца, затем съедим, а Колобцо с-себе заберем?
-Тока тронь! –взвизгнул полудурок выхватывая из запазухи заточку, -Вмиг порешу!
-Э-э, знакомый блик голубовато-зеленоватой стали… -вдруг дёрнулся всем телом Кормом.
-Чё, чахлый, узнаёшь?! –угрожающе засопел Педро.
-Узнавать то, узнаю… Да вот припомнить чё то, не могу… -зачесалась в затылке задумчивая мумия полудурка.
-Это, контуженный ты мой, Першень! –торжественно продекламировал, заворожено глядя на блики голубовато-зеленоватой стали, Педро.
-Тот самый?... –удрученно поинтересовался Кормом.
-Тот-тот, -с удовольствием, не с того, ни с сего брякнул Педро, мрачно сплёвывая сквозь зубы, -Тебе он похоже знаком?
-С-снаком… -передёрнуло Кормома, -ес-сли б не он, парилис-сь бы Мы, Моя прелес-сть, с с-сагадками… Тот толс-стый полудурок, только ему благодаря и выжил… А Ты окас-сываетс-ся не только Колобцо у него с-стащ-шил…
-Поговори Мне ещё тут! –рявкнул осмелевший Педро, -Ну?! Вопросы, просьбы, предложения?!! –угрожающе блестя заточкой глухо прорычал он.
-Вопрос-сы, Моя прелес-сть? –попытался успокоиться Кормом, -Тот ш-ше: На кой Мы-нас-Тирмитник? Кормом!
-Есть лучше вариант?
-О-о-о, Конеш-шно! –обрадовано завилял хвостом Кормом.
-И чё?
-Ты ведь, поди и не знаеш-шь, ш-што Колобцо делает хос-сяина невидимым, дарит ему немыс-слимое долголетие, амнис-стию, заговаривает от понос-са, отводит порчи…
-Брешешь поди… -с сомнением поглядывая на колдунский амулет пробормотал Педро.
-А ещё, хос-сяин автоматичес-ски становится Великим Царем Черной-черной страны. Получает жилплощ-шадь в черном-черном дворце с-со Вс-семи удобс-ствами и с-семизвездочным комфортом, с-становится, пос-степенно черным-черным… -мечтательно закатывая зеньки бормотал Кормом пуская слюни, -Кормом! Кормом! Мы желаем Его!
-Э-э! Потише с оборотами! –брезгливо отламывая пальцы Кормома от Колобца, процедил Педро, -Так Я даже не знаю – где эта Чёрная-чёрная страна! –Глаза Кормома недобро заблестели:
-О-о-о, Мы покаш-шем, Мы проведём хос-сяина Колобца! Кормом!
-Хм, -задумчиво почесал затылок Педро, -а что?! Почему бы и нет?! Веди! –и они пошли тихонько огибая заваленное окурками пространство перед воротами Мы-нас-Тирмитника, прямёхонько в Чёрную-чёрную страну.
       ***
Долго ли – коротко ли уворачиваясь и подглядывая друг за другом шли два перца в Черную-черную страну, а ещё пятеро перцев шли по их следам, а уперлись лбами, одни в некий неодушевленный предмет значительной протяженности, как в даль, так и ввысь (немного поразмыслив и сверившись по звёздам, мху, пути муравьев и полёту перелётных птиц с картой, не будем тыкать пальцами и называть имена – кто, обнаружили себя находящимися прямо перед стенами Мы-нас-Тирмитника), другие – в табличку на матерном языке Чёрной-чёрной страны доступно объясняющей что, дескать, незабываемый пейзаж перед ними – не что иное, как Гниболота, слева, уважаемые посетители, могут наблюдать отроги Мусорных Гор, а справа – отроги Набыченных Гор, такси можно вызвать по соответствующим телефонам, а сувениры – приобрести в соответствующей лавке. Ещё, и над одними и над другими, надоедливо кружили и зудели вноздрюлы – каждой твари по паре, где шлялись остальные знали только Огненная Зенька, леший и ещё один, не очень благородный овощ. По этому, не секрет, что и те и другие, и третьи, решили успокоиться и слегка переждать пока можно.
       ***
Долго ли – коротко ли пережидали Педро с Кормом кружащихся над ними вноздрюлов, а кружащиеся над ними вноздрюлы – пережидали лежащих под ними полудурков, а Педро, всё же не выдержал и с диким криком, что-то вроде: «КЫ-Ы-ЫШ!», выскочил из под кочки, где прятался и бросился наутек. Утек был всё же посуше и почище остальной трясины. Вноздрюлы улетели, и Кормом опять коварно заблестел зеньками.
-Ну и куда дальше? –нервно пробормотал Педро.
-Дальш-ше, Моя прелес-сть, -задумчиво прошелестел Кормом, -Больш-ше… -От вида одних только отрогов Мусорных Гор, его затошнило и неслабо передернуло, потом скривило, а ещё несколько незабываемых мгновений поштормив, расколбасило так, что даже зародыш попытки зародыша мысли о попытке зародыша мысли навестить родные пещеры, вызывал спазмы кишечника с коликами кишечника же в анамнезе. Коварный план зрел в его недалекой, но уже не слабо просвежившейся на свежем воздухе, голове.
-И все-таки?! –не унимался, тем временем, Педро.
-Перейдем Гниболото, Кормом, -ещё раз передёрнувшись от зародыша попытки зародыша мысли о попытке зародыша мысли навестить родные пещеры, вещал, тем временем Кормом отвернувшись от еле видимых отрогов Мусорных Гор, -и, Кормом, горы. А за теми горами, Моя прелес-сть, и ес-сть наш-ша с-страна!
-Наша?!
-Ну-у-у, в с-смысле, куда нам надо…
-Кормом, у Тебя что, раздвоение личности?
-На с-самом деле – рас-строение.
-Ну, один – Спершигорл, второй – Кормом, а третий?
-А третий… Молчит чего-то пос-стоянно.
-Хм, оригинально… Ладно, пошли штоли. –почесываясь по ниже спины предложил Педро. И они, пригибаясь за кочками и стараясь не глядеть на свечки, плавающие то там – то сям, пошлёпали через трясину по тропинке, которую как уверял Кормом и путеводитель – знал только Кормом.
       ***
Долго ли – коротко ли пережидали Дэдгольф с сотоварищи, кружащихся над ними вноздрюлов, а кружащиеся над ними вноздрюлы – пережидали лежащую под ними компанию, а влобешник, всё же не выдержал и с диким криком, что-то вроде: «КЫ-Ы-ЫШ!», выскочил из-за елки, где прятался. Вноздрюлы улетели, и Ара опять коварно заблестел зеньками:
-Я же говорил, -торжествующе улыбаясь глядел он на встречающиеся у стены цепочки следов и уводящую вдаль парную цепочку, -Кормом Педро нашёл, но почему то не порешил, а пошёл вместе с ним, зачем-то к Гниболотам. Так что и нам здесь делать нечего.
-Секундочку! –прервал его Дэдгольф выглядывая из-за угла, -Гляньте-ка, окурков-то и вправду чересчур многовато!
-И-И-И?!! –хором спросили его остальные.
-Что «и»? Ара-корень! Разберись-ка!
-А че сразу «Ара-корень»?! Чуть что, сразу – «Ара-корень»!
-А Я Тебе щас пасть порву, паршивец Ты эдакий! –ласково предложил влобешник. Делать нечего. Пришлось Аре, неимоверно бликуя голубовато-зеленоватыми отблесками неожиданно выпрыгивать из-за угла на численно превосходящие силы противника и героически побеждать их, изматывая бегом за собой и остальными вокруг стен Мы-нас-Тирмитника. Дворцовый Нахлебник, наблюдающий всю эту сцену из дворца, был так впечатлён грациозностью и выносливостью наших беглецов, что сам спустился и приветствовал их, недобро, но приветливо, улыбаясь:
-Мир Вам, чужеземные беглецы! –но те уже пробежали мимо и ответом ему было:
-Ты … … старикашка … … нам что ли … …?! –но и окурки уже пробежали мимо, поэтому наших отважных героев приветствовали слова:
-А ВАС … … … … ВААЩЕ НЕ СПРАШИВАЮТ! –но они уже опять пробежали мимо, а кроме того были вежливые, по этому ответа Детонатор больше не дождался. Ибо «боковой» у Ары был и оставался нокаутирующим. Когда победа была уже несомненна, все перевели дух и привели в себя, порядком потоптанного окурками и ими, Дворцового Нахлебника. Дэдгольф и Ара, перебивая друг-друга, вкратце наврали Детонатору – чего приключилось с его отпрыском, заодно передав ему, привет от сынишки и прозрачно намекнув тому, повторить героический полёт младшенького, по воде, освободили узурпированный табурет Картона от диктаторствующего пережитка прошлого. Нахлебнику не чего не оставалось, как провести церемонию самосожжения со стыда в особо крупных размерах (вместе с некрополем имени Почивших всуе Владык – Предшественников). После чего, Ара, был благополучно обоснованно и, несомненно, коронован. Претензий у подданных, как и доказательств у него (кроме бессвязного и невнятного бормотания, чего-то вроде: «Я, дескать, Ара-корень Мак Ара-дурень Мак Ара-дочин Мак Ара-шашкин Мак Эта…, как его, Эта-рулил Мак…, -(при этом слышны были, опять таки, всхрапывания, всхлипы и посапования. Кто-то пробормотал во сне, что-то типа: «Лучше бы размножались черенками...», кто-то кашлянул во сне и все разом проснулись)… Мак Валандался МАК ИЗ-СЕЛА-ДУР!!!» –всех, естественно, передёрнуло со сна), не было и всё бы хорошо, но Дэдгольфа опять стала по ночам беспокоить нелёгкая и после недельного праздника коронации, Гадству, всё же пришлось собраться на совет.
       ***
Совет им, от недавно коронованной особы, был вроде того: «Идите друзья на… -э-э-э, как бы это по мягче выразиться? –По следам, короче, колобценосцев. И делайте с ними – что вашей душе угодно». После непродолжительных прений, по поводу оборотов, прилагательных и глаголов, этого предложения, было решено именно так и поступить. И поредевшее, ещё на одну голову, Гадство, смело двинулось следом за нашими колобценосцами – передвижниками. Дойдя до Гниболота, однако, друзьям пришлось сделать не малый крюк, ибо в путеводителе Дэдгольфа прямо значилось, что тропа через трясины известна лишь Кормому. А уже порядком поднадоевшие вноздрюлы не сдавались и продолжали мозолить глаза непрерывным кружением над головами. Что бы заморочить им голову, опять таки, и пригодился недавно сделанный, крюк.
       ***
Долго ли – коротко ли морочили голову вноздрюлам поредевшие ряды Гадства, а Кормом и Педро уже приближались, тем временем, к Набычиным Горам. План Кормома был прост и коварен, как и полагается быть понастоящему коварному плану. Заключался он в следующем: В лабиринте подземного перехода жила тараканиха Шельма. Педро предполагалось сбыть ей, а Колобцо оставить себе. Но в самый захватывающий момент, когда Педро рухнул в обморок от вида тараканихи, её спугнули окурки с ватагой, приснопамятных, ухайдов заглянувших в гости к «старым друзьям – однополчанам» в крепость Киргиз-Ангола находящуюся в аккурат над подземным переходом. Педро, был признан, в ходе коротких, но кровопролитных, прений, лазутчиком, предателем, пацифистом – нигилистом, а кроме всего прочего, ещё и похожим на «того-самого браконьера». За что, был немедленно засунут в мешок и в ходе коротких, но кровопролитных, прений, доставлен в упомянутую крепость… вместе с Колобцом, которое бравые окурки, даже не удосужились найти в ходе непродолжительного, но жестокого, обыска. Шельма, как и Кормом, оставшись не с чем, хором повыли и разошлись – тараканиха – охотиться в другом конце перехода, а Кормом – догонять окурков, в надежде выжить самому и спасти Колобцо.
       ***
А тем временем, в четырёх с половиной крюках от Киргиз-Анголы, Дэдгольф, Лоботряс, Был-бо и Сам оглядывали распростёртое перед ними плато Горвгорах больше смахивающее на гигантскую пепельницу, ибо окурков, бычков, ухайдов и смрадного дыма-тумана на ней было больше, чем хватает для нервного расстройства с летальным аффектом в анамнезе.
-Вот перед вами, знойная Черная-черная страна, -глумливо распинался влобешник - всезнайка, -называемая также – Мрачище, на старо-ухайдском. Почти безжизненная, но! В ней встречаются насекомые…
-И ящерицы. –свирепо подытожил дальнозоркий Лоботряс, провожая глазами гуттаперчевую и знакомую до зубовного скрежета фигурку, отчаянно пытающуюся путешествовать по подоконникам и балконам далёкой крепости.
-Чтоб его!... –напрягая зрение сплюнул Был-бо, -Кормом, зараза!
-Далеко?! –навострил уши Сам.
-За сегодня не успеем. –грустно констатировал факт расстояния Дэдгольф.
-А чего его туда понесло? –продолжал всматриваться Был-бо.
-Да уж, известно «чего»! –ярился Лоботряс, -Где-то там, значит, и Педро, будь он не ладен! Нашли, блин, экскурсионный маршрут! Туристы херовы!
-Ладно, чего уж там, -несмело успокоил его Сам, -пошли. Хоть завтра догоним наконец эту парочку. –На том и порешили. Не спеша, стараясь не попадаться на глаза окуркам, вноздрюлам и какому-то рентгеновскому маяку на вершине ещё более далёкой крепости, прямо у Колдунского Вулкана, друзья двинулись в путь.
       ***
Мало ли – много ли прошло времени, как Кормом путешествовал по подоконникам и балконам Киргиз-Анголы, а Гадство тихонько пробиралось по его душу, как Педро, наконец, пришёл в себя. Вокруг него, по древней окурочьей традиции, вовсю кипела нешутошная ссора, плавно перетекающая в потасовки, перестрелки и резню с летальными клочками в анамнезе. Притворившись тумбочкой, полудурок принялся наблюдать. А посмотреть было на что. Как обычно, бузу начали ухайды:
-Этот … …, и его … … ножик … НАШИ! –ярился здоровенный замполит Ухайдо-Хаев, -Я Ша-брат, его …. с самого … … заповедника, … … выслеживаю!
-@#$&*@! –было ему ответом от окурков, -До хрена … … тебя … и твою … кодлу! –прорычал, как понял Педро, их вожак, -Мы чё … … не внятно … объяснили?! Этот … мелкий перец … … у НАС … в … … подземке … НАМИ … пойман! Я, Горб-ог …, так … … сказал и так … … оно и будет …! А ВАС … … МЕЛОЧЬ … , -рыкнул он на попробовавшего было, как понял Педро, вякнуть, предводителя бычков, -ВААЩЕ … …. НЕ СПРАШИВАЮТ … …. … ….! ХАЙЛО … … ЗАРЫТЬ …! Мы сами его поймали … …. Вас … … и ваши … …, сами и сдадим … … куда следует … , как-нибудь …, без вашей … …. туда её …. , помощи!
-@#$&*@! –было ему ответом от мелкоты, -До хрена … … тебя … и твою … кодлу! –прорычал, как понял Педро, их вожак, -Мы чё … … не внятно … объяснили?! Этот … мелкий перец … … у НАС … в … … крепости … ! Я, Уф-как …, так … … сказал и так … … оно и будет …! А ВАС … … БЫДЛО ЗДОРОВОЕ … , -рыкнул он на попробовавшего было, как понял Педро, вякнуть, предводителя ухайдов, -ВААЩЕ … …. НЕ СПРАШИВАЮТ … …. … ….! ХАЙЛО … … ЗА-РЫТЬ …! Мы сами его … …. Вас … … и ваши … …, сбережем … … обыщем … и сдадим … …, как-нибудь …, без вашей … …. туда её …. , помощи! –короче, договориться у них явно не получалось. Поэтому, то с одной, то с другой, то с третьей стороны, постоянно случались потери, не дающие, однако, ни одной из сторон, численно аргументированного преимущества. Так они и делились пока последние оставшиеся в живых вожаки, не передушили друг-друга. И как раз вовремя!
-Пс-с-ст! Хос-сяин! –раздалось из окна.
-Кормом?! –Педро аж подпрыгнул от неожиданности.
-Я конеш-шно! –прошипел Кормом, вваливаясь в комнату через подоконник, -А ты С-санта Клаус-са, ожидал?
-Вообще-то, да. –признался Педро.
-Рас-сговорчики в с-строю! –не понял шутки Кормом, -Давай выбиратьс-са от с-седова! Не долго ос-сталось уш-ше… -досадливо заметил он опять в руке Педро Колобцо и заточку. На том и порешили. И тихонько принялись выбираться из крепости.
       ***
Долго ли – коротко ли выбирались Педро и Кормом из Киргиз-Анголы, а опять разминулись с Гадством. Те проникли в крепость аккурат после их ухода. Добив недобитых и доев недоеденных врагов, попутчики расположились на заслуженный отдых. Дэдгольф был вне себя. Был-бо и Сам, на пару и наперегонки, пытались угадать – кто порешил всех окурков в крепости, а Лоботряс напрягая зрение пытался определить – куда, на этот раз, понесло двух колобценосцев. Долго ему это делать не пришлось, скоро он заметил две быстро удаляющиеся фигурки в направлении Колдунского Вулкана.
-Чего их, теперь туда понесло? –недоуменно отметил этот факт Сам.
-Нелегкая, будь она неладна! –предположил Был-бо.
-Как красива, наша саванна, с высоты птичьего полета… -заметил Дэдгольф.
-Ну если и в этот раз они от нас удерут, -мечтательно проговорил Лоботряс, -Я даже не знаю что я с кем-нибудь сделаю. –и они немного подискутировав на тему скорейшего способа догнать Педро, двинулись следом за ним пешком.
       ***
Педро стоял на развилке и почесывался в раздумье пониже спины. И было отчего – одна тропинка вела к Черному-черному замку, а другая – к Колдунскому Вулкану. Кормом судорожно придумывал очередное коварство, дабы заполучить Колобцо и не нарваться на заточку.
-Ну и куда теперь? –нарушил тишину Педро с опаской поглядывая на кружащихся на огромной высоте вноздрюлов.
-Теперь, Моя прелес-сть, -заискивающе заулыбался Кормом, -можно с-сразу в замок, хозяин всё таки, как-никак!
-А можно…? –уловил подвох в словах напарника Педро.
-А можно с-сначала в Колдунский Вулкан наведатьс-са.
-Зачем это ещё? –насторожился полудурок.
-Ну-у-у, -Кормом, аж взмок, лихорадочно придумывая на ходу, какую-нибудь убедительную враку, -Во-первых, Черный-черный Пластилин может Колобцо отобрать! Во-вторых – именно в замке, нас-с постараются догнать и нес-сомненно будут ис-скать.
-Кто?!
-Гадство! Кто же ещё?
-А на черта они поперлись за Мной?
-Колобцо, Моя прелес-сть, не одному Тебе иметь хочетс-са.
-Вот те раз! А с чего они взяли, что Я делиться буду?! Колобцо МОЁ! И точка!
-Ну и ш-што реш-шиш-шь?
-Айда в Колдунском Вулкане спрячемся!
-Чтош-ш, можно и так… -невнятно согласился Кормом и они поспешили по тропинке к вулкану.
-Слушай, Кормом. А чего это ты Мне, и с какого такого фига Нам, помогаешь? –ни как не мог успокоиться Педро.
-Патамуш-шта, хоббитсы – это не толька ценный мех, Моя прелес-сть, -плотоядно и мрачно отшутился Кормом, -но и три-четыре килограмма, диетичес-ского, лехкоус-свояемого, Ммя-а-ас-са! Между тем, Колобцо почуяло приближение к Родине и возопило мысленно чего-то вроде: «Батяня! Батяня!!». Огненная Зенька естественно услышал и вноздрюлы получив мысленный приказ, бросились с небес на парочку бегущую к вулкану. Однако лобовое столкновение их всех вместе на скоростном спуске обескуражило их и привело в замешательство, чем и не преминули воспользоваться оба колобценосца, судорожно прячась в вулканической пещере, где обрывалась тропинка. Между тем, почти сбитые с толку и бредущие к замку, Дэдгольф с компанией, увидели вьющихся над вулканом вноздрюлов и тут же поняли – что их провели. Как четыре смерча бросились они к вулкану.
       ***
Кормома била истерика – вноздрюлы! Все девять! Или восемь? Короче – все! И наверняка за их полетом следило Гадство! Что делать?! Вот в проеме показались, осторожно принюхивающиеся и приглядывающиеся, высокие черные фигуры.
-Отдавай Колобцо! –рявкнул один из них заметив Педро. Педро выхватил заточку и стал отступать, пока вежливое похлопывание по спине не напомнило ему, что сзади Кормом и они на краю Колдунского Жерла Колдунского Вулкана. Впереди медленно приближались враги, сзади ярилось нутро вулкана. «Пропал!» -подумал удрученно Педро.
-Отдавай Колобцо! –угрожающе повторил ещё один из вноздрюлов.
-Чёрта лысого не хочешь?! –вдруг раздалось из-за вражьих спин. Вноздрюлы резко обернулись, и во все невидимые глаза уставились на какого-то лысого и бородатого чёрта, а Педро и Кормом выгибая шеи, стали пытаться разглядеть, кто это там вякает.
-Не становись между вноздрюлом и его добычей! –прошипел, видимо, главный из них.
-Не становись сам! –звонко ответил ему четырехголосный хор Гадства. Педро судорожно сглотнул, пытаясь понять, кто там и сколько их. Кормом, тоже, судорожно сглотнул, пытаясь унять накатывающую истерику. Дэдгольф вышел из-за напряженных спин и достал из запазухи сундук. Вноздрюлы оцепенели.
-Узнаёшь Меня? –пафосно поигрывая знаменитой зажигалкой спросил влобешник у, видимо, главного из вноздрюлов.
-Не-е-ет. –честно признался тот, во все невидимые глаза глядя на сундук.
-Ла-адно. –разочарованно протянул Дэдгольф, -Всё равно отойди, а то как жахну!
-Не-е-ет. –обреченно заметил, видимо, главный вноздрюл.
-Ну гляди! Я Тебя предупредил! –Дэдгольф зажмурившись рванул чеку замка сундука… Но вместо обещанного жаха, из сундука выпрыгнул заяц! Только с помощью влобешной реакции и знаниям Школы Белого Ниндзя, Дэдгольф успел поймать того за хвост и с силой дернуть на себя… Но вместо обещанного жаха, в руках влобешника осталась лишь заячья шкура, а к потолку пещеры рванулась утка! Только с помощью влобешной реакции и знаниям Школы Белого Ниндзя, Дэдгольф успел поймать её за хвост и с силой дернуть на себя… Но вместо обещанного жаха, в руках влобешника осталась лишь утиная шкура, а к полу пещеры рванулась яйцо! Только с помощью влобешной реакции и знаниям Школы Белого Ниндзя, Дэдгольф успел поймать его у самого пола и с силой сжать в кулаке… Но вместо обещанного жаха, в руках влобешника осталась лишь горсть скорлупы, да игла, а к самому нему рванулись было все вноздрюлы! Только с помощью влобешной реакции и знаниям Школы Белого Ниндзя, Дэдгольф успел поймать те доли секунды, что потребовались на то, чтобы переломить иглу, перед самым отсутствующим за ненадобностью лицом, видимо, главного из вноздрюлов, об колено… Но вместо обещанного жаха, в руках влобешника осталась лишь сломанная игла. Видимо, главный, вноздрюл прислушался, принюхался… тишина. Все девятеро… Или восьмеро? Короче, все вноздрюлы вытерли пот с отсутствующих за ненадобностью лиц. Накатила жуткая пауза. Повисла угрожающая тишина. Лишь где-то вдалеке грохотал гром, как будто обвалился целый Черный-черный замок, да прокричало эхо, как будто жутким голосом Огненной Зеньки, что-то вроде: «КАКОГО?!!». А жуткая пауза с угрожающей тишиной всё еще накатывали и висели. Каждый нервно и напряженно обдумывал свои шансы… как вдруг! …
-ОТВАЛИТЕ ВСЕ! –прохрипел кто-то. Все разом глянули на источник шума. Им оказался Кормом. Педро не заметил как тот подкравшись выдернул у него из рук Першень, а потом, подкравшись с другой стороны, выдернул его руку с Колобцом из кармана,
-ВСЕМ ОТВАЛИТЬ! Иначе Я ЕГО ПОРЕШ-ШУ! –бился в истерике Кормом на краю пропасти приставив заточку к Колобцу.
-Не делай глупостей! –жутко посоветовал ему вноздрюл.
-Кормом, Ты чё?! –недоуменно во все глаза смотрел на него Педро.
-Если дёрнешься – Тебе кранты! –пообещал ему целясь из лука Лоботряс.
-Отпусти парнишку! –хором предложили ему Был-бо и Сам.
-Вместе с Колобцом! –недобро щурясь намекнул ему Дэдгольф.
-МОЛЧАТЬ! –завизжал им Кормом и… дёрнулся… Всё дальнейшее произошло в одно мгновение. Или два… Короче, события стали разворачиваться со скоростью, разве что не световой.
       ***
Долго ли – коротко ли разворачивали события следующую сцену, а случилось то, что не предполагал даже всезнающий Дэдгольф. Одновременно с обещанными Лоботрясом крантами в виде трёх спаренных стрел класса «Земля – Воздух», на пересратого полудурка бросились все вноздрюлы. В освободившимся слегка, за их пригнутыми в прыжке спинами, просвете, Педро увидел живого и здорового Дэдгольфа. Медленно ворочая ртом, спросил: «Дэ-эд-го-о-ольф?» и… дёрнулся… Першень скользнул с замершего в ужасе Колобца и оставив в руке Кормома кулак Педро с зажатым в нем Колобцом, позволил захлёбывающемуся в крике полудурку медленно упасть на пол (что значит – ельфийская заточка!). Неловко взмахнув заточкой, Кормом, резко потерявший точку опоры, покачнулся на самом краю пропасти. Первым неловкий взмах заточки встретило отсутствующее за ненадобностью лицо, видимо, главного из вноздрюлов. Тот неловко взмахнул своими черными, не то руками – не то крыльями, и этим вывел из траектории прыжка ещё двоих напарников. И тут же им в… э-э-э, тыл, врезались обещанные Лоботрясом кранты. Удар был такой мощи, что просто снес всю банду вноздрюлов, замиревшего в шоке Кормома и частью рикошета и осколков ранил всех остальных. Причем самого Лоботряса – с летальным исходом в виду резкой потери сознания, от резкой потери крови из резко перебитой яремной вены в анамнезе. Дэдгольф лишился одного глаза. Сам и Был-бо, по одному уху. Педро и так, не хило, досталось, тем более он, единственный, лежал. Все ошарашено замерли, кто от болевого, кто от какого другого, шока. И лишь откуда-то далеко и глубоко из пропасти донеслось:
-Ё-О-О-О-О-О!!! –многоголосый звук хора вноздрюлов.
-БА-АТЯ-АНЯ-А-А!!! –одноголосый звук голоса Колобца. И:
-МОЯ-А-А ПРЕ-Е-ЕЛЕ-ЕСТЬ! –звук голоса Кормома, то же, 1 шт. И всё смолкло. О произошедшем напоминал лишь слабый дымок, да запах шкварок из Колдунского Жерла.
       ***
Долго ли – коротко ли все ошарашено замирали, кто от болевого, кто от какого другого, шока, а первым очнулся Педро. Не долго думая он кинулся влобешнику на шею:
-Дэдгольф! Живой!
-Да. –просто и неожиданно спокойно, ответил тот, -А Ты, всё смотрю, по горам лазаешь?
-Да Я, Дэдгольф, эта, -Педро заикался и мямлил от счастья, -в замок хотел…
-Ну-ну, -растроганно улыбнулся влобешник, но вдруг резко рявкнул, -УРОНИЛ?!!, -Педро вздрогнул и опустил голову, -А помнишь как Ты Меня уронил?
-Дык, Я это…
-Ну да, -перебил его Дэдгольф, -«работа такая», да?!, -и не дав тому опомниться, продолжал, -А Я вот висел там, а Ты Мне даже руки не подал…
-Дык, Я это…
-Теперь, как Я! -перебил его Дэдгольф, и грубо рассмеялся, -Ладно, покаж культю-то! –велел он доставая банку йода из кармана, -Потерпи чуток. –Остальным тоже досталось. Но йод, объятья, «а подуть?» и поцелуи закончились и все уставшие, но счастливые побрели, от бесполезной пропасти Колдунского Жерла Колдунского Вулкана, наружу.
       ***
Снаружи их ждал ещё один сюрприз. От Чёрного-черного замка, вместе с Огненной Зенькой, осталась лишь груда развалин, покрывших всю долину вместе с окурками, удобные дорожки и видовые площадки. Кое-где, начали даже пробиваться клумбы.
-Здесь, будет чей-то сад. –неточно процитировал неизвестный источник восхищённый Сам, -А Вы знаете, друзья, что-то Мне расхотелось возвращаться в Кривеньдень ваабще. Да и садовник из Меня неплохой, а хороший. Так и быть, остаюсь!
-Ну, как знаешь! Счастливенько! –попрощались с ним остальные. Потом все (за исключением хитро-сощуриного Дэдгольфа) ещё раз пожали плечами на руины Барадура и не спеша, двинулись восвояси. Был-бо, так соскучился по своясям, что остался там. Вспомнить молодость, стеклотарой попромышлять, ну, там ещё, мелким карманным воровством, попрошайничеством, заказными убийствами и вымогательством с пристрастиями, может даже ещё наркодилером, на полставки попробовать поработать. Да и так, должен же был, кто-то, кроме категорически не желающего Дэдгольфа, сообщить клопам из Лешийихзнает-что-за горы о конце Гнилли. Шашлыком-машлыком, девочками-припевочками, водочкой-селёдочкой, заодно, побаловаться. Педро, он обещал написать бестселлер о «Педро одноруком, Пластилине Купце - разбитном молодце. Или сказание о том, о сём и О Колобце».
-Название длинновато, -критично заметил Дэдгольф, -Но в целом, идея не плохая.
-Длинновато? –почесал затылок Был-бо, -Ладно. Ближе к делу – будет видно. Может чего из названия и уберу.
-Ну, как знаешь! Счастливенько! –попрощались с ним остальные. И в таком вот, составе добрели до Кривеньденя. Хмурого Ель-рондо дома не оказалось, как впрочем и половины самого дома.
-Хм, где же он может быть? –в шутку поинтересовался Педро. На что Дэдгольф хитро сощурился:
-Знаю Я, одно местечко! –и задумчиво поплёлся куда-то. Педро пожал плечами и засеменил следом.
       ***
Долго ли – коротко ли семенил Педро, то отставая, до обгоняя, за Дэдгольфом, а начал замечать, по некоторым признакам, вроде пролетающих, у самого лица, чаек-поморников и шуму прибоя, что они приближаются к морю. О чем так и спросил:
-Дэдгольф. Мы же к морю вышли! На какие хрена?
-Не просто – к морю, -улыбнулся не останавливаясь влобешник, -а к бухте Хервама-Каравеллу!
-Чего?! Это што за имечко такое?
-Да перец один. Тут ведь, ельфийский порт, давным-давно стоит, поди, не знал? Ну, так они и понастроили тут всякого, верфь вот, клуб яхтсменов. А Саурон ибн Моргот пошаливать начал, регату устроили – кто быстрее и дальше, из ельфов, отседова слиняет. Вот один тута и живет, покуда последний ельф эту землю топчет. А имечко. Имечко от его любимых словечек. Строит, понимаешь, яхту за яхтой и в ус не дует. Зимой, летом. Ну его и стали подкалывать (памятуя как ельфы ваабще здесь очутились): «А слабо, дескать, каравеллу?». А он не отвлекаясь, спокойно так, через плечо, отвечал: «Хер вам – каравеллу». И так постоянно. Сначала шутников забавило, а потом злиться начали – не пронимает мужика. Ну и стали ему прозвища придумывать. Хотели сначала Отъе… это, Отвалите, типа, его назвать, да уж больно непотребно звучит. Ну и назвали Хервам-Каравеллу – всёж как-то покрасивше.
Да уш-ш. –согласился Педро. И они, уже бодрее, насвистывая, зашагали дальше. На пирсе, у одинокой яхты стоял и мрачно покуривал трубку мрачный Ель-рондо. При появлении Дэдгольфа с Педро, он ещё больше нахмурился и сплюнув процедил, сквозь зубы:
-Явились, не запылились.
-Ну что. Смотрю последняя яхта осталась. –сочувственно подытожил Дэдгольф, -Так мыж, это, как его, Саурона то – того. Завалили, блин.
-И? –нетерпеливо спросил Ель-рондо.
-Ну Ты, эта, не торопись-ка.
-Сам Ты неторописька! –обиженно хмыкнул ельф.
-Я, в смысле, -засмущался Дэдгольф, -может – ну его, эту регату? Или всё равно поедешь?
-Дык, -расчувствовался Ель-рондо, -чемоданы спаковал, мебель – контейнером уже отправил. Даже свою половину избушки, продал. Не-е-е, дружище. Обратного ходу нет.
-Слушай, -растерянно промычал влобешник, кося взгляд на ухмыляющегося Педро, -может тогда, эта. Зацепишь этого улыбчивого, а? –и заговорщицки зашептал, -Спасу, а то, от него нет.
-Ну-у-у… -задумчиво почесал репу старый ельф, -Это можно. Скока дашь?
-Ч-чего?
-Скока дашь?!
-Чего?!!
-Как «чего»? Бабла, конечно! Или Ты думаешь, он всю дорогу солярой питаться будет?! Этож лишний рот!
-А-а-а. Ну, об этом не парься, оформим! –Они ударили по рукам, упаковали изумлённого полудурка в тюк, забросили его в багажник яхты и обнялись.
-А, прав Ты, Ель-рондушка, оказался, в итоге! –вытирая слёзы улыбнулся Дэдгольф.
-По счёт?
-В яйце, смерть то, Саурона ибн Моргота, была.
-Тьфу-ты. Дык, сразу ясно было. А чё Колобцо?
-Да, Мы это…
-ШО, ОПЯТЬ?!!
-Не. Мы это… Нет больше Колобца. И делить нечего.
-Хм… Жаль, -пожал плечами Ель-рондо, -Занятная вещица была. Колдунская. Мне бы, в регате сгодилась…
-Да не парься, теперь-то! –дружески похлопал по плечу ельфа влобешник, -«Товар сплыл, и хэ с ним», -процитировал он, старую поговорку.
-Да уш-ш. –вздохнул Ель-рондо, -Ну ладушки. Покедова! «Долгие базары – лишние запары», -процитировал он не менее древнюю поговорку, -Поплыл Я!.
Они ещё раз обнялись, пожали друг-другу руки и ельф легко взбежав по сходням отдал концы… Так, что Дэд-гольфу пришлось самому отвязывать верёвки и переть яхту до регаты… Но это уже совсем другая история… А так, извращение это всё, короче говоря…
       ***
       ИЗВРАЩЕНИЕ, КОРОЧЕ ГОВОРЯ
       ***
       Конец, короче говоря.

Послесловие автора, ещё короче, говоря.

Ну что, сказать по правде, смеяться над любимыми у людей принято давным-давно. И Я рад, если Мне это удалось сделать со вкусом. Многие, конечно, сочтут эту книженцию – форменным издевательством (начиная с содержания и заканчивая почерком)! Так оно, на самом деле и есть. Но если в Вас, осталась хоть капля чувства юмора, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие.
       Всегда Ваш. О’Сергий "Вассага".
       г. Набережные Челны. Зима. 2006 год.



       СОДЕРЖАНИЕ, короче говоря.

       Гадство Колобца. (Книга 1)
       Два Наших. (Книга 2)
       Извращение, короче говоря. (Книга 3)
       Послесловие автора, еще короче, говоря. (Абзац 1шт.)
       Содержание, мать его, короче говоря. (Тоже – 1шт.)