В паутине ненависти Часть 6

Часть 6
«Тени из прошлого»
Глава 1
Луис окинул вошедшего незнакомца холодным недоверчивым взглядом, в котором сквозила угроза. Кристин виновато, едва слышно произнесла:
– Луис, это Александр Моруа-Каррель. Друг моей семьи.
Луис мрачно молчал, продолжая, подобно змее, испытывать красивого высокого мужчину немигающими глазами. Александр бесстрастно и совершенно спокойно отвечал ему тем же, правда, его вид был гораздо приветливее.
– Я же запретил тебе общаться с всякими подозрительными незнакомцами! – вспылил Луис, пронзая Кристин убийственным взглядом.
– Он не незнакомец, – тут же вступилась за Алекса девушка, храбро посылая Луису не менее угрожающий взгляд. – Он друг моей семьи, друг моего отца, а значит, и мой друг!
– А ты уверена в бескорыстности его замыслов? – не унимался Луис. – Ты хоть подумала о своей безопасности? Хочешь, чтобы мой отец отправил тебя к твоему отцу на небеса?
– Луис, перестань, возмутилась Кристин. – Алекс – мой союзник!
– Ха! Грегори тоже вроде как был твоим союзником! И вот что вышло!
– Грегори? – понимающе поднял брови Александр. – Этот «быть или не быть»! Разве я похож на него?
Луис ошарашено уставился в смеющиеся карие глаза.
– Как это понимать?
– Луис, Алекс все знает, не волнуйся, – Кристин уже начала раздражаться от того, что не могла утихомирить своего друга.
.– Из чьих рук он это знает? – Луис не желал успокаиваться и продолжал допрос, хмурясь и кривя губы.
Кристин не переставала нервничать.
– Он читал дневник Грегори.
– Что? Этот преподобный сумасшедший решил напечатать свои труды? Я что-то не замечал в нем особого таланта. Или он разбогател и подкупил издательства?
Александр с трудом сдержал смешок. Кристин сокрушенно качнула головой и объяснила.
– Грегори ничего не печатал. Просто Алекс нашел его тетрадь в парке возле дворца. А все остальное я досказала Алексу сама.
 – Отлично! – еще больше распалился Луис. – Значит, Грегори где-то поблизости. И ты еще спокойно ходишь по улицам и заводишь знакомых? Похоже, жизнь тебе совсем не дорога.
– Луис! – Кристин обессилено села на ближайший стул. – Я же не могу безвылазно сидеть дома! И перестань кричать на Алекса. Он мой друг и защитит меня, если будет нужно.
– Почему бы нам всем не успокоиться и не решить совместно, что делать со всей этой искусно сплетенной паутиной? – миролюбиво предложил Александр. – Я полагаю, когда Кристин пригласила меня, чтобы познакомиться с вами, Луис, она надеялась, что вы будете настроены менее враждебно ко мне.
– Ха! – фыркнул Луис, но, тем не менее, сел по примеру Алекса.
– Прежде всего мы должны хранить полную конфиденциальность о местонахождении Кристин, – начал Моруа-Каррель. – Вы не сможете быть постоянно рядом, иначе ваш отец заподозрит, где она прячется. Поэтому в ваше отсутствие за ней буду приглядывать я, чтобы вы могли реже наведываться сюда. Ваша задача уследить за вашим отцом, а я постараюсь выйти на Грегори и выяснить его намерения.
– Неплохой план, – был вынужден признать Луис.
Он уже успел понять, как выгодно иметь такого сообразительного союзника здесь, где он не может защитить Кристин.
– А с чего вы взяли, что я доверю вам моего друга? – хитро сощурился Луис
– С того, что мне ее доверил еще ее отец, – не моргнув глазом, ответил Александр.
– Это правда, Луис, – подтвердила девушка. – Папа всегда говорил, что в случае необходимости я должна обращаться к Моруа-Каррелям. Они сделают все, что я попрошу. Им можно доверять.
– Надеюсь, это так, раз уж мне приходится соглашаться на план твоего Алекса.
Моруа-Каррель обезоруживающе улыбнулся. Луис сперва показался ему несговорчивым и чересчур подозрительным, но в целом он не разочаровал его, ибо Алекс ясно видел, что друг Кристин обладает здравым умом и желает девушке только добра.
– Итак, – подался вперед Александр. – Разработаем детали…
Троица говорила до самого вечера, к концу которого и Луис, и Алекс стали вести себя как давние друзья. Кристин смотрела на них и молча радовалась.
«Из всех мужчин мира, – подумала она, улыбаясь, – мне достались два самых умных, самых добрых и заботливых. Два самых лучших друга. Ну разве это не награда за все испытания?»
Алекс очень понравился Луису, несмотря на его первоначальное отношение к нему. Надо было отдать должное чувству юмора и смекалке Моруа-Карреля. В его плане все было логично и последовательно и ни одной непроработанной детали или ошибки.
Кристин тоже внесла свою лепту. Она боялась, что мужчины, стараясь чрезмерно обезопасить ее пребывание, невольно лишат ее свободы и возможности гулять в одиночестве. Но пожелания девушки были учтены.
На прощание Луис обнял Кристин и прошептал ей в ушко:
– Береги себя. Я не хочу потерять тебя.
Кристин едва не расплакалась.
– Конечно, Луис.
Алекс пожал руку новому другу, но Луис, не выдержав, обнял и его.
– Я рад, что на десять врагов у Кристин найдется хотя бы один такой друг, как ты.
Моруа-Каррель благодарно улыбнулся и поправил его.
– Два, Луис, два друга.
Луис понимающе кивнул. Ему очень хотелось остаться с Кристин и Алексом, но он опасался, как бы его отец не начал разыскивать его. Хэлланд ведь и так подозревал, что сын каким-то образом помог Кристин сбежать.
Махнув друзьям рукой, Луис вздохнул и отправился восвояси.
Глава 2
Утром Кристин по привычке отправилась на прогулку. Погода стояла замечательная: ярко светило солнце, и воздух был наполнен сладким ароматом жасмина и веселым пением птиц.
Ливадийский дворец как всегда сиял своей белизной и величием, и Кристин, к тому времени знавшая его облик наизусть, все же невольно залюбовалась им, словно видела его впервые. Мимо девушки, шумно восхищаясь и щелкая фотоаппаратами, проходили группы туристов. Вдоль одной аллеи парка выстроились пестрые торговые палатки, приветствуя покупателей обилием сувениров и суетой продавцов, хваливших товар.
Кристин пробралась к серой лестнице, ведущей на один из балконов дворца: девушке непременно хотелось взглянуть на панораму Ялты. Любуясь голубыми бликами морского простора и нежась в лучах жаркого солнца, Кристин вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Растерянно оглядевшись, Герцогиня не заметила ничего подозрительного, не считая темной фигуры в балахоне, неподвижно стоящей возле темно-зеленых кипарисов.
«Священник, – равнодушно подумала девушка и тут же вздрогнула: – Священник!»
Присмотревшись к фигуре в черном, Кристин почувствовала, как земля уходит из-под ног, а сердце замирает и холодеет. Мир в мгновение померк.
«Не может быть!» – не верила девушка, ловя на себе хмурый взгляд знакомых недобрых глаз.
Чувствуя тошноту, подходящую к горлу, и страх, Кристин лихорадочно думала, что ей делать. Она узнала этого человека так же, как и он узнал ее. Первым желанием девушки было подойти к нему и высказать все, что она о нем думала, и в то же время чувство самосохранения не давало Герцогине так рисковать. Черная фигура тоже не решалась приблизиться и «размышляла», как ей лучше поступить.
«Нельзя давать ему говорить со мной, – тщетно пыталась унять дрожь в теле, рассуждала Кристин. – Он опять начнет промышлять своими черными делишками. Он же одержимый и к тому же помощник Хэлланда».
Мысль о главном враге придала Кристин сил. Когда наконец «черных балахон» собрался с духом и направился к ней, девушка сорвалась с места и стремительно побежала прочь от него, расталкивая людей.

Сбежав от Грегори, Кристин устроилась на галечном пляже возле самой воды и погрузилась в мрачные размышления. Девушка сидела, опустив голову, и ничего не замечала вокруг. Высокий симпатичный юноша, медленно прогуливаясь по пляжу и швыряя мелкие камешки в воду, услышал горестный вздох Герцогини и удивленно остановился.
Пристально оглядев изящную фигурку девушки и ее светлые локоны, рассыпавшиеся по плечам, он в сомнениях потер лоб и, отойдя в сторону, присел на камни, чтобы подождать, пока девушка соберется уходить.
Кристин наконец надоело изнывать от жары под полуденным солнцем и хандрить. Решительно встав, девушка подумала, что неплохо было бы искупаться, но, увы, она не захватила купального костюма, поэтому, посетовав на свою непредусмотрительность, Герцогиня, не спеша направилась к дороге: лучше она придет сюда к закату вместе с Алексом.
Молодой человек, наблюдавший за ней, мгновенно встал и пошел вслед за ней, путаясь в своих мыслях и предположениях относительно этой девушки. Пару раз он окликал ее, но Кристин была так погружена в себя, что ничего не слышала кроме пения птиц и шума прибоя. Поняв, что так ничего не добьется, юноша незаметно обогнал девушку и решительно пошел ей навстречу.
– Привет, – широко улыбнулся он, стараясь привлечь внимание Кристин.
Герцогиня скользнула рассеянным взглядом по его симпатичному лицу, заглянув в небесно-голубые слегка нахальные глаза.
«Лезут тут всякие», – раздраженно подумала девушка, припоминая предупреждения Луиса и не удосуживаясь ответить на приветствие.
– Не узнаешь меня? – настырный юноша не дал Кристин обойти его.
Девушка вновь взглянула в его ангельские глаза, и на этот раз что-то вздрогнуло внутри нее. Отмахнувшись от своих воспоминаний, Герцогиня отрицательно покачала головой.
– Странно, – с досадой протянул юноша. – А ведь ты обещала помнить меня. Обещала писать мне каждый день, но я так не получил ни одного письма.
Глаза юноши затуманились.
– Ты обещала любить меня, – напомнил он ей. – Ты меня любишь?
Вместо ответа девушка вытащила из-под рубашки кулон с голубым камушком.
– О, ты сохранила мой подарок, Кристин, – радостно воскликнул молодой человек. – Поэтому я, в конце концов, нашел тебя! Так, значит, ты узнала меня?
– Да, Эрик, узнала, – все с тем же равнодушием ответила девушка. – Но что ты здесь делаешь?
– Я тут с преподобным Грегори. Помнишь его?
Еще бы Кристин его не помнила. Она решила не уточнять, что видела священника утром и трусливо сбежала от него.
– Куда ты? – остановил ее Эрик, видя, что девушка собирается покинуть его. – Ты стала еще красивее, чем была. А я так ждал этой встречи, так искал тебя… куда бы я ни смотрел, мне всюду чудились твои прекрасные глаза, Я бы, честное слово, сошел с ума, если бы не святой отец.
Кристин замерла.
– Святой отец? Грегори, значит. Так ты говорил с ним обо мне?
– Да, постоянно. Он заботился обо мне и многому научил. Он тоже был бы счастлив увидеть тебя.
Кристин побледнела от ужаса.
– Прости, Эрик, но мне пора. Нам не следует больше видеться.
– Ты собираешься уйти вот так? – в голосе юноши послышались ледяные нотки. – Хочешь бросить меня как сделала это десять лет назад?
– Я не бросала тебя, – возмутилась девушка. – Я была вынуждена уехать.
– Тогда почему ты сейчас так холодна со мной? Раньше ты боготворила меня и любила. А сейчас? Ты любишь меня?
– Эрик, я люблю тебя, как старого друга, как друга детства.
– И только? – глаза Эрика злобно сверкнули. – Ты клялась, что будешь любить меня вечно!
– Эрик, мы были детьми, и с тех пор прошло много времени. Я тебя больше так не люблю. Между нами все кончено.
– Как у тебя все просто! Все кончилось, не успев начаться. Я–то люблю тебя!
– Это всего лишь иллюзия, Эрик. Это скоро пройдет, – Кристин делала отчаянные попытки уйти, но юноша всякий раз загораживал ей дорогу.
– Ты не знаешь, что я чувствую! – сорвался Лаврецкий. – Я люблю тебя и не позволю тебе так подло обойтись со мной! Ты принадлежишь мне!
– Замолчи, Эрик, – Кристин с отвращением оттолкнула его руки. – Ты стал таким эгоистом!
– Я не дам тебе уйти. Ты – моя, – он попытался поцеловать Кристин, но девушка, увернувшись, толкнула его и побежала.
– Стой, Кристин, – рявкнул ей вслед Эрик.
– Оставь меня, – крикнула девушка, не останавливаясь. – Я не хочу тебя больше видеть!
Эрик не побежал за ней. Он лишь со злостью пнул ногой урну с мусором, стоящую у дороги и в сердцах прошептал:
– Ты моя, Кристин. И все будет так, как я хочу, даже если мне придется держать тебя взаперти. Я люблю тебя, Герцогиня! И меня ничто не остановит!
Глава 3
Тем вечером Кристин досидела в парке допоздна, любуясь звездами на темнеющем небе. Уже давно зажглись одинокие фонари на улицах, которые довольно быстро опустели. Все стихло, и лишь оглушительный стрекот цикад нарушал сонную тишину незаметно подкравшейся ночи.
Нехотя вспомнив, что пора домой, Кристин медленно встала со скамьи, где она отдыхала каждый вечер, и неторопливо направилась к дому, продолжая наслаждаться очарованием ночи.
Кристин настолько расслабилась и забылась, что не заметила, как от дерева отделилась тень и бесшумно последовала за ней. Эта тень, в свою очередь, охваченная стремлением во что бы то ни стало добиться своего, упустила из виду то, что за ней так же бесшумно и целеустремленно кралась другая такая же тень.
Кристин по привычке сократила путь к дому, свернув в узкий переулок, погруженный в кромешную тьму из-за отсутствия фонарей.
Поздно сообразив, что она здесь не одна, девушка почувствовала, как чьи-то жесткие сильные руки схватили ее в охапку и зажали рот. Кристин сразу же начала вырываться, не желая так легко сдаваться.
– Прекрати, – раздался знакомый шепот.
Узнав голос Эрика, Кристин стала сопротивляться еще усерднее, однако силы были не равны.
В свете фар проезжавшего по улице впереди автомобиля, осветившего темный переулок, блеснул нож.
– Пикнешь, и ты покойница, – угрожающе прохрипел Эрик, прижав лезвие к нежной шее девушки.
Кристин была готова расплакаться от собственных беспомощности и неосторожности и притихла, покорно сдавшись.
Эрик завязал ей глаза и понес куда-то, совершенно не замечая своего преследователя, отчаянно сжимавшего кулаки и методично продолжавшего слежку.
Юноша притащил свою пленницу в облезлый покосившийся многоэтажный дом и, поднявшись по скрипящей лестнице на последний этаж, отпер дверь в тускло освещенную комнату. Кристин, оказавшись на полу, рывком сдернула повязку с глаз.
Взгляд девушки столкнулся с глазами торжествующего преподобного Грегори.
– О нет, – выдохнула она, прижавшись спиной к стене.
Лаврецкий запер дверь и с довольным видом развалился на ближайшем к двери стуле.
Грегори не сводил с Кристин мерцающих глаз, Эрик зевал, поглядывая на часы. Герцогиня переводила взгляд, полный ужаса, с одного на другого, ожидая, что же они предпримут.
– Итак, свершилось, – довольно прогудел священник, не выпуская из рук Библию.
– Свершилось, – подтвердил Эрик, подобострастно глядя на Грегори. – И что теперь?
Священник не слышал его. Сделав два шага к Кристин, которая тут же отодвинулась к угол, он с какой-то пугающей радостью забубнил:
– Теперь ты в моей власти, Герцогиня. Ты принадлежишь мне и ответишь за все мои муки. Я оправдаюсь перед Богом и избавлюсь от власти Дьявола. Ты моя, Герцогиня! Наконец-то долгожданный миг настал…
Грегори все наступал и наступал, а Кристин, не зная, куда ей спрятаться, вжималась в угол, надеясь, что стены расступятся и защитят ее. Из своего обширного черного одеяния Грегори извлек турецкий нож, которым он когда-то оставил на щеке девушки отметину. Золотая рукоятка смертоносного оружия сияла в неярком свете люстры, драгоценные камни переливались всеми цветами радуги.
Кристин зажмурилась от страха, мысленно моля своего погибшего отца помочь ей.
– Стоп! – неожиданно вскочил Эрик, не давая Грегори подойти к Кристин вплотную.
– Не мешай мне, сын мой, – с досадой оттолкнул его священник. – Я должен закончить то, что начал… О, небесные силы...
– Хватит взывать к духам, – рявкнул недовольный Эрик. – Кристин вовсе не твоя. Она здесь, потому что я этого хочу. Ты понял?
Священник недоуменно сверлил глазами своего подопечного: Эрик никогда еще не говорил с ним в таком тоне. Видя, что преподобный Грегори ничего не понимает, Эрик продолжил:
– Кристин для меня, а не для тебя, слышишь? Зачем тебе этот нож? Ты собираешь убить ее? Ничего не выйдет! Она моя! Так что не приставай к ней, понял?
– Мальчишка! – в гневе крикнул Грегори, яростно сверкая глазами. – Ты не посмеешь сорвать мою миссию! Ты меня не остановишь!
– Ты меня тоже не остановишь! – закричал в ответ Лаврецкий.
«Сумасшедшие, – думала Кристин, глядя на них. – Они оба сумасшедшие!»
Внезапно их ссору прервал негромкий, но настойчивый стук в дверь. Мужчины замерли.
– Откройте, – послышался уверенный голос.
– Алекс, – выдохнула девушка, мысленно поблагодарив своего отца.
– Кто это? – взвился Эрик, устремляясь к Кристин. – Твой дружок? Ты умрешь раньше, чем он успеет произнести твое имя.
Грегори растерялся и не нашел ничего более подходящего, как затянуть заунывную молитву.
– Откройте, – голос на этот раз прозвучал резче и отрывистее.
– Войдешь сюда, и девчонке конец, – перекрикивал увещевания священника Эрик. – Хватит молиться, лучше загородите чем-нибудь дверь!
Но было уже поздно. Александр легко вышиб деревянную дверь и повалил на пол остолбеневшего священника. Эрик бросился с ножом к Кристин, но девушка ловко нырнула под стол, стоящий в центре комнаты.
Алекс загородил Эрику дорогу. Завязалась нешуточная драка. Эрик нанес Александру несколько мелких ран ножом, но мужчина и не думал сдаваться. Он разбил лицо Эрика в кровь и наконец заставил его выронить нож. Теперь перевес был на стороне Моруа-Каррель, так как он действовал продуманно, нанося точные сокрушительные удары, а не колотя куда попало, что делал Эрик, поддавшись вспышке слепой ярости.
Кристин с нескрываемым ужасом взирала из-под стола на дерущихся мужчин, морщась всякий раз, когда Эрик наносил удар Алексу.
Тем временем Грегори, оправившись от шока, отшвырнул Библию и нож и вытащил упирающуюся Кристин из ее укрытия.
– Нет, нет, – стонала девушка, мешая Грегори оттащить ее к двери.
Алекс услышал ее, нанес Эрику последний удар. Юноша рухнул на пол, задыхаясь от боли.
Вырвав Кристин из рук священника и загородив ее от обидчиков своей широкой спиной, Александр схватил Грегори за грудки и приподнял его на полом.
– Что ты задумал, преподобный сумасшедший? – в гневе прорычал Моруа-Каррель, тряся священника, как игрушку. – Собирался убить ни в чем не повинную девушку? Ты и так отнял у нее детство, и тебе все еще мало?
Грегори вырывался и сыпал проклятьями. Александр прижал его к стене, намереваясь хорошенько всыпать безумцу.
– Подожди, Алекс, – остановила мужчину Кристин. – Сначала я.
– Будешь бить его? – не удержался от улыбки Моруа-Каррель.
– Нет, только верну ему кое-что, – сказала Кристин, поднимая с пола турецкий нож.
Поднеся оружие к лицу священника, девушка решительно провела им по его щеке. Грегори дернулся, но Алекс держал его крепко и не дал причинить вред Герцогине. Напоследок все же врезав преподобному отцу пару раз, Александр швырнул его в угол, где совсем недавно в страхе дрожала Кристин.
Подхватив обессилевшую от ужаса девушку в объятия, Моруа-Каррель заботливо склонился над ней.
– Ты в порядке? – с тревогой осведомился он. – Они не поранили тебя?
– Нет, все в порядке, – слабо прошептала Кристин, прижимаясь к его стальной груди.
В это время очнувшийся Эрик прокрался к двери и бросился наутек, грохоча на лестнице. Алекс выпустил Кристин и побежал вдогонку. Герцогиня, не желая оставаться в этом жутком доме, поспешила следом за ним.
– Убежал, – вздохнул Алекс, возвращаясь к Кристин. – Удивительно, что этот парень может еще передвигаться после того, что я с ним сделал.
– Ты спас мне жизнь, – растроганно произнесла девушка, оказавшись вновь в крепких объятиях мужчины. – Ты ранен?
Кристин заметила кровь на его рубашке.
– Так, царапины, – отмахнулся Моруа-Каррель, беря Кристин на руки. – А вот ты, крошка-герцогиня, больше никуда не пойдешь без меня. Будешь под моим присмотром каждую минуту.
Девушка не стала возражать и погладила запачканное кровью лицо Александра.
– Отпусти меня, – попросила Герцогиня. – Я сама могу идти. Я тяжелая.
– Ничуть, – не согласился Моруа-Каррель, не собираясь отпускать девушку.
Он не сводил с нее влюбленных глаз, и Кристин смущенно опускала глаза, не зная, как себя вести.
Грегори в это время проклинал все на свете, захлебываясь собственной злобой и ненавистью. Ему едва хватило сил добраться до шкафа возле окна и достать с полки темный пузырек.
«Вот он – долгожданный миг», – подумал священник.
Эрик, сбежав от Моруа-Карреля, попал на вокзал. До утра оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и купить билет на ближайший рейс в Россию.
Сжав в руке несколько купюр и бумажку с адресом одного знакомого Грегори, к которому тот советовал обращаться в крайних случаях, Эрик торжествующе побормотал:
– Ты еще получишь, Герцогиня. Я знаю того, кто поможет мне поквитаться с тобой! Ты еще узнаешь, Кристин, на что способна моя любовь к тебе!
Глава 4
Прошло два дня. Как-то вечером Кристин и Алекс сидели в квартире девушки и болтали, как вдруг их оглушил решительный стук в дверь и трезвон звонка.
– Кто это может так неистовствовать? – изумилась Кристин, направляясь к двери. – Неужели Луис?
В квартиру, запыхавшись, влетел совсем не Луис.
– Каховский! – обрадовалась девушка и тут же нахмурила брови. – А зачем вы здесь?
Мужчина отдышался и заговорил.
– Вчера к Хэлланду явился какой-то парень, назвавшийся вашим другом Эриком Лаврецким. Сказал, что в ваших же интересах раскрыть ваше местонахождение. Притом он тут же выложил все о вас сам и назвал ваш новый адрес – вот эту квартиру. Взамен Хэлланд обещал ему деньги на обучение в семинарии.
– Не может быть! – ахнула Кристин, падая в кресло. – Эрик пойдет в семинарию! Это из-за Грегори!
– Луис все отрицал, но Хэлланд уверен, что его сын содействует вам, однако семейные разборки были отложены. Первым делом Хэлланд собирается убить вас, Кристин. Он уже мчится сюда. Я едва успел предупредить вас – Луис очень просил помочь вам перепрятаться. Сам он тоже поехал следом за отцом только другой дорогой. Бегите, бегите отсюда поскорее.
– Но куда? – Кристин беспомощно вглядывалась в бледное обеспокоенное лицо Каховского.
– Кристин, двери моего дома всегда открыты для вас, – подсказал Алекс.
Каховский удивленно вытаращил глаза на Моруа-Карреля: только сейчас он заметил гостя Герцогини и испуганно посмотрел в зеленые глаза девушки.
– Не волнуйтесь, Каховский, – успокоила его Кристин. – Это друг. Он не выдаст.
– Эрик Лаврецкий тоже был вам другом, – справедливо заметил мужчина, недоверчиво косясь на незнакомца.
– Хэлланд ни за что не догадается, что вы у меня, Кристин, – сказал Алекс, – ведь он даже не знаком со мной. Я спрячу вас. Луис одобрил бы этот шаг, ведь иного выхода нет.
Кристин кивнула.
– Это правда. У Алекса я буду в безопасности, – пояснила она тревожащемуся Каховскому.
Ассистент вздохнул и согласился.
– Мужайтесь, дитя, – внушал он, когда все трое спешно покидали квартиру. – Впереди нешуточное испытание. Мужайтесь в надежде, что оно будет последним.
– Я справлюсь, – вымучено улыбнулась Кристин, позволяя Каховскому обнять себя. – Я ведь всегда справляюсь.
Ассистент невольно усмехнулся.
– Верно, Кристин. Будьте и на этот раз непоколебимо сильны и не отчаивайтесь. Помните, кто вы есть. Берегите себя!
Они в слезах распрощались, и Алекс увел расстроенную и перепуганную девушку к себе.
Проводя ее в гостиную, Моруа-Каррель вдруг заметно занервничал, чего с ним никогда не случалось. На его красивом лице отразились чувство вины и муки совести.
Он усадил Кристин на диван и, присев перед ней на корточки, заглянул в ее глаза.
– Кристин, – хмурясь, начал мужчина. – Прежде чем вы по-настоящему войдете в этот дом, я должен вам кое-что сообщить. Я обязан был сказать вам об этом еще в день нашей встречи, но я не смог. Я поступил подло и готов понести любое наказание, лишь бы искупить свою вину…
Кристин тоже занервничала.
– Алекс, давайте без вступлений. Говорите скорее, в чем дело.
Мужчина вздохнул, собираясь с силами.
– Кристин, этот дом вам ничего не напоминает?
– Мы уже как-то говорили с вами об этом. Ваш дом похож на дом моего отца в Евпатории. Я всегда удивлялась схожести вашего вкуса со вкусом моего отца.
– Дело в том, что этот дом обставлял не я. Он вообще не совсем мой.
– Тогда чей же?
Александр потер нос.
– Вы возненавидите меня, когда узнаете правду.
– Сначала откройте мне эту правду, а потом я сообщу вам о своих чувствах.
– Это дома вашего отца.
– И что же? – Кристин ничуть не удивилась – У моего отца была уйма домов по всему миру. И раз этот дом его – значит, он его так оформил, да? Поэтому я чувствую его незримое присутствие здесь.
– Вы недалеки от истины, Кристин. Вот она, правда: ваш отец не умер, он здесь.
Кристин упала бы, если бы она не сидела. Сердце девушки остановилось, и она чуть не задохнулась.
– Изволите шутить, Моруа-Каррель? – гневно сверкнула глазами Герцогиня.
– Нет, если мы говорим об одном и том же человеке. Этьен Рамбаль-Коше жив, вот то, что я вам хотел сказать.
– Но ведь Этьен Рамбаль-Коше мой отец! А мой отец был застрелен. Я видела это своими глазами! Он умирал у меня на руках!
– А вы видели все до конца? Вы точно помните, как он испустил последний вздох?
– Нет, – Кристин побледнела. – Он прогнал меня, чтобы я этого не видела.
– Нет, Кристин, – возразил Александр. – Он прогнал вас, чтобы остаться в живых. Этьен все мне рассказал, правда, до конца я понимаю все только сейчас. Вспомните: весь дом был охвачен огнем. Вы убежали, оставив отца истекать кровью, вы этого не хотели, но это входило в планы Этьена. Оставшись один и превозмогая боль, он выбрался из дома через окно и захлопнул его, чтобы никто ни о чем не догадался. Ваш отец надеялся, что вам удастся спастись. Он уехал во Францию, после собирался найти вас и забрать к себе. Этьена вылечили, но он так и не нашел свою дочь. Вы бесследно исчезли. Этьен знал, что ваш дядя так же усердно, но безрезультатно, разыскивает вас. Он не видел смысла в том, чтобы связываться с вашим дядей, потому тот о нем и не знает до сих пор. Отчаяние, боль, одиночество изменили вашего отца. Сейчас Этьен совсем другой, не такой, каким был в Евпатории. Он думает только о том, как бы отомстить Хэлланду и Луису. Месть – цель его нынешней жизни.
– Дайте мне увидеться с ним, и, я уверена, все изменится, – просила девушка. – Я смогу убедить его не мстить. Папа обрадуется мне, увидит, что я жива и станет прежним. Он сразу забудет о своей мести.
– Сомневаюсь, – покачал головой Александр.
– Но я встречусь с ним?
– Конечно, он сейчас наверху, в кабинете. Он тоже еще не знает, что вы живы и что вы здесь. Я объясню ему все и позову вас.
– Нет, прошу вас, позвольте я послушаю у двери, – Кристин взяла Алекса за руку, умоляюще глядя ему в глаза. – Я хочу сперва услышать его голос, а потом увидеть его.
– Хорошо, – вздохнул Моруа-Каррель. – Идемте.
Глава 5
Этьен как всегда был погружен в работу, когда Александр не стуча вошел в кабинет и остановился возле стола.
– Вижу, в мое отсутствие у тебя поубавилось хороших манер, – не отрываясь от книг, буркнул Рамбаль-Коше.
– Отвлекитесь, Этьен, – почти приказал Моруа-Каррель. – У меня серьезный разговор.
– С каких пор серьезные разговоры стали поводом, чтобы мешать мне? – возмутился мужчина. – Я не потерплю, чтобы мной командовали!
– Я хочу поговорить о вашей дочери.
Гнев Этьена сразу утих.
– Что ты еще хочешь знать? Я уже все рассказал тебе.
– На этот раз рассказывать о ней буду я. Взгляните, – Алекс протянул другу дневник преподобного Грегори.
– Это имя знакомо вам? – насмешливо поинтересовался Моруа-Каррель.
– Более чем, – кивнул Этьен. – Этот священник все время крутился возле моей дочери. Но что это?
– Читайте.
Рамбаль-Коше стал перелистывать желтые странички, пробегая по ним глазами. Притом он неоднократно менялся в лице.
– Невероятно, – бормотал мужчина. – Эта информация ускользнула от меня. Где ты это достал, друг мой?
– Нашел, – лаконично ответил Алекс, не желая вдаваться в подробности. – Теперь вам ясно, почему ваши поиски были тщетны?
– Да, но что с ней стало потом? Она снова исчезла?
– Я задавался тем же вопросом, когда читал дневник. Окончание истории мне повезло узнать из ее собственных уст.
– То есть ты видел ее? Где? Когда?
– Во время вашего отъезда. Мы случайно повстречались на конюшне. После долгих переговоров Кристин рассказала мне, что с ней было.
Алекс насколько можно было кратко, и, стараясь не называть имен, пересказал Этьену историю его дочери. Этьен слушал внимательно и не перебивал.
– Иными словами ты хочешь сказать, что Кристин сейчас здесь? – едва дыша спросил Рамбаль-Коше, когда Алекс закончил рассказ. – Она здесь?
– В соседней комнате, – подтвердил Моруа-Каррель. – Позвать ее?
Этьен одним движением поправил костюм и, приняв воистину королевский вид, коротко приказал.
 – Зови!
Алекс открыл дверь и поманил бледнеющую девушку.
Кристин осторожно вошла и несмело подняла полные слез глаза на отца.
«Он почти не изменился, – подумала она. – Только стал еще суровее и загадочнее. А вот этих морщинок на лбу и возле рта раньше не было. Кажется, он немного постарел… Папа!..»
– Папа! – выдохнула Кристин, не сдерживая больше слез, и упала на колени перед отцом.
Она рыдала от счастья и от боли разлуки, уткнувшись лицом в его теплую мягкую ладонь.
Этьен тоже нашел дочь мало изменившейся, не считая того, что она выросла и стала еще красивее. Выражение ее изумрудных бездонных глаз поразило его: в них было столько грусти и в то же время столько выдержки. Испытания закалили его крошку и многому научили. И все же как ему хотелось повернуть время вспять, чтобы избавить Кристин от того, что ей пришлось пережить.
Алекс, наблюдая эту сцену, сам едва сдерживался, чтобы не пустить слезу.
«Нужно было сделать это раньше, – ругал он себя. – Они так преданы друг другу, так любят друг друга…»
– Встань, Кристин, – вымолвил наконец Этьен. – Герцогине не подобает падать на колени перед кем бы то ни было.
– Папа, что ты говоришь, – сквозь слезы улыбнулась девушка. – Я твоя дочь и ты не «кто бы то ни было».
Кристин все же встала и прижалась к отцу.
– Папа, я так скучала, так страдала без тебя. Я даже хотела умереть, чтобы попасть к тебе на небеса, ведь я думала, что ты погиб. Я люблю тебя, папа! Давай больше не будем разлучаться, пожалуйста! Без тебя я – не я! Папа, я так тебя люблю!
– Я тоже люблю тебя, крошка. Весь мир перевернулся и стал грязным без тебя. Моя жизнь была сущей мукой и, если бы не моя месть, я бы давно умер.
– Кстати о мести, – вспомнила Кристин. – Я много думала об этом и решила, что ненависть можно победить и мстить нет надобности. Ты тоже должен отказаться от нее!
Этьен вмиг помрачнел и оттолкнул дочь.
– Я никогда этого не сделаю! Хэлланд нагло отнял тебя у меня, и он заплатит за это! И сын его тоже!
– Луис – славный, папа, ты его не знаешь. Он тебе непременно понравится, когда вы познакомитесь.
– Этот Луис умрет в ту же минуту, как я встречусь с ним.
– Но, папа, он мой лучший друг! Он спас меня!
– Он только сделал вид! Ты забываешь, что он – Хэлланд! Он сын своего отца! Мне совершенно непонятно, как ты умудряешься считать своим другом врага!
– Все это ложь! Луис не желает мне зла!
– Неужели! Позор! Моя собственная дочь восстала против меня, защищая моих врагов!
– Я лишь хочу образумить тебя, папа! Ты не знаешь, что ненависть делает с людьми? Взгляни на себя в зеркало! Разве это ты? Вместо тебя стоит лютая ненависть, жажда мести! Ты хочешь убить Хэлланда, но прежде тебе нужно убить его в себе, ибо вы с ним теперь как близнецы – ты стал таким же, как он! И мне больно видеть это!
– Мне не менее больно видеть, как ты, моя дочь, превратилась в моего врага!
Кристин осознала смысл его слов и замерла. Она совершенно справедливо заметила, что Этьен стал, как Хэлланд. Она больше не видела в нем своего отца, это был тот же Хэлланд, стоящий перед ней. Но как Этьен осмелился поставить ее, крошку-герцогиню, в один ряд со своими врагами! Разве она ненавидит его? Она хочет спасти его, а вместе с ним и Хэлланда. Кристин всем желает только добра, а ее так оскорбляют.
Девушка вдруг решительно утерла слезы и выбежала из кабинета.
– Что вы наделали? – взорвался Александр. – Вы и вправду копия Хэлланда.
Моруа-Каррель побежал за девушкой. Он нашел ее в саду. Кристин сидела на краю клумбы и сосредоточенно думала. Никаких слез, никаких истерик, все чувства девушки враз были убиты клеймом «враг». И это после всех ее усилий…
Равнодушно взглянув на Алекса, Кристин лениво поинтересовалась:
– За что это мне?
– Не сдавайтесь, впереди испытания, – повторил слова Каховского Моруа-Каррель.
Кристин удивленно посмотрела на него.
– Что, это еще не все? Еще не конец? А разве с меня не достаточно этих «испытаний»? Сколько можно?
И никаких слез, истерик… Ряд бесстрастных вопросов, не имеющих ответов.
– Кристин, мне очень жаль, что все так вышло.
– Мне тоже.
– Кристин, – Алекс попытался обнять девушку, но она отстранилась.
– Приберегите свои утешения на потом. Я не хочу, чтобы и вы мне когда-нибудь так же жестоко бросили это мелочное «враг».
Алекс был готов возмутиться такому предположению, но, поняв состояние девушки, промолчал и позволил ей уйти вглубь сада.

Кристин просидела в саду всю ночь, предаваясь горестным раздумьям, и лишь под утро она очнулась и невольно залюбовалась красотой дивного сада в предрассветный час.
«Отец всегда старался создать сказочное королевство вокруг себя: удивительный роскошный дом, сад, напоминающий страну эльфов… Я была в этом мире королевой. Куда теперь все это ушло?» – вздыхая, размышляла девушка.
Шорох в кустах отвлек ее. Меж листвы мелькнуло что-то белое. Кристин встала и пригляделась. На дорожку между клумб вышло воистину мифическое животное – белый единорог с серебристой гривой.
Кристин онемела и вытаращила глаза.
«Когда ты подрастешь, крошка-герцогиня, – вспомнились ей слова отца, не раз слышанные в детстве, – я подарю тебе белого единорога – самую прекрасную лошадь на земле».
Кристин, чуть дыша, приблизилась к животному. Она сразу обнаружила обман: единорог был вовсе не единорогом, ведь подобных существ не существует в природе. К серебряной уздечке обыкновенной белой лошади был искусно приделан белый пластиковый рог, в пушистую гриву были вплетены золотые и серебряные нити.
«Папа был прав в одном, – подумала девушка, гладя лошадь и заглядывая в ее добрые глаза, оттененные пушистыми ресницами, – это самая прекрасная лошадь на земле».
– Вижу, ты уже получила мой подарок, крошка, – раздался внезапно голос Этьена.
Девушка вздрогнула. На лице мужчины отразились боль и сожаление о недавней ссоре.
– Ты была права, Кристин, – сказал он. – Я изменился отнюдь не в лучшую сторону. Стал злым и бессердечным: ненависть сделала меня таким. Я хотел мстить, но я желал этого из любви к тебе, только поэтому. Прости меня за то, что я стал таким. Прости за то, что не спас тебя, крошка. Прости, если еще можешь прощать…
Кристин расплакалась и обняла отца.
– Папа, не стоит так казнить себя. Было время, я тоже была такой. Ненависть была моим повелителем, и я хотела мстить за тебя. Я так люблю тебя, папа!
– Тебе понравился Единорог?
– Да, он чудесен. Ты ведь не знал, что встретишься со мной и все же купил эту лошадь?
– Я был уверен, что, где бы ты ни была, ты получишь мой подарок. Ведь я же обещал тебе когда-то белого единорога. Я так люблю тебя, Кристин!
– Спасибо, папа. И я очень люблю тебя. Сейчас я собиралась на утреннюю прогулку. Здесь есть такие красивые места!
– Припоминаю, как ты всегда была неравнодушна к утренним прогулкам на природе. Иди, но непременно возвращайся к обеду.
– Хорошо, пап, примерно улыбнулась девушка. – Пока!
Этьен поцеловал дочь.
Глава 6
Обещанный красочный рассвет так и не состоялся. Погода внезапно испортилась. Колючий ветер закутал небо грозными тучами какого-то зеленоватого оттенка и тут же затих. Вокруг стояла неестественная гнетущая тишина. Все было не подвижно, и лишь Кристин, ежась, медленно шла по скалистому берегу.
Девушка остановилась на своем любимом месте, скрытом за густыми кустарниками. Внизу пугливо замерло хмурое море, вверху угрюмо нависало серое небо. В воздухе было что-то, что не предвещало ничего хорошего.
Кристин сняла с шеи кулон – подарок Эрика и внимательно посмотрела на голубой прозрачный камушек.
«Пока он с тобой – мы друзья, и я смогу найти тебя», – говорил когда-то Эрик.
Перед глазами девушки мгновенно вспыхнули последние встречи с ним. Пальцы сами собой разжались, и кулон полетел в пропасть. Кристин даже не вздрогнула. Оброни она его неделю назад, он не была бы так спокойна и металась бы в поисках потерянной вещицы. Но теперь…
– У меня больше не такого друга, как Эрика. Между нами все кончено. Эрик больше не существует для меня, – твердо сказала Кристин, отводя взгляд от застывшего моря.
Мертвую тишину нарушил ритмичный цокот копыт. Из-за деревьев показался всадник.
– Вот ты где, – воскликнул он, заметив Кристин.
– Луис! Ты здесь? Что произошло? – с тревогой в голосе спросила Кристин.
– Она еще спрашивает! – Луис был в ярости. – Ну и друзей ты себе выбираешь! Какой-то Эрик Лаврецкий явился в мой дом без приглашения и продал тебя за возможность учиться в семинарии! Неслыханно! О чем ты думала, рассекречиваясь такому «другу»!
– Луис, он мне вовсе не друг, – закричала в ответ Кристин. – Он выследил меня. Он помогал Грегори, и они оба хотели убить меня!
– Неудивительно! Мой отец тоже здесь именно за этим.
– Это все нужно прекратить! Немедленно!
– Как? – насмешливо фыркнул Луис, протягивая руку Кристин. – Не делай глупостей. Едем. Я спрячу тебя.
Кристин машинально взяла руку друга и оказалась в седле позади него. Только тут до нее дошел смысл его слов.
– Нет, мне надоели эти игры в прятки, – выпалила она. – Отпусти меня. Дай мне слезть. Я встречусь с твоим отцом. Мы поговорим и все уладиться.
– Ты с ума сошла? – не верил своим ушам Луис. – Мой отец пристрелит тебя, ты и рта не успеешь открыть.
– Мне все равно. Все это должно кончиться.
Луис не желал отпускать девушка, но она сопротивлялась и, в конце концов, оба шлепнулись на землю. Лошадь встала на дыбы и, дернув копытами, побежала в лес.
– Что ты наделала? – вскочил Луис, разъяренно отряхиваясь. – Теперь нам обоим конец!
Кристин поднялась и одернула юбку.
– Мне все равно, – глаза ее гневно сверкали.
Тут, совершенно неожиданно, на обрыве появился Хэлланд.
Кристин мгновенно забыла о своем «мне все равно». При виде Хэлланда ее охватил панический ужас, она оцепенела и утратила способность соображать и действовать.
Луис умолк и решительно загородил собой девушку. В руках Хэлланда был пистолет с одной единственной пулей, предназначенной Кристин.
– Отойди, сын, – прошипел мужчина.
В его сощуренных глазах блестели ненависть и жажда мести.
– Не отойду, – Луис гордо выпрямился и поджал губы.
– Ты мой сын! – возмутился его отец. – Ты Хэлланд и должен вести себя соответственно.
– «Соответственно» значит позволить тебе убить ни в чем не повинного человека?
Глаза Хэлланда еще больше сощурились.
– Она дочь нашего врага.
– Не более.
– Отойди. Я убью тебя вместе с ней.
– Нет, – Луис не двигался с места.
Хэлланд дрожал от ярости, но не стрелял. Кристин чувствовала, что она на пределе и дальше уже нет сил терпеть все это. Она собралась духом и решительно вышла из-за спины Луиса, намереваясь сказать свое слово.
В удушливой тишине прогремел выстрел. Один единственный.
Кристин замерла, приготовившись к мучительной боли. Но боли не последовало. Стрелял не Хэлланд, его единственная пуля так и не покинула пистолет.
Луис опередил своего отца. С детства ему внушали ненависть к Кристин, и ему приходилось таскать повсюду свой собственный пистолет с одной пулей, как у отца, с пулей для Кристин. Хэлланд всегда настаивал на этом. Мог ли он знать, что именно эта злополучная пуля убьет его, а не Кристин?
– Мой сын, – прохрипел Хэлланд. – Я горжусь тобой. Ты смог победить то, что я никак не мог. Ты преодолел все препятствия, что я создал для тебя. Ты поступил правильно, не дав погибнуть невинному человеку и наказав того, кто давно заслуживает смерти, пусть даже им оказался я, твой отец. Ты сильнее меня, сын мой. Я рад, что ты стал таким. И все благодаря этой девочке.
Усталый взгляд Хэлланда устремился к Кристин, застывшей в стороне.
– Благодарю тебя, дитя, – сказал ей мужчина, и на его лице мелькнуло подобие улыбки. – Благодарю за то, что ты спасла моего сына…
Веки умирающего сомкнулись.
– Нет, отец, не умирай, – взмолился Луис. – Не оставляй меня! Я без тебя один, совсем один! Отец!
Но Хэлланд уже не слышал его. Он уснул вечным сном, умиротворенный и радостный.
Кристин непонимающе смотрела на распластанный труп. Хэлланд благодарил ее? Тогда зачем он хотел ее убить? Значит, все эта ненависть не больше чем поучительный спектакль для Луиса? Но ведь все было настоящим… мысли, чувства… Девушке показалось, что она медленно сходит с ума.
– Ты и вправду сущее проклятье, Кристин, – глухо произнес Луис.
– Что?
– Из-за твоего отца умерла моя мать. Из-за тебя – мой отец.
– Луис, что ты такое говоришь?
– А что мне еще оставалось делать? Либо ты, либо отец! И при всем желании я бы не смог дать ему убить тебя. Я сам убил своего отца! Сам убил! Как я смог сделать это? – Луис бледнел и на его лице выступал пот. – Я ненавижу тебя, Кристин! Ненавижу!
Для Кристин эти слова были больнее любой пули. Она ахнула и отшатнулась от друга.
– Луис, – голос ее прозвучал тихо и жалобно.
– Ненавижу тебя, Кристин!
На тропинке между деревьев появились Этьен и Алекс.
– Кристин, – крикнул отец, сжимая в руке пистолет. – Мы слышали выстрел. Что случилось? Ты не ранена?
Алекс следовал за ним, напрасно пытаясь образумить и остановить его.
Увидев Луиса с оружием, направленным на Кристин, Этьен еще больше обезумел. Он не знал, что пистолет Луиса разряжен.
Кристин уже совсем перестала что-либо понимать. Она переводила взгляд с мертвецки бледного лица Луиса на искаженное ненавистью лицо отца, а затем на застывший труп Хэлланда. Алекс стоял поодаль и не попадал в ее поле зрения.
Кристин чувствовала себя заточенной в треугольник: отец, друг, бывший враг – Этьен, Луис, Хэлланд. Смутно сознавая необходимость выбора между дружбой и семьей, Кристин совсем некстати услышала назойливый голос Грегори, звучащий где-то внутри ее головы.
«Время пришло, Кристин, – заунывно увещевал священник. – Время расплаты. Тебе придется выбирать, но я знаю одно: скоро мы будем вместе, скоро ты будешь моей!»
– Кристин, иди сюда! – позвал Этьен. – Я убью этого мерзавца!
– Нет, папа! Он не виноват! Он защищал меня!
– Он хотел убить тебя, но настал его черед расплаты!
– Папа, нет! Стой! Он мой друг! Не надо!
Пистолет Этьена выстрелил, но Кристин бросилась к Луису раньше этого. Девушка рухнула на землю, как подкошенная, почувствовав нестерпимую боль в плече и в груди. Голову понесло, глаза резало, а дыхание срывалось на хрип и причиняло еще большую боль.
Луис удивлено посмотрел на обмякшее тело Кристин у его ног и склонился над ней. Заметив кровавую рану, он простонал:
– О нет, Кристин. Только не ты! Ты меньше всех виновата в этой истории. Не ты должна платить…
Но Кристин сейчас была как никогда далека от людей, присутствующих здесь.
– Я прощаю, – едва слышно прошептала она, борясь с болью. – Я всех за все прощаю…
Последним, что она видела, был клочок голубого чистого неба, проглянувший меж свинцовых туч.

Эпилог
1
Кристин брела по темному туннелю. Запах спирта ужасно раздражал ее, и она то и дело, ничего не видя в кромешной темноте, натыкалась на стены.
Туннель, казалось, был наполнен воспоминаниями о прошлом: тысячи событий, тысячи мест, фраз…
Неожиданно одна из призрачных темных стен растворилась. Девушка без труда узнала гостиную евпаторийского дома. Джозефина как всегда играла Шопена на рояле, Этьен с нежной улыбкой смотрел на нее, философствуя про себя.
Кристин, ощущая себя восьмилетней девочкой, осторожно ступила на ковер и окликнула родителей. На их довольных лицах отразилась радость, но едва Кристин попыталась приблизиться к ним, обнять их, сказать, что она скучала, как Этьен и Джозефина помрачнели.
– Что ты делаешь, Кристин? – сердито осведомился отец. – Уходи отсюда, тебе здесь не место.
– Верно, дочка, – подтвердила Джозефина. – Уходи. Еще рано.
Кристин, ничего не понимая, никак не хотела уходить.
Но лица родителей стали растворяться в тумане, и вскоре Кристин поняла, что снова очутилась в беспросветном туннеле. Одинокая обессилевшая она с трудом переставляла ноги, стараясь разобрать хоть слово в приглушенном гуле голосов, окружавших ее со всех сторон.
Откуда ни возьмись перед девушкой предстал Хромой Ким. Глаза его, умные добрые, сверкали недовольством. Он шарахнулся от Герцогини, когда та, ища поддержки, попыталась взять его за руку.
– Что ты творишь, Кристин? – возмутился он. – Тебя не должно здесь быть. Уходи! Возвращайся!
– Я хочу домой, Ким, – взмолилась девушка. – К маме и папе. Почему вы все так холодны со мной? Что я сделала?
– Уходи, Герцогиня, – повторил Ким, качая головой. – Возвращайся!
Он растворился подобно комнате евпаторийского дома, и Кристин снова, всеми покинутая, пробиралась в темноте, касаясь ледяных невидимый стен.
Внезапно гул голосов стих. Впереди вспыхнул яркий свет, ослепивший Кристин. В лучах неведомого солнца явственно проступили очертания фигуры преподобного Грегори.
– Ты здесь, Кристин, – улыбаясь, сказал он. – Я знал, что ты придешь сюда. Теперь мы будем вместе навсегда. Ты моя, Герцогиня. Иди ко мне!
Он протянул свою тонкую руку. Кристин замерла. Гул голосов возобновился и стал невыносимо громким.
– Иди ко мне, Кристин, – настойчиво повторил Грегори, трясся рукой.
– Нет, Кристин, уходи отсюда, – раздался голос Этьена.
– Тебе здесь нет места, – вторила Джозефина.
– Возвращайся, – велел Ким.
– Возвращайся, – приказал кто-то еще.
Глаза Грегори горели пламенем, и что-то дрогнуло в сердце девушки.
Она отшатнулась от священника. Резкая головная боль пронзила ее.
– Иди ко мне, Герцогиня, – завопил Грегори, но девушка продолжала отступать во тьму туннеля.
– Лучше холод, сырость, темнота, но только не ты, Грегори, – шептала она.
– Правильно, Кристин, – насмешливый хрипловатый голос Хэлланда заставил девушку вздрогнуть.
Мужчина медленно прошествовал мимо и, обернувшись, заглянул девушке в глаза.
– Уходи, Кристин.
– Возвращайся, возвращайся! – рьяно подтвердил хор голосов.
– Возвращайся, Кристин, – просто попросил Алекс, и вдруг все оборвалось.
Кристин с трудом открыла глаза и непонимающе посмотрела на скачущие солнечные блики на одеяле, укрывающем ее. Девушка приподняла голову и поглядела на пташку, чирикавшую на открытом окне.
Комната была незнакомой, но выглядела уютной. Кристин лежала на широкой кровати и пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Сладкий запах роз, стоящих в вазе на столе, не давал ей сосредоточится.
Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел Александр.
Кристин машинально улыбнулась, узнав его, и, вспомнив о его просьбе, проговорила слабым голосом:
– Я вернулась.
Эта фраза вырвалась сама собой. Алекс удивленно вскинул брови, а Кристин вдруг смутилась.
Мужчина выглянул в коридор и крикнул:
– Луис, Каховский, идите сюда! Она очнулась!
В следующее мгновение в комнату ворвались обеспокоенные доктор и друг Кристин. Девушка с любопытством изучала их лица, медленно приходя в себя.
– Как ты? – спросил Луис, пока Каховский осматривал девушку.
– Как обычно, – равнодушно ответила девушка, разглядывая повязку на своем плече.
Постепенно все встало на свои места. Кристин вспомнила, кто она и что с ней произошло, однако многое было непонятно ей, и трое мужчин стали рассказывать, дополняя друг друга.
– Ты хотела защитить меня, – говорил Луис. – И пуля, предназначенная мне, попала в тебя, но не задела меня. Ты потеряла сознание, а твой отец подумал, что ты умерла. Он побледнел и принялся бессвязно бормотать: «Я убил свою дочь».
– Я слишком поздно понял, что он бессознательно делает, – объяснил Алекс. – Этьен отступал назад к обрыву. А потом ему вдруг стало плохо, не то закружилась голова, не то что-то с сердцем, он оступился и упал вниз, в пучину…
– Как упал? – Кристин почувствовала, что снова теряет сознание. – Значит; он погиб?
Мужчины молчали, поглядывая друг на друга.
– Он разбился, – скорбно подтвердил Александр. – Мне очень жаль.
Кристин чувствовала полное опустошение. Ей хотелось закрыть глаза и никого не видеть, закрыть глаза и вернуться в тот темный холодный туннель. Она чудом обрела отца после стольких лет, и потеряла его снова… Плечо пронзила сильная боль, и стало больно дышать. Холод, холод…
– Кристин, не волнуйся, – просил Каховский, прикладывая лед к ее лбу. – У тебя поднимается температура. Успокойся, крошка.
Кристин сделала глубокий вздох и почувствовала себя чуть лучше.
– Я был словно в трансе, – продолжил рассказ Луис. – Я думал лишь о том, что собственноручно убил своего отца и не сразу осознал, что ты умираешь у моих ног. Алекс первым начал действовать. Он взял тебя на руки и сказал мне следовать за ним. Тебе нужен был врач, и я, очнувшись, предложил позвать Каховского.
– Луис был уверен, что ты будешь рада, если тебя спасу именно я, – подтвердил улыбающийся доктор. – Твоя рана была неопасна, но ты потеряла много крови. Если будешь выполнять все мои предписания, скоро поправишься.
– Мы все так переживали, – закивал Луис. – Ты была в забытьи почти неделю.
Кристин лениво улыбнулась.
– А что все остальные? – поинтересовалась она.
– Эрик сбежал, никто не знает, где он, – сказал Алекс. – А Грегори отравился.
– Отравился? – воскликнула девушка. – Так вот почему я все время слышала его голос, и он был там.
– Где? – не понял Луис.
– Не знаю, что это было, наверное, просто сон, – объяснила Кристин. – Я видела там маму и папу, ведь он тоже теперь мертв, – девушка едва сдержала горестный вздох и слезы. – Там был Хромой Ким из Голгофы, а еще твой отец, Луис. И Грегори. Из-за него я убежала оттуда.
– Я так просил тебя вернуться, – вдруг усмехнулся Алекс. – Все время сидел у твоей постели и звал тебя.
– Я слышала. Все кроме Грегори приказывали возвращаться сюда. А когда ты, наконец, сказал, все смолкло, и я вернулась.
Всеобщий радостный смех разрядил напряжение, созданное тяжелыми воспоминаниями и тревогой. Друзья еще немного поболтали и оставили Кристин отдыхать.
Девушка улыбнулась всем на прощание, но как только закрылась дверь, позволила себе расплакаться. Она долго лежала без сна, поглядывая на клочок неба, видневшийся в окно, и все ее мысли были об отце.

На другой день Алекс пришел к девушке и, сев в кресло, долго молчал и пристально смотрел на нее.
– В чем дело? – удивилась Кристин.
– Я должен кое-что сказать, – пояснил он.
Кристин подала плечами.
– Я вся во внимании.
Мужчина снова на какое-то время замолчал.
– Кристин, я не могу словами описать то, что я чувствовал, когда впервые увидел вас, – начал наконец он. – Вы покорили мое сердце, Кристин. Я люблю вас! Я всю жизнь думал только о вас, искал вас. Ваша рана дала мне понять, как легко я могу потерять вас, а это значит потерять все. Смысл моей жизни, Кристин, это вы. Я не смогу жить без вас. Прошу вас, Кристин, станьте моей женой.
Мужчина в ожидании ответа умолк, боясь пошевелиться. Кристин сидела хмурая и сердитая. Она чувствовала лишь досаду от слов Алекса и совсем не радовалась предложению. Совсем некстати ей вдруг вспомнился Альберт.
– Кристин, скажите хоть слово, – взмолился Моруа-Каррель, вскакивая и в беспокойстве меряя комнату шагами.
Он смотрел в лицо девушке, но оно было непроницаемым. Алекс почувствовал, как над ним сгущаются тучи. Холодный взгляд девушки ясно дал понять, каков будет ответ.
– Почему? – лишь спросил он, стараясь не поддаваться охватившему его разочарованию.
– Потому что мне до смерти надоело, что я всем так необходима, – ледяным тоном сказал Кристин. – Я свободна и хочу жить сама по себе! Почему за мной вечно снуют всякие там Грегори, Хэлланды, Альберты и Эрики, и вы еще к ним в придачу. Зачем я вам всем так нужна? Оставьте вы меня в покое! Все!
Кристин вышла из себя и нисколько об этом не жалела.
– Прошу простить меня за беспокойство, – высокомерно бросил Алекс и ушел, хлопнув дверью.
Кристин усмехнулась ему вслед.
«Все вы такие», – обиженно подумала она и уткнулась в подушку, чувствуя, как слезы снова душат ее.
2
Спустя неделю Кристин уже самостоятельно гуляла в саду. Она была еще слаба, но уже заметно выздоравливала и на ее щеках сиял прежний легкий румянец.
Алекс все время ходил мрачный, на вопросы друзей отвечал односложно и старательно избегал Кристин. Он уходил рано утром и возвращался домой поздно ночью, когда Герцогиня уже спала. Луиса и Каховского мало заботили отношения Кристин и Алекса, они попросту не замечали тех изменений, что произошли в их дружбе, хотя все это бросалось в глаза.
Кристин чувствовала себя виноватой и сожалела о той вспышке, но не находила в себе сил поговорить с Алексом, чья гордость была задета.
Так могла бы продолжаться бесконечно, если бы в Ливадию не явилась неожиданная гостья.
Кристин не верила своим глазам, пропуская в гостиную свою сестренку и думая:
«Она приходит ко мне всякий раз, когда во мне царит упадок и нужен кто-то, кто помог бы мне».
Юлиана, смущенно и радостно улыбаясь, рассказывая новости о дяде и тете.
– Скоро у нас будет братик. Папа и Майя просили тебя непременно приехать к ним, когда родится малыш. Я так рада за них!
Кристин тоже искренне радовалась вместе с Юлианой, стараясь выбросить из сердца все свои собственные заботы. Следующая новость оказалась настолько шокирующей, что девушке легко удалось забыть о себе.
– Луис сказал, что любит тебя? – Кристин не скрывала своего удивления. – Тебя?
Она чувствовала, что ее сердце куда-то падает.
– Да, он сказал, что давно меня любит, просто не знал, как сказать об этом раньше.
– Значит, Луис все это время любил тебя… Какая же я глупая! Ну кто еще может быть этим распрекрасным «Котенком» если не ты? Лиза все знала, и я тоже должна была догадаться… Что ж, я рада за тебя, – Кристин никак не могла прийти в себя. – А ты? Ты его любишь?
– Я не знала, что сказать ему. Это было неожиданно. Но Луис всегда был таким милым, добрым, внимательным. Мне он очень нравится. Он был моим единственным другом. И я думаю, что тоже очень люблю его. Раньше было сложно это понять, но теперь все яснее ясного…
Кристин не слушала веселого щебетания Юлианы. На душе вдруг разлилась такая тоска, что весь мир стал каким-то серым и непривлекательным.
«Папы нет со мной, – думала Кристин. – И Луиса теперь тоже не будет рядом. О нет, только не Луис… Я умру, если у меня отнимут его… Они уедут куда-нибудь с Юлианой и забудут обо мне. Каховский не может жить без своей работы, так что ему тоже не до меня… Ну вот… я останусь совсем одна…»
Одна часть Кристин радовалась счастью сестренки, другая бессовестно завидовала. Девушка старательно улыбалась, не желая портить настроение Юлиане, но не душе по-прежнему скребли кошки.
– А как ты? – наконец спросила Юлиана.
Кристин нехотя поведала сестренке об Алексе.
– Не пойму, почему ты ему отказала, если он тебе так нравится? – недоумевала девочка.
– Я не знаю, что на меня нашло. Я бы ему все равно отказала, но мне не следовало грубить. Видишь ли, Алекс очень хороший, даже слишком хороший. Он всегда так счастлив. Он не испытал того, что пережила я, как он может понимать меня? От него веет радостью, силой, оптимизмом… Алекс сокрушает все зло своей любовью, но я… Я настолько привыкла к страданиям, привыкла ненавидеть, бояться и всегда ждать западни, и мое сердце стало равнодушным к любви. Ему хочется только страдать, и оно страдает. Я уже сама не понимаю, что мне на самом деле нужно. Я совсем запуталась, Юлиана!
Кристин закрыла лицо руками. Юлиана задумалась. Она не знала, как утешить подругу, но потом медленно заговорила:
– Кристин, ты столько лет сражалась с ненавистью. И то, что было – это последняя битва, и ты выиграла ее! Ненависть умерла, ее больше нет, зачем ты терзаешь себя воспоминаниями о ней? Алекс именно тот, кто нужен тебе. Он никогда не был болен нелепыми предрассудками, и не позволит тебе увлечься ими. Позволь ему дать тебе шанс начать новую жизнь. Отдай себя любви и счастью: с ними-то тебе не нужно сражаться!
Кристин подняла голову и внимательно посмотрела в глаза Юлиане.
– А ты думаешь, я смогу?
– Но ведь смогла же бороться со злом все эти годы! У тебя все получится и сейчас. Кристин, я люблю Луиса и хотела бы быть с ним, но если ты не будешь счастлива, я тоже не буду!
Кристин растроганно обняла Юлиану. Хаос, царивший в ее душе, превратился в порядок, и девушке стало немного легче.
– Я пойду на улицу, ладно? – улыбнулась девочка. – У вас такой красивый сад! Я хочу получше изучить его.
– Конечно, – Кристин улыбнулась в ответ.
Когда дверь за Юлианой закрылась, Герцогиня подошла к окну и задумчиво посмотрела на полоску моря, блестевшую вдали. Блики, скачущие по водной глади, напоминали Кристин об озере в долине Сукко. Любимое место Луиса… Как приятно было сидеть вдвоем у воды по утрам, когда туман начинал медленно таять в лучах солнца. Днем тень прибрежный деревьев спасала от жары, и здесь можно было прекрасно отдыхать после долгих конный прогулок. А по вечерам поверхность озера становилась туманно-серой, словно глаза Луиса. И в окутывающей прохладе было столько безмятежности…
«Юлиана права: глупо жить воспоминаниями, – подумала она. – Нужно идти вперед, а не оглядываться назад. Нам с Луисом никогда не быть вместе: прошлое будет преследовать нас по пятам, пока мы не убьем друг друга. И потом скоро все разъедутся, кто куда, а я буду совсем одна… И только Алекс поймет это и останется здесь, рядом со мной…»
Кристин сделала глубокий вдох, теперь четко представляя, что ей делать.
Она все собиралась отвернуться от окна и идти по делам, но никак не могла заставить себя оторвать глаза от бликов на море. В сверкающей синеве ей грезилось туманно-серое озеро.

Поздно вечером Кристин застала Алекса в кабинете отца за работой. С удивлением отметив его серьезный сосредоточенный вид, Герцогиня невольно подумала: «Он совсем как мой отец».
Александр, увидев Кристин, тут же встал и отложил книги, подумав, что ему нужно удалиться, чтобы не мешать девушке. Но Герцогиня, не пропуская его, мялась в дверях с извинениями, путалась в словах и заливалась краской. Но Алекс понял, что она хотела сказать.
Видя, что мужчина остается таким же холодным и бесстрастным, Кристин захлюпала носом и решила, что все ее усилия тщетны.
«Так мне и надо, – сердясь на себя, подумала она. – Сама виновата, так что наказание справедливо».
Она сама не заметила, как произнесла это вслух, и отступила в сторону, пропуская Алекса. Но она ошиблась, не заметив, как по-доброму заблестели глаза мужчины и как ласково он улыбнулся при ее последних словах.
– Кристин, – мягко сказал Моруа-Каррель, нежно беря мокрое лицо девушки в свои теплые ладони. – Не стоит заниматься самобичеванием. Нет, молчите. Не надо ничего объяснять, я все знаю сам. Главное, что вы поверили мне и дали шанс сделать вас счастливой. Я люблю вас. Все остальное в прошлом и не важно.
Кристин внимательно посмотрела ему в глаза, не веря тому, что она прощена. Алекс улыбался, лучисто и весело. Кристин вздохнула и бросилась в его крепкие объятия.
– Я люблю тебя, крошка-герцогиня, – прошептал Алекс. – Всегда любил и буду любить, Кристин.
Девушке на мгновение показалось, что ее отец сейчас где-то рядом, что он видит их, слышит, и что эти слова звучат и из его уст тоже.
– И я тебя люблю, – откликнулась девушка и поцеловала Алекса.

Несколько дней спустя они сидели на пляже, любуясь ночным звездным небом и слушая упоительный шепот моря.
«Скоро я буду во Франции, – мечтала Кристин. – Моя любимая сладкая Франция… Я всегда так хотела попасть туда, жить там… А сейчас мне хочется плакать при мысли, что придется покинуть Россию или Ливадию. Когда эти места успели стать такими родными?..»
– Знаешь, Алекс, – вдруг сказала она, поворачивая к нему лицо.
Моруа-Каррель крепче сжал девушку в объятиях и наклонился к ней.
– Что?
– Чтобы покончить с прошлым, нужно поставить точку, верно?
– Да. Ты все еще только собираешься сделать это?
– Теперь я все решила. Надо написать об этом.
– Вот как?
– Книгу.
– Книгу?
– Да, книгу о ненависти. Чтобы все узнали эту историю, чтобы как можно меньше людей попадало в паутину, которую ненависть так искусно плетет.
– Хорошая идея. Я сохранил дневник Грегори и могу дать его тебе. Я и сам кое-что писал по этому поводу, так что мои записи тебе тоже пригодятся, – мужчина наклонил голову, чтобы поцеловать девушку.
– О, спасибо, Алекс, – Герцогиня улыбнулась, отвечая на его поцелуй.
Море тихо шумело, и где-то на горизонте мигали веселые огоньки какого-то корабля.
«Я расскажу эту историю всему миру, – подумала Кристин. – И больше не будет пленников в паутине ненависти».
Небо соглашалось с ней, подмигивая блеском звезд, а едва уловимый ветерок как всегда проказничал, неся добрые вести к берегам далеких стран.
– Да будет так, – одними губами шепнула Кристин.
Темное море таинственно вторило ей.
Алекс что-то шептал ей в ухо, она улыбалась, не сводя глаз с горизонта. Ночной воздух был полон пьянящим ароматом жасмина, который вливал в душу Кристин радость и счастье.
И лишь мерцание загадочных огоньков вдали неумолимо напоминало ей сияние бесконечно любимых туманно-серых глаз.


2002-2006 гг.