Избранное часть 4

Избранные стихи из сборника «Гнедые дни»

Я состою из половинок.
Они, приветливо звеня,
Как столкновенье мелких льдинок
Куда-то вдаль зовут меня.

Но среди гор и рек дремучих
Мне вспоминаются слова –
«Ты ярый враг людей летучих.
Намасленная голова.»

И мне становится так горько
За незаслуженный позор,
Что в небе ясном гаснет зорька.
Ночь. Половинок перебор.

Но половинки грустно звонят.
Уж им приветными не быть.
А где-то в море парень тонет,
А затонув, не может всплыть.
       1974

* * *
Из тучи школьников любила лишь Игнатку
Учительница бедная одна.
И плакала порою за тетрадкой
Украдкою она.

Все мнилось ей – в разгаре чудном лета
Предельно счастливы, спешат они в музей.
Сияет день. Дымится сигарета
Во рту у ней.

Июль 1970


ПОДРАЖАНИЯ ДРЕВНИМ

1.
Маня любила мед. Не было меда у Мани.
Плакала Маня в саду. Вся увита плющём.

2.
Над Фудзиямою, которая одна,
Прошли дожди, идя с различной силой.
О, милая, зачем ты так бледна?
Ведь вся Япония сегодня веселится!



3.
В ласковой келье своей для возлюбленной лодку воздвигну.
Синяя, пусть понесется она по волнам...

4.
Спят казахи – в Казахстане, а грузины – в Грузии.
Отчего же мне не спится, может быть – бессонница?


ЦЕНТРИФУГА

На центрифуге как-то раз
Произошел затор мотора.
Что там творилось в этот час,
Наисплошнейшая умора.

Летали люди, словно пыль...
О, мир крылатого предмета!
И я там быль, мед, пиво пиль –
Китаец, я пишу про это!

* * *

Играет, шумит непогода,
Как розовый мяч голубой,
И я с невысокого брода
Бросаюся в омут речной.

Валы то – нахлынут лихие,
А то – вдруг утихнут, уйдут.
Боится меня она, что ли –
Лиловая эта волна?

* * *

Синий, синий, голубой,
Розоватенький такой...

* * *

Раздался легкий шурш, и в комнату из спальни
Несметные стада медведей голубых
Ворвались... Кто же он? Который вероломно
Нас, узеньких, избрал на лоне всех природ
В игривые ужи, сияя каблуками?

* * *

Мы с тобой изумрудные лорды.
Жердка джунглей – угрозой звеня,
Вдруг прикажет: морковные морды,
Убирайтесь в ****у от меня (!?)

1975

* * *

Валю ли лес, лису ловлю ли,
Упрямо веет над башкой
Какой-то вихрь осатанелый.
Нет, то не ветер, что несмело
Вздувает юбку цвета мела
У резвой девушки иной.
То баргузин жужжит в июле
Насупясь, в шапке боевой.
И грозно мчатся над страной,
Напоминая рой какой,
Несуществующие пули...
(Не скрою, баргузин, сволшебничал, все ж, зря ты!)


О ШИШКАХ

Пусть сумрачный пингвин приникнет к изголовью
И яростно свербит мальчонку-каплуна.
Алмазная еще отправится певунья
Сто тридцать, невзначай, еловых собирать...

1976

* * *

Речная гладь тунцом кипела,
А Леня Зэрин посмотрел
На рыб веселых хороводы,
На буйство яркое природы,
И песню дивную запел.

И вдруг из песни – ясно стало
(Хотя была она без слов),
Что вечность – вовсе не кипенье,
Она лишь перепел движенья,
Туманный перепел движенья
Работы старых мастеров.
1972-1973


ЗВЕРИ

Могу ли я тираж проверить? –
Парнишка вежливо спросил.
В ответ – кассир его, о, звери!
Тяжелой палкою хватил.

1.01.1974


* * *

Под золотыми кочанами
Парнишка маленький живет
И часто белыми зубами
Редиску сочную грызет.

Спокоен он, ведь смерть не близко,
И совесть детская чиста.
И вот хрустит, хрустит редиска
Под шум капустного листа.

4.07.1975


* * *

Из темноты парнишка лысый – на мир глядит.
Он зачарован юркой крысой, и весь дрожит.


ШИТО-КРЫТО

Невзлюбил парнишка лысый девушку одну,
Обзывал свиньей и крысой, бил, тянул ко дну.

Но внезапно изменился лысый паренек,
Крысой больше не дразнился, и свиньей не мог.

Ходит девушка небита! Плавает, купается...
Мне сдается – "шито-крыто" – это называется.


* * *

Стоит парнишка лысый на берегу реки.
Он только что пописал, запретам вопреки.
Законы рек суровы – нельзя шутить с водой!
Весь от стыда пунцовый, от страха чуть живой,
Стоит парнишка лысый на берегу реки.
Он только что пописал, запретам вопреки!


* * *

На соломенной горе парень жил горбатый
И любил он на заре помахать лопатой.

Помахает и уйдет, только остается
Впечатление, что вот кто-то засмеется.

Но не слышно никого! Тих предел высокий.
Пахнет скошенной травой. Верещат сороки.

Ждут крестьяне, как всегда... (солнце припекает),
Он лопатою когда снова замахает...

Много позже – с неба знак в души к нам свалился,
Что махающий чудак, вроде, удавился...

* * *
Касимову Касуму Абдуллаевичу

Японец – стрелочник во сне
Глухую стрелку переводит.
Им кто-то явно верховодит.
Но кто? Се – неизвестно мне!

Японец – каменщик во сне
С немыми возится камнями,
Но равнодушной Фудзияме
Не нужен труд его... А мне?

17.04.1991


* * *

Удар любви неразделённой настиг Егора на лугу,
Когда рукой разгорячённой сжимая утлую соху,
Пахал он, пахарь похотливый... Увы, рассеялся призрак...
Любовь прошла! Один немилый – разлуки ползает червяк...


* * *

Я вижу свет, идущий ниоткуда,
Волшебный свет.
Но происходит небольшое чудо,
И света нет!

Апрель 1975



СТИХИ О МЕРЗАВЦЕ ЛОНЧЕ

Нарастают слухи
О мерзавце Лонче,
Что несется нонче
На глухой старухе.

Лонче славно скачет,
Нежно пропадая
За холмами. Плачет
Тварь под ним глухая.

Лонче на старухе.
Плачет тварь глухая.
Ходят, бродят слухи –
Тихо нарастая.

1974


ОСЕННЯЯ СКАЗКА

Мы разговаривали с птичкою одной
О том, что страшен-де осенний мордобой,
Что гадко клацая, докучливые дни –
Куда-то катятся, как кругленькие пни.

И птичка мрачная, кивая клювом мне,
Как бы поддакивала, вторила извне,
Но вдруг сказала человечьим языком,
Что если мил ей кто, то только хорь с хвостом.

И, тихо сетуя, что близится хана,
Почистив перышки, скукожилась она.

Конец и ей, и сказке моей...

28.08.1990


* * *

Под игом арбузного плена
Вы нежно приблизились к нам,
Но кто-то ударом полена
Поверг Вас к узорным ногам
На коих изваяны втуне
Такие извивы красот,
Что самой могучей фортуне
Их в голову часть не придёт.

1972


* * *

Когда доберусь я, подруги,
До глиняных бань Ашхабада,
Кричать я не буду надрывно
И биться о пол головою.

Я буду лишь мыться спокойно,
Шампунем тереться душистым,
Водой никогда не смывая
Блестящую тихую пену.

Декабрь 1972


* * *

Напрасно девушка смеялась,
Раздался грохот, и она
На части мелкие распалась.
Светила полная луна.

Напрасно юноши шептались,
Раздался грохот, и они
На части мелкие распались.
Стояли золотые дни.

Осень 1971


ЛАСКОВОМУ ПРОХОЖЕМУ

Поройся в глубине своей души
И ты узнаешь, ласковый прохожий,
Что наших душ воздушные шиши
Увы, ни с чем и никогда не схожи.

Они парят в глубинах естества,
Как некие фуфырчатые ткани,
Но после трех или пяти касаний
Утрачивают свойства волшебства.

20.07.1975


* * *

Как много звуков раздается отовсюду:
То – "мяу" слышится, то – роковое "ква",
А то – мычания, которых не забуду...
Проклюнулась гнедая синева.

И вот уж девушка с лицом гиппопотама,
Довольно интересная собой,
Плывет по воздуху. И с рылом павиана
Моряк приветливый идет себе домой.


* * *

Я – круглый, полый шар. Внутри меня темно!
И звуки внутрь меня извне не проникают,
Но в жизни радости и мне дано –
Меня катают.

Вот катят. Рад я. Усмехаюсь.
Но кто я? Где я – все года?
И почему не разбиваюсь
Я никогда?

Со страшным чувством омерзенья
Мне сообщает плоть моя
Шаров иных прикосновенья,
Таких же полых, как и я.

19.07. – 4.09.1973

* * *

Обрушились листья с деревьев
И в нос нам ударило тем,
Что в людях зимою зовется,
Красавицей. Суки оне!

Которые зная немного,
Все лепят свои ярлыки,
Да всюду суются, тусуясь,
Неиствуя и суетясь.

И домыслов массу, и мнений,
И сирую кучу умов
Рассудком стремительно-синим
Объять попытаюсь сейчас.

Осень 1970


ГНЕДЫЕ ДНИ (крохотки)

1.
Смеялась ты. Был ярким полдень.
Вдруг тигр мне прыгает на грудь.
Прощай, кургузая гангрена!
Я весь разорван пополам.

2.
Мальчик с лицом осы
Выстрелил из револьвера.
Пуля, куда же ты
Мчишься, сама собой?

3.
Рынок центральный. Жара.
Лиц оживленных конверты.
Но отчего же стучат
Шарики так в голове?

4.
Как-то он сразу возник,
Странник с лицом огуречным.
Видимо прыткостью он
Славился, там у себя...

5.
Лицо нахмурилось и лопнуло. Погода
Меж тем чудесная стояла. Самолет
Вертелся в воздухе, крылом махая быстрым,
И словно пело все - и люди, и дома.

6.
Девушка с лисьим лицом,
Сто тебе лет или десять?
Что-то тебя не пойму...
Цапля ты, что ли какая?

7.
Не лгу. С возмездием решил медведь бороться.
Он взял укатанную плоскую доску,
Четыре пфеннига и заливался смехом.
Квадратные сияли небеса.

13.11.1972 утро

8.
Девушка с утлым лицом,
Вспомни Эгейское море!
Я не подлец и не гад.
Грыжу нашли у меня...

9.
Та розоватая ночь
Уж отпылала, уплыла,
В лодке с грузином она,
Переливаясь на бок...

10.
В полупальто сестра,
В полуботинках дядя
Здравствуй, семья моя,
В розовых вся очках!

11.
Толкнул литавру я, но вырученных денег
Едва хватило мне, и гаечным ключом
Я дал по кумполу себе же, негодяю,
И было радостно, и лютики цвели.

12.
Жизнь разрушится мгновенно,
Словно тюль она какой,
Что детина здоровенный
Рвет косматою рукой.

Поседеет лоб покатый,
Сникнут ракушки ушей
И возникнут перекаты
На груди гнедой твоей.

13.
Уныло калий марганцево-кислый
Лежит на полочке, пока
За ним повесы молодого
Лихая тянется рука.

Но поздно. С грохотом печальным
На землю падает пузырь.
И нет любви, и нет отрады,
И пуст прекрасный мир.
       1972
14.
Гнидогадов гикнул,
Поглядел на лес,
И как будто сгинул,
Навсегда исчез.

Январь 1978

15.
Целый день они смеются,
Улыбаются они,
Словно маленькие блюдца
Или кругленькие пни.

Только тот унять их может,
Кто и сам уже такой.
И никак им не поможет,
Кто совсем, совсем другой.

23.08.1970

16.
Ломаю ли хлеб сухопалой рукою
Иль падаю в узкий провал,
Мне видится синий, какой-то пустынный,
Далекий, капустный оскал.

Не мы ли в оскале с тобою скакали,
И плавилась мать у дверей,
А небо над нами шуршало ушами,
Точнее, щеками ушей.

4.09.1973

17.
С головою ужа и повадкой лисицы противной
Вдоль по улице шел молодой интересный пацан.
"Отпустите меня, отпустите сию же минуту
С пацаном интересным по улицам вместе шагать!"

22.12.1970

18.
Беловежскою пущей солдат любовался заезжий,
А за ним расстилались луга, и поля, и моря...
Коль тупеют наганы, коль пики устали колоться,
Отдыхай, - загибали приветливо люди ему...

1970

19.
Сегодня я тосклив и весел,
Но больше я навеселе...
Что умер – весел, а невесел,
Что так тоскливо мне в земле...


20. ПРОЩАНИЕ С УЛИЦЕЙ МЫШЕЙ

Раз на улице Мышей
Появился
Тихий мальчик без ушей.
Миг – и скрылся...

Для чего же без ушей
Появляться?
Странно с улицей Мышей
Вдруг прощаться?

Видно, все там у него
Очень сложно,
Видно сделать ничего
Невозможно.


21.

Клавдий Клавикордов
Бедный человек.
Звончатых мажордов,
Грусчатых минордов
Не узнает ввек...

Клавикордов Клавдий,
Знаешь сколько их?
Голубые авди,
Золотые мавди,
Много и других...

Осень 1971

22.
На мрачной равнине Хераго
(По карте ее не ищи)
Растет пустоцвет Маразмаго,
Чуть тронешь – замучат свищи!

Приносит и тиф Маразмаго,
И лепру, и рак. О, страна!
Мрачна ты, равнина Хераго!
И на хер ты мне не нужна!

Июль 1993


23. АБСОЛЮТНАЯ ДЕЗОРИЕНТАЦИЯ

Не знаю, как и где не знаю,
И даже не пойму,
Когда все это приключилось,
И с кем, и почему...

1970 (кафе "Времена года")

24.
Не за будкою, не за кадкою,
Не за бочкою ты проплыла.
Проплыла ты за темною ночкою
Молдаванского мимо села...

Пусть китайское сердце обманется,
И любое обманется пусть.
В русском сердце навеки останется
Подзатыльника светлая грусть.

Июль 1970

25.
Я вышел поздно. Мать светилась
У молдаванского села.
В кустах малютка нежно брилась,
Неприхотлива, весела...

И чем светлее становилась
Душа живая и моя,
Тем яростней малютка брилась,
От глаз чужих бритье тая.

9.03.1971

26.
Нежно усатый старик
Курит сигару сухую.
Мальчик с лимонным лицом
Тихо глядит на меня.

27.
Женщина в желтом платке
Тащится мелкой рысцою.
Видно, спешила в ломбард,
Да и устала она...


ГОРОДСКИЕ МОТИВЫ

1. ВИДЕНИЕ

В шелковой кепке домой
Шел я по улице с братом.
Мимо она пронеслась,
Статная, рослая вся…

2. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Брат мой, ты видишь тот дом
С вывеской тусклой у входа.
Это не клуб, не театр,
Не овощной магазин...

3. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Оком пытливым окинь
Садик с горы Воробьевой.
Уж созревает жасмин,
Нежный цветет цитрамон.

4. ЛИРИКА

Брата летучая тень
У перекрестка мелькнула.
Городу милому по
Славно слоняться вдвоем.

5.
С тумбочкой тихой в руке
Ты промелькнула так странно,
Что ты хотела сказать
Тумбочкой этою мне?


МОРСКИЕ МОТИВЫ

1.
Милая, выросли лилии
Ниже твоей ватерлинии.

Ракушки нежные, чистые
К шее прилипли – лучистые.

Скоро воротимся с плаванья,
Синим махаючи плавником...

2.
Приподнимись, моряк,
Моря над синей грудью.
Видишь, какое здесь
Синее все кругом?

3.
Ласково пел матрос,
Звуков рожая массу.
Мчалася славно она
В сумрак сырого дня.

4.
Мы долго калякали. Солнце
Светило и грело плечо.
А море, как шаль, голубое
У ласковой билось ноги.

Лето 1970

5.
Ударом резким из предплечья
Матрос девчонку оглушил,
Но, извинившись за увечье,
На корабле своем уплыл.

Кругом сияет ночь лихая,
Меж пальцев ног урчит прибой,
И плачет девушка глухая
Под фильдеперсовой луной.

6.
Над черепом синим сомкнулась волна.
И чует матрос приближение дна.

Чудесная сила матросу дана
Увидеть, понять приближение дна.

Лиловые мысли хрустят в голове,
Скорее б лежать на придонной траве.

Нырять, кувыртаться и сальто крутить,
И влагу подводную нежно мутить.

Запутавшись в мягкой морской мураве,
Часами стоять на своей голове.

И вновь кувыртаться, и сальто крутить,
И влагу подводную снова мутить.

К чему же корабль, телепаясь над ним,
Грустит о матросе, - угрюм, недвижим?

К чему же товарищи – дальним, чужим
Зовут его, в лодке тусуясь над ним?

Все, все исчезает в пучине морской,
Как пропитый трешник, как дым голубой...

Смыкаются волны одна за другой
Над утлым затылком, над тихой спиной.

7.
Матрос перекипел. И ярость его стихла,
И так же медленно остыла и вода.

24.03.1975


ДЕТСКИЕ СТИХИ

1.
Вдруг лихие две волны дали три пощечины
Мальчуганов лихой четверке, у которых в ранцах – пятерки.

2.
Между пальм и тополей – вырос домик без дверей
Отгадай скорей, дружок, - из трубы идет ль дымок?

3.
Вдоль опушечки кругом – валуи стоят рядком.
Если любишь валуи – собирай скорее их!

4.
Отчего рояль сияет? Уж не лаком ль он покрыт?
Почему собака лает? Может что у ней болит?

Мчатся детские вопросы, золотые паровозы,
Догоняют дружку друг, обгоняют все вокруг.

1972-1973


* * *

Однажды весною, наевшись пломбира,
Сидел я в раздумьи над потной рекой
И думал об участи нашего мира,
Качая в такт мыслям своей головой.

И, странное дело, чем дольше сидел я,
Тем чаще качалась моя голова,
Как маятник некий... Вдруг песню запел я,
Но песни той дивной не вспомнить слова.

Остались лишь рифмы: указка – колбаска,
Веревка – циновка, а дальше ни-ни...
Куда ж задевалась ты, чудная сказка,
И вы, золотые весенние дни?

И сам я с пломбиром, - куда я девался?
И где вообще я? Узнать не могу.
Все спутано. Синий мужик разувался
На галькой покрытом морском берегу.

Кивали панели летучим машинам,
Вгрызался в очки пенопластовый крот.
И жуткая девушка медным аршином
Все мерила, мерила дедушкин рот.

1970


ЖЕЛАНИЕ

До лампочки мне "шоу", "авторалли",
"Концерты-гала" – жаберное зло!
Мне хочется лишь, чтобы нам наклали
По первое, как говорят, число!


ПАМЯТИ ВАЛЕРИЯ БРЮСОВА

"Хотел бы я не быть Валерий Брюсов".
Певец, сбылась твоя мечта.
На камне значится: Валерий Брюсов.
И тяжела могильная плита.


* * *
Морозову Александру Анатольевичу

Темно в душе у Александра...
Такая темь! Сам Бог не разберет.
Так водолаз внутри скафандра
Сокрыт от буйства темных вод.

1973


БАНГО-ТУАЛЕГО

Банго-Туалего – прохрипел бандит.
Банго-Туалего – значит: я сердит.

Манго-Маримоне – пропищал скворец.
Манго-Маримоне – значит: молодец!

И зверье, и птицы – любят бандитизм,
Он им много ближе, чем социализм!

* * *

Ах ты, тварь! – сказал рабочий,
Ах ты, тварь! – сказал моряк.
И друг другу плюнув в очи,
Зашагали, что есть мочи,
К светлым зорям Октября.


ГЛУХИЕ ОЧИ (отрывок)

... А как пали тени ночи
И под хохот злых рабочих
Рушился балкон,
Все глядел в глухие очи,
Не мигая он!

* * *

Умереть бы день в день с Днем рожденья!
Сердце лыбится – думе в ответ,
Дума лыбится – харе, а харя
Улыбается рту и ушам...


ПОУЧЕНИЕ

Не бесов бойся и чертей,
А окружающих людей!
Бесы – в сказках, а черти в аду,
Люди ж – рядом – (на нашу беду!)

1975


С НОВЫМ ГОДОМ!

Дед Мороз стоит, с ним Снегурочка.
Дед Мороз – рахит, дева – дурочка.
Раздают они всем подарочки –
Очень белые, очень тапочки...

1975


* * *

"И на обломках самовластья
Напишут наши имена"

Блины людей, расплывшихся от счастья,
Борис с трибуны озирал...
Чуть-чуть поодаль – "Лебедь-генерал",
А где же тот, другой – обломок красновластья?
Его, как раз, и нет. Куда он запропал?
Ведь будет наш народ – шуметь и волноваться –
Мол, где же тот, на ком нам надо расписаться?


НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ С ДРУЗЬЯМИ

Увы, не Вас так пылко я люблю!
Моим друзьям, я ночью говорю.
Таинственным я занят разговором
С пропойцей-Борькою да Мишей-крохобором!


ОСИПУ МАНДЕЛЬШТАМУ

Москвич москвичку полюбил,
А псковитянку – псковитянин...
Но мне милей тот варшавянин,
Что варшавянку в грош ценил...


* * *

Жириновский любит суп
С луком и гороховый.
Злые языки плетут,
Что он шут гороховый...

* * *

У Геннадия Зюганова
Нет ни шашки, ни нагана.
Трудно будет без нагана
Генке в мире чистогана.

* * *
Скворцовой Наталье Игоревне

У Скворцовой – один Бог!
Его имя – Хэрби Хэнкок.
У меня же богов четыре –
Отче наш!... Ну, и три другие...

(Осип Мандельштам, Charlie Parker, Clifford Brown)

Апрель 2008 (Jazz Club)

* * *

Катя милая, Катя Лычёва,
Где ты делась? Ей-бо я не вру,
Если ты не придёшь полвосьмого,
Или в шесть, то я тихо умру…
Будет дуб надо мною склоняться
И шуметь в несусветную рань.
Пугачиха начнёт измываться,
Мол, я – дрянь… Да сама ты,****ь,дрянь!
       
       1992

Отрывок

Я припомнил еловый и тыквою пахнущий сад,
И сжимая перчаткой черешен лиловые вишни,
Искривившись печально, я крикнуть успел Вам: – Назад!
Будто были Вы мне абсолютно ненужны, излишни…


* * *

Над родною страной пролетал апельсин,
Круглоласковой силой влеком,
А за ним уж – банан, а за тем – апельсин
И пахучий, зеленый лимон.


БАКОВКА

Я скоро умру. Не иначе.
А в памяти детство плывет –
На станции "Баковка" дача
И старый гандонный завод...

1970

* * *

Змею измазав вазелином,
На звезды ходя поглядел...
Что видит он зрачком мышиным?
Зачем в разврате преуспел?

1970


* * *

... Будто там в эфире лучшем
Радость тихая сбылась,
И в напеве дня дремучем
Странно вдруг отозвалась...

1963


* * *
А.Н. Баташеву и Б.В. Алексееву

Уж зреет хрен в садах у Баташева,
У Пелипейки налилася рожь.
Бориса Алексеева не трожь!
Он ищет все чего-нибудь такого,
Чего и днем с огнем в помине не найдешь.
Но он найдет! Нашел! Гремят литавры,
Навеянная музыка звучит.
Уходят алексеевские мавры,
И Агамиров сдержанно молчит.

1992


* * *
Б.В. Алексееву

Зерна джаза прилежно посеяв,
Утомился Борис Алексеев.
Он домой отправляется спать...
Кто же будет посев поливать?

1992


ОНИ!

Я никогда не храплю.
Ты никогда не храпишь.
Он никогда не храпит.
Кто же тогда храпит?
Они!

1999


* * *
Осипу Мандельштаму

Не Петербурга айсберг роковой,
Но ласточкой в сугроб обледенелый
И ночи белой разрывая тело,
Адмиралтейства шпиль над головой.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ужели нам трахома речи связной?
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
О, северных созвездий глубина,
Резное дно вселенского колодца.
Скажи, Медведица, как скоро к нам вернется
Дыханье ровное и мысли прямизна?

1968


ПАМЯТИ ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

... в земле прославленной темляк.
Над Петроградом тьма носилась,
Кипела кровью красная земля
И песня вещая к нам смутно доносилась.

О, мудрый Освальд! Волею судьбы
Ты пел Европы пасмурной развязку.
Шумели глухо рейнские дубы,
И Крупп чадил, выделывая каску...
1961

ГОЛУБЬ

Зверье люблю. Пернатых презираю.
Спроси меня: "За что?", а я и сам не знаю.
И как ни смертохабельна куница,
Ее люблю, а голубь – это ж птица!

Июль 1998


* * *
Михайлову Олегу Николаевичу

Михайлов? Как же, знаю. Славный малый.
Но небывалой славой славен он.
Устав от жизни тяжкой вместе с Аллой,
Он перерезал... Что же? Телефон!
*
Наглая Алла была, и когда возвращалась поздненько,
С милой улыбкою долго Олегу лгала.

       *
С тихим смехом ел Кондрат
Тихие консервы.
И внезапно стал не рад,
Потому как нервы.

Ботулизм – кричит – умру!
Гнусные консервы!
Скачет, словно кенгуру,
Потому что нервы.

Врач поставил диагноз:-
Старые консервы.
Тихо отвалился нос, -
Яд тебе не нервы.

А наутро лазарет
Посетили стервы.
И сказали: - Ядов нет.
Нервы. Только нервы.
*
1990 – 1992 ( ?)


ПЕСНИ РАЗНЫХ ЛЕТ

ПРОЩАЙТЕ, СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ
       Авакову Рафаэлю Артёмовичу

Я слышу в Кремлевском просторе
Под сводами тусклого дня,
Мол, знайте же, псы, что не жить вам при Боре!
А Борьке - не жить без меня.

А Ельцин и стонет, и плачет,
И бьется в застенках Кремля.
Зачем, ах, зачем чересчур был горячим
Я где-то в конце февраля.

Тут несколько встало угрюмых,
Из тех, что паек жрут не зря,
С военною выправкой, в штатских костюмах.
Идут. Подошли. Говорят.

Борис Николаич, вон двери.
Немедля уйдите, а то
Наброситься могут, как дикие звери,
И шляпу отнять, и пальто.

А Ельцин и стонет, и плачет,
И бьется об стенку Кремля.
Зачем недостаточно был я горячим
Примерно в конце февраля.

Скажу Вам, под честное слово,
Такие творятся дела -
Ушла в поломойки Татьяна Миткова,
А диктор хороший была.

А Ельцин не стонет, не плачет,
Пьет водочку возле Кремля.
Посмотрим, глупцы, кто - слепым, а кто - зрячим
Был в самом конце февраля.

1993

... А ВЫШЕЛ К ХЕРСОНУ
Бычкову Ярославу Анатольевичу

1.
В засаленной кепке, с авоською - сеткой
Иду при бутылочках и,
Как вдруг предо мною, как лист пред травою,
Родные пенаты мои.

2.
По печкам клопами расселись ребята,
Девчат вавилонская тьма.
"Ты только одна, - мол, кричу, - виновата".
Жена мне в ответ: "Не одна".

3.
"Ты вспомни проценты, суды, алименты
И двадцать пять лет ЛТП (ого!)
Ряды удержаний, а жизнь дорожает,
Я знаю, - кричу, - без тебэ!"

4.
Клопами веселыми дрыхнут ребята.
Девчат вавилонская тьма.
Храпят, словно кони в киношной погоне -
И желтая, пивом, - луна.

5.
Во сне я в Одессе, в театре на пьесе,
На деле - несолоно щей!
Два пива направо, и водка - отрава
И десять осталось рублей.

6.
Несносны щенята, сказали ребята
"И десять рублей - ничего".
Но я поправляю, я цены-то знаю,
Что это - совсем ничего!

7.
Клопами, мышами наполнилась хата.
Исчезла, как водка, луна.
Я думаю, все же, жена виновата,
А кто же? Не я, ведь... Она!

8.
Когда в ЛТП я с цементом сражался,
Обутый во комбинезон,
Я все удивлялся, я - диву давался -
Быть может, все это лишь сон?

9.
И вот я проснулся. Чуток похмельнулся.
Прощай, ЛТП-"деколон".
И понял шарами - действительность с нами
И вовсе все это не сон.

10.
Причем здесь проценты, суды, алименты?
Причем удержаний ряды?
Причем здесь, что знает, что жизнь дорожает
И скоро не будет воды (водопроводной).

11.
Заснули клопами голодны щенята
С девчатами. Тьма и т.п.
И все же, как вспомню, она виновата,
Что я 25 в ЛТП!

 (Двадцать пять ведь лет, как я
Пробывал – свиньёй свинья.
Впрочем, весело живал - "деколоны" попивал,
"Деколоны" попивал, да чинарики стрелял).

 (А, собственно говоря, чем не житуха, а?)


12.05.1991


СДВОЕННАЯ ПЕСНЯ
"Шумел камыш" + "Шумел, горел, пожар московский"
       Кравченко Валентину Кирилловичу
1.
Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночь морозная была.
Три заключенных динозавра
Всю ночь копали по прика>
(зу хозяина Медной горы)

2.
Они всю ночь долбали мерзлый
И неподатливый гранит
И жуткий клад они искали -
Их обещали накормить.
(Якобы, по приказу хозяина Медной горы,
хотя приказу никакого, ясное дело, не было!)

3.
Вот утро осветило черствый
И неприветливый каньон,
А на стене, стене Кремлевской
Стоял в сюртуке сером он.
(Наверное, это был Наполеон,
А там, кто его знает?)

4.
День помрачнел. А где-то Смольный,
В нем милый Ленин наш сидит...
А на горе, горе Поклонной
Конвой безжалостный стоит
(с прожекторами и волкодавами)

5.
Вот по команде пулемёты
На динозавров навели
И расстреляли заключённых
За то, что клада не нашли.
(Да хоть бы и нашли!
Все равно б - стрельнули)

6.
Их трупа три, три синих бомжа
В Политехнический музей
Снесли, но их не накормили.
А за билетами. Людей!!!
(А обещали...)

16.06.1991


Я ШАГАЮ ПО МОСКВЕ
       Забрину Александру Яковлевичу

Бывает все на свете хорошо -
Ни горь тебе, ни бед...
А это просто съезд прошёл,
Окончился партсъезд.

А я иду, шагаю по Москве,
И я шагать готов
До тех до пор, как Ельцин не помре!
Иль, скажем, ... Горбачёв (Тоже неплохо!)

Бывает все на свете хорошо -
Ни горь тебе, ни бед...
А это просто съезд прошёл,
Закончился партсъезд.


ПО СТАРОЙ КАЛУЖСКОЙ ДОРОГЕ
       Сажневу Анатолию Петровичу

По старой калужской дороге
На сорок девятой версте
Мишутке приделали ноги
Для сверхзвуковых скоростей.

Он в жопу народа без мыла
Пролез непотребным ужом.
Враги называли его Михаилом,
А слуги - поганым мешком.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

С утра он строчит мемуары -
Не спится, не ссытся ему.
Везде, где ни глянет - конвойные пары,
Хоть пиво всегда при дому.

Настрочит страниц сотен пару,
В мешок их тотчас же кладут
Под пломбы с Кремлем, а чекисты-татары
Мешки на Лубянку везут.

А там, не читая, в Спецхраны
Сдают под расписку и взад...
Не спится Мешку, и тоскливо бараны
На ферме соседней мычат.

И яблоки пахнут, как нары
У Мишки в запретном саду,
И мнится Мешку, что конвойные пары
Все шепчут ему: "Киргуду!"

Мечтает Мишук о Фаросе,
О встрече с женою своей,
О новой мечтает Мишук "Барбароссе"
И, кстати, не только об ей.

По старой калужской дороге
На сорок девятой версте
Мишутке приделали ноги
Для сверхзвуковых скоростей.

1992

МАРУСЯ ОТРАВИЛАСЬ
       Корецкому Льву Иосифовичу

Стоял я раз за мылом, хотел его купить,
Как друг мой (я с другом стоял) говорит мне: "Лучшей - гляди сюда!"

Я стал глядеть и вижу - какой-то транспарант,
Но друг мой объяснил мне, что я - тупой дурак.

Я взгляд туды направил - куда он указал,
Но ничего такого - опять не увидал.

Мой друг не рассердился, но стал меня просить
Лечиться от трахомы - или очки носить.

Я сдуру внял совету - достал свои очки
И вижу - бронепоезд, запасном на пути.

А друг мне шепчет: - Надоть про очередь забыть,
Что хер с им, с етим мылом - мол, надо в морг спешить!

Я снял свои калоши, хотел переть вперед,
Но друг мой объяснил мне, что по талонам - вход!

Мой друг купил талоны - фарцовщика у, и -
Раздевшись в раздевалке, мы быстро вниз прошли.

Я стал шукать знакомых - по школе ВПШ -
Оранжевые трупы - когтями вороша.

Я в морг хожу не часто, в неделю раза три (это не часто!),
Но вижу, что сегодня - особенный наплыв.

Гляжу, какой-то дядя (дохтур, я потом узнал) чегой-то говорит.
Народ ему прислуша - и семечки грызя...

Раздвинул я когтями - народную толпу
И вижу труп ужасный - во черном во гробу!

Сказал мне дохтур в шляпе и в шубе меховой (там холодно!),
Что ето Хрюнделева - известный дискобол!

Что звать ее Маруся, что спорт осиротел,
А я, ничуть не труся - все в рот ему глядел.

У них гнилые зубы, у етих докторов.
Ворье они, и грубы, как стадо в 100 коров.

Трупу в лицо не пялясь, ему поверил я (я доверчив!),
А друг мой ржет, как лошадь - фамилья, грит, не ея!

Запутался я прочно, а друг кричит, что тлен -
Он тлен и есть, но точно, шо ето - не спортсмен! (А кто же тогда?)

Мы вышли с морга - хмуры, что сделаешь? Судьба.
Чуть раньше, или позже, а больше - никогда!
(Вот уж правда-то! Просто сущая какая-то!)

Но я посеял карты, на спички с пол-яйцом,
И снова в морг примчаться - пришлось мне на таксо!

Такса не отпущая, я быстро вниз сошел
И вижу негодяя с охотничьим ружом (?!)
(И на кого они там охотятся? Вот, что я хотел бы знать...)

Смекнул я - ето сторож, хоть с виду - негодяй,
И понял, что по роже придется, видно, дать...

Двустволка. Рыло. Плечи. (А с виду - негодяй!)
И вот завел я речи, что ночью потерял.
(Так в жизни часто бывает. Смотришь -
человек, а он никакой не человек, а - негодяй!)

Мол, карточки посеял - на спички с пол-яйцом,
А сторож отвечает: - Не знаю ни хера!

Я дал тогда на пиво, а он, пес, не берет,
Насвистывает песню
(по моему, "Я верю, друзья, караваны гробов...")
И деньги взад - сует!

Я тут же дал на водку, а он не хочет брать,
И, вроде б, намекает, что мог и больше, мол б, дать!
(Пес! Я же говорю: - Пес! Натуральный.)

Я дал ему по морде - такому подлецу,
А он сказал, что, вроде, теперича, мол, пущу!

Я карточки, конечно, искал - не отыскал.
Наверное тот дохтур - их у меня покрал.
(Я же говорю: ворье они - дохтура ети!)

Поднялся. Тихо били кремлевские часы.
Таксисты в кровь разбили мне харю у такси.
(Что, мол, где я болтался?)

Решимши хмурь-заразу - угробить чем-нибудь,
Я в морг зашел, и сразу - ударил гада в грудь!
(Теперь я ученый! Знаю, как с такими псами!)



Скажи мне, страж морговый, поведай, друг, о том,
Как ета Хрюнделева - попала на прием!

Открыв канистру спирту - початую зачуть,
Пролаял пес без флирту - мол, не хочу ль хлебнуть?

Я отказался вроде (точно не помню), о карточках грустя,
И снова дал по морде ему чуток спустя...

Сказал мне сторож грустно, что дело было так,
Что знает досконально он все - и где, и как...
(И чего грустит парень? Спирт есть. Трупов - хоть сутками ешь!)


Рассказ сторожа

Мол, раз чудесным утром - внутри свово такса
Голодной Хрюнделевой - таксист дал пол-яйца.

В еде не зная меры, бедняга Маруся -
На ети полимеры - набросилась, и вся...
(обмякла, в смысле!)

Нитраты, вы, нитраты! Откеда вы взялись!
На головы на наши, за что такая жись?

Маруся Хрюнделева (это уже я говорю) - открой свои глаза,
А если не откроешь, помру, возможно, и я...

Ах, плачу, Хрюнделева, открой хотя бы глаз
(уж коли два не можешь...),
А сторож утешает: Она, мол, померла!

По старому Арбату - уж не бегут такси
(запрещено движение!)
Маруся отравилась. Ушла на небеси!

1991



БУБЛИЧКИ
       
       Тихоновой Наталье Сергеевне
1.
Когда при пони я, сульфат аммония
Люблю мешочками возить домой,
А если нет его, то это ничего -
Ведь рано, поздно ли - он будет мой.

За наши рублички, не то, что бублички,
Зимою снега ты, хер купишь с два.
И в ночь ненастную, а мож, и в ясную
Нас всех ужасная пожрёт мордва!

2.
Служа диспетчером, однажды вечером
Взвалил на пони я привычный груз,
Но пони милая, лошадка хилая
Коньки откинула. (Какой конфуз!)

За наши рублички, не то, что бублички,
Зимою снега ты, хер купишь с два.
И в ночь ненастную, а мож, и в ясную
Нас всех ужасная пожрёт мордва!

3.
Что ж, делать нечего, взвалил на плечи я
Сульфат аммония, кляня судьбу.
И начал медленно, зато немедленно
Тащить, таскать его я на горбу.

Охота бублички за наши рублички
С прилавка булочной мне покупать.
Да, видно, фарту нет (как, все же гадок свет!)
Скорей на тот бы свет, чем голодать.

4.
Я в Зоопарк пойду, слона там выкраду
И обману, быть может, я - судьбу...
Но в Зоопарке том стоит вахтер с ружом,
Меня застрелит он, и я в гробу.

Охота бублички за наши рублички
С прилавка булочной мне покупать.
Да, видно, фарту нет (как, все же гадок свет!)
Скорей на тот бы свет, чем голодать.

5.
Жулье с милицией, все про Голицына,
Да Оболенского, а мне - чихать -
Мне лишь бы бублички, за наши рублички,
Чтоб их с нитратною водой жевать.

"Ты хочешь бубличка, - гогочет публичка, -
Толкай аммоний свой, да покупай."
"Да, ведь, за рублички, хер купишь бублички.
Толпе до лампочки, а я - сдыхай!"

6.
"Так что же делать, бля?", - спросил у Бога я,
А Бог (немой он, что ль?) - молчит, как пень.
И подыхаю я, в желудке (ни ***!),
А мрак сгущается, хотя и день.

Так где ж взять бубличка - в кармане рубличка
Ни одного, бля, нет, - хоть в потолок
Ты ссы, и смолоду издохни с голоду!
(Хоть кто б в "собес" меня, бля, отволок...)
(и накормил там)

1.12.1991 - Мой день рождения (49 лет уже!)

       
КИРПИЧИКИ
или что происходит с некоторыми,
когда им сулят какие-то немыслимые акции заводов, фабрик и т.д.

Владимировой Ларисе Ильиничне
1.
Познакомившись раз с певичкою,
Я беседовал с ей за народ.
Ну, а ей плевать (по бровям видать),
Ей бы только кирпичный завод.

2.
До утра, сказал, что не выпущу,
Что опасно, мол, что ни зги,
Что по камушкам, по кирпичикам
Моментально, мол, могут мозги...

3.
Рост преступности. Бум насилия.
Озверел, озлобился народ.
Ну, а ей плевать (ну, не хочет знать),
Вынь да дай ей кирпичный завод.

4.
Куда черт тебя, на ночь глядя-то,
Ты в окно взгляни, ведь ни зги!
Резал правду ей. Правду-матушку,
Что на части, мол, могут мозги...

5.
Я и так, и сяк. И наискосяк.
Високосный, мол, нынче год.
Ну, а ей плевать (по плечам видать!),
Лишь бы акции ей на завод.

6.
Пела песни мне "арлекинные",
Я ж свое твержу: "Глянь, ни зги!
Ведь по камушкам, по кирпичикам
Разлетятся на части мозги.

7.
Я насупимшись. Не до песен мне.
А она мне про "айсберг" поёт (ну, не рубит!),
Ей на все плевать (по зубам видать),
И мундштук сигаретный сосёт.

8.
И в конце концов птица певчая
Дверью хлопнула: "Мол, не лги!"
И... по камушкам (вовсе и лгал я), по кирпичикам
Разлетелись, как чайки, мозги.

"Песня - ложь, да в ей намёк, - не ходи за порожек!"
(особенно по ночам!)

20.04.1991


МИЛЛИОН АЛЫХ РОЗ
       
       Макаровой Марине Сергеевне
1.
Я бы не прочь и поесть, я бы не прочь и попить.
Сотня рублей у меня, предположим, есть,
Но на неё ничего не могу я купить.

Миллион, миллион, миллион стоит хлеб,
Миллион, миллион, миллион - мяса кус.
Мир безобразен, ужасен и даже нелеп,
И по кому-то рыдает "бубновый туз".

2.
Рекомендуют вводить нам в организмы белки,
Но невозможно купить их, достать, раздобыть.
Цены уж очень, ну, очень на них велики!

Миллион, миллион, миллион - стоит сыр,
Миллион, миллион, миллион - пол-яйца.
Гадок, воистину гадок стал прежний наш мир
С легкой руки неизвестного нам подлеца.

3.
Пусть мы не знаем, кто он, этот дремучий подлец.
Знаем лишь только (зато уже точно) мы что,
В мире всему и всегда наступает конец.

Ну, а пока (хором):

Миллион, миллион, миллион - стоит хек,
Миллион, миллион, миллион - сала кус.
Скоро, ох, скоро засыплется этот хер
И на халат ему влепим "бубновый, мы, туз".

Миллион, миллион стоят бутылочки вин,
Миллион, миллион - спички (чтоб сукой мне быть!).
И ни один, ни один СНГ гражданин,
Разве что лишь Пугачёва их может купить.

7.04.1992


БАТОХРОМНАЯ ПЕСЕНКА или РАЗНОЦВЕТНЫЙ ДЕДУШКА
       (поется медленно и печально)
Яниной Тамаре Владимировне

Вот белую лампу включили,
И стало все белым, как день.
Один иностранец из Чили -
Сказал, что не видел людей. (Причем, никогда!)

Ужасная масса народа
Вторгалась, и каждый орал.
А дедушка, белый, как сода,
На коечке тихо лежал.

Вот желтую лампу включили,
И все стало желтым кругом.
Один иностранец из Чили -
Решил, что попал он в дурдом!



Народ - то боролся свирепо
За место, то вдруг - отдыхал.
А дедушка, желтый, как репа,
На коечке скромно лежал.

Вот красную лампу включили,
И красный, как Красный четверг,
Один иностранец из Чили -
Признался, что он есть изверг!

Народ - то какую-то ересь
Молол, то внезапно сникал.
А дедушка, красный, как перец,
На коечке молча лежал.

Вот синюю лампу включили,
И синим все стало вокруг.
Один иностранец из Чили -
Пытался прикрыть свой испуг (но безуспешно!).

Народ - то стоял молчаливо,
А то вдруг шумел, напирал.
А дедушка, синий, как слива,
На коечке мертвым лежал.

Все бросились глянуть на диво!
Народ без конца прибывал.
А дедушка, синий, как слива,
На коечке мертвым лежал.

(А песенка-то вышла, хоть и батохромная, да печальная!)

1990


ТРА-ЛЯ-ЛЯ
       Нигматовой Рано Пулатовне

Обернувшись автобусом как-то,
Я летел по Одессе ночной
И у тридцать четвертого "жакта"
Взорвался мой костяк голубой.

Тра-ля-ля, а в саду замечательно!
Тра-ля-ля, за кувшином с водой!
И внезапно, побрившийся тщательно,
Взорвался гармонист молодой.

Я люблю апельсинные корки,
Но страдаю, когда я их ем.
Из имён мне милее - Егорки -
Разрушители нервных систем!

Тра-ля-ля, а в саду замечательно -
Тра-ля-ля - как в кастрюле с водой -
И зачем-то, намылившись тщательно,
Прыг – в колодец юнец золотой...

1970


АФРИЧКА
       
Девушка с глазами крокодила
С сильно напомаженной губой
Из кинотеатра выходила,
Сумочка болталась за спиной.

Только в Афричке знойной
Есть напиточек хвойный.
Он сияет на солнце,
Он блестит при луне,
Он вкуснее конфеток,
Он полезней таблеток,
Он не слаб и не крепок,
Он так нравится мне.

Мыли мы парадное в субботник.
Управдом пол-литра обещал,
Но пришел какой-то пьяный плотник
И с улыбкой на хер нас послал.

Только в Афричке знойной
Есть напиточек хвойный.
Он сияет на солнце,
Он блестит при луне,
Он вкуснее конфеток,
Он полезней таблеток,
Он не слаб и не крепок,
Он так нравится мне.

1970


ГОП!

Балерун и балерина укрывались одеялом.
Одеялом укрывался с балериной балерун.

Гоп - шутили, гоп - смеялись.
Гоп - на цыпочки поднялись.

Простоквашу пил младенец. Усмехаясь. Не потея.
Не потея, усмехался в простокваше кладенец.

Гоп - шутили, гоп - смеялись.
Гоп - на цыпочки поднялись.

Как у нашего у папки нынче беленькие тапки.
Папка милый, родный папка, вверх поднять попробуй лапки!

Гоп! Гоп! Гоп! Столяр сделал гроб!
Неподвижный гроб! Гоп! Гоп! Гоп!
Гоп!

1970


ИНДЮШКА
       
Змеею укушенный в детстве,
Безрадостно жил на земле
Парнишка, а в близком соседстве
Со шрамом на юном челе

Жил мальчик по имени Игорь.
Он был не кусаем змеей,
Его изуродовал тигр
В день, данный на это судьбой.

Уныло в грядущее глядя,
Не встретятся ясной порой
Ни тот, кому тигр нагадил,
Ни тот, кто кусим был змеей.

Судьбы роковая индюшка
Назначила врозь им страдать.
Ей только свое бы, все брюшко
Ей только б... Ах, мать-перемать!

О, солнечный праздник ажура,
Увы, тебя нет на земле.
Индюшки бездушная дура
Сидит, ухмыляясь в седле.

1990

БИОПОЛЕ В ДЕЙСТВИИ
Моей дочке Анечке

Швейцар в гардеробе с улыбкой считает
Свои "габюзонные" польта,
А каждый входящий меж тем излучает
Примерно по три микровольта.

Кабина. Болтаем о том и о сем.
То Пушкина вспомним, то - Фета...
А то - узнавать друг у дружки начнем,
Почем в магазине конфета...

Вот сладкое вносят. Сама не своя,
От ужаса дочь закричала -
Из мокрой халвы - групповая(!) змея
Меж тем, не шутя, выползала...

Шеф-повар, из кухни примчавшись на крик,
Сказал, что тревога напрасна.
Халвы, мол, страшится - пахучий калмык,
А вам и змея не опасна...

Мы снова болтаем о том и о сем.
То Тютчева вспомним, то - Мея...
Но ужин окончен. И вот мы ползем
На выход, как сытые змеи...

Швейцар в гардеробе народ одевает
В его "габюзонные" польта,
А каждый одетый меж тем излучает
В карман ему три микровольта.

1989


ТАИНСТВЕННЫЕ ПЕВЦЫ

Не желаю тебе, не желаю я, мол, Джуна, плохого конца!
Эту песню (а кто - я не знаю) каждый вечер поют у крыльца.

Кто поет, я не знаю, но знаю, что поют и поют у крыльца
И, жалеючи Джуну, желают ей хорошего, Джуне, конца!

Дай, мол, Бог тебе, Джуна родная, Золотого кольца да Венца!
И не дай тебе Бог, дорогая, нехорошего, Джуна, конца!

Не желаю тебе, не желаю я, мол, Джуна, плохого конца!
Эту песню (а кто - я не знаю) каждый вечер поют у крыльца.


ВАМПИРКА
Эта песня про Надежду Петровну Визитиу,
которую я ласково звал "Бука" и "Ошибалка".

Снова Бука кровь берет! И куда ей стоко?
По ночам, должно быть, пьет! Хлещет, как сорока...
Мож, ей одиноко? (Не знаю, не думаю...)
Кровь, не кровь, тащи домой - разберемся в Куровской...
Все, что есть, тащи домой - будет видно в Куровской.

Не подумал бы ни в жись, что вампир - Надюша
Век живи и век учись, Товмасян Андрюша.

Это диво - не диво, а диво-то, что на самый на главный на факс
Я пошлю телефаксу правдивую, начинаться она будет так-с:
"Тут - известная больница! Мож, я нос пришел лечить!
И куды ж ето годится - из больных чтоб кровку пить!

Дорогие! Золотые! Помогите разобраться!
Ведь без кровушки больные скоро станут, мол, качаться,
Как тростинки на ветру! И ведь пьют-то по ведру!
Что мы, рази, бегемоты? Или в роде етом что-то?

С кажного ведра, мол, мы слабеем!
Мож мы лбы пришли лечить, а мы тупеем!
В кровопитьи умоляю разобраться!
Золотые, мол, родимые, мол, братцы!"

И помчится с больничной неволи
Мой протест, как из пушки - ядро!
Чтобы Буку-Вампирку уволили!
Чтобы крови вернула ведро!

P.S. Не дождусь, когда в неволю
Привезет курьер пакет:
"Срочно. Подпись. Мол, уволить!"
И Вампирки-Нади нет!

2000


БИТВА ПОД КУРОВСКОЙ
       Визитиу Надежде Петровне

На Надю насели крутые медведи.
Решили, видать, обобрать...
Коль ведали б, звери, что Надя-то - ведьма,
Не стали б судьбу искушать...

Надежда Петровна весьма хладнокровно
Достала свой шпатель родной!
У ей он с собою всегда под рукою
И... страшен медвежий был вой!

Не ведали звери, что шпатель, что ведьма!
И боком им вышел разбой!
А Надя Петровна весьма хладнокровно
В ступу и... взмахнула метлой...

Должно быть, помчалась домой!
А куда ж ей еще-то,
Моей Буке, Надечке моей?
Домой, домой!
В родную Куровскую!


СИ - СА - СО
Николаю Николаевичу Королёву

Нашей дружбы я помню начало.
Злой трамвай тебе въехал в лицо

И тогда в первый раз ты сказала:
Си-са-со, Си-са-со, Си-са-со.

Годы шли. Ты в больницах валялась.
Не вертелось страстей колесо.

И, казалось, почти забывалось:
Си-са-со, Си-са-со, Си-са-со.

Но когда я, рыдая, у гроба,
Под коньяк себе чистил яйцо,

Мне казалось, что шепчем мы оба:
Си-са-со, Си-са-со, Си-са-со.


КАСПИЙСКИЕ ДАЛИ
Зориной Наталье Николаевне

Каспийские дали призывно шуршали,
Но ты мне сказала: - Чимкент!
И вот я в дороге. Пусть сломаны ноги.
К тебе я домчуся в момент.

Еще на вокзале мне тихо сказали: -
Горбатый, куда ты спешишь?
Но я улыбался. Я просто смеялся,
И людям показывал шиш...

Меня колотили, меня молотили,
Стараясь попасть по губе...
Затем прекратили, потом отпустили -
И снова я мчуся к тебе!

Не плачь, дорогая! Поверь, золотая,
Что радостно мы заживём...
И скоро с винтовкой и красной листовкой
На Первое мая пойдём!

(или ещё куда-нибудь, как случится).