Протезисты

Вообще, с самого начала протезистами за глаза называли друг друга только сами кладбищенские скульпторы. Потом стали говорить так прямо в глаза, особенно на корпоративных пьянках, иногда в шутку, иногда со злобой. В конце концов, словечко перекочевало из узкопрофессиональной сферы в общеупотребительное и теперь на Берковцах так называют всех скульпторов, специализирующихся на изготовлении скульптурных памятников.

Пошло это от того, что часто намогильные скульптуры, особенно полноростовые, выглядят не очень естественно, как будто изваянным людям еще при жизни ампутировали все конечности и заменили их протезами. Что поделаешь - не каждый выпускник художественного училища способен органично изобразить человека, присевшего под дерево отдохнуть и послушать, как шумит весенний лес. А так как зачастую скульптор для вдохновения располагает только прижизненной фотографией усопшего, задача еще более усложняется.

Даже когда скорбящие родственники просто просят нанести на надгробный памятник плоский полноростовый портрет, выходят казусы. В таких случаях обычно фотография просто масштабируется и переносится на камень, но из-за того, что исходная фотография часто оказывается групповой, и на ней усопший изображен не всегда в прямом ракурсе, получаются все те же протезы. Например, у усопшего, которого изображают расположенным выше смотрящего на памятник, начинают свисать носки ботинок, как будто он подвешен в воздухе. Хотя вся его статная фигура и уверенное выражение лица никак не выказывают наличие подвеса.

Конечно, не все скульпторы сталкиваются с подобными проблемами. Некоторым вполне удается создавать вполне естественные и даже талантливые скульптурные произведения. Однако подавляющее большинство скульптурных памятников на Берковцах все-таки составляют портреты и бюсты.

Основоположником традиции протезистов на берковецком кладбище по праву считается местный скульптор Жора Шпак. Этот талантливый художник пришел в жанр намогильной скульптуры из патологоанатомии.

Когда-то он работал санитаром в морге. Чувство прекрасного не позволяло Жоре подходить к своей работе формально. Оставаясь в ночную смену со своими подопечными наедине, Жора предавался своей страсти - пластическим инсталляциям.

Все начиналось с банальной похабщины: Жора моделировал из пары тел половой акт. Это были композиции как гетеро, так и гомосексуальной тематики - смотря какой материал попадался Жоре под руку. Иногда случались и сложные групповые инсталляции. Иногда Жора сам принимал участие, довершая своим телом свой же гениальный замысел.

Следует отметить, что Жора никогда не фотографировал свои работы и не показывал их другим - он был истинным художником, творящим не ради лавров, а только лишь ради чистого искусства.

По мере роста мастерства, Жора отошел от такого витального жанра, как порноскульптура, обратившись к живописанию героического быта полярников и исторических батальных сцен. Жора отдавал предпочтение размаху - любил массовые сцены рукопашных схваток, эпические картины фрагментов славных сражений, таких как Куликовская битва, битва при Ватерлоо, или патриотический сюжет - битва под Крутами.

Наиболее плодотворными для Жоры оказывались ночи после больших футбольных матчей - обилие молодых тел с колото-резанными ранами позволяли воплотить даже самые смелые идеи.

Кстати, доживи Жора до наших веселых дней, он бы смог стать одним из самых дорогих и продаваемых художников современности и основоположником традиции. Тогда же, в пуританские 70-е он мог довольствоваться лишь скромной зарплатой санитара и ставкой ночного сторожа морга.

Правду говорят, что художник должен быть голодным. Именно безденежье подвигло Жору Шпака попробовать свои силы в жанре намогильной скульптуры. Произошло это так.

Однажды Жоре привезли покойника, родственники которого громко спорили, как следует оформить могилу усопшего - заказать ли простое скромное надгробье, или помпезную плиту с крестом и выгравированным на ней полноростовым портретом. Родственники были богаты и, по всему видно, скупиться не планировали. В голове Жоры моментально вызрел план.

За ночь, пока тело находилось в распоряжении Жоры, он произвел с ним самые разные манипуляции, добиваясь совершенства композиции. Когда нужная поза и выражение лица было найдено, Жора приступил к фиксации. Для этого он прибег к использованию стальной арматуры, из которой навертел каркас и густого цементного раствора. Сложнее всего давалось лицо, с ним Жора провозился несколько часов, пока не прибег к старому проверенному методу - посмертному слепку.

В результате скульптура вышла - просто загляденье, правда, поза оказалась несколько неестественной. Родственники остались очень довольны.

С тех пор отбоя от заказчиков у Жоры не было. Он чудесно разбогател, купил трехэтажный дом в Вишневом и новенькие Жигули.

Закончил свой творческий путь Жора Шпак весьма символично. Уже в 90-х ему заказали очередную скульптуру. Усопший при жизни страдал карликовостью и его близкие захотели после его смерти компенсировать его малый рост размером скульптуры. К слову, в этом заказе близкие реализовывали исключительно свои личные комплексы - усопший был весьма достойным человеком, несмотря на рост сумел добиться завидного общественного положения и пользовался всеобщим уважением.

Работая над таким необычным заказом, Жора, не имевший инженерного образования, не рассчитал конструкцию, и был погребен под несколькими тоннами жидкого цемента. Когда его нашли, он сам превратился в памятник.