Время

Время бесконечно и беспощадно меняет. Меняется в первую очередь ожидаемость человека: при отклонении от надежды ожидаемость создает иллюзию полнейшего перерождения кого-то или чего-то. Время меняет конкретного человека, меняет и того, кто этого конкретного человека увидит позже своим восприятием. Время движется, и оно не может не быть таким тягучим, разнообразным и последовательным в своей неожиданной, но все же ритмичной и ступенчатой регулярности.

Сложно что-то конкретное не решить в определенный момент времени, когда решение на данную ситуацию – это дело чести и воли, требующее немедленнейшего результата. И годами можно рыхлить отважной целенаправленностью и бескорыстной напористостью тухлую и огрызающуюся точку (кого-либо или что-либо), не находя себе места и не удовлетворяясь собой. Но проходит год, другой, третий... И ненужная долбежка окоченевшей безымянности и безответности непосредственно и тоскливо сходит на «нет», будто и не было ни цели, ни помысла, ни желания эту точку вообще когда-то трогать и терзать неусидчивой своей жаждой ясности. С людьми так. Время их месит. Время боль наматывает на себя - и колесиком укатывается в туманную даль. Но боль внутри оставляет один маленький рубец, который называется тоской. Но тоской уже не по кому-то конкретному, кого не смог скинуть с ветки и решить-таки, что значит все вокруг, а тоска по тому, что было, по себе прежнему. Да, время идет и поглощает все, но тоскуешь по тому, что ты был тогда такой, какой был, и испытывал все так, как испытывать мог только ты прежний.

И застой крайне редок. Что-то уходит, что-то приходит – вопрос лишь в том, почему душа в кладовку откладывает то, что ушло, а настоящее – не ценит.