театр

Ты пытаешься быть собой, но тысячи кукловодов подчас дергают за веревочки.
И вот – ты снова марионетка.
Мечты - удачно забыты. Сердце – из гладкого атласа. Душа – навеки проклята.
Ты вливаешься в эту новую роль, потому что ватные ноги выбивают неуверенную чечетку по деревянному полу. Понарошку. Словно ты это только что придумал. В твое пространство проникает музыка. Звуки арфы, новый сонет. Героиня пьесы - красавица. Ты – герой. Взлетая, теряешь контроль над равновесием в готовности скорого падения, но невидимые нити ловко подхватывают твое легкое тело, и ты вновь воспаряешь. Над всем и всеми.
Сейчас – я открою глаза. Я увижу (как, впрочем, и всегда), обхваченную в декорации сцену.
Бархатное переплетение бордовой ткани штор, впитавшей в себя древнюю муку пыли;
картонные деревья с облупившейся и поблекшей краской;
искусственный грязно-желтый рожок луны, под которой так красиво было целоваться, когда восхищенная публика не сводила с тебя блестящих от волнения глаз;
актеры, с мраморными масками грима на лице и в пропитанных потом одеждах. Молодые принцы и грациозные принцессы, жестокие короли и придворные шуты, грязные слуги и мнимые музыканты – вечные роли для погибших душ.
Вся эта тоскливая мнимость - часть моего мира. Моего, и искусных кукловодов, с толстыми ветвями веревок, так красиво врезавшихся в тонкую кожу… на запястье…