1. Мегерка познаёт любовь и обретает печаль

НЕЖЕНСКИЕ РАССКАЗЫ


СКАЗКА ПРО МАЛЕНЬКУЮ МЕГЕРУ
в которой она познаёт любовь и обретает печаль.

       Жила-была маленькая мегера. Ой, только не надо делать такое удивлённое выражение лица и думать будто я собираюсь рассказать вам о чём-то мифическом и несусветном. Не надо рисовать в своём воображении нечто безобразное с крючкообразным носом, беззубым ртом и отвратительными манерами. Не стоит лишний раз вспоминать о том, что по большей части обитает на вашей кухне шаманя над раковиной и плитой, сопровождая свои ритуалы неестественными по своему тембру и периодичности заклинаниями, от чего поневоле начинаешь чувствовать себя агнцем обречённом на закланье пилораме. Даже и не думайте о том, что постоянно перепрятывает ваши сугубо личные вещи и возбуждённо кося глазами шарит по вашим карманам пока вы спите, улавливает на бесконечно далёком расстоянии малейшие исходящие от вас запахи спиртного и прочего, надеюсь, сами догадались чего ещё. Снуёт по всей квартире при всех своих регалиях, а именно фартуке, половой тряпке и метле. Чёрт, иногда кажется вот-вот и оно улетит, но увы. Нет, всё это не то. Любители-эрудиты оставьте при себе ваши нудные рассказы об эринниях, я хочу вам поведать совсем другую историю.

       Итак, жила-была маленькая мегера. Маленькая не ввиду компактности и миниатюрности своих габаритов, а лишь исходя из того, что условий необходимых для её полноценного превращения ещё не сложилось. Жила она - беззаботно и счастливо. Весело щебеча и кружась в хороводах подобных ей существ, плетя веночки и напевая песенки, не забывая однако при этом о возложенном на неё предназначении, сплетничая, капризничая и плача. Была она - мила собой, златовласа, с красивыми и нежными глазами, похожими на два прелестных озерца, в которых то и дело, будто золотые рыбки, всплывали и прятались забавные искорки. Феечка да и только, ан нет, всё ж как не крути - мегерка!
 
       Всё, за что бы она ни бралась, давалось ей просто и легко. Основные науки: флиртологию, вокругпальцаводство, заносвсехвождение и глазкостроение, она освоила в совершенстве, не говоря уже о других не столь важных. Наставницы пророчили ей большое будущее, гадая её судьбу на кофейной гуще и поговаривая что с такими талантами и весь Аид покорить можно. Другие мегерки завидовали ей в меру своих сил, но бесталанно, не достигая в этом искусстве особых отметок. Так, постепенно вокруг нашей мегерки сложился бы свой, совершенно новый языческий культ, пока вдруг…

       Однажды, одним не особо ранним утром (а зачем куда-то торопиться?) её, в числе прочих мегерок, выпустили попастись на хорошенькую, зеленеющую молодой травкой лужайку, где-то в районе райских кущ, что недалеко от молочной речки с известными всем берегами, где и соловьи поют слаще и фавны ведут себя поприличнее. Догадываюсь, вы решили, что мегерки просто задумали беззаботно провести время? Не угадали, всё проходило в соответствии с ранее утверждённым и с выше согласованным планом занятий. Для упрощения осознания сути процесса назовём это немудрёным, но красивым словом – практикум. Надеюсь, вы поняли о чём я веду речь?

       Резвясь и повизгивая (визжать по настоящему они только начинали учиться), галдя наперебой, мегерки подобно невинным овечкам разбрелись в разные стороны Эдема. Не пугайтесь, так и было задумано ранее.

       Неискушённый взгляд наивного провинциала мог бы принять их за шалящих нимф, танцующих фей или ещё чего – сирен сладкоголосых, но мы то с вами знаем, что это были мегеры, хотя ещё и маленькие.

       Стечение обстоятельств или же простой каприз рока, привёл в эти кущи молодого, да можно сказать совсем юного амура. Несмотря на нежный пушок на щечках и прилежно сложенные белоснежные крылышки, он считал себя равным Марсу, исходя лишь из тех обстоятельств, что в его холёных ручках, денно и нощно пребывал с позволения сказать лук, а за плечами немилосердно натирая спинку болтался колчан со стрелами. Именно небогатый запас оных и привёл молодого амура в райские кущи, где он безбожно браконьерствуя с определённым усердием и высунув розовый язычок от напряжения, вытёсывал себе новые стрелы из обильно произраставшего окрест тиса.

       Заслышав незатейливую, но чарующую песенку, лишь изредка перемежающуюся визгливыми нотками, он наклонил свою златокудрую головку и заметил одиноко пасущуюся мегерку, успевшую наплести уже изрядное количество веночков, опустошив при этом немалое количество клумб (бедные райские садоводы!). Из чистого озорства или же из прихоти опробовать новую, только что выточенную стрелу, не придавая происходящему никакого значения и уж точно без злого умысла, амурчик натянул тетиву и пустил поющую стрелу прямо в цель. О, точная рука и зоркий глаз, но ах какой недалёкий ум. Звеня от недолгого наслажденья быть свободной, стрела вошла прямо в сердце нашей бедной мегерки, зародив в нём неведомую ей прежде любовь. Разве я говорил что у мегер нет сердца?

       Удивлённо заморгав густыми и длинными ресницами, кончиков которых, к счастью, никогда не касалась тушь от Maybellin (у мегерки было всё своё и натуральное), она узрела проказника амура, такого желанного её одурманенному сердцу. Буквально порхая от наслаждения, с благородной целью облагодетельствовать его своим участием, окружить любовью и нежностью, бытом и заботами (ведь это было заложено в неё самой природой) она приблизилась к нему, сдерживая напор страстей непонятно томивших её чистую душу. Амурчик поспешно отложив свой лук и попрятав стрелы, постарался придать своему ангельскому личику как можно более невинное выражение.

       Стоит ли мне, в сотый раз описывать эти походы под луной, болтание ногами в реках из молока и все те милые глупости, что они говорили друг другу? Думаю, нет. Наверняка, вы всё это уже где-то читали, а может быть и сами принимали непосредственное участие в этих полоумных действах, млея от восторга случайного касанья рук, истомы и наслаждения. Стоит ли мне упоминать о краткосрочной мимолётности этих сказочных мгновений?

       Влекомый своим долгом амур исчез, а мегерка, чьё сердце было полно любви и горя, осталась. Её прелестную головку терзали сомненья, мечты и грусть. Её глаза, два скорбных озерца, подёрнуло тонким льдом, лишь иногда в них как и прежде проблёскивали искорки, но то искрился иней льда.

       Так мегерка познала любовь и боль, так она узнала радость и печаль, так она научилась жить с ней и кривить душой. Смеяться когда больно и улыбаться когда не смешно.

       Неизбежно время притупляет чувства и лишь немногие вещи исподволь, да напомнят о том, что ты хотел забыть или уже почти забыл.
 
       Она снова встретила его, узнав почти сразу и снова сердце забилось от тревоги и любви, но боги… Его кудри прежде золотые распрямились и потускнели, пушок превратился в жёсткую щетину, румянец сошёл со щёк, а крылья, его белоснежные крылья были подрезаны и побиты молью. Лук безвольно болтался в его руке, колчан был пуст. Он бесцельно брёл, подавлено озираясь по сторонам. Да, друзья мои, это был уже не тот амур, но мегерка всё равно любила и желала его. Её взгляд с нежностью смотрел на него, а ноги невольно несли к нему, пока она не заметила золотой цепочки подобно поводку крепко державшей её любимого. От неожиданности мегерка ахнула и её слабый вскрик, подёрнул его глаза слезой и он отвёл их, узнав её. На этот невольный звук откуда не возьмись, выпорхнула другая мегерка, мгновенно оценив ситуацию она дёрнула за поводок амура и повела его пастись в другое более безопасное для её спокойствия место, на прощанье одарив наше влюблённое созданье полным победного торжества и самодовольства взглядом.
 
       Все надежды и чаянья разом рухнули в её душе. Вот он триумф победы практики над теорией. Вот оно поражение бесплотных мечтаний перед силой прямого обольщенья. Вот она злая правда воздушных замков.

       Мегерка познала гнев и месть. Нет более горького гнева, чем гнев утраты иллюзий, нет более сладкой мести, чем месть потерей свободы.

       Но не думайте, что наша мегерка из-за всех переживаний подурнела собой, утратила свою живость и обаяние. Короткий ум этих существ неволен помнить долго таких мелочей. Что-то несомненно она и потеряла, но что-то и приобрела, и кто знает чего было больше.

       Она по-прежнему обворожительна и мила, её глаза манят, а глас чарует, ведь если она и не стала большой мегерой, то всё равно осталась маленькой, не в плане минимизации размеров, а потому что условия благоприятствующие этому превращению, пока ещё не сложились…