Из-под неба. Глава 3. Домино

3. Домино.

- Да ладно тебе, расслабься, что ты такой напряженный? Тебя беспокоит что-то? Давай расскажи, может это из-за меня?
- Нет, не из-за тебя. Во всяком случае, не совсем из-за тебя.
- А, значит все-таки из-за меня?
- Я же сказал, что не совсем.
- Не понимаю, как это не совсем? Если даже частично из-за меня, то уже из-за меня, ну так ведь? Скажи! Скажи честно!
- Хорошо – Егор встал с кресла и подошел к окну. Утренний туман скрывал верхушки цветных деревьев, и воздух казался каким-то ватным – такое пасмурное утро.
- Верно – сказал Стас и подошел к Егору – но в наших отношениях не должно быть тумана. Я не могу так, понимаешь? Мне нужна откровенность и хотя бы уважение. О любви я и не говорю.
- Почему эта осень такая дождливая? – Спросил Егор и уткнулся носом в стекло. Он чувствовал, что в его груди что-то уселось тяжелым грузом и мешает ему свободно дышать. Отчаяние!
       Стас обнял его за шею, а Егор сжал его руку и заплакал. Ему казалось, что все, что он в себе носил, сейчас может вытечь со слезами, оставив в душе опустошение, о котором он так мечтал. Он уже не стеснялся Стас и просто рыдал, вздрагивая плечами. Стас сильней сжал Егора и уткнулся ему в затылок, чувствуя, как слезы капают не его руки.
- Почему ты так этого боишься? Что мешает тебе принять это?
- Я не знаю, это что-то внутри меня боится тебя – сказал Егор, вытирая рукой слезы – и я не знаю, как с этим справиться?
- Меня? – Удивился Стас – меня боится? Ты что боишься меня?
- Да не в буквальном смысле тебя. Связи с тобой я боюсь, а не тебя. Я люблю тебя, но все это мне кажется невероятным, ужасным!
- Да не думай даже! – Стас повернул к себе Егора и заглянул в его мокрые глаза – никто не скажет тебе что правильно, а что неправильно! Никто этого не знает, никто! Брось все! Что тебя держит там за дверью? Друзья? Родные? Они? Люди, общество?
- Не совсем. Просто я не знаю, как это все они воспримут? Вернее прекрасно знаю и представляю. Я не смогу раскрыться перед ними, не смогу. Я готов к этому, но только тайно! Ты и я и больше никого.
- Если бы ты оставил все там, то здесь тебя ничего бы не беспокоило, друг. Ты все еще там, тебя здесь нет. Ты хочешь войти, но тебе не дает это сделать другой ты. Если ты не будешь единым сам с собой, то ты всегда будешь страдать, поверь мне. Прими это, прими меня, и ты освободишься от боли и страха!
- Я люблю тебя Стас, правда! – Егор закрыл лицо руками и застонал – боже мой! Как, как принять? Мне бы просто забыть обо всем.
- Останься у меня на пару дней и посмотришь, как будешь себя чувствовать.
- Так просто? – сказал Егор, – так просто можно все решить?
– Да! А зачем все усложнять? С тебя что убудет?
- Хорошо. Я останусь до понедельника – Егор заставил себя улыбнуться, – а знаешь? Мне уютно у тебя.
- Вот и хорошо – Стас взял Егора за плечи и поцеловал в губы – ой, какие они у тебя соленые?
       Егор засмеялся и обнял Стас. Он почувствовал облегчение, что здесь ему хотя бы два дня, но будет хоть какой-то отдых от кошмарных переживаний. Здесь не нужно будет притворяться, здесь его прекрасно понимают. Он вдруг так явно осознал, что ведь Стас совсем не желает ему зла, он любит его и может он единственный в этом мире, кто понимает его, и никогда не будет осуждать. «Если бы там за дверью не было никого, я бы вошел и остался навсегда» - решил для себя Егор.

***

       Весь день с утра ребята провалялись в постели. Окна спальни запотели и от этого казалось, что туман через стекло проник во внутрь. Только в спальне было жарко. Стас положил голову Егору на грудь и рукой сжал его пенис. Егор почувствовал теплую ладонь и начал возбуждаться.
- Что, опять? – Стас поднял голову и посмотрел на него – ты уже измучил меня любимый, у меня все горит! Передохни, и лучше поласкай меня – Стас окинул одеяло и положил руку Егора на свой член.
- Но потом я все равно тебя оттрахаю – сказал Егор – и не жалуйся, ладно!
- Конечно, конечно – Стас нетерпеливо наклонял голову Егора в низ своего живота – давай поласкай меня! А потом можешь до смерти меня затрахать! А-а-а!

***

       Вечером того же дня Стас и Егор сидели на полу в гостиной и раскладывали домино.
- Ну, на что играть будем? – Спросил Стас, выдав шесть доминошек Егору
- Давай на задницу!
- На чью? – Засмеялся Стас – на твою?
- И на твою тоже! – Егор схватил Стаса за член – или на что? А?
- Ладно, ладно, договорились, но поддаваться я не буду!
- Почему?
- Потому-то она у меня болит.
- Ха-ха-ха! Ты же сам просил, что бы я остался? Всего лишь день прошел! Что ты завтра будешь делать?
- Не знаю, терпеть буду, я же люблю тебя. Буду терпеть, лишь бы ты был счастлив со мной.
- Я счастлив с тобой – сказал Егор – и я тоже люблю тебя. Если честно, то мне так хотелось бы остаться здесь навсегда.
- Оставайся – Стас опустил глаза и взял свои доминошки – если я выиграю, ты останешься у меня еще на день.
- А как же работа?
- Пойдешь на работу – сказал Стас – а после работы ко мне.
- Да от твоего дома до дороги идти час целый!
- Я отвезу тебя – Стас посмотрел Егору в глаза в ожидании ответа. Егор отвел взгляд и глубоко вздохнул.
- Мы же договорились, что мы здесь, а не там.
- Извини меня, я такой не терпеливый – Стас покачал головой – извини, я не буду давить на тебя.
- Ну, хорошо, посмотрим ладно? – Смягчился Егор – еще воскресенье впереди, не будем грузить себя, хорошо?
- Не будем! – Встряхнул головой Стас – я хочу, чтобы ты сам решил, как тебе быть.
- Ладно, чей ход? У тебя нули есть, дубли?
- Нет, у меня есть двойка.
- Ходи.

***

       Вспоминая тот вечер, и ту игру Егор чувствовал, как сжимается его сердце, и слезы накатываются на глаза. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя лучше чем тогда. А сейчас это ушло и ушло безвозвратно. Он не знал теперь, как чувствовать себя. «Странно?» - думал он вначале – «а боль не уходит».
       С одной стороны он не понимал, что твориться у него внутри, а с другой состояние было ужасное. Он думал, что это поможет избавиться от той боли, но, в сущности, он стал предателем. «И что теперь?» - Спрашивал он себя – «я убил любовь, убил самое дорогое. Доверие и понимание! Кто теперь меня сможет понять? Кто? Он думал, что все пройдет, а теперь боялся взглянуть в глаза Стасу. Он боялся, что мог подумать Стас, вернее, что он думает. «Но ведь он так любит меня, он так меня понимает. Возможно, он даже простил меня, но от этого я еще хуже, хуже!»
       « . . . я хочу, чтобы ты сам решил, как тебе быть» - эти слова эхом проносились в голове Егора – «он хотел лишь одного – это чтобы ты был счастлив! Ты разрушил все! Все! Единственное, что было действительно ценно! Ты разбил свой мир и теперь никогда не будешь, един с самим собой! Будешь всегда страдать, вспоминая шесть доминошек в его руках, его улыбку и тот огонек в его глазах, когда он украдкой смотрел на тебя, а ты с грохотом делал свой ход и с умилением наблюдал, как вздрагивал Стас от этого стука. И как тебе хотелось обнять его, прижать к себе».
       Стас как-то отстранено от всего сказал, когда они сидели у озера рядом с его домом:
- Я могу отпустить тебя.
- Ты о чем это? - Спросил его Егор, не совсем поняв – к чему ты?
- Если ты захочешь, я отпущу тебя. Я не стану тебя терзать.
       Тогда Егор знал, что придется уйти, но, даже зная, что его, отпустят, он представлял, как это будет тяжело для Стаса. Тогда он не нашелся больше ничего сказать. С тех пор между ними была проведена черта отчуждения. Сейчас, да и тогда Егор был уверен, что Стас ждал. «Чего ждал? Его ответа? Ответа, что он не хочет, чтобы он его отпустил?» - ему стало смешно – «это бред! Не нужно было ничего говорить. Он бы все понял, чтобы ты ни сказал. Он умел распознать ложь. А правду сказать был не в силах ТЫ! Сам ты!».

***

       В тот вечер, когда Рита стучалась в дверь Сониной квартиры, ей уже было знакомо это странное чувство того, что нельзя, но хочется. Она знала это чувство, она узнала его еще раньше, но когда не помнила и не стремилась вспомнить. Она просто знала и чувствовала что-то в животе. От этого начинали дрожать руки и ноги. Когда Соня открыла дверь, Рита вдруг услышала стук своего сердца. Он отдавался у нее в висках, и ей показалось, что Соня это заметила. «Я вспотела» - сказала она себе – «ужас!»
       Соня проводила ее в гостиную, усадила на диван, придерживая за талию. Рита это заметила, но не смогла распознать в себе реакцию на это. Но в животе она ощутила тоже самое. Соня вышла из зала, продолжая разговаривать с ней.
- Хорошо, что ты пришла – крикнула Соня. Что-то звякнуло, и Рита поняла, что она на кухне. – Мне было бы очень тоскливо без тебя! А ты как без меня?
- Да! – Крикнула Рита – конечно, я тоже не находила себе место!
- Правда!
- Что? – Спросила Рита, хотя все прекрасно слышала.
- Не находила себе место без меня? – Спросила Соня. Рита повернулась и увидела Соню в дверях – я все время пока тебя не было, представляла тебя без одежды! Поцелуй меня?
- Ну-у . . . – Рита вдруг почувствовала что ее лицо начинает гореть. Она попыталась что-то изобразить руками, будто отвлекая Соню, но это было слишком показным – ну, конечно иди ко мне – Рита совсем растерялась, ее лицо пылало, а она не знала, куда ей деется.
- Я хочу тебя – Соня стала медленно подходить к Рите. Рита испугалась. Она видела, что Соня разгадала ее. Соня была такая реальная и смелая, а ей было страшно, – Соня, улыбаясь, опустилась на колени и оказалась между расставленных ног Риты.
- Так сразу? – Спросила Рита.
- А чего нам ждать? – Сказала Соня и положила свою голову на ее бедро.
- Я не знаю – выдохнула Рита, чувствуя дрожь во всем теле.
- Погладь меня – поспросила ее Соня.
       Рита улыбнулась и положила руку на ее голову. Ее волосы были такие мягкие и приятные, что ей захотелось утонуть в них. Она гладила Соню, которая стонала от удовольствия. Эти стоны так сильно возбуждали Риту. Она еле сдерживала себя, так как ее руки тряслись, и ей становилось трудно дышать. Что-то мешало воздуху попадать в легкие, как будто в груди он остановился и распирал ее. Она почувствовала, что ее второе бедро пронзили несколько маленьких электрических разрядов. Это были пальчики Сони. Она коснулась ими ее ноги, и вот уже ее ладонь скользила вдоль нее. Рита, почти не осознавая себя, схватила Соню за ее прекрасные волосы и с вырвавшимся гортанным стоном впихнула ее голову лицом себе между ног.

***

       Проснулась она рядом с Соней. На душе была так, что жить не хотелось. Что-то давило изнутри. «Как я могла?» - Она закрыла глаза и поджала губы – «как же я опять это сделала?» Ей хотелось, что бы она оказалась у себя дома, одна. Но кто-то погладил ее грудь. Это была Соня.
- Ты уже проснулась? – Спросила Соня.
- Да – как можно мягче ответила Рита, но как она ни старалась, в ее голосе прозвучали тяжелые нотки. Соня казалось, и не расслышала ничего, она просто обняла Риту и лежала, наслаждаясь теплом ее тела.
- Пора вставать – сказала Рита, чувствуя, что надо быстрее уходить от сюда. Здесь ей было не комфортно. «А вчера нормально было!» - Проснулся пищалка – «ты не жаловалась!» Рита всхлипнула – «Опять ты?» «Да я» - сказал пищалка – «я у тебя в голове. В голове и кое-где еще!» Рита чувствовала отчаяние – «как же мне жить-то? Господи!» Она лежала на кровати, чувствуя голое тело Сони, а внутри ее тела все сжалось в страшный комок. Пищалка постоянно заставлял ее думать о Соне и о том, что она сделала. «Я не хочу тебя!!!» - Страшным внутренним криком пронзила она свое существо. На какое-то мгновение Рита затихла, пытаясь почувствовать, разглядеть внутри себя, что дал этот срыв. Сначала была тишина, но потом появился страшный голос пищалки – «зато ты хочешь ее!». Рита посмотрела на Соню, и у нее появилось огромное желание укусить ее за нос. Укусить, откусить ей нос. «Тогда это все точно пройдет» - подумала она. «Но ты этого не сделаешь» - ту же сказал пищалка. Рита лежала обессиленная, будто целый день она таскала гири, а ведь только утро.

***

- Ну что, пора вставать – сказала Соня, подымаясь с постели – давай, ты пока подымайся, а я сварю кофе – она подмигнула ей и вышла из спальни.
       Рита ничего не ответила, а лишь натянула на свое лицо подобие улыбки. Она лежала на кровати и чувствовала невероятную усталость. Которая даже не дает ей встать с этой грязной кровати. Она ощущала запахи, которые ассоциировались у нее с сексом и телом, двумя телами, извращением. Она же извращенка. «Конечно!» - это был пищалка. Он всегда тут как тут – «ты извращенка!» «Я знаю» - спокойно ответила Рита. Она устала. Она знала, что это плохо, но это не ее жизнь и она просто иногда этого желает. «Значит это уже в твоей жизни» - сказал пищалка, но уже как-то с сожалением. «Знаю, знаю» - Рита стала подниматься с кровати.
       В спальню зашла Соня с подносом в руках и увидела, что Рита сидит и плачет.
- Что с тобой? – Она взяла ее за руки – что случилось девочка моя?
- Как ты можешь такой быть? – Сквозь слезы спросила Рита – как ты можешь быть такой и нормально вести себя, нормально чувствовать себя, как?
- Как? Ты о чем Рита? – Соня с тревогой смотрела на нее – ты о чем? О нас? Ты об этом?
- Да! Да! Об этом! – Рита сорвалась на крик – о чем же еще?
       Соня смотрела на нее с выпученными глазами, ей дико было видеть Риту такой. Но потом она смягчилась стала поглаживать ей руку.
- Послушай Рит, все не так просто, понимаешь? Ты ведь пришла ко мне, и ты могла все понять еще раньше, ведь так?
- Да – ответила Рита, вытирая слезы.
- Я не хотела тебя принуждать. Я думала, я была уверена, что ты тоже чувствуешь это. Ведь я только тебя, тебя одну увидела во всем нашем занюханном отделе. И ты ничего не сказала. Не оттолкнула меня. – Соня покачала головой – Ты ведь такая была ночью!?
- Не надо – протянула Рита умирающим голосом.
- Извини. Но что, я тебе противна? Я что-то не так сделала или обидела тебя? – Соня уже готова была заплакать.
- Нет, дело то во мне, пойми! – Рита перевела дыхание – понимаешь, я не могу как ты. Я не могу после этого так просто ходить, разговаривать, жить также. Ты ведешь себя так свободно, будто этого и не было. Будто так оно и должно быть.
- Хорошо. А ты мне скажи, как должно быть? – Соня задумчиво посмотрела на Риту – как должно быть? И почему я не могу жить как прежде после нашего секса? Я не задумываюсь над этим. Я просто живу и принимаю себя такой, какая я есть. Кто сказал, что это плохо? Ты? Или кто-то тебе сказал? Я чувствую себя нормально, потому что я в мире с собой. А ты борешься с предрассудками, и от этого тебе нет покоя. Разберись в себе.
- Но я не могу!
- Тогда просто не думай.
- Ну могу. Я и сейчас думаю. И всегда думаю. Во мне голос сидит, мерзкий и ужасный. Он заставляет меня думать и страдать!
- Не принимай его всерьез, и он отстанет.
- Но как?
- Не борись с ним. Он скажет тебе, а ты ответь: «ну и что? Ну и ладно?», и он уйдет, он увидит, что тебя уже не задеть.
       Рита кивнула и преодолевая свое бессилие встала с кровати. Она взглянула своими воспаленными от слез глазами на Соню. Что она пыталась разглядеть в ней, она не могла понять, но чувство какого-то отчуждения появилось в ней. Будто Соня не из этого мира, а из другого далекого. Но от этого боль не становилась меньше.