just what we dream about

В кои то веки это случилось! Мой сон более не напоминал сюжет для космического сериала, в нем не было злой фантазии прокуренного Кэрола, убивающегося ЛСД в поисках музы, это был просто сон. Как это ни странно, но сны имеют обыкновение начинаться внезапно - с какого-то момента, характеризующего полное отсутствие предыстории. Данный был ничем не примечателен с такой точки зрения. Я очнулся. Опять же, полная дезориентация организма, как при мгновенной телепортации, чем, собственно, и является сон. Луч солнца настойчиво продолжал слепить мне глаз, а я в очередной раз проклял несчастные окна своего института, порадовавшись, что я провожу больше времени на научке. И тут пришло понимание – я определился со своим географическим положением: главный корпус своего института, третий этаж, хм…, даже пятая парта по центру. Сон был неправдоподобно точен. Шла какая-то непонятная и несуразная пара, навевающая счастливые воспоминания о детском саде. Невысокая улыбчивая старушка устало и добродушно упрашивала студентов обращать внимание и на лекцию, а не только на свои, конечно же, более важные интересы, проходя при этом мимо рядов и выставляя непонятные картонные прямоугольнички с написанными на них словами. Мы же эти слова должны были объяснять. Банально и ожидаемо, но и здесь я успел прогулять почти все пары и благополучно сидел с главенствующей мыслью об идиотизме всего мира и меня в частности. И тут чудо, счастье и истерика! Меня спросили! Какой же милый голос у этой бабушки…. Мысли начинают уплывать в сторону детства, Саратова и лимонных пирогов, но… вопрос повторен, а я должен отвечать. «Что такое Кошкун?» Сначала я рассмотрел это слово этимологически, отметив, что он приятно произносится, вызывает ассоциации с кошками и, вообще, все такое славное и приятное.... здесь солнце начало жарить немилосердно, а у прекрасной старушки появились искры раздражения в ее улыбчивых глазах. Похоже я ехал к незачету, а этого допускать никак нельзя было. Чтож, она, все-таки, заметила грустное выражение моих задумчивых глаз, что, безусловно, делает меня великолепным актером, ведь обычно все свои переживания удерживаются в глубине меня, и никто не видит их целиком, может лишь какую-то малую часть. Итак, кошмар Иеронимуса Босхе откладывается – исследование кошкунов перенесено на следующую пару… И тогда началось то, чего бы я действительно не хотел видеть в своих снах, ибо просыпаясь ты ощущаешь слезы непонимания на глазах и обиды на ложную реальность. Я о чем-то начал говорить с соседкой, сидящей за одной партой. Я не знал как так получилось, почему у нас совмещенная пара, почему я сижу вместе с ней. Я знал лишь имя… Наташа! Счастье или горе, но она была только во сне… Приятный тихий разговор полушепотом, изредка прерываемый особо громкими возгласами преподавателя. Та приятная чушь, которую рассказывают друг друга влюбленные. Собственно, в тот момент я понял, что нахожусь во сне, ибо такое я не могу даже представлять. Я что-то спросил…. И, снова, блеск глаз, случайное общее движение к одному телефону чтобы посмотреть время… Остались одни ощущения: те легкие движения рук, случайные касания губ, о, такие прохладные и мягкие, все это под дневным солнышком и убаюкивающим голосом преподавательницы. Я был на вершине блаженства от почти невесомого потока флирта этим ясным днем…
Все кончилось. Я открыл глаза…Слегка расплывающееся изображение часов: восемь двадцать, утро. Пора на пару…я не никогда не увижу того, что видел. Я не знаю ничего. Жизнь… опять неправильная жизнь.