Переоцененные силы

Северная Америка. 150 млн. лет назад.

Река, широкой лентой разделяла лес на две равные часта. Она петляла и извивалась, делала крутые изгибы, рвалась на несколько потоков, смывая низкие, но длинные островки, и затем сливалась вновь, с неизменным упорством неся свои воды, в одном лишь ей необходимом направлении. Вода, зеленная возле берега, к середине реки принимала насыщенный синий цвет, ясно свидетельст- вующий о немалой глубине.

Солнечные лучи осторожно касались водной глади, словно небесный огонь, как и земной, страшился своего самого главного и единственного врага. Отра- жаясь, лучи, не задерживаясь, уносились прочь, яркими бликами скользя по песчаным берегам и прибрежной растительности. Под их светом однотонная масса зелени неожиданно преображалась. Из общего нагромождения сразу выри- совывались отдельные пятна, всевозможных оттенков – от самых светлых, до практически черных – и лес переставал казаться однообразным и скучным.

Водный поток брал свое начало где-то в горах и едва зародившись, представлял собой еле различимый ручеек. Журча, он весело бежал по камням, подпрыгивая и брызгаясь, огибая большие валуны и коряги. Его глубина составляла не больше нескольких сантиметров, так что воспользоваться его живительной влагой могли только мелкие лесные обитатели. Постепенно ручеек набирал силу, увеличивался вширь и вглубь, превращаясь в небольшую речушку. Теперь уже камни и пеньки не могли остановить ее напора. Она с легкостью рушила все преграды, пасуя только перед самыми значительными препятствиями. На данном этапе река могла уже предоставить убежище средним и малым рыбам, земноводным, а так же напоить значительную часть местных обитателей и широкую полосу прибрежной растительности. И, наконец, достигнув плоской низины, река разливалась в полную ширь, поглощая в себе все выступы земли. Те немногие, что уцелели, образовали островки, но они должны были скоро исчез- нуть, размытые беспрестанными ударами водной стихии. Жизнь здесь била полным ключом, представленная всеми формами, когда бы то ни было порожден- ных природой.

Но так было не всегда. Когда-то, давным-давно расстояние между берегами реки не превосходило и нескольких метров. Речушка осторожно пробиралась в лесной чаще, полностью скрытая под его густым пологом. Именно в это время и закладывалась основная форма русла, со всеми его изгибами и извилинами. Воде приходилось прокладывать трудный путь, петляя между торчащих из земли корней, каменных глыб, гигантских поваленных деревьев. Выбирая дорогу она текла по направлению наименьшего сопротивления, причудливо изгибаясь, повторяя контуры хаоса преград.

С годами река расширялась. Берега постепенно размывались, а сдержива- ющие своими корнями почву деревья, рушились в воду и уносились прочь. Однако сама форма русла оставалась почти неизменной, с относительной точностью повторяя путь, проделанный водой в незапамятные времена.

Набиравшая мощь река постепенно все белее принимала участие в формиро- вании прибрежного ландшафта. Вымыв значительную часть породы она образо- вала по всей свое длине значительную котловину, о пологими берегами, обильно заросшими всевозможной растительностью. В некоторых местах, возле самой воды, образовались открытые песчаные пляжи, служившие лесным обитателям местом сбора на водопой. Большую часть времени они были очень удобны из-за своей просторности, но несколько раз в году они становились абсолютно недос- тупны. В сезон дождей, река переполнялась водой и разливалась на обширную площадь. Тогда медленное течение превращалось в бушующий поток, а спокой- ная прозрачная гладь в мутную, пенящуюся волнами накатывающуюся на берега. Разъяренная река без труда ломала заросли растений, выкорчевывала деревья» поднимала со дна тонны глины, песка и ила. Из-за этого она все больше стано- вилась, похожа не на живительный ручей, а на грязевой поток, местами превра- щавшийся в настоящую липкую кашу, а это время ни один даже самый бесстраш- ный лесной ящер не осмеливался приблизиться к ней боясь быть смытым в неиствуствующие воды или завязнуть в размягченном береге.

Но все когда-нибудь заканчивается. Вода в скором времени начала спадать, оставляя после себя кучи мусора и тины, наваленных между редкими деревьями, уцелевшими под натиском стихии. Река успокаивалась и замедлялась, постепенно принимая свой обычный синеватый оттенок. Водопои, хоть и оставались основа- тельно завалены, сразу становились посещаемыми. Шаг за шагом русло и берега расчищались, поломанные растения вновь образовывали обширные заросли, а песчаные пляжи освобождались от нанесенного ила. Мимолетный буйственный порыв сменялся обыденной тишиной, и все возвращалось на круги своя.

Пологие склоны котловины, образованной рекой, обильно поросли влаголю- бивые плауны и хвощи. Первые предпочитали селиться у самой воды. Их толстые стелющиеся стебли приникали к самой земле, и расползались на многие метры в округе. Листья, располагавшиеся на них имели по большей части ланцетную форму, но встречалась и треугольная с заострением на конце. В некоторых местах от стебля отходили придаточные корни, служившие дополнительным креплением в почве. Конец длинного стебля незначительно приподнимался над землей и на самой верхушке образовывал два булавовидных толстых колоска, в которых хра- нились споры, служащие для распространения растения. Подхватываемые ветром эти мельчайшие частицы живого, разносились на дальние расстояния и, опускаясь на землю, в подходящем месте, давали жизнь новому созданию.

Помимо плаунов, немалую площадь заняли разросшиеся заросли хвощей, в основном представленных родами филлотека и схизонеура. По форме они напо- минали высокие, стройные колья, покрытые мелкими зубчатыми листочками, последние располагались мутовчато, начинаясь почти у земли и доходя до самой верхушки. Их жесткие стебли плавно покачивались, повинуясь ветреным поры- вам, треща и звонко стукаясь друг о друга. Глада с высоты можно было подумать, что это сама почва пришла в движение, уподобившись морской поверхности, перекатывающейся бугристыми волнами.

Кое-где над этим зеленым ковром, высокими столбами вздымались папорот- ники, широко раскинув огромные кроны. Перистые длинные листья образовывали густую, плоскую шапку, служившую надежной ловушкой для живительных сол- нечных лучей. Чем выше поднимался склон, тем папоротников становилось больше и, переваливая через кромку котловины, они разрастались в огромный, непроходимый лес.

Однако в одном месте господство папоротниковых было подорвано. Здесь их вытеснили гинковые из не менее процветающего отряда голосеменных. Это уже были настоящие деревья, с высокими, утончающимися к верху стволами. Их покрывала коричнево-серая, местами темно-коричневая кора, испещренная глубо- кими трещинами и бороздами. Ветви отходили от ствола под острым углом, круто поднимаясь вверх, и почти не ветвясь. Особенный интерес представляли их листья. Они располагались на удлиненных черенках, далеко стоя друг от друга. Имели светло-зеленый окрас, а по форме напоминали веер с глубокой прорезью в самой середине. Будучи очень мягкими и легкими листочки чутко реагировали на малейшие колебание воздуха и казалось, что все дерево непрерывно дрожит и трепещет.

Неожиданно листочки гинка затрепетали сильнее, ясно указывая на то, что кто-то потревожил спокойствие воздуха. Между стволами мелькнула чья-то тень, но тут же вновь скрылась в чаще. Через несколько минут она возникла опять, словно присматриваясь, стоит ли ей показываться на свет. Немного помедлив, она все-таки утвердилась в безопасности задуманного и быстро направилась к кромке леса. Выскочив наружу день тут же растаяла обожённая яркими лучами небесное
светила, но зато, во всей красе перед открытым миром предстал тот, кто породил ее, а он заслуживал должного внимания.

Ловкий хищник, безжалостный убийца, неутомимый боец против жизни и за нее - ящер аллозавр, показался из чащи. В длину он достигал десяти метров, поло- вина из которой приходилась на толстый, мускулистый хвост, а в высоту " свыше четырех метров, передвигался он на задних ногах, держа передние постоянно на весу и никогда на них не опираясь. Впрочем, передние конечности не оконча- тельно атрофировались и остались способными к удержанию и манипуляциям с добычей во время ее пожирания. Голова аллозавра казалась непропорционально большой по отношению к телу, но это ему совершенно не мешало. Его череп был немного сплющен с боков и имел на вершине три пары листовидных выростов – одну прямо за ноздрями, вторую – над глазами и третью на задних глазничных дугах – что придавало его внешности странноватый вид.

Как и всякий хищник аллозавр был прекрасно вооружен. Огромные, острые когти и на задних, и на передних лапах служили для нанесения последних, реша- ющих ударов. Главным же служили оружием кинжаловидные клыки, плотным рядом усеивающие чудовищную пасть. К тому же ящер имел удивительную способность. Его нижняя челюсть крепилась к черепу не слишком жестко и вполне могла отъезжать на значительный угол. Это позволяло аллозавру делать широкий захват» разрывая жертву на большие куски.

Окрашен хищник был подстать его яркой натуре. На шкуре преобладал грязно-оранжевый цвет, местами замазанный темными пятнами, располагавши- мися на спине ровными рядами. Передние лапы, задние от колен и верх головы имели черную окраску, а брюхо и низ хвоста - серовато-белую. Несмотря на такую пестроту красок аллозавр совершенно не выделялся из общей картины природы. Растительность его окружавшая имела еще большее цветовое разнооб- разие, начиная от почти черных стволов голосеменных и заканчивая желтыми стеблями засыхающих хвощей, так что на их фоне хищник буквально растворялся в общем цветовом хаосе и оказывался совершенно не заметен не особо наблюда- тельному глазу.

Показавшись на свет из полусумрака леса, ящер первым делом хорошенько осмотрелся. Вид с вершины котловины открывался превосходный, позволявший без проблем просматривать оба её склона и бегущую реку на дне. Соориентиро- вавшись на местности, аллозавр заметил неподалеку удобную тропинку» проложенную кем-то очень большим. Поломанные папоротники и вмятые в землю хвощи ясно говорили о силе обрушевшейся на них. Тропа вела по направ- лению к реке и ящер, здраво рассудив, что она ведет на водопой, устраиваемый его потенциальными жертвами, предположил что, возможно, там сможет добыть себе кого-нибудь на обед аллозавр не ел уже довольно продолжительный срок. Живот его впал, сдавливая внутренности и заставляя их петь жалобную песнь голода. Хищник недовольно ворчал» но поделать ничего не мог. Все животные годные ему в пищу или успевали ускользнуть, или оказывались настолько хорошо защищены, что к ним невозможно было подступиться. Раз за разом ему прихо- дилось отступать и начинать новые поиски. Силы его убывали и ящер понимал, что еще немного и их может не хватить на решающий бросок, а это означало медленную, но верную смерть.

Аллозавр не спеша двигался по тропе, часто останавливаясь и принюхиваясь к налетающему ветерку. При охоте в густых зарослях зрение помогало слабо, используясь только на заключительном этапе, когда намеченная жертва находи-ась уже в зоне досягаемости, а для дальних поисков лучше подходил нюх. Ящер медленно всасывал большие объемы воздуха, тщательно фильтруя все попавшие в ноздри запахи. Чаще улавливались запахи реки, зелени, гниющей раститель- ости, почвы, сока поломанных стеблей, и лишь изредка сладостный аромат близкой добычи.

Сделав еще пару шагов хищник вновь набрал полную грудь невидимых лесных красок и неожиданно вычислил из общего хаоса те, которые так долго искал. До его ноздрей дотянулась тонкая ниточка запаха мяса, едва различимая в общем нагромождении, но вполне достаточная, чтобы приковать внимание ящера. Аллозавр заревел, завертел головой, стараясь поточнее определить направление, дабы не тратить драгоценное время на бесплодное хождение по зарослям. К тому же таким поисковым перемещением можно было привлечь к себе ненужное внимание и спугнуть добычу, так что приходилось действовать наверняка. Выб- рав путь аллозавр осторожно ушел с тропы влево и стал медленно пробираться через хвощи, старясь как можно меньше шуметь. Однако растения вовсе не желали ему помогать, предательски шумели и раскачивались, стучали друг о друга, массивное тело ящера совершенно не подходило для подкрадывающейся охоты, больше пригодное для открытых атак, но выбора не было. Необходимо было или пользоваться подвернувшимся случаем, пусть даже не очень удобным, или оставаться голодным еще неопределенное время.

Ящер едва сдерживал шаг, сгорая от нетерпения узреть жертву и попробо- вать на вкус ее плоть, по запаху, чувствуя, что цель уже очень близка... И вдруг он замер, будто приросший к земле. Он еще раз принюхался и недовольно заворчал, то, что он принял за запах мяса, при более близком знакомстве оказалось неприят- ной вонью, исходившей от начавшего разлагаться трупа. Сомнений быть не могло - впереди лежала падаль, и это совершенно охладило весь охотничий пыл хищника. Уже не думая об осторожности он прибавил шаг и вскоре оказался перед полуобглоданной тушей, из которой торчали белые кости. Аллозав недовольно фыркнул. Будучи прирожденным хищником, он признавал за пищу только мясо добытое им самим» еще теплое и сочащееся кровью. Любое другое холодное, смешанное с землей и наполовину истлевшее вызывало у него чувство глубокого отвращения. Ящер хотел уже было уйти но завывающий желудок, взяв исключительно высокую ноту, заставил его остаться. Он мотнул головой и, прид- винувшись ближе, внимательно осмотрел останки.

То, что теперь представляло собой груду разорванных мышц и сухожилий, раздавленных внутренностей и переломанных костей еще недавно составляло единое целое, свободно двигалось и называлось протоцеротопсом. Выглядел он довольно замысловато. Его приземистое тело опиралось на четыре толстых, коротких, но сильных лапы, оканчивалось мускулистым коротким хвостом. Большая голова напоминала по форме высокий, приплюснутый с боков клюв. От задней части черепа отходил широкий костный воротник, закрывавший всю шею. Ни рогов, ни каких либо выступов на морде протоцеротопс не имел. В длину ящер достигал около двух метров и являлся типичным травоядным животным. Жили протоцеротопсы преимущественно стадами до десятка особей, в целях лучшей защиты от хищников, так как несколько пар глав всегда лучше, чем одна - нет, нет, да и заметит кого-нибудь из сородичей опасность, чем спасет соплемен- ников, однако тому, кто был так немилосердно растерзан в тени высоких папоротников, явно не повезло. Вероятно на стадо напал какой-то крупный плото- ядный ящер и, сумев отбить одного, сразу загрыз. Судя по многочисленным обглоданным костям, трапеза продолжалась значительное время и теперь над её остатками склонился аллозавр.

Ящер внимательно осмотрел разорванное туловище, лежащую рядом с ним голову и несколько костей, глухо зарычал и, выпрямившись нерешительно переступил с ноги на ногу. Исследования трупа окончательно расстроили его. Тот оказался совершенно непригодным к употреблению. Жаркие солнечные лучи быстро делали свое дело, разлагая ткани и превращая их в очень не аппетитное месиво. К полной картине добавлялся неприятный запах, заставлявший воротить чувствительный нос. Постояв немного, аллозавр принял, наконец, решение и, круто развернувшись, направился прочь, стремясь вновь попасть на тропу.

Достигнув протоптанной дороги аллозавр возобновил прерванный путь, все ближе приближаясь к реке. В воздухе уже чувствовалась ее освежающая прох- лада, а вокруг витал запах ила и тины. Еще мгновение и хищник достиг кромки воды. Окинув взглядом ее вялотекущие воды, единым пластом льющиеся по руслу и лишь в местах встречи с корягами разрывающиеся на мелкие водовороты, он, было, направился вдоль нее, как вдруг замер, пораженный удивительным зрелищем... Живая гора предстала перед ним. Гигантский исполин, чудовище, вышедшее из реки и теперь возвышавшееся над кронами папоротников. Порази- тельное создание, произведенное к жизни безумной фантазией природы. Ящер, чьи размеры заставляли сдерживать дыхание и удары сердца. Громадный брахиозавр стоял на небольшом пятачке песчаного пляжа, с высока обозревая ближайшие окрестности.

Длина брахиозавра составляла около тридцати метров. Основная ее часть приходилась на шею и хвост, двумя толстыми гибкими змеями крепившиеся к почти квадратному телу. Ноги исполина не уступали по размеру самым значи- тельным стволам деревьев, и неудивительно, ведь им приходилось поддерживать вес почти в пятьдесят тонн! Передние конечности по высоте немного превосхо- дили задние, поэтому тело ящера оказывалось наклонено слегка назад. Хвост был толстым и мускулистым и служил серьезным оружием при обороне от хищников. Более длинная шея почти всегда занимала вертикальное положение, поднимая голову на высоту до десяти метров. Последняя была крайне мала и совершенно не подходила под исполинские размеры тела. Большую часть черепа занимали глаза и рот. Челюсти усеивали многочисленные бугорчатые зубы, служившие главным образом для срывания зелени, чем для ее пережевывания. Брахиозавр естественно принадлежал к травоядным создания - хищник его размеров просто не выжил бы и умер от голода, из-за невозможности найти достаточно добычи.

Особый интерес представлял нос брахиозавра, а вернее его причудливое изменение. На самом лбу ящера, непосредственно между глаз, находился бугорчатый вырост и именно на нем располагались ноздри для дыхания. Такое странное, на первый взгляд строение, было обусловлено его образом жизни, ведь он являлся настоящим полуводным животным. Брахиозавр никогда не удалялся от воды на значительное расстояние и вообще, редко выходил на берег. Его массивное, громадное тело совершенно не располагало к долгим пешим прогул- кам. На суше ящер двигался крайне медленно, поочередно переставляя только по одной ноге, дабы остальные три сумели справиться с его исполинским весом. Подними брахиозавр сразу две ноги - и он рухнул бы под собственной тяжестью. Поэтому ящер предпочитал проводить время погруженным в воды реки, где его тело значительно облегчалось, при этом выставив над поверхностью только голову, да часть шеи. Но иногда в прогулках по дну русла он заходил в особо глубокие места, где вода скрывала его почти полностью и как раз в этой ситуа- ции, и пригождалось необычайное приспособление в виде ноздрей на самой
макушке головы. Именно оно позволяло дышать, прогуливаясь даже по самым глубоким местам реки.

Питался брахиозавр в основном растительностью, произраставшей у него под носом. Ей обычно становилась свободно плавающая, растущие до берегам или на дне. В последнем случае» желая немного перекусить ящер без колебаний опускал голову под воду, умея надолго задерживать дыхание в своих необъятных легких. И лишь изредка он выходил на берег, полакомиться сочными листьями папоротников, без труда дотягиваясь до их крон.

Окрашен ящер был в неприметный сероватый цвет, одинаковый по всему телу. Возможно такая раскраска позволяла лучше сливаться с мутными потоками реки, маскируясь от глаз голодных хищников. Правда взрослые особи вряд ли кого-то опасались всерьез, одним движением хвоста способные переломить любо- го, а вот молодняку, еще не достигшему пугающих размеров, она оказывалась совершенно необходима.

Брахиозавр, представший перед поражённым аллозавром, как раз только что вышел из воды. По его коже, собранной в длинные складки, потоками стекала влага, образуя под ним значительных размере лужу. Ящер гордо вышагивал, медленно переставляя ноги, и каждое его продвижение сопровождалось гулким топотом, от которого сотрясался берег, и кромка воды покрывалась рябью. С высока обозревая почву у себя под ногами он явно нацелился на ближайшие заросли древовидных папоротников, собираясь значительно облегчить их раски- дистые кроны, как вдруг заметил застывшего неподалеку хищника. Многовеко- вые, отточенные до предела инстинкты сработали мгновенно. Брахиозавр развернулся к противнику бок ом, угрожающе вытянул хвост, громко топнул и оглушительно затрубил, показывая, что готов к любому сражению. Звук издава- емый им оказался настолько сильным, что почудилось, будто растения качнулись от' его напора. Голос исполина был столь же необычен, как и он сам. Звонкий и глухой одновременно, не пронзительный, но завораживающий и немного клоко- чущий, словно воздух о трудом пробивался через длинную шею, не в силах отыскать выход.

Выведенный из оцепенения столь мощной звуковой волной аллозавр, нерешительно зарычал, отступив два шага назад. Мысль о нападении на гиганта ему, конечно же, казалась абсурдной. Один взмах хвостом или удар ногой и у него не останется ни одной целой косточки. Хищник понимал это, и рисковать не собирался, даже его желудок с постоянной настойчивостью взывавший к пище затих, съежившись до минимальных размеров. Видя нерешительность против- ника, брахиозавр со всей возможной поспешностью, развернулся мордой к реке приготовившись к бегству, и снова топнув, затрубил. На этот раз на его протяж- ный зов последовал ответ, столь же мощный и продолжительный. По водной глади побежали широкие волны и из-за небольшого островка показались сразу три шеи брахиозавров. Они быстро двигались по направлению к пляжу, оставляя за собой пенистые круговороты, спеша на выручку соплеменника. Брахиозавры являлись общественными животными, образовавшие стада в пять - шесть голов и поэтому совместная защита у них находилась на высоком уровне.

Алловавр сразу заметил приближающееся подкрепление и хоть и не отличался высоким интеллектом, тут же смекнул, что пора отступать. Перевес сил и так был не в его пользу, а теперь любые действия и в свое потеряли всякий смысл. Брахиозавры приблизились уже на опасное расстояние, начиная постепен- но подниматься из реки, отчего стали казаться еще страшнее и внушительнее, и хищник решил больше не ждать. Круто развернувшись, он легкой рысцой побе- жал вдоль берега, спеша подальше уйти от ужасных чудовищ. Брахиозавр, увидев, что помощь близка, а нападающий обратился в бегство, ринулся в воду поднимая огромные валы, захлестнувшие всю прибрежную зону, тучи пены и брызг, переливающейся аурой повисших в воздухе, и скоро присоединился к родному стаду, встретившего его одобрительным гудением.

Аллозавр бежал недолго. Завернув за очередной изгиб реки, он вновь пере- шел на шаг. Встреча с невиданными существами слегка вывела его из равновесия, но голод сумел вернуть его в прежнее охотничье настроение. Солнечный диск уже давно миновал наивысшую точку подъема, а он все еще не отыскал подходя- щую добычу. Аллозавр неспешно брел по берегу, пробираясь сквозь трескучие заросли хвощей и плаунов. Он тщетно принюхивался ко всем запахам и прислу- шивался к мельчайшим шорохам, старясь выявить признаки кого-либо живого, но довольствовался только ароматом речной тины и прибрежной зелени, и негром- ким шелестом листьев. Хищник, недовольно фыркнув и решил подняться на попавшийся на пути плоский холм, чтобы подключить к нюху еще и зрение. По счастью его вершина не успела зарасти высокими деревьями и представляла отличный наблюдательный пункт. Оказавшись на нем аллозавр смог как следует оглядеться и первое, что он приметил, движение на другом берегу реки. Там где нагромождение хвощей уступало место росшим относительно порознь столбо- образным стволам цикадовых, ясно виднелись несколько животных, двигающихся к реке. В них без труда можно было опознать камаразавров, типичных представи- телей подобных мест обитания.

Камаразавры напоминали живые холмы, медленной походкой двигающиеся по земле. Спереди от этих «холма» отходила тонкая длинная шея, оканчивающая- ся маленькой головкой, совершенно одинаковой с ней по толщине, так что невозможно было сразу определить, где шея переходит в череп. Казалось, будто она просто оканчивается маленькими глазками и ртом. Зад туловища постепенно переходил в тяжелый хвост, значительно превышавший длину шеи, сужавшийся до тонкого постоянно извивающегося кончика. Тело у камаразавров было толс- тое, бочковидное с высоко изогнутой спиной. Это объяснялось тем, что их передние конечности уступали по размерам уступали задним и позвоночник постоянно находился в наклонённом вперед положении. В длину ящеры дости- гали в среднем пятнадцати – восемнадцати метров и имели значительный вес, поэтому передвигаться могли исключительно поочередными шажками отдельных лап. Именно это и придавало их походке неповторимую плавность и неторопли- вость.

Окрас камаразавров был однотонно-коричневым, однако из-за многочислен- ных кожных складок отчетливо вырисовывались более темные борозды. Издали казалось будто их тела рассечена на огромное количество узких полос.

Обитали ящеры около воды, никогда не удаляясь от реки или озера на значительное расстояние. Питались и жили они в основном на суше, но на ночь и в случае опасности и непременно возвращались в водную стихию. Она служила им спасительным убежищем, заградительным барьером от кровожадных хищни- ков, не способных добраться до них на глубине.

Стадо камаразаэров окончательно показалось из леса и, зайдя по колено в реку, двинулось вдоль берега, поднимая солидные волны. И по - виду и по размеру они как нельзя лучше подходили в качестве добычи для аллозавра. Хищник вожделенным взглядом сопровождал каждый их шаг, сглатывая набежав- шую слюну. Желудок с новой силой принялся подвывать, требуя мяса и крови, однако его хозяин остался недвижима. Аллозавр не умел плавать, и даже неболь- шой ручей становился для него непреодолимой преградой, не говоря уже о пол- новодной реке. Так что камаразавры на том берегу так оставались желанной, но неосуществимой мечтой.

Аллозавр зарычал в бессильной злобе и уже хотел спуститься с холма, как вдруг вожак камаразавров гулко затрубил, подгоняя соплеменников. Несколько из них ответили ему, а также еще кто-то, очень похоже. Хищник тут же обернулся на новый звук, весь превратившись в слух, нюх и зрение. Выбившийся из общего строя голос, явно принадлежал существу находившемуся неподалеку. Ящер шум- но вдохнул и с упоением уловил аромат живой плоти. Добыча находилась даже ближе, чем он рассчитывал и хоть он не видел ее, но точно понял, что на этот раз она действительно стоящая.

Еле сдерживая порыв немедленно кинуться к жертве, и тем самым вспуг- нуть ее, аллозавр медленно сошел с холма. Очутившись вновь под пологом леса, где зрение играло второстепенную роль, он безошибочно выбрал курс, ориенти- руясь по нюху и слуху. Стойкий запах близкой добычи уже не могли перекрыть растения, а громкие всплески воды далеко разносились по чаще. Хищник шел как можно осторожней, стараясь не наступать на поваленные гниющие стволы и обходить ломкие заросли. Инстинкт поз сказывал ему, что одно неверное движе- ние, случайный треск или удар сведут на нет всю скоту. Жертва может почуять крадущуюся опасность и скрыться, обрекая охотников на голодную смерть.

Легкий ветерок проплыл по лесу, с трудом проскальзывая между нагромож- дением стволов. Аллозавр замер. Ветер дул ему в спину, унося его запах далеко вперед, а лучшего вестника угрозы и придумать, было нельзя. Если добыча его учует - можно поворачивать назад. Ящер знал это и, не мешкая, сменил направ- ление, чтобы по кругу обогнуть место охоты, и занять позицию с наветренной стороны. Он спешил, изредка забывая о предосторожностях и производя излиш- ний шум, но всякий раз останавливаясь, убеждался, что добыча осталась, где и была. Достигнув точки, где воздух бил ему прямо в нос, аллозавр продолжил наступление. Укрывшись в зарослях высоких хвощей, он пригнулся и осторожно раздвинув мордой стебли, высунулся наружу.

Взгляду ящера предстал широкий, пологий берег с изрядно вытоптанною растительностью. Значительных кустов или деревьев на нем не росло, поэтому местность хорошо просматривалась до самой воды. По середине расчищенного участка возвышались несколько животных, издали напоминавших скалистые горы в миниатюре. Формой своей они очень напоминали камаразавров: те же бочковидные, выпуклые туловища, такие же длинные хвост и шея, однако при более тщательном осмотре можно было выявить и характерные отличия. В первую очередь бросалась в глаза большая массивность ящеров и их длина, доходившая до двадцати двух метров. Во-вторых, имелась лучше очерченная голова, не столь тупорылая, с хорошо различимыми чертами. Шкура была окрашена в светло-серые тона на спине уступающие место буро-коричневым пятнам. Под горлом явно виднелся объемистый зоб, служивший резонаторы при подаче звуковых сообщений. Данные создания и в самом деле являлись родствен- никами камаразавров. Вели сходный полуводный образ жизни» занимали анало- гичные территории и питались той же растительностью - так, что неудивительно, что и выглядели они очень похоже. Возможно когда-то давно и те и другие про- изошли от одного предка отделившись от общего ствола впоследствии приобретя уникальные отличия. Однако общий план строения тела естественно остался.

Назывались новые ящеры атлантозавры. Именно один из них подал голос в ответ на трубный призыв вожака камаразавров, тем самым, выдав свое местопо- ложение хищнику. Видимо изменения отразившиеся в их форме, мало затронули врожденные звуковые сигналы, доставшиеся им от предков, и поэтому животные смогли понять друг друга, обозначив таким образом принадлежащие им участки берега. Стадо атлантозавров насчитывало пять взрослых особей и двух подрост- ков, едва достигнувших восьмиметровой длины. Они то и приковали к себе взгляд аллозавра. Для него крупные исполины представлялись чрезмерной добычей, на которую он не отважился бы напасть при любых обстоятельствах, а вот молодняк как нельзя лучше подходил ему и по размеру, и по весу. Но, находясь под защи- той старших они оставались так же недосягаемы.

Аллозавр в бессильной злобе скрипнул зубами. Все его существо требовало пищи, и теперь, когда она была столь близка, становилась особенно невыносимо. Хищник уже намеревался сделать шаг вперед, но инстинкт самосохранения успел удержать его. На данный момент любая атака встретила бы мощнейшее сопротив- ление, а быть растоптанным многотонными тварями не слишком приятная концовка. Единственное, что оставалось это ждать подходящего момента, когда какой-нибудь из детенышей отделится от остальных на значительное расстояние и тогда нанести решающий удар.

Тем временем атлантозавры, ничего не подозревая о нависшей над ними угрозе, продолжали заниматься повседневными делами. Взрослые не спеша лакомились листьями ближайших цикадовых из рода птерофиллум, чьи толстые стебли едва поднимались над землей, а длинные листья высоко уходили вверх, широкой кроной. Ящеры медленно опускали головы, резким рывком срезали острыми зубами приличную охапку зелени, набивая ей полный рот и величаво возвращались к прежнему положению, чтобы проглотить пищу. Жевать они ее не умели, полностью полагаясь на внутреннее пищеварение. Некоторые из них поочередно засыпали, пригретые ласковыми, теплыми солнечными лучами. И только подростки постоянно находились в движении. Они то толкались, пытаясь повалить друг друга на бок, то бегали, устраивая игру в догонялки, если конечно бегом можно было назвать чуть ускоренную неуклюжую ходьбу. Особенно им нравилось резвиться в воде, забегая в неё с берега и поднимая тучи брызг и пены, приятно обдававших тела прохладной влагой. От таких упражнений в них очень скоро проснулось ужасное чувство голода. Рост и развитие требовали огромного количества пищи, поэтому долго без нее они обходиться не могли.

Выбравшись из реки, молодые атлантозавры прямиком устремились к ближайшим зарослям, намереваясь основательно пополнить желудки. Один из них усмотрел более привлекательные заросли и, отделившись от приятеля, дви- нулся к ним. У аллозавра глаза вспыхнули алчным огнем. Ведь именно к его зарослям двигался юный атлантозавр. Вот он шанс, которого тон так ждал. Теперь уж он не упустит его ни за что. Хищник, пригнувшись, присел, собирая все силы в единый упругий комок, готовый рвануться с места в любую секунду. Травоядный ящер подходил все ближе и ближе» совершенно не чувствуя опасности. Он нето- ропливо брел, ясно наметив свою цель. Еще немного и он приблизился к ней вплотную, остановился. То ли хвощи ему показались слишком сухими, то ли еще что-то, но неожиданно он резко развернулся, собираясь удалиться. Больше мед- лить было нельзя...

С рычанием аллозавр выпрыгнул из кустов, набросившись на добычу. Инстинкт ясно подсказывал ему куда наносить удар - в шею, самую уязвимую и хрупкую часть тела атлантозавра. Не успел тот даже предпринять попытку к обороне, как уже почувствовал острые клыки хищника у себя на загривке. Алло- эавр впился в него, разрывая мышцы и дробя позвонки, упиваясь потоком горячей крови, хлынувшей в рот. Молодой ящер едва успел издать последний жалобный стон и, обмякнув, повалился на землю. Однако этот прощальный призыв о помо- щи не исчез бесследно в чащобе леса. Заслышав его взрослые особи тут же раз- вернулись на него и громко затрубили, завидев врага. Аллоэавр выпустил добычу из пасти и, опершись об нее ногой, гулко зарычал, давая всем понять, что отныне она принадлежит ему. Но вопреки ожиданиям хищника, атлантозавры не только не бросились в спасительную реку, а наоборот пошли в наступление, намереваясь покарать обидчика. Аллозавр завертел головой, не зная, что предпринять: отсту- пить, бросив добычу или остаться, приняв неравный бой? Инстинкты подсказы- вали спасаться, но неудержимый голод, подогреваемый близостью пищи и запахом крови, затуманил его сознание. Он решил, что никто не смеет проти- виться его воле.

Аллозавр присел и прыгнул на первого нападавшего, вцепившись ему в бок зубами и когтями. Толстая шкура порвалась в нескольких местах, испустив ручейки алой крови. Атлантозавр отступил на шаг, затем развернувшись, так тряхнул телом, что сумел сбросить хищника, подоспевший его сородич хлестнул мощным хвостом. Удар оказался настолько сильным, что поднял аллозавра в воздух. Приземлился он в шагах десяти, проехав по земле еще немного. Несмотря на это он вновь вскочил на ноги, ринувшись в новую атаку. Ярость захлестнула его с головой, не давая думать о последствиях, призывая только к одному - кусать и рвать все что движется и дышит. Хищник нацелил удар в тонкую шею гиганта, но тот сумел извернуться, отступив в бок. Тогда он бросился на следующего... и тут произошло то, чего он меньше всего ожидал. Вставший у него на пути атлан- тозавр, оттолкнувшись передними ногами, сумел подняться на дыбы. По инерции аллозавра занесло прямо под брюхо исполина и тогда тот опустился, давя вниз всей своей массой. Хрустнули ломающиеся кости, хищник взвыл, чувствуя как неимоверная тяжесть обрушивается сверху снова и снова, раздавливая тело, слов- но скорлупку, Аллозавр, поочередно поднимая ноги, топтал и топтал ненавист- ного врага, не давая ему никакой пощады. Вскоре к нему присоединились сороди- чи, не менее его желавшие поучаствовать в расправе. Аллозавр уже затих не в силах выдавить ни единого звука из раздробленной грудной клетки, и только нем- ного дергался, хаотически перебирая лапами. Когда очередная стволоподобная нога опустилась ему на череп, он успокоился окончательно, более не подавая признаков жизни.

Заметив, что противник больше не сопротивляется, атлантозавры отступили. Теперь вместо грозного хищника, наводившего ужас на весь лес, они видели перед собой лишь кучу окровавленного мяса, с торчащими из нее белыми кос- тями. Убедившись, что им более ничего не угрожает, ящеры переключили внима- ние на поверженного детеныша. Наклонив голову, вожак стада легонько толкнул недвижимое тело, проверяя не сживет ли оно, затем, удостоверившись в невоз- можности чуда, обвел сородичей долгим взглядом, словно давая понять, что все кончено, и глухо замычал. Остальные поддержали его и стали медленно развора- чиваться, дабы по быстрее покинуть место столь кровавой схватки.

Стадо вытянулось в шеренгу и двинулось в путь вдоль бесконечной ленты реки.

       Конец.