Цени их, пока они живы!..

===1===
Павел сотни раз задавал себе этот вопрос и никак не мог отыскать ответ: как, почему так получилось, что он не навещал отца целых одиннадцать лет?.. Не видел, не созванивался, не переписывался. С мамой встречались – она сама приезжала к сыну погостить, а вот с отцом – ни разу.  Нет, они не ссорились. Просто перестали общаться и всё. Впрочем, их последняя до долгой разлуки встреча (Павел тогда закончил четвёртый курс института и, после военных сборов, на несколько дней заскочил проведать родителей) не была особенно дружелюбной: каждый раз, беседуя, они говорили друг другу колкости. Но это была их обычная манера общения: отец, с высоты своих лет, продолжал поучать сына – как надо жить и думать, а Павел, будучи взрослым человеком (уже и женат, и дочь подрастает) и считая себя достаточно просвещённым в житейских мудростях, на всё имел собственное мнение и не желал соглашаться со взглядами родителя. Ему бы, если уж так уверен в собственной правоте, просто промолчать или вовсе пропустить мимо ушей то, что говорил папа, но он был сыном своего отца и, в ответ на его нравоучения, отвечал тем же и в том же тоне. Понятно, что ничего хорошего из их свиданий (родители были разведены, и Павел остановился у матери) не получалось. Вот только когда они пропускали по нескольку рюмочек, - вот тогда беседовали душа в душу, не пререкаясь, с удовольствием и пьяным вниманием выслушивая друг друга, а если и перебивали и перечили, то это казалось вполне естественным. Но в тот приезд Павла они выпили вместе всего пару раз, а все остальные дни цапались, как глупые задиристые пацаны. Так вот и расстались тогда: не понимая один другого, с осадком в душе. Расстались, как оказалось, на целых одиннадцать лет. И ни разу за все эти годы в груди у Павла не защемило: «Как он там?.. Как здоровье, чем живёт?..» Он почему-то считал само собой разумеющимся, что отец, здоровый, крепкий, никогда не жаловавшийся на болезни мужик, будет жить ещё очень долго, если не вечно.
«Свидимся ещё, наговоримся, налюбуемся друг на друга», - легкомысленно думал Павел, изредка вспоминая отца, и опять надолго забывал о нём: дела-проблемы, как у всех, и им Павел посвящал почти всё своё время – и помыслы, и поступки. А отец... Ему ведь никто не запрещал приезжать к Павлу или звонить. Но он был очень гордым и, наверное, считал: первый шаг навстречу должен сделать сын!..
И вот пролетели эти годы, показавшиеся Павлу одним мгновением, и его путь-дорожка пролегла через родной город: проезжал на новом автомобиле, недавно купленном в одном из московских автосалонов. Ну, и, конечно, задержался, на пару дней, - повидать мать и отца. Дольше не смог: спешил домой: дела ждали. Думал, потом приедет на более основательный срок, сейчас – точно, некогда...
Посидев с мамой, наговорившись с ней всласть о житье-бытье, Павел не стал дожидаться утра и, несмотря на поздний час (близилась полночь), пошёл навестить отца – показаться да договориться о свидании назавтра.
Какой была их первая встреча с отцом после долгой разлуки?.. Это было что-то... удивительно прекрасное – и увидеть папку вновь, и понять, как тот все эти годы ждал минуты, когда сын наконец-то соизволит предстать перед ним. Понять, как безумно папа любил его.
Поначалу отец, отворив дверь в полутёмный подъезд, не узнал Павла. Да, Павел сильно изменился за прошедшие годы: из стройного, даже худенького юноши превратился в плотного мужчину атлетического телосложения – несколько лет занятий с отягощениями серьёзно преобразили его внешность.
- Вам кого?.. – не очень любезно спросил отец, время-то было позднее.
- Андрей Петрович здесь проживает?.. – пристально вглядываясь в его лицо, почти официальным тоном спросил Павел.
- Да, а в чём дело?.. – нахмурился было тот, но знакомые нотки в голосе визитёра заставили его глаза широко раскрыться, выражение лица резко изменилось, казалось, даже складки-морщинки разгладились на нём, оно вдруг посветлело, помолодело.
- Паша, ты?!. – воскликнул отец и шагнул через порог, обнял сына. – Вот радость-то какая!.. Приехал!.. Да проходи же, чего ж мы у дверей-то стоим!..
Долго разговаривали, расспрашивали друг друга о том, что произошло, с тех пор как они виделись в последний раз...
- Однако каким ты стал! – Андрей Петрович ласково похлопал сына по плечу. – Видный парень!.. Красавец!..
- Весь в тебя! – весело откликнулся Павел.
- Да, Паш, а когда уезжаешь-то?.. – вдруг опомнился отец.
- Завтра, папа, – вздохнув, ответил Павел, бросив взгляд на наручные часы, шёл третий час ночи. – Уже завтра. Надо бы нам встретиться сегодня, посидеть ещё, пообщаться. Давай - у мамы?..
- Конечно-конечно!.. – поспешно согласился отец, будто опасаясь, что сын передумает. – Однако... Как же так!.. Столько лет не виделись... И так ненадолго... Может, задержишься, Паш?..
- Пап, не могу, – твёрдо ответил Павел. – Дома дел невпроворот, я и так еле вырвался – «тачку» обновить; теперь назад надо. Срочно... Промедление смерти подобно, - уже с улыбкой закончил он.
- Смерти... – грустным эхом отозвался Андрей Петрович. – А мы ведь с тобой не знаем, сын, свидимся ли ещё. Сколько мне осталось-то?..
- Да ну!.. – удивился Павел, оглядев солидную фигуру родителя. – Папаня, ты чего говоришь-то?.. Такой крепкий мужик! Да тебе ещё жить да жить!..
- Крепкий, говоришь?.. – вздохнул отец. – Это с виду только. Был, крепкий, да постарел-поизносился. Правой почки уже нет. Недавно к врачу ездил в областной центр – к тому, что операцию мне делал, он мне тогда назначил: через пять лет – на осмотр. Знаешь, он удивился, когда увидел меня: «Как вы ещё?!.» Но тут же спохватился и сказал: «Надо же, какой мощный организм: после такой операции пять лет прожить! Ну, значит, вам ещё долго!..» Однако я по глазам его понял: лукавит мужик. Первыми словами всё было сказано.
- Пап, да ну их, врачей! – возмутился Павел. – Не бери в голову!.. Они наговорят-наврут с три короба, а мы верим всему!..
- Ну, дай-то Бог!.. – улыбнулся отец...
...На следующий день они, как договаривались,  встретились снова. У мамы. Посидели, поговорили, выпили, вспомнили давние годы. А рано утром Павел уехал. По более важным делам.
Да, они свиделись ещё раз – через три месяца: Павел опять был проездом на авто.
- Что-то ты зачастил в последнее время, сынище! – обрадовался встрече отец, но лицо его  тотчас погрустнело, когда узнал: опять ненадолго – всего на два дня…
И это всё – за одиннадцать с лишним лет!.. Позже – лишь пара звонков: сначала один позвонил, потом другой; и хотя эти беседы были довольно продолжительными, приятными для обоих, всё-таки это были всего лишь разговоры по телефону...
Через восемь месяцев после их последней встречи отца не стало.
«Как же так! – недоумевал Павел. – Ведь мы ещё так и не успели толком повидаться-пообщаться!.. А ведь такой сильный, крепкий на вид был!..»
Только сидя у гроба отца, глядя на его строгое, холодное лицо, Павел понял, кого потерял. И вот только тогда почувствовал приступ острой, жгучей вины за преступное невнимание к родителю. И тогда же стал ясен возглас врача при встрече с отцом Павла: «Как, вы ещё?!.» Поскольку в заключении по результатам вскрытия тела было написано: рак правой почки. Не удалили тогда эту почку, поняв, что бесполезно, больного не спасти, - вскрыли и зашили, оставили всё как есть...
...Каждый раз, приезжая к матери и отправляясь на кладбище проведать отца, Павел не мог  сдержать слёз: ещё метров за десять-пятнадцать до могилы начинали душить рыдания. Всё, как и в первый его приход на кладбище после смерти отца: вроде бы шел по кладбищу – и ничего, смотрел по сторонам, разглядывал фотографии на памятниках, читал надписи, порой встречая знакомых. Вон Олежка из параллельного класса – погиб в Афганистане, всего девятнадцать было парню; а вот Коля, одноклассник, этот погиб в Молдавии. А здесь Андрей, тоже однокашник,  - умер от сердечного приступа, до тридцати не дожил... Учительница химии... Павел задерживался у её могилки дольше, сидел на скромной лавочке, разглядывая милое лицо. Славная была. Очень!.. Надо же, всего сорок три года – и не стало!..
  Вот так шёл Павел по кладбищу, но недалеко от отцовской могилы состояние его резко менялось: слёзы вдруг ручьём текли из глаз. Он подходил к оградке и, глядя на фотографию отца, говорил: «Здравствуй, папа!.. Прости  меня!.. Прости меня, пожалуйста!..» Потом присаживался на скамейку, разговаривал с отцом, нежно гладил рукой траву на холмике. Снова плакал...
Внутри оградки всегда было прибрано: мама ухаживала, вырывала лишнюю, вольготно разросшуюся траву, сажала скромные цветы. Не помнила ссор-размолвок, долгих лет разлуки. Когда-то он был ей мужем. И до сих пор оставался отцом её ребёнка...

===2===
Был ясный, солнечный летний день. Павел вышел из дома в приподнятом настроении: как не радоваться такому чуду!.. Кругом всё в цвету, деревья, повинуясь лёгкому дыханию ветерка, тихо шелестели роскошной густо-зелёной шевелюрой-листвой, весело, заливисто щебетали птички... Павел отправился на кладбище, но, несмотря на радость, переполнявшую душу, знал: у могилы отца всё будет по-прежнему – слёзы хлынут из глаз.
Но странно, ничего подобного не произошло: Павел с лёгким сердцем подошёл к оградке, улыбнулся отцу и произнёс, как обычно: «Здравствуй, папа!.. Прости меня!..» Но слёз не было! Как не было в душе и вины, напоминавшей о себе несколько лет: как вдали от отца, так и во время визитов на его могилу – особенно во время них!..
«Он простил меня!..» - понял Павел, и на сердце стало ещё радостнее. Посидел на скамеечке, пообщался с родителем, нехотя попрощался. Отошёл на несколько шагов, обернулся, снова прощально кивнул и зашагал прочь. Навстречу по дорожке шла ветхая старушка и довольно громко бормотала что-то себе под нос.
«Сумасшедшая!..» – мелькнула мысль, но когда они приблизились друг к другу на расстояние двух-трёх шагов, женщина вдруг подняла на Павла удивительно чистые, не по возрасту светлые глаза, посмотрела ему в лицо – будто в душу заглянула! - и отчётливо произнесла: «Цените их, пока они живы!..»
Павел шёл к выходу с кладбища и горько, как ребёнок, плакал...