Война работа спецназа 12

 Глава 12 из книги "Эпоха Креста2"

– Тор! Приказываю немедленно явиться в командный центр, – голос Ариры был бесстрастным, и казался спокойным. Но в этом бездонном спокойствии слышалась ответственность за судьбы множества людей, и чувствовалось отлично сдерживаемое волей напряжение мозга, выполняющего одновременно множество задач.
– А как же… – Тор не хотел прямо указывать на своих подопечных и чувствовал легкую неловкость перед родителями Креста за эту самую недосказанность. Тайны, намеки, уходы от прямых вопросов, все это настолько психически вымотало Тора, что он собирался попросить у Ариры замены, или вообще отставки, но она опередила его.
– Немедленно на базу! Мне нужен защитный купол. За пару дней ситуацию стабилизируем, и тогда вернешься. Ичен Моа должен перегруппировать войска, иначе герразы могут прорваться на Землю. А купол больше никто ставить не умеет.
– Но ты же сама приказала Креста не оставлять без надзора ни на минуту.
– Если Герразы просочатся, то его миссия станет совершенно бессмысленной, равно как и существование жителей планеты. Выводы делаешь? Оставь им сигнальную кнопку и сформируй вокруг радионуклидное кольцо. От специалиста маскировка слабовата, но мелочь оно отпугнет. В регионе, ближайшие две недели, никого из серьезных не зафиксировали.
Тор почесал за ухом, отключая встроенный внутрь головы передатчик, и почувствовал за спиной присутствие Костика.
– Мне надо отлучиться ненадолго…
Костик молчаливо покачал головой.
– Всего на пару дней…
– Понятно! – Костик был немногословен и в свете произошедших событий необычайно понятлив.
– Сына береги, – произнес назидательно Тор, поворачивая ключ в замке зажигания старенького сурфа.
Из дома вышла Маха, а из-за ее спины высунулся постоянно улыбающийся Мишка. В этот же момент на небе разошлись тучи. Его улыбка обладала чудесной способностью вызывать солнце в любую непогоду.
Тор снял с пальца кольцо мирры, полагая, что Кресту оно нужнее, и протянул Махе, знаком поясняя, что его нужно на веревочке повесить Кресту на шею.
Михаил перехватил руку матери и, улыбаясь ртом, в котором уже не хватало двух передних молочных зубов, надел кольцо себе на большой палец и подмигнул Тору, дав понять, что будет беречь его как зеницу ока.
Тор непроизвольно улыбнулся, настолько заразительной была улыбка Креста, и мигнул обоими глазами. Протянул Костику небольшой кожаный мешочек.
– Тут мощный передатчик, а внизу капсула с кислотой, – указал он на серебристую полоску нарисованную на коже. – Если что… сразу раздави ее. Батарейка мгновенно активируется, и я тут же получу сигнал и вернусь.
Тор еще раз улыбнулся Кресту и захлопнул дверь джипа. Выехав за деревню, Тор мысленно прорисовал десятисантиметровой ширины кольцо полуторакилометрового диаметра вокруг всей деревни и также мысленно, щедро насытил каждый кубический сантиметр земли цезием. Как кирпичиками выложил стену из смертельно опасного материала на метровую глубину. Мысленный концентрат вселенная воплотила в материю в ту же секунду, когда Тор трижды произнес “Да будет так”! Территория оказалась защищенной от всего живого надежнее сейфа в швейцарском банке. Трава, по которой прошло это кольцо, почернела и ссохлась, кустарники и деревья, спустя какие-то 10 минут, утратили листья, на тех ветках, которым не повезло расти сквозь эту зону. Насекомые, случайно оказавшиеся в радиоактивной полосе с чудовищным по силе излучением, превратились в прах. Животные, почуяв беду, стали обходить это кольцо десятой дорогой и мирно пасшиеся коровы, задрав хвосты, понеслись в деревню к своим хозяевам.
Деревня очутилась в окружении зоны, подобной тем, которые с давних пор назывались гиблыми местами.
Тор попросил прощения у природы за содеянное и попросил духов леса и поля, чтобы никто из людей за два дня не попал в это кольцо. Духи молчали. Также молчал и Космос. Ответственность за последствия целиком возлагалась на совесть Тора.
– Я принимаю на себя ответственность за все повреждения вызванные кольцом, – произнес Тор и с неба жахнул поток благодати в подтверждение правильного решения.
Глубоко вздохнув, Тор выключил защитный купол пси-невидимости, который немного превышал своим диаметром радионуклидное кольцо и помчался в Короедовку, в лесу, возле которой, глубоко под землей находился командный центр Ариры – женщины воина, космической странницы, а ныне и защитницы Земли.
Как только Тор снял силовой купол, на опушке произошло движение. Нечто полупрозрачное, размерами с сутулого пятнадцатилетнего подростка, начало скользить в сторону деревни. Наткнувшись на цезиевое кольцо, это нечто резко рвануло обратно, теряя невидимость и становясь местами очень даже непрозрачным. Вызванный радиоактивным излучением ожог, потребовал всех психических и физических сил, и спустя минуту человек стал видимым полностью. Невидимым существом оказался худощавый и сутулый мужичок лет пятидесяти пяти. Подростком он был очень давно, и теперь служил в штате “Зверя” соглядатаем. Магической силы у него было наработано немного и ее хватало только на формирование невидимости. Поэтому он работал простым соглядатаем. Сейчас его правая рука от кончиков пальцев до плеча пузырилась гигантскими волдырями. Пиджак совместно с рубахой на этой руке благополучно выгорел не оставив даже обугленных волокон. Тор с цезием явно перестарался. Но соглядатай был весьма впечатлен, что явствовало из его завываний и слез, щедро изливаемых из глаз. Ему было очень больно. И к этой боли примешивалось желание отомстить человеку, который только что уехал на японской развалюхе, хотя это было никак невозможно в силу разности силовых энергетических уровней. А раз так, то нагадить ему, сообщив в центр, чтобы выслали бойцов на перехват, можно было попытаться. Соглядатай, превозмогая боль, бежал в соседнюю деревню к телефону, на ходу придумывая историю о том, что обнаружил дислокацию Тора и попытался его уничтожить, но потерпел неудачу. Он даже не подозревал, как эта придумка была близка к истине, и он столкнулся с тем самым Тором, за голову которого сам Зверь пообещал эликсир, возвращающий молодость и исцеляющий все раны.
А этот эликсир ой как нужен сейчас Герману Петровичу – экстрасенсу-валеологу международной категории. Ой, как нужен. Диплом с золотыми вензелями, тремя степенями защиты и гербовыми печатями, купленный за пятьсот баксов у приезжего магистра, подтверждающий квалификацию Германа Петровича, на огнем горящую руку не наклеишь и свидетельства о посвящении в пять космоэнергетических лучей тоже не наклеишь. И эту чудовищную боль они не снимут. А вот эликсир.… Если только Зверь смилуется. Хотя вряд ли. Он своим раненым бойцам глаза пальцами выдавливал, чтобы до мозга добраться и смерть причинить в назидание другим, помощи просящим. Эликсир только за заслуги выдавал, и то не каждому. Говорят, что он сам на этом эликсире не меньше чем полторы тыщи лет живет и деваха его, татарка сочная, еще со времен Стеньки Разина с ним шастает. Тот ее утопить попытался, а Зверь из воды вынырнул, и самого Стеньку с командой на дно пустил, рыб да раков кормить. А княжну в жены себе определил. Может так, а может и не так. Но время их не берет вроде как. Я уже десять лет в бригаде, весь скукожился, а им хоть бы хны. Стало быть, есть эликсир. Тем более вон у Могола рука приросла почти отрезанная. Но Могол тот аж троих деловых завалил. Заслужил. Такие дела потом не забываются. Эх, мне бы чего такого бы сделать, чтоб потом долю с общака иметь. Эх рука моя. угораздило ж так неудачно сунуться.… Поверит он мне или не поверит? За Тора то может и вылечит. Больно то как.… А если даже и убьет, то от великого и смерть принять почетно. Но лучше бы пожить еще. И силы бы получить, и бабу бы такую как у него, и денег, чтоб не считать.… Эх, живут же люди…
Соглядатай споткнулся о корягу и упал лицом в мелкую лужу.
– Размечтался блин, – чертыхнулся он, и уже внимательно глядя под ноги, понесся дальше. – Надо с достоинством, заявить, что это Тор самолично руку мне сжег, когда я его попытался задержать при выезде из этой гребаной Серебрянки. И не ныть! Главное не ныть! Может и выдаст эликсирчику…. Он выносливых уважает…
Через два часа, когда Тор въехал в Короедовку, вода в радиаторе уже закипала. Катюха, при появлении Тора взвилась как полковое знамя на построении и кинулась с завыванием ему на шею. Тор, с усилием отцепив ее руки от себя, нежно проворковал на ушко:
– Кисонька моя сладенькая, я по очень важному делу приехал. Сейчас я им займусь, а вечером, мы с тобой полюбуемся…
Катюхины глаза замаслились и в них загорелся глубинный огонек. Она вновь ухватилась за Торовы ягодицы.
– Ве-че-ром, – протянул Тор, отрывая натруженные огородными хлопотами пальцы Катерины от себя.
– Машину спрячь и никому пока не говори, что я приехал, – Тор сделал загадочное лицо, прекрасно понимая какое впечатление, оказывает любая таинственность на женский мозг.
Он аккуратно приобнял массивное Катюхино тело и тремя поцелуями в шею от плеча до мочки уха погрузил ее в сладостный транс, заякорив состояние сильным нажатием пальцев на крестцовые точки. После чего незаметно выскользнул за калитку. Через полчаса ускоренного бега по лесу, Тор нашел скалу и ход в подземелье. В пещере, уставленной множеством приборов с диковинными загогулинами, подобиями светодиодных индикаторов и шкал, на обычном офисном стуле с колесиками разъезжала сосредоточенная Арира и что-то там себе постоянно анализировала. Посередине комнаты сидел мокрый от пота Ичен Моа, тело которого периодически содрогалось.
– Садись рядом с ним, – приказала Арира, – формируй купол и начинай его раздвигать, пока Ичен Моа не будет закрыт снаружи. Будь готов к неприятным моментам. Война в полном разгаре.
Тор криво ухмыльнулся и сел спиной к спине к Арировому воину. Формирование купола для него было вполне обычной процедурой. Но как только внешняя оболочка состыковалась с оболочкой купола формируемого Ичен Моа, Тор внезапно почувствовал легкое покалывание, похожее на ощущение, которое исходит от высоковольтных линий электропередач, если идти под ними. Ичен Моа тут же вздохнул с облегчением и сразу ссутулился. По его внезапно постаревшему лицу было ясно, что он потратил на защитную оболочку очень много личной энергии. Очень много.
– Ичен Моа! – дрожащим от волнения и видимо осознания серьезности положения, голосом произнесла Арира, – я понимаю, что тебе нужен отдых, но ситуация такова, что нужно немедленно замкнуть блокаду вокруг группы Чарака. Он потерял очень много своих воинов, и мы сейчас имеем шанс полностью раздавить эту мерзкую банду. А его группировка одна из самых сильных у Герразов, хотя ты и сам это знаешь.
При напоминании об этом неизвестном Тору Чараке, спина Ичен Моа распрямилась, глаза вновь засверкали воинским азартом, и лицо разгладилось. Тор хмыкнул:
– Война, работа спецназа…
Ичен Моа с Арирой с удивлением воззрились на Тора.
– Ты что, ничего не чувствуешь?
– А что я должен чувствовать? – удивлению Тора не было предела. – Поле только слегка щиплется…
Они хохотнули:
– Щиплется поле, ну и ну… – Ичен Моа внезапно повеселел от этого замечания и, кивнув предводительнице, вышел в соседний отсек. Стены задрожали, и Тор понял, что воин стартанул на своем корабле на неведомо где проходящую войну.
– Ты на самом деле ничего не чувствуешь? – Арира с недоумением смотрела на Тора.
– Я же уже сказал, что поле колется, – Тор начал раздражаться этой командировке. – Стоило из-за такой ерунды меня вызывать…
И тут Тор получил сильный электрический разряд, от которого тело непроизвольно вздрогнуло.
– Ого себе!
– Вот эти плазмоиды отражать, и есть твоя задача. Я даже не спрашиваю, выдержишь ты или нет. Больше эту работу делать некому, так что держись, как хочешь, – Арира отвернулась к пульту и начала с потрясающей скоростью управлять множеством регуляторов, кнопок и отдавать приказы по нескольким микрофонам.
Если бы не эти начавшие сыпаться отовсюду электрические разряды, Тор бы поинтересовался устройством пульта, но стало некогда. Он употребил свою волю и внимание на борьбу с взбесившимся пространством вокруг своего защитного поля, которое подобно раздутому шару отражало летящие в Ариру сгустки энергии. Они целились в источник координирующих схватку сигналов. И Тор внезапно осознал важность своего задания. Тело его тряслось как на электрическом стуле, но оболочка управлялась сознанием, и оставалась стабильной. Тор внезапно понял, почему таким постаревшим выглядел Ичен Моа. Постоянно держать сознание в стабильности под шквалом разрядов враждебных энергий - дело ой какое не простое.
И Тору вдруг пришла в голову гениальная идея. Когда помнится, его пыталась загасить группа черных магов, и они швыряли по очереди и хором файерболы в тело, и ощущения были почти такими, хоть и не с такой интенсивностью, он быстро нашел способ, как загасить самих черных магов. Он взял, и начал их любить. Сначала по одиночке, а потом и всю группировку сразу. Файерболы вернулись к посылающим с десятикратным усилением и магов не стало. Они сгорели. Причем сгорели буквально и натурально, оставив после себя только воспоминания в виде дымящейся обуви. Тор не любил состояний, в которых ему причинялась боль, и старался избегать таких моментов. Но отсюда избегать было никуда нельзя и он начал формировать безусловную любовь. Любовь ко всем сразу, поскольку никак не мог сообразить, откуда на него сыплются все эти плазмоиды. Шар любви, возникший в сердце, стал плавно расти, расширяясь во все стороны разом, и боль в теле исчезла. Вскоре исчезли и остаточные ощущения от разрядов. А еще позже пропали все, даже самые мелкие неприятные явления. Стало сидеть приятно, комфортно и тепло. Тор почувствовал состояние, которое по идее должны испытывать библейские блаженные. Иначе это состояние назвать никак бы не получилось. Но шар безусловной любви он продолжил распространять дальше. Над Короедовским лесом вспыхнуло золотое зарево. Арира получила какие-то сообщения со своих датчиков и изумленно повернулась к Тору. Тор сидел с закрытыми глазами и улыбался. Арира что-то переспросила, получила подтверждения и приказала в микрофон.
– Ичен моа! Всеми силами атакуй центр управления герразов! Немедленно!… Я сказала немедленно. Брось этих недобитков и атакуй центр. Его система защиты полностью нейтрализована. Я не знаю, сколько будет это продолжаться, но нельзя упускать этот шанс. Вперед!
Через несколько минут Арира повернулась к Тору, по-прежнему сидящему с закрытыми глазами и безмятежно улыбающемуся, и произнесла с некоей опустошенностью:
– Все кончено!
Тут Тор глаза открыл, и осоловевшим взглядом уставился на Ариру.
– Что кончено?
– Все кончено! Война окончена! Мы победили! Герразов больше нет.
– Ну и хорошо, – Тор не знал, как реагировать на это сообщение. В мозгу из-за этого энергетического опьянения царило глубокое отупение.
Арира соскочила со стула, забыв о больных суставах, и кинулась обнимать Тора.
– Да ты понимаешь, что произошло? Мы победили! Мы победили герразов!
– Поздравляю! – наконец выразился Тор
Из глаз Ариры покатились крупные горошины слез.
– Семьдесят три года! Семьдесят три года противостояния! Восемьсот шестнадцать тысяч наших лучших воинов сложили свои жизни на алтарь этой победы. И вот она случилась.
Арира начала всхлипывать, плечи ее ссутулились, и она стала похожей на маленькую, беззащитную женщину. Тор обнял ее за плечи и медленно стал поглаживать по голове. Арира уткнулась лицом ему в плечо и разрыдалась.
– Совсем как наша нормальная баба, – пробормотал Тор, который воспринимал ее как железную леди, и не мог даже предположить наличия в этой красавице, в этой воительнице, в этой валькирии, подобной слабости.
– Спасибо тебе, Тор! – сдавленным голосом произнесла Арира. Видимо ей совсем не хотелось выглядеть слабой, но исчезнувшее многолетнее напряжение подарило огромное блаженство, и слезы полились сами собой
– Не за что, – стандартно ответил Тор, лишь бы дамочка успокоилась и перестала хныкать, ставя его в положение, когда не знаешь что делать.
Через три минуты Арира сумела собраться и вновь стать королевной. Холодной, неприступной и отрешенной.
– Как тебе удалось отключить систему их противовоздушной обороны?
– Ты это с кем сейчас разговариваешь? – Тор оглянулся.
– С тобой! – Арира округлила глаза.
– Я ничего не отключал.
Арира инквизиторским взглядом посмотрела в глубину Торовых глаз, но ничего контрафактного там не обнаружила.
– Хорошо, тогда опиши, что ты сделал для того, чтобы не поглощать плазмоиды. Я видела, что ты сидел и улыбался в то время, как должен был скрипеть зубами и потеть.
– Ах, это! – Тору стало внезапно весело. Это я сделал крест Буддхи. Этому методу шемурнадцать тысяч лет. Он как раз и служит для отражения энергетических атак. Там очень простая штука используется.
Арира стала предельно внимательной.
– Я его эффективность не так давно опробовал. Но не знал, что и на ваших инопланетных разборках он так же эффективен. Если чувствуешь, что в тебя шарахнули этим, как ты его называешь, плазмоидом, у нас он, кстати, называется файерболом, то можно сделать две вещи: уклониться, либо словить в себя и постепенно погасить энергию через страдание. Именно для этого страдания он и запускается. Метатель, конечно, жаждет смерти жертвы, но столько энергии выделить не может, поэтому причиняет только мучения. Уклониться можно, если есть прямое противостояние, так что в большинстве случаев файерболы влипают в тело и разряжаются. Метают то обычно в спину, или когда жертва спит. Потому люди, ложась здоровыми, просыпаются больными. Словили файербол от врага и заболели. Как только он разрядился до нуля, здоровье возвращается. А таблетки, инъекции и прочие припарки, только поддерживают баланс энергий в организме, пока он борется с инородным вторжением. Человек, как биохимическая лаборатория, только и служит для выработки энергии через воздух, воду, пищу и эмоции, а использует эту энергию дух человеческий, который в войнушки играет. Я две фишки подметил. Первая в том, что тот, кто файербол метнул, на некоторое время батарейки свои подсаживает и второй шар метнуть может только через некоторое время. И это самое время он безоружен и беззащитен. А вторая фишка в том, что шар, воткнувшийся, например, между лопаток, не совсем шар. Он ниточку тоненькую имеет, которая к хозяину тянется. Про нее почти никто не знает. И вот по этой ниточке можно сдачи дать. Но жертве отвечать обычно нечем, потому что все силы на гашение удара расходуются. И я обнаружил чудесную технику, что если, превозмогая боль, по этой ниточке отправить искреннюю любовь, то шар сам собой отскакивает и раздувшись в несколько раз, к хозяину возвращается, прямо по этому тоненькому следу. А во сколько раз он раздуется, зависит от чистоты и искренности той самой любви, которая была выделена из сердца. Но даже самый слабый посыл любви мочит агрессора, как плита бетонная на голову упавшая, и выводит его из работоспособного состояния быстро и четко. Я, когда двенадцать боевых магов таким образом зараз мочканул, так технику на вооружение взял сразу. Ни тебе щитов с собой таскать не надо, ни артефактов энергоемких заряжать. Люби себе всех подряд, и неуязвимость будет обеспечена. А теперь оказывается и в космосе эта шняга работает. Мне, как надоело на этой табуретке эпилептика из себя изображать, я сердце раскрыл, и сначала свет отправил в одну точку, куда плазмоид прилетел и меня терзать начал. Потом в другую точку, а затем, когда вокруг тела световая сфера образовалась, и боль отступила, я попытался полюбить этих метателей. Я же не знаю, как они выглядят, даже приблизительно, поэтому представил их как большие энергетические шары, и по этим ниточкам двинул им свет, любовь, тепло, и все самое хорошее, что только получилось представить. А вот дальше самое интересное произошло. Те шары, которые я представил, оказались соединенными с какой-то странной сетью, типа города. Они как привязанные к нему были. И вот я сижу, вдуваю в этот город свет и любовь, а он, постепенно высвечиваясь, таким потрясающе красивым становится, что у меня дух захватывает. Я, правда, подумал, что такой красивый город не может ко мне враждебным быть, но эта мысль исчезла быстро, потому что здания, которые я там увидел, потрясли меня. Наши древневосточные архитекторы много оттуда идей могли бы почерпнуть. А их произведениями и сейчас все восторгаются. Наши нынешние строители и дизайнеры такого уже не могут творить. Как-то испортились. Хай-тэк у всех в голове. А от него холодом веет безжизненным. А этот город и технологичен и гармоничен. Два в одном как говорится. И возникает ощущение, что я его где-то уже видел. Как он мог агрессивным быть, ума не приложу. А как только он полностью стал светящимся, так ты и сказала, что все кончено. Вот и все.
Арира озадаченно покачала головой.
– Надо с Ичен Моа связаться, – и нажав несколько рычажков, вызвала объемное изображение, озадаченно озирающегося сотрудника, с группой таких же красивых и гармонично сложенных воинов, облаченных в серебристые одежды. Они стояли в некоем зале, который Тор вслух назвал тронным.
Арира вновь с интересом повернулась к Тору.
– Откуда тебе это известно?
– Не знаю! Просто само сказалось, – недоуменно ответил Тор.
Арира вновь внимательно взглянула внутрь глаз Тора, но ничего там прочитать не смогла.
– Ичен Моа! – громогласно произнесла владычица.
– Да, госпожа! – почтительно отозвался воин, и на лицах остальных выразилось неподдельное благоговение. Ариру уважали и уважали заслуженно. Тору даже стало несколько неудобно, что он присутствовал в момент, когда главнокомандующая проявляла слабость.
– Доложи обстановку! Каковы потери, сколько пленных, что на базе?
– Так в том то и дело, что никого нет. Мы никого не потеряли, никого не захватили, корабль пуст. Хотя сильный запах гари. Здесь никого нет.
Арира повернулась к Тору с немым вопросом.
Тот пожал плечами.
– Проверьте как можно быстрее каждый закоулок и вернитесь за поимкой банды Чарака.
– Госпожа! Банды больше не существует…
– Поясни!
– Они взорвались на мелкие части буквально после того, как вы приказали атаковать базу и мы отменили блокаду. Я подумал, что база отдала команду на самоуничтожение. Их корабли и боевые, и разведывательные, и автопилотные, все разорвались в молекулярную пыль. Образцы мы уловили в капсулы для исследования. Они не сменили измерение и не эвакуировались, они прекратили свое существование прямо здесь. Это факт.
Арира оглянулась на Тора.
– Да я вообще не при делах. Откуда мне знать ваши технологические моменты. Сами как-нибудь разбирайтесь…
– Ичен Моа! Тщательно исследуй весь корабль. Он ведь остался целым. Как только что обнаружишь, сразу сообщай.
Арира отключила объемный экран и повернулась вместе со стулом к Тору. На ее лице боролись смешанные чувства.
Тор решил опередить все возможные вопросы:
– Я ничего про это не знаю. Я человек неграмотный, в университетах не обучался, – он использовал стандартную шутку-отмазку, которую всегда включал, когда нужно было купировать все нежелательные вопросы в свой адрес. Под дурака молотить полезно, но не всегда это сохраняет доброжелательное отношение. А эта шутка неизменно вызывала улыбки и понимание у собеседников.
С пульта раздался переливчатый сигнал вызова, и Арира вновь включила голографический экран.
Ичен Моа со своей группой сообщили, что весь корабль осмотрен и никого на нем не обнаружено. Герразы здесь были, о чем свидетельствуют записи в бортовом компьютере, но сейчас нет ни единого экземпляра. Ядерный реактор, двигатели, система навигации и управления в идеальном состоянии и работают автономно. И только в одно помещение зайти не удалось. Дверь в него сделана из особо прочного материала и не поддается ни термитным, ни лазерным резакам. Причем, по всей видимости, герразы неоднократно пытались процедуру вскрытия произвести с тем же успехом. Дверь по виду сделанная, как лепестки у фотокамеры с центральным затвором, не открывалась, не прожигалась, и привлекала внимание своей неприступностью. Ичен Моа перевел фокус камеры на дверь, и у Тора пересохло в горле. Он неким непостижимым способом узнал эту дверь. Но откуда он ее знал, никак не мог вспомнить. Он прикрыл глаза, и внезапно возникла картина, как он лично открывал эту самую дверь. В полголоса произнес:
– Левая рука зеленый треугольник на левой панели, правая рука зеленый треугольник на правой панели. Левая рука красный квадрат на левой панели, правая рука желтый овал на правой панели… Левая рука зеленый треугольник на левой панели… Выждать три секунды… Правая рука желтый овал повторно…
Ичен Моа в точности повторил все сказанное Тором, и лепестки двери разошлись во все стороны. Дверь открылась. Арира внимательно наблюдала за Тором, а он широко распахнутыми глазами буквально впитывал каждый сантиметр пространства, показываемого камерой, установленной на плече Ичен Моа. Он первым вошел внутрь, осмотрелся, и вскоре произнес:
– Это спальня или барокамера. Двенадцать капсул, в них люди большого роста. Больше трех метров. Судя по убранству, в этой камере, какая-то большая шишка дремлет.
Ичен Моа вплотную подошел к одной капсуле и направил камеру на прозрачный люк, сквозь который виднелось лицо лежащего человека.
Тор даже привстал с табуретки с открытым ртом. Сердце его от непонятного предчувствия колотилось как у кролика пойманного в петлю. На голографическом экране проявилось волевое лицо мужчины с четкими и правильными чертами.
Из глаз Тора потекли слезы.
– А-а-а - отец! – выдохнул он и рухнул на пол, потеряв сознание.
Его тонкоматериальное “Я” выскочило из тела, и мгновенно нашло корабль. Множество эмоций и чувств заполнило все его существо. Это был его дом. Родной дом. В соседней капсуле, в глубоком сне лежала его мать. И еще десять его родных.
Ичен Моа спросил у Ариры:
– Вскрывать капсулы? На этот раз резак должен пластик взять… Находиться тут мы долго не сможем, батареи садятся, да и корабль со спящим экипажем без присмотра оставлять некрасиво.
Арира отвлеклась от Тора, безуспешно пытаясь привести его в чувство и узнать наиболее благоприятный способ пробуждения команды.
– Приготовьте всю реанимационную аппаратуру, медикаменты и начинайте распаковку. Быстро переносите их на транспортный модуль и возвращайтесь на гималайскую базу. Корабль придется бросить. Подключите дешифровщик, пусть подберет коды управления, включите систему глушения реактора и консервируйте его.
Команда Ичен Моа привезла все необходимое оборудования для реанимирования, искусственного дыхания, кровоснабжения, имитации сердечной деятельности. А он лично плазморезом приготовился вскрыть камеру капитана корабля. Плазморез вышел из строя в ту же секунду, когда его белый язычок попытался прикоснуться к блестящей поверхности саркофага. В лазерном резаке мгновенно сели аккумуляторы, термитный стержень рассыпался в прах.
– Здесь происходит что-то необъяснимое, – сообщил Ичен Моа по видеоканалу.
– Используй термошнур, – приказала Арира.
В эту же секунду тонкоматериальный Тор, уже уставший портить дорогостоящую аппартуру и высокотехнологичные инструменты, используя атлантическую магическую технику под названием “дыхание Борея”, вышвырнул Ичен Моа из комнаты вместе со всеми приборами и, закрыв лепестки в изначальное положение, сменил код. Он начал вспоминать…
Арира, встревоженная произошедшим, перекрыла доступ кислорода Тору. Он не замедлил вернуться в тело. Так обычно всегда и происходит. Двойник всегда возвращается, если функционированию физического тела что-либо серьезно угрожает.
Оторвав руки Ариры от своего лица, Тор сел и уставился на неё злобным взглядом.
– Что же ты заставляешь старую, больную женщину колени бить, – в несвойственной для себя манере произнесла Арира.
Гнев Тора был мгновенно сбит этим заявлением.
– Передай своим солдатам, чтоб валили с нашего корабля, – речь Тор даже не собирался контролировать.
– А как же сонное царство?
– Это не ваша забота. У них свои сроки и свои задачи. С вашими планами они никак не пересекаются. Реактор не трогать. Внутренняя программа сама восстановит азимут и скорость, и все остальное.
– Может, все-таки объяснишь, как твои соплеменники оказались на корабле герразов, или как герразы оказались на корабле твоих сородичей?
– Охотно! – Съязвил Тор, и собрался уже объяснить некоторые моменты, но на всю пещеру раздался вой сирены, и в голове у Тора закололо. Это сработала тревожная кнопка.
– Крест! – вскочил на ноги Тор.