Глава первая. Чжэнь. Молния ударяет в переправу

Дорога была запружена беженцами. И старые и малые, с узлами и тюками понуро двигались вперед, стараясь до темна добрести хоть до какого-то убежища. Деревни были редки, да и многие из них были покинуты их обитателями в поисках пропитания, в страхе набегов. Крестьянин на своей земле – легкая добыча! И повстанцы, и разъезды манчжуров, и дезертиры из регулярной армии, да и чего греха таить, сами солдаты, казалось призванные защищать народ, все они готовы поживиться за счет крестьянина. Отобрать последнее зерно, увести коня и вола, жену и детей, А самого убить на пороге дома...
Так рассуждала Люй, бредя среди таких же, как она, обездоленных, по пыльной дороге и с тревогой посматривая на небо. Уже темнеет, а кругом одни поля и леса. А впереди, за поворотом дороги лесистые горы, дававшие приют многочисленным разбойникам.
Сидя дома, она с удовольствием слушала рассказы о разбойничьих набегах, об атаманах, о братьях «Зеленого леска» как они называли себя. Они боролись с несправедливостью в этом мире. По крайней мере, так они сами говорили. И действительно, были деревни, которым разбойники помогали. Но чаще всего это были просто красивые слова, и они грабили крестьян или мелких торговцев так же, как и богатеев и чиновников, отбирая последнее, а иногда и убивая... Бессмысленно, просто так.
Так был убит отец, старый и немощный. Он никому не мог принить зла, а его убили просто так, не посчитавшись с его годами. Разрубили плечо, а рукояткой меча так ударили в лоб, что проломили кость. А потом убийца сел на дровяной настил, разулся и стал поливать водой ноги из бочажки рядом с настилом. Неведомо ему было, что там, под настилом, спряталась Люй и видела все, едва не теряя сознание от бессильной боли и гнева. И сейчас прямо у нее перед носом убийца шевелил бледными пальцами ног под струями воды и постанывал от удовольствия. Ах, если бы у нее было хоть какое-нибудь оружие! На щиколотке у него Люй заметила небольшую, как бы полустертую татуировку – цветок лотоса. Так вот кто он – он Белый Лотос. Но что он делает среди этих дезертиров? Ведь Белые Лотосы – не убийцы. Люй мало знала об этой таинственной секте, они хранили свои секреты. Поговаливали, что все они волшебники. У цветка один лепесток был длиннее других и загибался в сторону. «Смотри, смотри! Запомни навсегда! Где бы ни был этот человек, кем бы он не оказался, ты найдешь его и убьешь!» Слезы застилали глаза... Потом убийцы ушли, унеся все, что можно, с собой, но Люй еще долго не решалась вылезти из укрытия. И только перед самым рассветом она с плачем подошла к телу отца. На заднем дворе у них рос высокий тополь. Там вырыла она неглубокую могилу и похоронила того, кто всю жизнь был ей наставником и защитником.
К вечеру похолодало, задул северный ветер, Люй все шла и шла, зябко куталась в простую сермяжную куртку. В полу куртки она зашила несколько мелких монет – это на крайний случай! А в рукаве сделала петлю, на нее привесила нож, случайно оброненный кем-то из грабителей, единственную защиту и надежду на легкий и честный конец в случае нужды. Одежда гадателя должна была защитить ее. Перекати-поле, бедный странник, угрюмый и неразговорчивый... Длинные чудесные волосы, которыми могла бы гордиться любая девушка, пришлось обрезать и стянуть тряпицей в подобие воловьева хвоста. А свое нежное, как яшма, лицо замазать углем с пепелища родного дома.
Теперь, как никогда, понимала она строки древнего поэта, которые когда-то заучивала наизусть под строгим оком отца:
Одинокий гусь
От стаи отбился в пути
Вот и мне
Дорогу домой не найти...
Мысли так и кружили, так и несли к родному дому. Вот если бы удалось найти брата. Но где его искать, у кого спросить? Ведь уже год назад, как его взяли в войско императора, и ни одной весточки... Луй не сразу поняла, что вот оно, то, чего все боялись, это разбойники спустились с горы и грабят беженцев. Они появились внезапно. В сумеречном свете с пучками горящей соломы в руках они походили на чертей, вырвавшихся из ада. Люди разбегались, бросали узлы, хватали на руки детей, падали...
Люй тоже побежала, но не вперед, как большинство, а назад, ей казалось, что так она спасется. Но и сзади набегали темные фигуры, кто-то схватил ее за руки, связал запястья веревкой и потащил за собой. Скоро Люй оказалась в длинной веренице связанных людей. Сзади и с боков шли разбойники, подгоняя отстающих пиками. Они были нагружены узлами и мешками с добром. Вереница медленно поднималась на ближайшую к дороге гору.
Почти на вершине оказался полуразрушенный буддийский монастырь, в котором разбойники устроили свой стан. В огромном пустом зале собрались все братья «Зеленого леска», шайка была большая, человек 50-60. Они столпились вокруг своего предводителя, восседавшего на каменном возвышении. Когда-то здесь стояла статуя Будды, но видно много времени прошло с тех пор, как монахи воскуряли здесь благовония... Теперь тут сидел он, новый Будда, распоряжающийся жизнью и смертью...
В крыше, поддерживаемой толстыми колоннами, виднелись дыры, неизвестно куда подевались статуи и все здесь дышало запустением. В центре зала горел костер и дым от него поднимался к высокому потолку и уходил в отверстия в крыше. От этого освещения лица разбойников стали совсем уж зловешими и пленники трепетали в ожидании своей участи...
Из толпы разбойников вышли несколько человек и стали осматривать свою добычу, перетряхивая поклажу, потроша узлы с одеждой в поисках денег. Другие бросились к пленникам, ловко и быстро отделили от основной массы молодых женщин и повели их куда-то . Те подняли вой, но разбойники наставили пики и несчастные подчинились.
Вдруг атаман поднялся во весь свой немаленький рост и гаркнул:
- Что это вы притащили, кому они нужны? Немощные, слабые, уродливые! Их даже невозможно продать! Выгнать всех вон!!!
Разбойники стали подталкивать пленников к выходу из храма. А тех и просить не надо, все, толкаясь и пиная друг друга, бросились к дверям. Люй Чжу тоже хотела выскользнуть наружу, но главарь закричал:
- Эй, вот того, гадателя, ко мне, живо!
И разбойники подхватили Люй под руки и поставили перед своим предводителем, да еще пинком придали ей ускорение так, что она шлепнудась плашмя прямо перед ним. Атаман захохотал, уж больно неловок этот прощелыга-гадатель.
- Как тебя зовут?
Люй замешкалась, об имени она и не подумала, не скажешь же – Зеленая Жемчужина. Больно жирно для такой рожи.
- Чжу Второй, благородный разбойник! Прошу, отпустить меня!
- Что ты там пищишь, как комар! Говори громче. Так ты гадатель? И давно? По тебе не скажешь, что ты так уж опытен, сколько тебе лет?
- Позднорожденному уже исполнилось девятнадцать вёсен. Гаданию учился у отца, а теперь вот странствую.
- Да, неспокойно в Поднебесной. Наверное, спрос на твои услуги растет не по дням, а по часам. Все хотят узнать, что их ждет...
Судя по речи, разбойник был не простым человеком, может он даже раньше был чиновником, подумала Люй. А что, такие случаи бывали. Особенно с теми, кто больно честен. Отстранят от должности, разорят, куда человеку податься. Обида жжет душу, голод – тело. Вот и идут в лес, в горы, собирают вокруг себя тех, кому жизнь не дорога, отчаянных или отчаявшися. А то и просто забирают из деревни молодых людей, учат обращаться с оружием, обещают золото, девушек, вольготную вольную жизнь. И остаются, и разбойничают. Ведь понятно, что крестьянским трудом богатства не наживешь!
- Эй, брат Второй, ты что заснул?
Люй очнулась, и правда, что это она, тут жизнь на волоске, а она размышлениями увлеклась.
- Хочу брат, твое искусство испытать... Вот посмотрим, что ты там мне нагадаешь.
Люй прошиб пот от страха. Что бы она не нагадала, все может обернуться против нее. И отказаться нельзя: назвался груздем – полезай в кузов.
- Ну что, как гадать будешь?
- Я потерял на дороге свой мешок с гадательными дщицами...
- Эй, найти мешок гадателя! – сразу два или три разбойника бросились исполнять приказание главаря. Он у себя дисциплину железную установил, сразу видно его уважают и боятся.
- Иди пока сюда, подкрепись тут со мной мясом и вином.
Люй поднялась и осторожно уселась на указанное место рядом с разбойником. Как по волшебству перед ним оказалось блюдо с дымящимся мясом и сосуд с вином. Чашки были самые простые, глинянные. А вот сосуд – редкого зеленоватого фарфора. Да и вино необычное – сине-зеленое, прозрачное, запах от него так и шибал в нос. А на вкус – даже и не скажешь, что это. Наверное, только небожители пьют такое. Но Люй не стала пить много. Видно вино крепкое, откуда-нибудь с Юга. Еще опьянеешь, потеряешь приличие, да и сболтнуть можно всякое...
- Правильно, такое вино чашками не пьют. Вот послушай-ка, брат Второй, что я тебе скажу.
Разбойник жестом прогнал всех из зала, и когда они остались одни, продолжил уже тихим и каким-то доверительным голосом:
- Есть у меня тайная забота. Только ты можешь ее разрешить. Хочу удостовериться, что не мнится мне это, что чутье меня не подводит.
Он наклонялся все ниже, а глаза его блестели все ярче, и Люй испугалась, что атаман пристрастен к так называемому искусству «отрывания рукавов» *.

* в древности один государь так полюбил своего фаворита, что однажды оторвал рукав от своей ночной одежды, вставая с ложа, так ему не хотелось потревожить сон своего любимца, лежавшего на этом рукаве.

Но вот вбежали посыльные с ее мешком и напряжение, владевшее атаманом, ушло. Он холодно взглянул на Люй:
- Гадай!
Дрожащими руками она разложила таблички. Но по мере того, как складывалась гексаграмма, она сосредотачивалась, погружалась в какой-то транс, окружающее ее отступало. Люй даже казалось, что она видит какие-то странные картины. Вот илистый берег реки, черные волны, неясно отражающие луну в тумане. Все в каком-то белесом мареве. Но вот, о! Зарницы в небе! Молния ударила в реку, обнажилось дно. Это брод, переправа...
- Ну, что? Что? – Нетерпение и затаенный гнев в голосе атамана вернули Люй к действительности.
- Выпала пятьдесят первая гекскаграмма. Молния ударит в переправу. Берегитесь! Берегитесь! Нельзя растеряться, нужно действовать немедленно, тогда можно будет избежать беды.
У Люй пересохло в горле. Не чинясь, она схватила чашку с вином и сделала большой глоток.
-Аааааа! - Заревел атаман. – Я знал! Позвать сюда Чжэня!
Услышав имя, Люй вздрогнула от страха. Ведь Чжэнь – это значит молния. Что же она ему нагадала?
- О, благородный разбойник! Прошу вас, не гневайтесь! Может быть я ошибся, может надо повторить расклад?
- Нет, все верно. – Атаман немного успокоился. Он наблюдал покрасневшими глазами, как встревоженные разбойники сбегались на его зов. – По нашему плану Чжэнь должен был пойти в обход, переправившись через реку, и ударить в тыл государственным войскам.
- Так ведь, Чжэнь? – Он обратился к высокому немолодому человеку в богатой одежде, вошедшему в зал.
Тот молчал.
- Что же ты зачастил в город? Почему люди шепчутся, что у тебя появились свои, тайные дела? Почему сторонишься товарищей? Уж не измену ли ты задумал, там, на переправе?
Но разбойник молчал. Молчали и все другие с испугом глядя то на атамана, то на Чжэня.
- Ведь я любил тебя как брата! Как ты мог?!
Разбойник побледнел. Наконец он решился заговорить.
- Мать важнее, чем брат. Так установлено Небом... Магистрат захватил в селенье мою мать, угрожает казнить ее позорной казнью. Что я мог? Что?!
Атаман схватил меч.
- Я убью тебя в поединке. Ведь ты был моим братом, ты заслужил умереть в честном бою, а не как собака - предатель братьев!
Чжэнь тоже выхватил из-за спины меч и встал в боевую стойку. Видно было, что это опытный воин. Он стоял расслабленно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Все расступились, образуя широкий круг. Кто-то толкнул Люй, и она затаилась за колонной. Но и там все было хорошо видно: в центре круга костер, по обе стороны два могучих война. Один из них сейчас убьет другого. А может и оба падут в этом поединке. Люй зажмурилась.
Ааааааа, - пронеслось в толпе и затихло, как осенний ветер. Открыв глаза, Люй увидела, что Чжэнь стоит, шатаясь и зажимая рукой кровоточащую рану на груди. Кровь выбивалась толчками между пальцев, как выбивается ключ из-под земли. Атаман держал меч над головой, как будто собирался еще раз ударить. Но Чжэнь, не дожидаясь, упал сначала на колени, а потом ничком на присыпанный песком пол...
- Похороните его! Он был плохим братом, но хорошим сыном.

Когда разбойники разошлись, Люй вышла из-за колонны и тоже направилась к выходу. Но атаман позвал ее и ей пришлось подчиниться.

- Мой наследственный долг освободить мать Чжэня, моего названного брата. Ты должен мне помочь!
- Я?! Но что я могу? Благородный атаман, пожалейте меня. Я слабый, я не могу с вами ...
Тут Люй замялась. Ну, не говорить же – разбойничать...

- Э, не скажи! Такой как ты везде пролезет, что не правду говорю? Ведь тебя и в бедную хижину позовут погадать, и в богатые палаты! Просто пойдешь, разведаешь, как и что там в городе, что народ говорит. Узнай, где держат мать Чжэня. Попробуй в дом магистрата попасть, вдруг повезет, что увидишь-услышишь – мне доложишь. А чтоб не сбежал, пошлю с тобой Железную Пасть.

Услышав имя предполагаемого товарища по тайной разведке, Люй ужаснулась. Ну что ж он за зверь, что ему такое прозвище дали?

Но когда в зал вошел длинный молодой парень, ничего устрашающего в его облике не нашлось. Рот как рот, даже зубы мелковаты.

- Эй, Железная Пасть, пойдешь вот с братом Вторым в город. Тебя там никто не знает, в налетах наших ты еще не участвовал. Все хорошенько разведать! Жду через два дня!