Джонни

       Еду на работу и думаю, зачем я это делаю, кто меня заставляет тащиться из последних сил. Утро, а уже чувствуется усталость.
       Самое смешное событие дня – поездка в автобусе, вот уж действительно засмеешься поневоле. Подъезжает весь какой-то скособочившийся от перенапряжения и переполненности транпортишка , как полагается – грязный обшарпанный с привычными персонажами утра: нервные напряженные мужчины- очевидно благоверные пилили с утра; взвинченные женщины неопределенного возраста; жующие юнцы и девицы с сумками, набитыми учебниками - студенты.
       Ароматы разнообразные, но конечно отличные от 70-х прошлого века, тогда из духов витали только ароматы наших замечательных неподражаемых духов производства бывшего СССР, страшно вспоминать (что б там не говорили наши патриоты, но страшнее не придумаешь!). А кстати, что же это были за духи? «Красная Москва», какой-то ландыш, «Только ты», что-то еще, писк десятилетия – «Сигнатюр». Из западных – папа провозил из Москвы маме «Шанель №5», с тех пор я их не переношу. «Клима» - помню, потом кто-то, приехав из – за кордона, вещал, дескать только парижские проститутки ими душатся!!! Тогда это заявление всех шокировало не потому, что душатся ими представительницы древнейшей профессии, а то, что возможно этот знаток видел настоящих таких девушек легкого поведения и общался с ними! А мне они нравились- они были такими необычными по форме и аромату – с тех пор я и люблю духи сладковатые, запах Востока и чего-то такого запретного.
       В нашем городе весь транспорт обслуживается местными кадрами. Это что-то! Если бы был талант , я бы написала рассказ как гениальные Ильф и Петров.
       Кондукторша(а может их сейчас и по другому называют, билеты –то не отрывают), всегда невыспавшаяся, ненавидящая всех и пассажиров в том числе; выкрикивающая все время следования: то «Бар», значит кто-то выходит на остановке; а если кричит «Жок», автобус мчится дальше. Маршрут объявляется на каждой остановке гнусавым голосом переводчика запретных видеофильмов. Интонации у всех кондукторов одинаковые. Я думаю, что их просто обучают этому, как в музыкальной школе нас учили на уроках сольфеджио – мелодика одна, тональность одна, все одинаково, лишь бы досадить несчастным пассажирам.
       Как бы рано ты не выходишь из дому утром, если едешь общественным транспортом, все равно опоздаешь. Почему – не знаю. У владельцев автобусов своя, ими самими придуманная тактика: пока не наберут определенное число пассажиров, никуда дальше не тронутся. Вот так насмеешься с утра на все это, доезжаешь наконец-то до своей остановки и начинается мучительный переход на другую сторону дорогои с одной только целью – добраться до офиса целой и невредимой.
       Ох, наконец-то , вот и оно – родное обшарпанное здание! Ремонт идет третий год, опять-таки, тактика шефа – кто дотерпит, тот получит место в компании в достроенном офисе. Звучит конечно круто, но компанией здесь и не пахнет.
       На импровизированной скамеечке(кем-то откуда-то принесенной каменной плиты, накрытой картонными коробками) сидят наши курильщицы, жадно вдыхая остатки тоненьких дамских сигарет. Курить в здании категорически запрещено - Шеф не курит. С четвертого(а фактически с шестого этажа) не набегаешься на перекуры. Разговоры только об одном – какое настроение сегодня у шефа! Ну это - как карта ляжет!
       Что вспомнит сегодня – стройку века, контент, проекты, разделение или слияние какого-нибудь отдела? Это зависит от того, кого он встретит сегодня первым. Кто попадется на глаза, того и будут лечить: тема дня готова. Пару раз затянулась сигареткой и потащилась к входу. Перешагиваю порог, чувствую, начинает першить в горле - опять кашель. Нет, определенно, все-таки я заработала здесь аллергию. Начинает покалывать в висках, сердце так жалобно зафонило: не ходи, не надо, разворачивайся и иди домой или погуляй, беги отсюда.
       Но нет , ты все равно идешь на свою Голгофу, участливые охранники полушепотом сообщают, что Сам здесь и буйствует. Звонит корпоративная мобилка – секретарь генерального- проверяет, все ли менеджеры на месте. На месте, отвечаю, а что, вызывает?
 Ответа нет, проверяет уже других, в 9-00 нужно доложить – а вдруг кто-то осмелился опоздать, или , что еще хуже, не выйти на работ без его (Шефа!)разрешения.
       Ну вот я и дошла до кабинета. Захожу и чувствую, как подкатывает тошнота. Утренние ароматы офиса, в котором работают одни, к счастью, женщины, тоже не запах росы и утренней свежести. Что-то совсем другое – косметика, дешевые якобы французкие духи, которыми сейчас завалены все барахолки, магазины, бутики; фреон из кондиционера, пыль, несвежие тело и одежда.
       Сотрудницы на месте, видок не очень, отекшие, уже уставшие, озлобленные на все- на свою жизнь, на детей, свекровь, мужа, любовника, транспорт, пробки, на себя в конце- концов!
       Прохожу к своему рабочему месту; как всегда заваленный бумагами стол, грязные чашки, стакан с негазированной водой, записи, ежедневники. Включаю компьютер, как робот собираю грязную посуду и иду ее мыть в самый дальний конец длинного и узкого, как проход в общем вагоне поезда, коридора. Воды нет и это уже не удивляет – с утра всегда так: то нет воды, то света, то электронная почта не работает, то ПК-ник полетел.Нормальное и привычное начало дня.
       Всем надо работать, просто если все будет работать с утра бесперебойно, то возникает идея – а не перевести всех на аутосорсинг, чтобы не болтались на глазах у всех, бездельники и дармоеды! Как поломается, мы вам позвоним и вы прибежите, тут очереди безработных сисадминов, энергетиков, сантехников стоят!!! Как – будто работа этих служб заключается в том, чтобы только устранять поломки.
       Наконец-то появилась вода, толпа страждущих, расталкивая друг друга локтями, бросается к раковинам и начинает усердно мыть посуду, надеясь хотя бы так оттянуть время начала рабочего дня: тогда до конца рабочего дня останется уже семь с половиной часов.
       Все я на своем месте, протерла стол, компьютер наконец-то загрузился, так и есть, не работает почта. Ну и не надо! Надеваю наушники, включаю радио на мобильнике, льется знакомая мелодия, сердце екнуло – та самая мелодия, звучавшая весь сезон какого-то года много лет назад – незабвенный «Джонни, о, йе», воспоминания хлынули – Иссык-Куль, ночь, шумят волны, мы с тобой так молоды и так любим друг друга! Мы вдвоем впервые с того раннего утра, когда мы летели в стареньком дребезжащем самолетике, наверное, Аннушка, не помню.
       Впервые мы встретились в аэропорту, проблема была одна – долететь сегодня, пока открыт перевал. Стояла страшная давка, все хотели уже через сорок пять минут оказаться на этом волшебном озере, окунуться в фантастичекую воду. страждущими улететь нас прижало друг к другу, и вдруг я услышала, что ты меня о чем-то спрашиваешь уже давно. Ты хотел узнать, как меня зовут и в каком пансионате меня можно найти. А я и не знала даже, где я буду жить. Подружки позвонили и сообщили, что они остановились в университетском лагере – так всегда раньше делали, кто-то столбил коттедж, а потом приезжала толпа и жили в этом домике огромной семьей.
       Мы договорились найти друг друга, а пока он подхватил меня и стал прорываться на посадку, чудом мы ввалились в самолетик. Мест не было, мы сидели на полу на своих сумках и проговорили всю дорогу. Иначе трудно было бы не обратить внимания на болтанку, на мрачное ущелье, вдоль которого летел наш лайнер, несколько раз у меня появлялись сомнения, что мы вообще долетим куда-нибудь.
       Долетев до Иссык-Кульского аэропорта, мы потерялись. Девчонки уже ждали меня с какими-то ребятами на машине. Мы, как это было принято там, вдесятером впихнулись в размалеванный Москвичонок и через 20 минут были на месте. Началась привольная курортная жизнь – вода, беспечное валянье на песке, вечерние посиделки в известной на всем побережьи «Стекляшке», вкуснейшее киргизское шампанское, драки из-за нас и не из-за нас, катанье на лодках, рыбалка, уха на берегу моря, танцы, споры и разговоры. Все в воздухе пропахло влюбленностью, страсти кипели, сцены ревности – нам было всего по 18-20 лет. Ты все равно нашел меня сразу, но нам никак не удавалось даже поговорить, наши ребята не признавали чужаков!
       … Кто-то постукивает меня по плечу – оказывается, я сижу и напеваю на рабочем месте, ушла с головой в воспоминания. Ну что ж, надо начинать работать, да и заодно посмотреть , чем занимаются мои подчиненные. Эти две, как всегда, торчат в Интернете, все ищут мужей на сайте знакомств. Наша модель(рост метр восемьдесят) спит с открытыми глазами: видно, тусовалась до утра на дискотеке. Молодая, совсем девочка с трудной судбьбой - я никогда ее не ругаю, жалею. Справа от меня особая категория – изотерики, у этих одна песня – медитации на Чарыне, астрал, пятый глаз, что-то еще там обсуждают – ладно, потеплю еще минут 15. А это - сильно верующая сотрудница: все беседует с Богом по утрам и почему-то на рабочем месте.Дома наверное нет времени на все духовное, все больше земных забот.
       Да, вот это интересный экземпляр.Интересно, у этой совсем молодой женщины когда-нибудь на моей памяти будет нормальное выражение лица – допустим, хотя бы гримаса, похожая на улыбку. Так, что мы делаем – пишем очередную курсовую работу или диплом – дипломникам ? Так и есть – такое вороватое лицо у нее бывает , когда распечатывается очередной шедевр.Дипломники,наверное, совсем плохие, если заказывают ей какие-то работы. Представляю, что там написано!
       Нинуся в обычном своем состоянии - трудится. Её я люблю и уважаю за ум, работоспособность, креативность, оперативность, чувство юмора.
       Опять телефон - звонит наше местное Солнышко. Задает привычно странные, ей самой одной понятные вопросы,требующие немедленного ответа. Я как всегда в привычной стойке -нет у меня ответов, не моя позиция. Представляю лицо звонившей на том конце провода – растерянность, потом оскорбленность, красные пятна, вспыхивающие красными маками по лицу и шее, потом спринтерский рывок по коридору к кабинету Шефа. Немолодая женщина, с нелепым хвостиком, дежурном столетнем костюмчике, ростом метр с кепкой, летит по коридору семенящей походкой. Возможно, врывается в кабинет и начинает жаловаться, что никто ей бедной не помогает в такой трудной и важной работе!
       Точно, я в последнее время почти не ошибаюсь в своих прогнозах. Телефонная трель: секретарь, вызов к шефу. Беру свой ежедневник, красную ручку и топаю неспешно в кабинет ГД(генерального директора). У нас теперь что-то новое, прежде, чем зайти к ГД, секретарь обязана доложить, о прибытии вызываемого сотрудника, и только после этого, возможно, он тебя и примет, хотя вызывал-то сам.
       Разрешими войти - прохожу в предупредительно распахнутую секретарем дверь. Присаживаюсь без приглашения, все равно не предложат. На самом краю стула, поджав коротенькие ножки, напротив шефа, сидит разгневанное Солнышко , раскрасневшаяся от праведного гневап, брызгая слюной, что-то лопочет: иначе как лепет я ее говор не воспринимаю. Что же с тобой случилось? Ещё год назад ты была нормальной женщиной, обаятельной, миловидной, а сейчас – постаревшая, неухоженная тетка, пытающаяся сохраниться на этой работе, которую не любит и не знает. Эти поднятые к небу наивные лживые глазки, дрожащие губки, маленькие ручки, сложенные на чахлой грудке, кошмар! Скоро я тоже буду такой. Ну что ж, послушаем, что обсуждают.
       Ну, конечно, барин любит рассудить всех, всем раздать по серьге. Сразу начинается наезд, потом слегка отход назад, потом опять наезд – да привыкла я уже к вашим наездам, словечкам, якобы продвинутым. Интересно, он сам-то понимает, о чем говорит?
       Знаю, что будет очередное выступление минут на десять, слушаю - а перед глазами как на выгоревшей от возраста цветной пленке, как в дымке – ночь, морской бриз, причал, еле видный тонкий изящный силуэт месяца и бессмертная музыка – "Джонни", и ты рядом со мной, держишь меня за руку и рассказываешь о том, как мы будем вместе счастливы там в далеком будущем. Детей у нас будет трое, все девочки , все будут похожи на меня, а я спорю с ним, нет , три мальчика, и все будут такие как он, высокие стройные, умные, и мы будем счастливы и умрем в один день.
       … Ого, что-то уже начинается: выкрики – наверное, прослушала самое главное. Пора возвращаться в настоящее. Шеф завелся, глаза сейчас выпадут, интересно на меня или? Удивительно, но или. Да, его ЛЮДИ , эта группка, приближенных к телу сотрудников, в состоянии вывести из себя не только нас, оставшихся более-менее разумных людей, но и своего Хозяина. Что он там выкрикивает – ах, да, никто не в состоянии понять его, гениального сеятеля идей, развивать его мысли и заняться их реализацией. Реализация - слово просто неизвестное для этих тетенек.
       Интересно, а куда опять мы идем? Хоть и косноязычно, невнятно, но идея понятна, но не опоздали ли мы опять? Да и к чему все это было? Что-то сегодня со мной явно не то – я и не заметила, что в кабинете уже появились и другие персонажи.Серый кардинал с блудливой улыбкой, Невеста с помертвевшим от страха лицом , краснощекая пионерка-комсомолка -ПТУ-шница, угловатая, вечная проектантка, новый персонаж – будущее фирмы, только пока не знаю, что гениального изобрел. Наверное, вовремя поддакнул, что-то подписал, продал душу дьяволу. Хороший был парень, Человек, а теперь стал таким же, как и они все: суетливым, с вечными карандашиками в руках, с вопросами, на которые никто не может дать ответы. Знающие-то уже ушли или их ушли. Вот и весь наш менеджмент, только почему-то нет нашей Апаси, железной леди, мощной поддержки шефа в самую трудную для него минуту. Наивная, верит ему или любит, но я не осуждаю, здесь много таких одиноких, уже немолодых, влюбленных в шефа женщин, а Главный режиссер нашего театра комедии умеет играть на чувствах обделенных мужским вниманием представительниц прекрасного пола .
       Представляю, на сколько все это затянется – часа на два минимум, с перерывом на обед. День пропал . Нужно зафиксировать тему, и можно уходить в себя. Тема – та же, что делать – вечный вопрос, теперь уже нам оставшимся. Смешно смеяться над больными, но интересное направление разговора. Все похоже на игру «Угадай-ка», все по – одному пытаются угадать, что же подразумевал шеф, что он хочет сегодня начать обсуждать. А он зло и искренне расстроено, как капризный ребенок отмахивается – не то!!! Кулачком постукивает по столу, ножкой притопывает - в цирк ходить не надо! До обеда не угадали… Слава богу, распустил всех на обед, видно устал от игрушек, да и самому пора перекусить. К чему собирались? За мной бежит секретарша, тычет какой-то бумажкой. Что же еще нужно – что-то не выполнено из гениальных заданий шефа. Если бы не эта услужливая девушка, которая теперь фиксирует все задания, он бы и не вспомнил.
       Иду медленно по коридору, напеваю привязавшуюся песню из далекой юности, и внезапно появляется желание увидеть того молодого парнишку, с которым я танцевала жаркой летней ночью на причале волшебного озера. Мальчика, рассказывавшего мне легенды об этом сказочном озере - иссык Куль.
       Когда мы вернулись обратно домой, мальчик оказался моим соседом и долго еще проходил каждое утро под моими окнами на кухне нашего старого домика тогда центральной, а сейчас исторической части города. Виделись мы каждый день, занимались вечерами в библиотеке, стояли в нашем подъезде, целовались до одури, мечтали о будущем – как оказалось потом, у нас не было общего будущего. Другой оказался смелее и не стал ждать прекрасного «далека», ему нужно было все сегодня и сразу.
       Хочу крепкий- крепкий кофе, нужно придти в себя от бестолковой говорильни. Собраться с мыслями и сделать что-нибудь, хотя бы раздать задания. Хотя ,да пусть отдохнут сегодня и от меня и от работы.
       После обеда опять там же и в том же составе. Отгадываем, правда я не участвую в этом представлении, пусть гадают без меня. Скорей бы прошел день, нет сил слушать рассуждения Пионерки, Солнышка, временами вклинивавшейся в обсуждение Невесты. Бог мой, четыре часа дня, а все обсуждаем перспективы нелепейшего проекта. Проектантка своим гнусавым голосом(видимо, непроходимость гайморовых пазух) опять невнятно повторяет идею проекта. Бог мой, так у вас все пока проект! Прошло семь или восемь месяцев с начала! Все, не могу, если сейчас не уйду, меня вырвет. Поднимаю руку, шеф заинтересованно смотрит в мою сторону, ждет правильного или умного вопроса. Разочарован и не может этого скрыть. Прошу разрешения покинуть почтенное собрание по надобности. Кардиналица исподлобья подозрительно смотрит на меня, начинает перешептываться с Солнышком, блудливо поглядывает на шефа, видимо пытается передать ему что-то мысленно. А бедный Шеф, заглянув в мои глаза, просто махнул рукой, распуская всех. Неужели разглядел тоску и скуку от этого представления?
       Вот так, уже 17-30. День прошел зря, и это не первый такой день. Ничего практически за день не сделано, да и кому все это нужно? Просто прошел еще один бесплодный, никому ненужный день. Одно было кстати – взбудораженная память.
       …Я не буду тебе звонить, мальчишка из далекой юности. Зачем расстраиваться, увидев твое постаревшее усталое лицо с мешками под глазами, печальные глаза, где-то в глубине которых еще тлеет зола от того огня, который я так бездумно и безжалостно загасила много лет назад. Только красивый изгиб губ остался таким же и как же мне хочется прикоснуться к ним губами при наших случайных встречах! Но я не буду этого делать, потому что ты, жалея меня, никогда не скажешь таких страшных слов, что я изменилась! А я это вижу вижу по утрам, собираясь на работу. Просто как всегда мягко ты отметиь, что мы повзрослели. Слушая тебя, я просто закрываю глаза, и мне кажется, что нам опять по 18, и ты как тогда, стоишь под моим окном. Я причесываюсь перед зеркалом на кухне и вижу в отражении, как ты закидываешь ветки сирени в другое настежь распахнутое окно. Спасибо тебе, мой мальчик, за пронесенную через жизнь любовь.
       Спасибо тебе, радио Европа за песню «Джонни», она меня потрясла тем, что память восстановила в точности до секунды ту безумную ночь, когда я была готова забыть все мамины уроки и предостережения о том, как должна вести себя воспитанная восточная девушка.