Школьное сочинение о новейшей истории. Уроки выжив

Школьное сочинение о новейшей Российской Истории.
Уроки выживания


Все те граждане России, которые прожили в Советском Союзе 40 и свыше лет, и, которые просуществовали эти годы, в общем, легко и весело, а некоторые даже счастливо, вдруг, оказались совсем в другой жизни с волчьими законами.

Изменилась даже цель человеческой жизни – она превратилась в стремление к наживе, то есть к богатству. И оказались мы в незнакомой, тонущей стране, прямо, как в лозунге из одной кинокомедии, с актером Игорем Ильинским, уморительно игравшего отрицательную роль бюрократа Бывалого. Так вот пароход, на котором плыл Бывалый, наскочил на топляк, продырявивший его насквозь, и, придавивший бюрократа к потолку. Пароход стал тонуть, как наша многострадальная страна, и кто-то прокричал,
– Спасайтесь, кто может! Команда бросилась хватать спасательные круги и садится в лодки, и тогда бедный Бывалый, придавленный к потолку прохрипел,
 – А кто не может? Вот именно, а кто не может, или не хочет, значить тонуть ему вместе с прекрасным кораблем, любимой страной.

Вот не надо мне богатства, не надо мне яхт и футбольных команд, а надо мне нормальную пенсию, или зарплату, чтобы можно было просто хорошо жить, хотя бы, так, как когда-то я жил с родителями, свой дом, довольно большой огород и сад. Яблоки разных сортов, смородина, крыжовник, вишня, любимая собака и кошка, и весь мир в придачу.

Я обходил всю Московскую область, посмотрел те места, где сама история говорила со мной, в Загорском монастыре побывал, на Бородинском поле бродил. Ездил в Смоленск по делам, в Рязанской области в гостях у Есенина был.

Я тогда чувствовал себя не просто свободным человеком, а господином над судьбой своей не зависящей ни от кого, и ни от чего. Сейчас же я, и весь простой народ живу по Блоку “И снова в бой покой нам только снится”.

Когда я в Интернете посмел где-то написать об этом, то меня стали упрекать в шкурничестве и эгоизме. И при этом писали об этом, в том числе, и мои ровесники, которые обозвали меня Сталинистом, так, как мне было Советское время весело, привольно, а они бедные в те времена страдали за народ и были несчастны.

Да я эгоист, но такой о котором говорил Чернышевский, разумный эгоист. Мне хорошо только тогда, когда хорошо и окружающим меня простым людям.

Удивительно, приняв западную Демократию, друзья народа навесили на себя тяжелейшие вериги, которые хотят навесить и на народ. Освободившись от одной идеологии, на которую после смерти Сталина, никто не обращал внимания, они пытаются навязать Российскому народу вместо духовных ценностей к стремлению к свободе, которая, в конечном счете, становятся идеологией тяжелее Коммунистической, так как ее пытаются вбить в голову человека насильно да еще за короткое время.

Чехов всю жизнь выдавливал из себя раба, а друзья народа Демократы наоборот постепенно влезают в рабство и пытаются Русский народ также загнать в рабство.

Вот поэтому я пытаюсь для тех, кто испытывает шок от новой жизни и никак не могут приспособиться к ней, написать школьное сочинение об уроках Истории и выживания.

Демократы говорят, что Русские мужики вымирают, потому что они беспробудно пьют и не хотят работать, но они и в Советское время также пили, но почему-то средняя продолжительность жизни мужчин в то время было много выше.

Я согласен с теми, кто говорит, что история учит только тому, что ничему не учит, а один знаменитый философ заметил, что история повторяется дважды вначале, как трагедия потом, как фарс. Раз повторяется, то люди просто не учатся на своих же ошибках, тем более на чужих ошибках.

Вот я решил описать все свои горести и радости со времени начала конца Советского Союза, до начала конца моих иллюзий о Демократии. То есть с 1980 года до 2001 года.

1980 год заканчивался для меня явно неудачно, в ноябре я женился. Первый урок старым холостякам, женитьба по любви или по расчету после долгого поиска идеальной женщины чаще всего оканчивается разводом, но вначале все бывает прекрасно.

В свадебное путешествие мы поехали в мой любимый город Сухуми. Моя двоюродная сестра, к которой я приезжал до этого, умерла, оставив чудную красавицу дочку Ирину, Иришку, тогда ей было лет шесть, и она нас водила по городу, и не отставала от нас ни на шаг.

Вместе мы поехали в знаменитые Новоафонские пещеры, где рассматривали, проходя по каждому залу, то по тропинке, то по мостику, как сталагмиты и сталактиты, освещенные разноцветной иллюминацией, превращались в украшения Али-Бабы, с множеством самоцветов.

Зашли мы в знаменитый Сухумский обезьянник и насмотрелись на веселых мартышек и обезьян других пород, которых не могу перечислить, так как я не их знаток. Одно могу сказать, это было веселое зрелище, экскурсоводы нам рассказывали о них всякие чудеса, но вот недавно я прочел где-то, что обезьянник так же, как и город стоит в развалинах.

Конечно, основное время мы проводили на берегу моря, которое играло, несмотря на ноябрь веселыми солнечными бликами, перескакивающими по волнам. Я даже искупался в нем, но жена не решилась.

 Ночи все еще стояли теплые, и от белой громадной луны было так светло, что мы в своей комнатке стеснялись исполнять свой супружеский долг.

Там я впервые увидел свою супругу раскованной и привлекательной. Мы после купания в море пошли гулять по набережной, и зашли в хинкалию покушать хинкали, это такие большие пельмени немного с бараниной и много, много лука и перца, но вообще-то довольно вкусные и жирные.

Так вот зашли мы в эту хинкалию, там было много народу, и заняты были все столы, но все-таки два места мы нашли, встали за стол и я пошел за хинкалями. Рядом с нами стояли двое юношей абхазцев, которые о чем-то говорили на своем языке, а надо сказать, абхазские мужчины очень симпатичные, а один из этих юношей просто был хорош собой.

Правда я, конечно, не замечал их и спокойно уплетал хинкали, но супруга внезапно изменилась, она невпопад смеялась, говорила какую-то чушь, лицо ее раскраснелось, и она, почти, не ела.

Наконец, я поел, и мы пошли к выходу, я шел немного сзади ее и наблюдал, как она шла, а шла она, как королева, раскачивая бедрами и держа спину прямо. Супруга все время поглядывала на парня и, оступившись, чуть не упала, я вовремя ее поддержал.

 Как ни странно мне ее поведение понравилось, а то она со мной вела себя, как пай девочка. Я долго разжигал ее, вспоминая этот случай.

Потом она забеременела, и я ходил счастливый и гордый, в ожидании чуда рождения ребенка. Работал я тогда в охране завода счетных аналитических машин, а для того, чтобы подработать денег на семью, я работал еще и охранником на другом заводе.

Наконец, в ноябре 1981 года родилась дочка, назвали мы ее Клавой в честь моей мамы. Если семейная моя жизнь более или мене складывалась хорошо, то я не мог не заметить разительную перемену существования нашего государства. Начались перебои с продовольствием, стояли громадные очереди за импортным барахлом, сапогами, одеждой, обувью. Деньги появились, а товару было мало. Дефицитом стала даже та самая колбаса за 2.20, по которой мы все еще сейчас скучаем.

Через год умерли два столпа Советского строя 25 января 1982 года – М.А. Суслов, этот несгибаемый серый кардинал, худой и тощий с заостренным неулыбчивым лицом, он и в жизни был прямолинеен и не давал пощады любому искривлению линии партии. Часто в газете “Правда” он писал разгромные статьи о нарушении партийной дисциплины отдельных лидеров Компартии. Я что-то не припомню про него анекдотов.

10 ноября 1982 года умер несгибаемый Ленинец дорогой Леонид Ильич, самый бровастый вождь мирового пролетариата товарищ Брежнев. По анекдотам про него, он, пожалуй, уступал только незабвенному Никите Сергеевичу, страстному кукурузоводу, ниспровергателю Сталина, внесшего свою лепту в пропаганду уличной лексики. Я не могу повторить всего, что он говорил, когда переставал читать речь по бумажке. Надо спросить тех художников знаменитой бульдозерной выставки, или тех литераторов, которых он громил на их съезде, что он говорил, и какие жесты он показывал.

Леонид Ильич очень в этом смысле отличался от Хрущева, он никогда не отрывался от бумажки, и терялся, если не мог найти в бумажке нужное слово.

Смешно сказать, но сейчас очень многие ностальгируют именно по последним годам Брежневского правления, во-первых, страна все-таки к началу 80х достигла пика своего экономического и культурного развития.
Во-вторых, как говорили в народе, он сам воровал и другим давал, тогда даже слово такое вошло в моду – несуны.

Я же работал охранником на одном из крупных заводов, и, конечно, видел, как директор завода его замы, другие руководители цехов и объектов, профсоюзные и партийный деятели ни от кого не скрываясь, таскали с завода все, что можно.

Конечно, они сами рук не марали, а загружали машины различными импортными товарами и продовольствием их подчиненные. Я, как охранник не раз помогал им в этом.

Тогда на любом производстве были так называемые заказы из импортных шмоток и импортного продовольствия, названия которых для нас были незнакомы, например бекон, сервелат, буженина.

Это стало возможным тогда, когда в торговых верхах Москвы и придумали эти самые продзаказы.
Министерства, крупные предприятия, учреждения прикреплялись к гастрономам и большим продмагам, раз в неделю получали там готовые заказы и распределяли их среди своих сотрудников.

Моя теща жила в Ижевске, и раз в месяц, она приезжала в Москву за мясом, колбасой, тушенкой, сгущенкой и даже за водкой.

Если, кто помнит, то на московских вокзалах составлялись специальные поезда, электрички, которые привозили в Москву жителей из различных подмосковных городов и те бегали по магазинам, стояли в длинных очередях за все той же колбасой и мясом, а также за некоторыми промышленными товарами. Очереди увеличивались вдвое, приезжали они со своими друзьями и домочадцами, они сразу же становились в несколько длинных очередях. Потом их увозила все та же электричка, а на следующий день эта электричка привозила новых покупателей.

Появилась загадка, что это такое длинное, зеленое, пахнущее колбасой, едущее по железной дороге. Ответ прост, это та самая электричка, о которой я говорю.

В очередях разгорались ссоры, брань, оскорбления, иногда переходящие в драки. Мы обвиняли приезжих в том, что они намного увеличивают очереди, а они отвечали нам, что мы зажрались, и все товары и продовольствие забираем в Москву, а нефть все дешевела, очереди увеличивались.

Во время олимпийских игр в Москве в 1980 году, в Москву запретили приезжать иногородним жителям, и выселили криминальный мир и проституток на сотый километр железной дороги. Вы не представляете, как прекрасна была Москва в те две недели Олимпийских игр.

Я воспользовался этим и гулял по тихим улочкам Москвы, рассматривал ее будто заново. Можно было спокойно купить билеты в любой театр, посидеть в кинотеатре, побродить по паркам Москвы, и, наконец, зайти в любой магазин и купить все, что тебе нужно, в Москву завезли много товара и продовольствия. Я ходил и представлял себе, что это и есть Коммунизм.

Никогда Москва с 60х годов не была столь свободна, уютна и красива, и больше до настоящего времени такой уже не была. Впервые на эти две недели военные разогнали облака, и, как ни странно, как только игры кончились, зарядил холодный и нудный дождь. Праздник кончился, и настали опять будни.

Потом наш дорогой и не очень любимый вождь помер. Последние его дни, наверное, для него были самыми кошмарными, он даже появился 7 ноября на Красной площади на трибуне мавзолея, принимал парад. О его кончине узнали мы не сразу, единственная странность была в том, что он не появился на концерте в честь МВД, который Брежнев никогда не пропускал. И только на следующий день мы услышали о его кончине.

Если похороны В.И. Ленина и И.В. Сталина в последний путь провожали миллионы сограждан, то похороны бровастого вождя вся страна смотрели по телевизору, и много было разговоров о его жизни, и о его смерти в виде анекдотов и шуток.
Как и говорили философы, трагедия превратилась в фарс.

Даже похоронить его не смогли нормально, когда гроб отпускали в могилу, либо веревка лопнула, либо люди не выдержали его тяжести, но гроб с треском упал в могилу. Конечно, на следующий день этого эпизода в повторении не было, но люди говорили друг другу, что на него навесили все его награды, и, конечно, такую тяжесть веревки не выдержали.

Вообще-то было любопытно и смешно смотреть на наших престарелых вождей, когда они награждали друг друга, я помню, как высокий Суслов награждал невысокого Брежнева, а на следующий день, уже невысокий Брежнев никак не мог дотянуться до груди Суслова. Обязательной части ритуала награждения был крепкий мужской поцелуй.

Награждали члены политбюро друг друга чуть ли не каждый год. Особенно любили награждать какого-нибудь члена за большие достижения в возрасте, начиная с 60 лет возраста мальчишки и дальше до бесконечности.

 60 лет орден знак почета, 65 лет орден трудового Красного знамени, 70 лет орденом Дружбы народов, 75 лет, Орденом Ленина, в 80 и выше орденом Ленина, с добавление звезды героя Социалистического труда, я, конечно, могу и ошибиться очередности награждения, но такое было.

 Вообще у этих членов была необычайно развита мужская дружба, обязателен был крепкий поцелуй и настоящая мужская слезинка после поцелуя. Леонид Ильич был чемпионом по мужским поцелуям и крепким объятьям. Куда бы он ни поехал, кого бы он не принимал, он всегда целовал хозяина области, региона, страны, либо гостя из области, региона, страны.

Ходил в те времена анекдот, к нам в гости приехал президент какой-то захудалой Африканской страны с просьбой помочь его стране в строительстве Социализма. Когда переговоры окончились, сам Леонид Ильич приехал в Аэропорт провожать своего гостя, перед трапом самолета он, как всегда крепко поцеловался с Африканским вождем и тот, сел в самолет, который через несколько минут взлетел и через некоторое время исчез из вида. Члены хотели разойтись, но Леонид Ильич все стоял и махал своим платком, к нему подошел кто-то и спросил,

– Леня ты чего? Это же маленькая никудышная страна, да и этот вождь большой обманщик, он уже договаривается с Американцами о принятие своей страны под ее крылышко,
 – Да знаю я все это, но как подлец целуется, как целуется!

После чего наши престарелые вожди стали покидать нас с быстротой калейдоскопа, Подгорный, Пельше, Рашидов.

Генеральным секретарем партии, а значит и нашим вождем стал бывший председатель КГБ Ю.В. Андропов, который решил навести порядок железной рукой, он издал указ, что те, кто появлялись в рабочее время в общественных местах, кинотеатрах, ресторанах, забегаловках и в других местах, считать дезертирами производства, и забирать их на общественные работы.

Вначале от этого указа пострадал наш родственник, он приехал к нам из Ижевска на своей машине, и зашел в какое-то кафе немного поесть. Через некоторое время всех посетителей поголовно забрали в ближайшее отделение милиции, и выпустили только тогда, когда проверили документы, и тех, кто имел какой-то оправдательный документ, отпускали, таких было немного, среди них мой родственник, который показал командировочное удостоверение.

У меня же работа была по графику, день дежурить, трое отдыхать, и все-таки меня заграбастали около кинотеатра, откуда я выходил после просмотра какого-то фильма. На этот раз они даже не рассматривали наши документы, а повезли всех на грузовике в какой-то колхоз перебирать картошку в буртах. Мне было это не внове, каждую осень мы ездили на помощь колхозам, вначале собирать картофель, а потом ворошить его в буртах.

Появилась новая водка Андроповка, а главное вся водка подорожала и стала стоить 4.15, или 5рублей с мелочью.

Вспоминаю, что же еще сделал для страны Андропов, так и не могу вспомнить, примерно через год он заболел, и уже не мог по-настоящему руководить СССР. Умер он 9 февраля 1984 году.

 На пост Генерального секретаря партии был поставлен Черненко К.У.
 
 Фарс со сменой вождей подошел к своему пику, я даже не представляю, хороший это был человек или нет, это был очень больной человек, даже по телевизору было видно, с каким трудом он передвигался, опираясь на своих поводырей, молодых крепких мужчин. Не прожив и года вождем такой большой страны, он умер.

На этот раз политбюро выбрало, говорят с помощью старого большевика и министра иностранных дел СССР, Громыко А.А., Горбачева М.С, это случилось 11 марта 1985 года.
 
Я в это время перешел работать в фельдъегерскую службу Советского Союза и развозил в качестве фельдъегеря секретную почту в города по нашей стране, попал в группу, которая развозила секретную почту, вооружение и некоторые части для сборки секретных объектов, конечными пунктами были Владивосток, Ташкент и Севастополь.

После того, как мы приезжали в Москву, то в зависимости от времени нахождения в дороге нам давали отгулять после Владивостока 30 дней, после Ташкента 14 дней и после Севастополя неделю. Получается, что мы отдыхали чуть меньше двух месяцев.

 Работа наша состояла в том, что мы по дороге на каждой остановке на вокзале какого-нибудь города менялись секретной почтой, либо сдавали аппаратуру, либо вооружение.

В каждом конечном пункте мы обязательно сутки отдыхали, ходили по городу и покупали некоторые продукты, которые можно было купить только в этом городе, а на обратном пути все также обменивались секретной почты. Мы были вооружены пистолетом ПМ и 16 патронов к нему. Правда, за шесть лет моей работы мне не приходилось даже вытаскивать его из кобуры.

За время работы на этом месте я смог посмотреть множество городов, селений, деревень, кишлаков, множество небольших, еле заметных речушек и великих рек, озер, прудов, большие лесные массивы, степи и пустыни. Особенно много рек и озер и большие лесные массивы мне приходилось видеть по дороге во Владивосток. Зато степи и пустыни я мог видеть по дороге в Ташкент. В Севастополь мы проезжали леса и поля средней полосы России, и Украины.

То, что я видел за эти шесть лет, очень поразило меня. Такого захламленного леса и тайги я больше нигде не видел. Небольшие деревушки поражали убогостью и безлюдьем. Все воды рек, которые мы пересекали, маленькие, большие и великие, Оку, Каму, Волгу, Енисей, Иртыш, Ангару, Амур были с нефтяными разводами, и с гнилой древесиной на берегах. Когда мы проезжали Байкал, мы видели такое же запустение и грязь.

Я и мои попутчики много говорили об этом, и, конечно, любви к Советской власти нам это не прибавило, может, поэтому мы с таким любопытством следили за действиями нового Генсека, необычно молодого и уверенного в своих действиях.

Меня лично поразила его речь, говорил он, почти без бумажки, да и его грандиозные, как нам казалось, планы перестройки нашей страны мне, во всяком случае, импонировало.

Наверное, очень многим простым людям России хотелось, чтобы кончилось время полного единовластия престарелых лидеров Компартии, засилья буквально во всех сферах экономической, культурной, политической жизни идеологии, которая буквально на моих глазах за годы моей сознательной жизни превратилась в тормоз всего передового и талантливого в экономике и культуре страны.

Правда я не понимал диссидентов и противников того строя, что был в Советском союзе. Мне казалось и сейчас кажется, что потенциал этого строя за все годы Советской власти не поднимался до того уровня, которое могло бы привести страну к процветанию. Пожалуй, только один раз Советский строй поднялся на самый высокий уровень, когда смог показать всю свою силу, все свои возможности, с которой можно горы свернуть – это Великая Отечественная война, когда, несмотря на преступное правление жестокого диктатора, Советский народ смог сломить хребет фашизму, почти в одиночестве.

Демократы должны, мне кажется, согласится, что во время этой страшной войны ни одно государство в мире, даже объединенная Европа и США не смогло ничего противопоставить фашистской Германии и Японии порождениям этой самой Демократии.

То же самое произошло и с космонавтикой, чтобы построить такие ракеты, которые поднимают людей в космос, нужна развитая экономика и прекрасные ученые, рабочие и техника.

Вопреки всем нашим Генсекам создалась внутренняя система жизни Российского народа не похожая на властные системы в других странах, которая проходит внутри каждого простого человека в большей или меньшей степени.

Может поэтому на данный момент потерпел крах чуждая нам Капиталистическая или Демократическая система, довольно гибкая и правильная для экономики. Но она совершенно не подходит понятиям Советского человека к справедливости, долгу, милосердию, чувству хозяина страны, гордостью за все, что страна сделала за века ее существования и за великие победы над войском завоевателей, начиная с Княжеских походов, Монгольского нашествия, когда мы опять остановили его на пороге Европы и до наших дней.

Сейчас спорят о значение Сталина во время Великой Отечественной войны. По моему мнению, так же, как и, по мнению демократов, войну выиграл Советский народ и его военные руководители Жуков, Рокоссовский, Конев, Ватутин и другие крупные военачальники, офицеры и рядовые солдаты, и все-таки имя Сталина сплотило весь Советский народ во время этой страшной войны, и от этого никуда не уйти.

Я частенько слушал речи нового Генсека, и очень мало его понимал, да и его словечки, углубить, консенсус, расширить меня больше смешили, чем радовали, но он заговорил о кадровых перестановках, о народе, и, наконец, о гласности. О свободах он еще не говорил.

Однажды я увидел, как Горбачев произносил речь в Ленинграде на каком-то собрании перед трудящимися города на свои излюбленные темы, там сидел Романов, секретарь компартии Ленинграда и другие руководители города. Так вот они так смотрели на него, что казалось, он вот-вот взорвется от их взглядов.

По-моему, самым сильным его нововведением стала гласность. Так как экономическое и духовное состояние страны, руководимой престарелыми лидерами, непоколебимо верившие в идеологию, которая стала на пути прогресса, и могла завести Советский Союз на грань катастрофы, не смогло перенести даже малую критику, которую разрешил Горбачев.

Я не знаю, понимал ли Горбачев, что он творит, или он действительно думал, что гласность только поможет стране выйти из кризиса, в который ввели страну престарелые руководители партии.

Я помню начало этой, как мне казалось, смелой и решительной гласности.
 
Огонек, руководимый, Коротичем, превратился прямо таки в рупор гласности, газеты “Московский Комсомолец” и “Комсомольская Правда” смело изобличали Советскую власть, и их идеологов, лично мне нравилась газета “Московские новости”, она выставлялась на Пушкинской площади, и почитать ее приезжали со всех сторон Москвы.

Все то, что писалось в них, было так не похоже на то, что мы раньше читали в газетах, если читали, что казалось страшной смелостью и мы ждали, что вот-вот редакторов и авторов таких смелых и решительных статей выгонят, а газеты закроют. Не надо было уже самиздата при такой гласности, диссиденты вышли из подполья, конечно те, кто не уехал заграницу.

Теперь даже простые люди, которым, в общем-то, не очень нравилась тяжелая и беспросветная жизнь последних лет стали воспринимать все, что писалось и говорилось в эти дни, как настоящее откровение.

В 1986 году проходил XXVII съезд Коммунистической партии, он принял новую программу партии, вокруг которой развернулась невиданная в Советское время дискуссия. Вот тогда впервые произошла борьба одной группы Коммунистической партии с другой группой, и эта борьба проходила на глазах у всей страны. Тогда мы впервые увидели таких деятелей Коммунистической партии, как Лигачев, Шеварднадзе, Яковлева, Лукьянова, которые боролись против консервативной части партии.

В 1987 году произошел знаменитый съезд Верховного Совета СССР, в котором впервые участвовали не только представители Коммунистической партии и их сторонников, но и большой группы противников Коммунизма, среди них А.Д. Сахаров, которого Горбачев вернул из ссылки, тем самым подтвердив свою приверженность к гласности.

Я хорошо помню выступления Сахарова с трибуны Верховного Совета СССР, он пытался что-то говорить, а говорил он плохо, но он упрямо хотел высказать свою мысль, и продолжал говорить, хотя в зале раздавались громкие хлопки, свист и крики. Кончалось тем, что Горбачев лишал его слово.

Вся страна следила за дебатами в Верховном Совете СССР. Образовалась небольшая группа правозащитников, которые, избрав своим лидером, Ельцина Б.Н. сумели перетянуть на свою сторону некоторых независимых депутатов, Собчака, например, и даже коммунистов, Яковлева, Шеварднадзе, и некоторых других. Интересно было смотреть на Б.Н. Ельцина, который после резкой критики своих товарищей по партии в свой адрес, и особенно Лигачева Е.К., который сказал знаменитую фразу,
 – Борис ты не прав, казалось бы, сломленный надолго, вышел на трибуну и стал критиковать действия Коммунистической партии, а потом по телевидению показали, как он гордо шел на свое место.

На этом же съезде засверкало еще одно имя – это Собчак А.А., которое стало довольно знаменитым, если надо было узнать какую-либо юридическую справку, обязательно подключали его, и он спокойно, точно и с достоинством подсказывал статьи законов, особенно международного права.

В 1985 году у меня родилась еще один ребенок девочка, и нас стало четверо. Я уже освоился со своей работой настолько, что занялся тем, чем занимались все фельдъегери, то есть спекуляцией тем, что не хватало в некоторых местах по дороге.

 В это время Горбачев М.С. и Лигачев Е.К., решили заняться по просьбе трудящихся в основном женщин борьбой с пьянством, для этого издали строгий закон об упорядочении борьбы с алкоголизмом, назывался он “О мерах по преодолению алкоголизма”. Он не только не улучшил положение с пьянством, но люди стали пить самогон, суррогаты, увеличилась смерть от некачественного пойла, более того в республиках, где выращивали винные сорта винограда выкорчевали почти весь виноград, и страна осталась без прекрасных вин Грузии, Армении, Молдавии и Ставропольского края.
Нет, в чистом виде сухого закона не было, но в некоторых местах Секретари обкома вводили сухой закон, и мы этим пользовались.

По дороге в Ташкент, когда мы проезжали Казахстан, то спросом пользовался индийский чай и картофель.

Перед тем, как ездить во Владивосток, мы закупали водку, колбасу, сгущенку и по дороге мы продавали весь этот товар подороже на вокзалах, где мы останавливались.

Колбаса шла, как в Удмуртии, так и в Новосибирской области, сгущенку мы продавали в основном в Новосибирской области, и, наконец, водку мы продавали, почти по всей дороге, но особенно в Читинской области, где существовал сухой закон.

 На обратный путь во Владивостоке, мы покупали опять же водку, ржавую, то есть копченую селедку, и красную рыбу подешевле, в основном Горбушу, и все это скидывали по дороге.

В Читинской области самыми большими покупателями водки были две остановки, Ерофей Павлович и Сковорода.
 
 В Ташкенте мы покупали громадные и очень красные помидоры, которые, если во время их не продать взрывались, как бомбы, так как в них закачивали селитру. Покупали мы и сазанов, на которых тоже шел большой спрос.

И наконец, в Севастополе мы покупали яблоки различных сортов, которые с удовольствие покупали в Тульской области, опять же водку, которую брали в Куйбышевской области.

Всю дорогу у нас шла увлекательная борьба с милицией, которая пыталась нас поймать на продаже, а мы старались от них убежать.

Несколько раз такая поездка приносила мне и моим товарищам, если они не пропивали водку сами, неплохой доход до 1000 рублей. Мне удалось обставить комнаты, купить детям обновы, телевизор, но, как только такая торговля была разрешена, где-то в 90 –91 годах стало неинтересно торговать, никакого азарта, риска, адреналина, поэтому лично я просто ушел с работы.

Зато в политике произошли большие изменения. Вначале Карабахский кризис, потом разгон демонстрации в Тбилиси, где отличились Советские солдаты, размахивая своими лопатками, и, наконец, такой же разгон нашими спецназовцами демонстрации в Риге, взятие штурмом телевидение, и все это в отсутствие Горбачева. После событий в Риге, я впервые пошел на демонстрацию на Манежной площади, как писали газетчики, нас было не менее миллиона человек.

После чего в газете “Правда” появилась статья Нины Андреевой “Не могу поступиться принципами”, в которой она камня на камне не оставила от веяний Горбачева, которого опять не оказалось в Советском Союзе. Пожалуй, разгоны демонстраций нас так не испугали, как эта статья, напечатанная в Советской России, и перепечатанная в Правде.

Интересно, что демократы вдруг замолчали, их было не слышно и не видно ни по радио, ни по телевидению, ни в газетах. Я вообще-то тоже очень удивился, мне показалось, что все вернется назад, а жить было так интересно, каждый день что-нибудь новое, какие-нибудь страшно интересные истории напечатают в газете, расскажут по радио, покажут по телевизору.

Или мы услышим сумбурную речь Горбачева в каком-нибудь колхозе, а по телевидению покажут его, и обязательно где-то рядом с ним стояла его супруга Раиса Максимовна.

Не помню, когда, но после того, как вернулся из заграницы Горбачев, в Правде появилась резкая статья Яковлева с опровержением тезисов статьи Нины Андреевой и тут же все успокоилось.

Начались вояжи Горбачева по заграницам, его встречи с лидерами всех главных капиталистических стран, подписание договоров с Вашингтоном на каком-то корабле, постоянные речи Горбачева о слиянии Советского Союза с Западом, быстрый отказ от ГДР в пользу ФРГ, возможно, некоторые шаги были и правильны, но сделаны они были очень поспешно, постепенно превращая нашу страну в захудалое государство.
 
Самыми модными выражениями были тогда такие, Патриотизм последнее прибежище негодяя, Армия нам не нужна, кругом дружественные страны, и воевать не с кем. Если бы не Советский Союз, то Гитлер не начал бы Мировую войну, постепенно Горбачев из героя превратился в предателя и двурушника, пошли слухи, что он и Яковлев агенты ЦРУ.

Простые люди в это время настолько невзлюбили Генсека, а потом первого и последнего Президента СССР, что выключали телевизор, когда он появлялся на экране. Почему-то особенно невзлюбили Раису Максимовну, которая тоже часто появлялась вместе с ним, одетая по последней моде.
 
Начались перебои со снабжением продукции. На каждую семью, во всяком случае, в Москве, появились талоны на отдельные виды продовольствия. К сожалению, я не помню на какие виды, но они были.

У меня долго хранился такой талон, по-моему, на сахар и табачные изделия. По всей Москве исчезли табачные изделия, водка выдавалась в мизерном количестве, на человека, по-моему, выдавались две бутылки водки в одни руки.

Наконец, курящий народ не выдержал, и стал перекрывать улицы Москвы. Около магазинов, где продавалась водка, выстраивались громадные очереди, дело доходило до драк. Денег было все больше и больше, хоть завались, а товара не было, полки были пустыми.

Я хорошо запомнил рекламы безалкогольных свадеб, это были, наверное, первые рекламы на нашем телевидении. Смешно и жалко было смотреть на эти свадьбы, жених и невеста не знали, куда деть глаза от стыда.
 
По телевизору показывали еще одну рекламу, когда на экране выступали говорящие головы министров, которые докладывали, что все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо.

Особенно потрясло выступление Председателя Совета министров СССР Павлова В.С. по телевидению, которое очень взбудоражило народ.
Представьте себе полного, круглолицего живчика, который сидел за столом и пил чай, чем-то закусывая, наверное, вареньем, и лицо у него было такое самодовольное, что кажется, излучало какое-то сияние.

Он, попивая чай, учил людей, как надо жить, рассказывая, сколько сортов мяса, будет у нас в будущем.

Потом произошло самое настоящее издевательство над простыми людьми, вышло его распоряжение об изъятии банкнот в 50 и 100 рублей в ограниченный во времени период и замену их на купюры нового образца. Узнав, что замену произведут в течение короткого времени, народ бросился в банки, так как я уже говорил, денег было много.

Я таких агрессивных очередей не видел никогда даже во времена Советского Союза. Пожалуй, они напоминали водочные и табачные бунты.

Страна катилась к полной катастрофе, и только Президент и правительство были спокойны, тем более младореформаторы в лице Явлинского Григория преподнесли сюрприз для Президента, программу экономического переустройства страны за 500 дней, которую Горбачев, кажется, принял на полном серьезе.
 
Кто мог тогда подумать, что великая страна переживает свои последние дни. Горбачев предложил стране референдум, смысл которого был таков, "Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?".

Лично я ничего не понял, сохранение СССР и в то же время обновленной федерации суверенных государств. Думай, как знаешь, такого иезуитского вопроса трудно даже представить. Я все-таки проголосовал “За”, и моему примеру последовал большинство народов СССР.

В тоже время, некоторые Республики самостоятельно откалывались от России, и, наконец, самая большая Республика Украина, проведя свой референдум, также проголосовала за самостоятельность Украины. Так пришел конец Советскому Союзу.

Надо сказать, что 90-91 годы были самые тяжелые для выживания нашей семьи, думаю и других таких же семей.

Живу я в небольшом Подмосковном поселке, куда отец переселился после смерти моей мамы, его жены в 1978 году.

Квартира, в которой мы жили вначале с отцом, а потом женой и детьми, была когда-то трехкомнатной, одну самую большую комнату разделили на две части и получились две комнатушки, одна девять метров, а другая чуть больше десяти метров, да была она еще проходной.

Оставшиеся две комнаты занимали наши единственные соседи. Пожилая женщина, на вид старуха со своим мужем и двумя внучками.

Где бы я с матерью и отцом ни жил, в основном в поселках городского типа, в бараке, в многоквартирных домах, в собственном доме, у нас всегда отношения с некоторыми соседями были очень добрыми, с другими более холодные, но также нормальные.

В этом же поселке за тридцать лет моего проживания в нем я так ни с кем и не сдружился. То же самое случилось и с моей женой. Зато дети мои подружились со многими своими ровесниками. Вообще-то это мне не мешало, я много работал, и на работе у меня всегда находились приятели.

Ко всему можно приспособиться, люди и на северном полюсе жили, я более двух лет на Колыме прожил в самые тяжелые сталинские времена. Выручали друг друга соседи, мамино миролюбие, мой юмор.

Жить же рядом со сказочной бабой Ягой, злобной, непримиримой, завистливой, с невероятным верой в свою правоту, стало для меня тяжелым испытанием остаться человеком.

Я ее знаю тридцать лет, и за эти годы она не менялась даже внешне ни капельки, лицо все в морщинах с узким кривым носом, кончик которого загибается к узким губам, маленькие бесцветные глаза все время пытаются пробуравить собеседника, седые жидковатые волосы космами лежат на голове.

Она защищает свой мирок, своих детей, внуков, правнуков с волчьей хваткой в основном от нехороших соседей, то есть от нас, но даже близким людям она не прощает ошибок, которые по ее мнению они совершают, и также орет на них, как и на нас.

Ее покойный муж, когда трезвый очень тихий и покладистый человек не выносил ее настолько, что каждый день пил до потери сознания, и тогда всю свою ненависть он направлял на нее, и только потому, что вино сделало его слабым физически, он не мог с нею сладить.

Только последнее время, получив несколько инфарктов, эта баба Яга скукожилась и то только потому, что никто из родных не может с ней ужиться, и она осталась одна.

Мой отец не сдавался годам, даже работал он до самой своей смерти, а погиб он от несчастного случая, попав под машину в 1990 году в ноябре не дожив ровно год до своего девяностолетия.
 
Он обязательно каждое утро обмывался холодной водой, делал зарядку, а когда нас с женой и детьми стало четверо, он сумел в ЖКО выбить для себя небольшую комнату с условием, что после его смерти эта комната опять переходит ЖКО.

Интересно, что он воспользовался своей травмой, полученной когда-то давно на шахте, левое ухо его плохо слышало, и он никогда не спорил и не разговаривал с бабой Ягой, делая вид, что ничего не слышит.

С детьми же он много и весело говорил, и помогал нам, как мог. Он очень часто ходил пешком к нашим родственникам живших в небольшом городке, примерно, 15-20 километров от нашего поселка.

Однажды отец возвращался пешком домой, и все-таки старая травма настигла его, когда он переходил улицу, уже темнело, и он не услышал машину, водитель которого, не заметив его, сбил насмерть.

В 1991 году я перестал работать фельдъегерем на поездах, и перешел работать в охрану МПС, что находилась у Красных ворот.

В 1990 году я написал письмо на XXVIII съезд компартии Советского Союза, в котором описал сложное положение нашей семьи. Самое странное, что на мое письмо быстро пришел ответ, а еще через некоторое время меня вызвали в Пушкинский горком партии к одному партийному функционеру.

Когда я зашел в кабинет, то увидел очень молодого человека со скучающим видом рассматривающего меня, будто показывая мне, какой он занятый человек.

Он даже не стал разговаривать со мной, сообщив страшную тайну, что Горком не занимается распределением жилплощади, и надо было бы, обратится в Горисполком в отдел жилищного строительства. Я ему ответил, что я был там, но они не стали со мной разговаривать, поэтому я и послал письмо на съезд. Тогда он мне сказал такую вещь, которую я никогда не забуду,

 – Зачем ты вообще заводил детей, если у тебя нет жилья? Я так опешил, что не смог ничего ему ответить, у меня появилось единственное желание взять стул, на котором я сидел и врезать ему по морде, как я удержался, не знаю.

Этот ответ стал один из многих причин, во всяком случае, у меня, почему я в августе 1991 года оказался у Белого дома, но если бы я знал, что чиновники и при Ельцине, и при Путине останутся такими же твердолобыми шутниками, я бы еще подумал тогда идти ли мне к Белому дому или нет.

Жизнь шла вперед семимильными шагами, по всей стране, особенно на юге разгорались националистические настроения, которые будоражили власти всех республик, даже автономных.

Это я сейчас понимаю, что стремление к свободе заменялись некоторыми политиками и руководителями национальных республик стремлением к власти.

Подменялись понятия, что мы тогда не замечали, во всех бедах своих Республик обвинялась не верхушка Коммунистической партии всего Советского Союза, в том числе и в самих Советских Республик, а Российский народ, который, как они говорили, возомнив себя старшим братом, не давал Республикам развиваться, забирая все их достижения к себе.

Я это слышал еще в 1987 году от украинских своих коллег фельдъегерей, что мы, то есть Русские, всю жизнь забираем их хлеб, уголь, и даже сало, ей богу, они так сказали сало и ничего не даем им взамен.
 
В 90е годы, работая в одном из гаражей, я встречал Украинцев, работающих на стройке, это были жители в основном Донецка, Харькова, и других восточных районов, которые проклинали Горбачева, Ельцина и всех своих руководителей, считая, что они обманули их в подсчете голосов на референдуме, и довели их области до ручки. То же самое, мне говорили и Гастарбйтеры, работающие на этой же стройке, Белорусы, Молдаване, Таджики, Грузины, Армяне.

В Августе мое дежурство пришлось на 18 число, поэтому 19, 20 и 21 августа были свободны. До этого Горбачев несколько раз совещался со своими коллегами из других Республик, кажется кроме стран Прибалтики.

Я, как мог, приобщался к новым веяниям времени, про газеты и журналы я уже говорил, специально вставал пораньше и ехал в Москву покупать их. Кроме Огонька, Комсомольской правды, Московского Комсомольца, Литературной газеты я покупал и толстые журналы, правда, только такие, которые отвечали моим тогдашним воззрениям, тогда-то я прочитал впервые Архипелаг Гулаг Солженицына.

Наконец-то появилось замечательное радио, интересное, острое с талантливыми радиожурналистами, которые открывали, казалось, перед нами совершенно новый мир, громя Коммунистическую идею в пух и прах, это “Эхо Москвы”.

На телевидении появилась необычайно интересная программа “Взгляд” с молодыми ведущими, которые поражали своей смелой критикой существующих тогда каноны и развенчанием всяческих табу на некоторые стороны деятельности властей. Еще одна смелая программа была на Ленинградском телевидении, “5 канал”.

Ведущая этого канала, преодолевая сопротивление Ленинградских властей, так же, как и ее Московские коллеги говорила и показывала правду-матку зрителям. Во всяком случае, к 19 августу, очень многие Москвичи уже имели новое мировоззрение, которое отвергало Коммунистическое правление.
 
Тогда к ним, то есть к молодежи присоединилась интеллигенция, преподаватели, я их очень часто встречал, инженеры, студенты, много было, как ни странно верующих различных концессий, и даже рабочих.

Как я понимаю, их привело к Белому дому не только эти смелые СМИ, открывшие удивительный мир свободы и справедливости, который наступит в Советском Союзе, после того как будет покончено с Коммунистическим строем, но и призывы наших правозащитников к уничтожению этого преступного режима.

Также на умонастроение людей очень сильное влияние оказали, появившиеся на наших киноэкранах, иногда и на телевидении западные, в основном Американские фильмы, которые, практически, стали рекламой западного образа жизни, самой свободной и самой передовой в мире.

Старые, иностранные радиостанции такие, как “Радио Свободы”, “Голос Америки”, “Немецкая волна” почти перестали существовать, зачем, если появились такие смелые и свободные передачи на радио и телевидении.

Если кому интересно, чем занимались эти радиостанции и о чем они говорили, в Советское время, очень легко представить это, послушав сейчас две Радиостанции, “Эхо Москвы” и “Радио свободы”, которые стали близнецы братья. У них сейчас много общего, даже некоторые ведущие одни и те же, только у “Эхо Москвы” еще светится ореол борцов с коммунизмом и всех его проявлений.

Принцип один, взять любой факт, по-своему его интерпретировать, позвать знаменитостей, которые считаются свободными людьми и смаковать его так, чтобы слушатели поняли, как власти борются против свободы.

 Любые достижения Советской власти или так ненавистной свободным людям власти Путина, превращать в поражение свободы. Даже такую святую для Русских людей победу над фашистами на полном серьезе ведущие “Радио Москвы” из передачи в передачу пытаются доказать слушателям, что это вовсе и не победа, а поражение, так как завоевана она очень страшной ценой гибели миллионов простых людей.

Распространять ненависть неблагодарное дело, оно, как бумеранг возвращается обратно.

В ночь 18-19 августа 1991 года произошла попытка переворота, или, как писал один поэт, я дословно не могу пересказать, но звучит оно примерно так, неудавшийся переворот называется путчем.

Не знаю, как другие узнали о путче.

Я узнал так, уже утром 19 августа пытаясь послушать Эхо Москвы не смог поймать нужную волну, тогда я позвонил в их редакцию, ее телефон у меня был и мне чей-то женский голос ответил, что их радио, а тогда оно занимало помещение на улице 25 октября, занято милицией и они не могут работать.

После окончания дежурства я пошел не на вокзал на электричку, чтобы уехать домой, а поспешил в центр на улицу 25 октября, конечно, я уже по радио узнал об ГКЧП, прямо, как ЧК, узнать, в чем дело и посмотреть на редакцию Эхо Москвы.

Проходя мимо того двора, где находилась редакция, я заметил, что там стоит милиционер. Тогда я прошел по старой привычке на манежную площадь, где частенько собирались митинги, и туда я ходил, чтобы почувствовать единство с толпой, а главное с единомышленниками.

Выйдя на площадь, я увидел довольно много народу, который обсуждал, создавшее положение и ГКЧП. Я слушал ораторов на площади, между прочим, тогда я впервые увидел Жириновского, как ни странно он отговаривал слушателей от конфронтации с властью.

Я точно не помню когда но, вдруг, зашумели мощные моторы и с обеих сторон манежной площади появились танки, за всю свою жизнь я никогда не видел столько танков.

Толпа стала кричать, а мальчишки пытались даже лечь под танки, но, поняв, что они и не думают останавливаться, выскакивали из-под них, вскоре площадь очистилась от людей, и кто-то сказал мне, что народ собирается к Белому дому, защищать парламент.
 
Я тоже пошел туда с толпой молодых ребят, через некоторое время мы подошли к Белому дому и увидели множество народу, которые возводили баррикады, не далеко от дома стоял танк, он стоял у одной из баррикад, но никого рядом с ним не было видно.

Я встал у входа в Белый дом, и смотрел вместе с товарищами, как входили туда знаменитости, которых мы насмотрелись по телевизору и наслушались на митингах. Прошел Гавриил Попов, Лужков, Травкин, герой соцтруда и создатель Демократической партии, Геннадий Бурбулис и Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов. И мы восторженно встречая их, кричали Ура, а Хасбулатову даже спели песню Хасбулат молодой, как прошел Ельцин в белый дом я не заметил.
 
Зато видел, как он забрался на танк и говорил что-то, рядом с ним стали его помощники, и, наконец, я увидел молодого офицера с курносым носом, но с очень серьезным насупленным лицом, мне сказали, что это и есть Лебедев, командир танка.

Ельцина я больше не видел, до того момента, пока он не выступил после окончания нашей защиты на балконе Белого дома, прикрытый пуленепробиваемым жилетом лучшим своим телохранителем и другом Коржаковым.

К вечеру стало холодать, а я был в одной форменной рубашке, и чтобы согреться ходил вокруг Белого дома и смотрел на присутствующих людей. Это уже была не толпа, а просто отдельные люди, некоторые сидели группой в несколько человек и о чем-то говорили. Того азарта, чувства локтя соседа, готовность идти на любые подвиги прошел, и невольно задумываешься что же дальше?

Это потом мы узнали, что был приказ спецназу разогнать толпу, ворваться в Белый дом и арестовать Ельцина и его помощников, но они отказались от этого, так как опасались больших жертв.

Конечно, риск был, но я его не чувствовал, я сам когда-то был солдатом, и знал силу приказа, но знал и другое, никогда я бы не перешел ту черту, которое оделяет человека от животного и стал бы стрелять в безоружных людей, наших братьев и сестер, отцов и матерей. Это знали, наверное, все присутствующие у Белого дома люди.
 
Потом наступила довольно холодная ночь, и я подсел к огоньку и грелся вместе с небольшой группой молодых друзей. Часто по громкоговорителю предупреждали нас, что вот-вот начнется бой, но его так и не было.

К утру я заснул, и наступило утро 20 августа. Опять мы ходили на различные митинги, увидел я и Растроповича, вид у него был усталый, но лицо счастливое, как у ребенка.

Где-то к вечеру я решил, что раз ночью нападения не было, то, вероятней всего уже и никогда не будет, и решил поехать домой и немного поесть, передохнуть и поспать. Так я и сделал, дома я поел, посмотрел по телевидению балет Лебединое озеро, который бесконечно повторяли, точно он должен был успокоить народ.

Показали в записи пресс-конференцию ГКПЧепистов, тогда я впервые и увидел их. Это было довольно жалкое зрелище. Пятеро руководителей сидели за столом и не знали, что говорить, явно изворачивались, а у Янаева руки дрожали, это было видно даже не вооруженным взглядом.

Увидев такое, я понял можно спокойно спать дома, такие люди не смогут решиться отдать приказ стрелять, но вечером, мне показалось, что я ошибся, по радио передали о нападении на Белый дом, о двух сгоревших танков, и о трех погибших защитников Белого дома.

Я не смог усидеть дома, быстро собрался и поехал в Москву, от вокзала я дошел до Белого дома пешком, но все было спокойно. Мне мои знакомые, с которыми я познакомился еще 19 августа, рассказали, что случилось под виадуком. Так что, я лично не видел, как это произошло, только видел искореженный троллейбус.

Вместе с новыми друзьями я переночевал у костра, а на следующее утро, уже появились палатки, кто-то привез еду, и площадь постепенно наполнялось народом.

Я думаю, что за эти дни и ночи, у Белого дома собирались не менее 100000 человек. Сейчас это кажется, так просто, подумаешь, собрались люди у Белого дома походили вокруг него эти три дня, и две ночи, ясно, что на них никто и не собирался нападать, и почувствовали себя героями.

Где-то к двенадцати дня полил дождь, но он был очень теплым, а потом вышло солнце и на балкон вышли наши руководители.

Борис Николаевич объявил о победе народа, выглядел он великолепно, высокий, красивый, мощный, как богатырь из Русских сказок. Таким он и остался в моей памяти.

Я видел по телевизору, как горели и метались танки под виадуком, как гладиаторы на арене, а по краям стояли много народу и что-то кричали, и наконец, когда все прекратилось, остались горящие танки, и три трупа.

Так закончилась эпоха Советского Союза, но надо сказать, что все равно по каким бы причинам не был отдан приказ о штурме танками Белого дома, то ли это от слабости ГКЧП, то ли от силы народного единства, на мой взгляд, проявилось Советское воспитание Армии, которая не могла стрелять в безоружных людей, в свой народ.

В октябре 1993 года проявился уже раскол самого народа, когда одна часть шла за парламентом, другая его часть шла за Президентом, поэтому Армия должна была сделать выбор, и она его сделала, остановив Баркашовцев у телецентра, и расстреляв тот же самый Белый дом, который мы когда-то защищали.

До этого происходили веселые события прямо, как в оперетте, казалось бы, наконец-то мы победили, и страна может под водительством Демократических сил, и самого передового в мире Президента идти по пути капитализации всей страны, и наконец-то оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа. Приняла, и началась борьба одних наших граждан с другими не нашими гражданами.

Парламент во главе с Хасбулатом молодым, вдруг потребовал от Ельцина ответа за развал страны.

Началось великое противостояние Президента и парламента, я помню, как чуть ли не каждый день ходил на различные митинги, на которых мы принимали какие-то решения, а рядом на другом митинге, принимали противоположные решения, милиция нас разделяла, и мы кричали друг другу всякие гадости.

Наконец, объявили референдум по этому вопросу, ответ должен быть простым да, или нет. Как сейчас помню, что для нашей победы, нужно было проголосовать, кажется так, да, да, нет, да, а может по-другому, уже не помню.

Мы победили, но Конституционный суд решил, что получилась боевая ничья, и все началось сначала. Опять митинги, марши, споры, призывы на помощь знаменитых и не очень людей, патриарха Алексия, который пытался примирить спорящие стороны, но ничего не вышло.

 4 октября 1993 года произошли известные события, когда защитники парламента решили провести демонстрацию на Ленинском проспекте, но на Крымском мосту их встретил ОМОН. Защитников Белого дома набралось более тысяча человек, они побили и разоружили милицию и пошли отвоевывать самое мощное оружие Демократии Останкинское телевидение.

Я сидел дома и смотрел на все это, как на страшный сон, и, вдруг, телевидение прекратило свое существование, то есть отключилось, но через некоторое время откуда-то из подполья заработала 2 программа телевидения, и, выступивший Егор Гайдар призвал всех сторонников Демократии собраться у стен Московской Мэрии и защитить ее. Я не выдержал и поехал в Москву на защиту этой самой Демократии.

Примерно через час я уже был на улице Горького, где было очень много народу, и подошел к Мэрии, повсюду сидели, стояли, ходили множество молодых людей, стариков, как я, на этот раз было очень мало, в отличие от 91 года. В толпе оказались бывшие Афганцы, и они как-то незаметно организовали пришедших на отряды и давали задание каждому отряду, что надо ему защищать.

Они же определили ту задачу, которая должна была стоять перед собравшимися людьми, это защита Кремля от разбушевавшейся толпы Баркашовцев.

Я сидел вместе с отрядом около здания Мэрии в одном из переулочков окружавших ее. Нас было человек 50, может более, наш руководитель Афганец куда-то отошел, чтобы выяснить обстановку. Пришел он с каким-то военным, который объявил, что пока обстановка неясная, но если Баркащовцы прорвутся, то нам выдадут оружие и спросил, сколько человек побывали в Армии, оказалось совсем немного, и я в их числе.

 Они ушли, и мы опять остались одни. К вечеру стали приходить знаменитости, и уговаривать нас защитить страну от фашистов Баркашова, и не дать ввергнуть Москву в хаос, из которого нет выхода.

Выступил и Лужков, Егор Гайдар которые призвали к спокойствию и заверили нас, что если толпа Коммунистов прорвется в центр, нам будут выдано оружие. Говорили еще несколько человек, которых я напрочь забыл.

 И все-таки одно выступление засело у меня в голове, и до сих пор не выходит оттуда, это выступление нашего любимого актера Иннокентия Смоктуновского, который неожиданно для разгоряченной толпы заговорил о всепрощении, о братстве, о любви, и, что нельзя превращать борьбу за свободы кровопролитием.

Тогда эта речь всем нам показалось кощунством, как же так эти подонки, тогда они нам такими и казались, идут на нас с оружием в руках, и мы не должны в них стрелять, ведь тогда они убьют нас. Казалось, мы были правы.

Но в моем сердце его речь осталась, как заноза, особенно, после того, как мы насмотрелись, показанный по телевизору расстрел танками Белого дома, выстрелы с одной и с другой стороны снайперов, и, наконец, большие жертвы со стороны защитников Парламента.

Говорят, что их было 150, но некоторые защитники, будучи свидетелями и участниками тех событий со стороны Парламента, рассказывали мне, что их было значительно больше.

Основной силой защитников Парламента были Приднестровцы, которые больше всех переживали за развал Советского Союза, оставившей их беззащитными перед Молдавией и Украиной.

Ближе к ночи нам сказали, что в Москву пришли танки Таманской дивизии и, что нам можно было идти по домам.

Я уехал домой, а на следующий день Москва, вся страна и весь мир смотрели захватывающий триллер по захвату Белого дома, а по радио было слышно, как господин Руцкой, усиливая свои приказы матерными словами, вызывал штурмовиков для бомбардировки Кремля.

Интересно ему спокойно сейчас спится, а, вдруг бы какая-нибудь эскадрилья поднялась в небо и стала бомбить Москву, сколько было бы жертв, невозможно предвидеть.

Итак, еще один повод говорить о том, что учебники Истории не учат никого и ничему.
 
Мне кажется, что кровавая История новейшего времени России началась не с Революции 1917 года, а с крестьянских бунтов, к которым присоединился рабочий класс. Царское правительство, на мой взгляд, повела с ними настолько непримиримо, что подавляло малейшие признаки неповиновения, тем самым разжигая ненависть крестьян и рабочих к себе, и отчего рождались новые бунтовщики.

Закончилось это противостояние убийством царя Александра II освободителя, на месте его убийства был поставлен храм Спас-на-крови. После чего и началась, по-моему, эпоха кровавого террора, как со стороны Монархии, так и со стороны революционеров, как бы они сами себя не называли.

Ненависть одних слоев общества к другим слоям общества значительно выросло, и не нашлось никого, кто бы попытался примирить их, кроме Льва Толстого, призывающих всех к всеобщей любви и непротивлению злу насилию. Эта христианская точка зрения никогда не находила своих сторонников среди всех противоборствующих сторон во всем мире, что приводило, и до настоящего времени приводит к потокам крови.

Самое интересное, что противоборствующие стороны приводят друг другу, практически один и тот же довод своей правоты, это борьба за свободу, и каждая сторона понимает ее по-своему.

 Большевики во главе с Лениным боролись за свободу Рабочего класса и крестьянства, их противники боролись не только за Монархию, но и за Свободу жить им так, как им хочется.

Так как, несмотря на то, что некоторые ученые историки считают Революцию 1917 года мелким переворотом, все события в Гражданской войне, а потом в борьбе за выживание страны, окончившееся восстановлением величия России, говорят о том, что та свобода, к которой призывали большевики, показалась народу более заманчивей и привлекательной.

Потом опять начался новый круговорот ненависти одного слоя общества к другому слою общества, Советской власти к тем, кто думают иначе, кто понимают свободу совсем по другому, чем они.

Как и всегда ненависть рождает ненависть, что и привело к настоящему заговору Демократических стран против Советского Союза, например, стоимости нефти ниже нижнего уровня, что и привело к развалу СССР.

Почему-то никто не задумался, почему все-таки не был отдан приказ о штурме Белого дома в 1991году Советской Армией, я думаю, потому что солдаты не выполнили бы этот приказ, возможно, кроме некоторых элитных, особо оплачиваемых подразделений, и тогда бы полилась кровь.

Я вот думаю, что на руководителей путча подействовало не только, как говорят некоторые, их слабость, но так же их страшило стать в глазах народа кровавыми убийцами.

Ельцина не устрашила эта мысль, да и Армия не увидела в защитниках парламента представителей того самого народа, который они должны были защищать, отсюда и расстрел Белого дома.

Я не являюсь хоть какой-нибудь заметной фигурой, но призываю всех, верующих и не верующих, Демократов и Коммунистов, всех тех, кто влияет на души даже незначительных групп населения России придти в Храм Спас-на-крови и задуматься стоит ли, по их мнению, разжигать ненависть друг к другу, которая может привести к большой крови.

Я об этом задумался только сейчас, когда надо мною и моей семьей не стоит роковой вопрос, быть или не быть, выживем ли мы или нет.

Мне и моей жене, начиная с 1980 года, стоял один вопрос, как прокормить своих детей и себя.

Стране было не до нас, она стремительно падала в пропасть и сама пыталась выжить, началось великое воровство, простые инженеры и учителя, вдруг стали в одночасье долларовыми миллиардерами, и раскупили природные богатства за гроши.

 Ваучеры стали подспорьем для них, чтобы распределить богатства между собой. Начался великий обман неопытного Советского человека, начиная с наперстков и кончая пирамид.
Конечно, мы обученные тому, что Советское Государство защищало нас от аферистов любой масти, как лохи попадались на их удочки.

Я, например, поверил в лотерею, и проиграл в нее довольно большую сумму. Потом, присмотревшись, я понял, как мошенники, поделившись на несколько человек, объегоривают лохов, таких, как я. Один из них выигрывая что-нибудь у своего друга, заманивает простых игроков, другой, начинает спорить с ведущим, и под шумок передергивает карточками, и т.д. и т.п.

Я увидел рядом милиционера, и попытался привлечь его внимание к мошенникам, но он сделал вид, что ничего не видит, и ничего не слышит. Конечно, я больше никогда не играл ни в какие игры, тем более с Государством с их ваучерами и акциями.

Я чуть было не попался еще на одно мошенничество, на настоящую пирамиду, распространение Гербалайта, лекарства для похудания, но вовремя пришел в себя.

В общем, пришлось нам с женой рассчитывать только на самих себя. Мне повезло, я работал в МПС, который хоть и с трудом, выплачивал нам обещанную получку, почти, вовремя.

Наша семья из четырех человек проживала, примерно, так же, как и миллионы простых людей, в основном в поисках дополнительного заработка, и опять же много времени уходило в стояние очереди за продуктами подешевле, хотя действительно на прилавках появилось все, что обещано было демократами, но цены были беспредельны.

В самом начале девяностых годов нашему поселку было выделено большое поле, принадлежащее какому-то колхозу, которое никогда не распахивалось, и заросло травой. После долгих препирательств, поле, наконец, было распределено среди желающих, получить землю.

 Мы тоже получили свои 6 соток, кое-как лопатами вскопали жесткую землю целины, посадили картофель и стали ждать урожая, ухаживая за землей, почти каждый день, и, когда появились всходы стали охранять поле от набегов посторонних лиц. Наконец пришло время сбора урожая, и тут разгорелась битва между нами и колхозом, который, вдруг, решил забрать это поле себе, так как не было согласовано с ними передача этого поля нашему поселку.

Появилась милиция и попыталась нас разогнать, не разрешая убрать урожай. Произошла настоящая битва между нами и милицией. Наконец, Сельпо, которое распределяло между жителями поселка эти пресловутые 6 соток, разрешило нам убрать урожай, но больше на это поле не возвращаться. Недавно я побывал на этом поле, и он имел такой же запущенный вид, как и все годы до того, как мы его обработали.

Долгое время наша еда состояла, в основном, из картошки, варенной, пареной, жареной, яиц, из которых мы делали яичницу, омлет, и жареных кусочков хлеба, так называемых гренок.

Правда осенью, мы еще могли купить некоторые овощи, и, иногда варить пустые щи, которые не нравились детям, я им доказывал, что такая еда являлась основной едой во время войны, и, что моя мама, как и мамы в других семьях варили даже лебеду.
 
Постепенно, наше меню стало более разнообразней.
Появились куриные окорочка, голень, суповые наборы, из курицы, говядины и свинины.

В 1993 году после долгих препирательств с женой, и выяснений, почему я такой никудышный, что даже не могу прокормить детей, скандалов и даже рукоприкладства, мы с женой развелись, но моя радость была не долгой.

Хотя детей оставили с женой, и мне назначали платить алименты, но, принимая во внимание, что ни комнат, ни квартир в районе нет, меня временно оставили жить вместе с женой и детьми, но алименты не отменили. Получилось так, что я, практически, кормил детей, отдавал деньги на одежду, да еще платил алименты. Вообще-то я был не в обиде, и пока я получал зарплату, мне это было легко делать, да и жена, став моей соседкой перестала со мной воевать, и жизнь наша успокоилась.

В 1995 году я нашел себе работу для подработки, охранником в гараже Малого театра, жить стало полегче. Неожиданно для меня, конечно, произошел конфликт России с Чечней.

Лично я считаю, что происхождение этого конфликта, начало военных действий, а самое главное капитуляция нашего руководства перед Чечней, являлось преступлением Ельцина перед Российским народом.

Я не знаю, мог бы Ельцин договориться с Дудаевым о прекращение конфликта, которое могло расколоть Россию на мелкие княжества. Возможно, и мог, но он предпочел военное вмешательство.

Грачев являющийся в это время Министром обороны России, назначенный Ельциным на этот пост за личную преданность, оказался самым бездарным руководителем военного ведомства за все время существования России.

Во-первых, он вел подготовку к боевым действиям самолично, не доверяя никому.

Во-вторых, не было произведено настоящей разведки перед боевыми действиями, не известно было вооружение Чеченцев, численный состав бойцов Дудаева, их военная подготовка. Поэтому в бой послали мальчишек, которые были только что призваны на армейскую службу. Танки, попадая под огонь противника, горели, как свечки, а 18-19ие летние парни, не имея опыта, гибли под огнем опытных бойцов Дудаева.

Оказалось, что Чеченские боевики были вооружены до зубов.

Ходили слухи, и я думаю это, правда, что вооружение к ним попало из уходящей из Германии Советской армии, которое было продано Чеченским сепаратистам продажными высшими офицерами Армии.

Что же, они поняли, рынок близок, и можно спокойно подзаработать денежки, даже ценою гибели наших солдат и офицеров.

И все-таки, и все-таки, как сказал один поэт, эти молодые ребята, солдаты потрясли Россию своей самоотверженностью и чисто Русской, немного безрассудной храбростью. Я читал в газетах и смотрел по телевидению, как ребята сдерживали натиск остервенелого противника на площади “Минутка” без поддержки танков, один из них горел рядом.

Мы следили за боями, идущими в Чечне, наблюдали, как Грозный переходил из рук в руки, как Федеральные войска завоевывали горы на юге, поэтому взятие Грозного Чеченскими боевиками не имело никакого смысла, если бы не постоянное и непрерывное давление на Российскую Армию, практически всеми центральными СМИ.

Что только не писали о Российских солдатах, так называемые, демократические журналисты, которые описывали душераздирающие преступления солдат и офицеров Федеральных войск. Убийства ни в чем не повинных Чеченских повстанцев, их детей, которые подвязавшись бомбами, бросались под танки и взрывали их.

Я могу сказать, что в гаражах Малого театра, где я работал, лучшие гаражи занимали бандиты Чеченской группировки, и я лично видел, как к ним приезжали какие-то эмиссары-чеченцы и собирали деньги на военные действия в Чечне в пользу боевиков, при этом они ни от кого это и не скрывали.

Более того все демократические страны, США и ООН, призывали Россию покончить со зверствами своих солдат, и не убивать невинных овечек, боевиков. Наши правозащитники приходили к солдатам и предлагали им сдаться боевикам, и вообще прекратить эту войну.
 
И, наконец, произошел захват Басаевым в Буденновске детской больницы, переговоры Черномырдина с Чеченцами по телефону, и согласие Ельцина на вывод Басаева вместе с заложниками из города, взамен окончания войны. Наши доблестные правозащитники добровольно вошли в число заложников, видно боялись, что по дороге Россияне захотят напасть на бандитов, и уничтожить их.

Потом находили в Чечне, в Грозном целые вагоны с остатками обезображенных тел наших солдат. Бандиты калечили пленных так, что они уже не могли быть полноценными людьми. Про это не было сказано ни одного слова нашими правозащитниками, а журналисты искали только убитых Чеченских бандитов.

Если говорить об уроках Истории, то можно сказать, что то, что делали наши Демократы в середине 90х годов, было больше похоже на предательство интересов России, на попытку раскола страны, а значит и подталкивание России к страшной братоубийственной войне, которая была бы пострашнее, чем в Югославии.

 Одного из великих правозащитников спросили, что бы вы предпочли раскол государства и сужение ее границ до Москвы, но в которой были бы свободы и права человека. Отгадайте с трех раз его ответ. Сейчас он безвыездно сидит в Европейском сообществе и требует, не просит, а требует санкций против России.

Как можно охарактеризовать действия Президента Ельцина, Министра обороны Грачева, как не предательство и уничтожение молодых неокрепших солдат, которых они бросили в горнило войны.
При этом предательство они совершенное дважды, это преступное и халатное начало войны, и окончание войны, когда Руководители России остановили ее, поддавшись на шантаж бандитов.
Даже первые демократы, равные из равных, Американцы и то никогда не уступают шантажу, и считают победой, если спасут две трети заложников.

Так что, думаю, что за такие дела наших тогдашних руководителей надо сажать на скамью подсудимых. К ним можно прибавить и всех тех, кто с ненавистью относился к Российской Армии и своими статьями и телевизионными репортажами настойчиво продавливали мирное соглашение с Чеченцами, поэтому я считаю, что на их совести лежат погибшие Российские воины во второй войне с Чеченцами.

Мирное соглашение развязало руки Чеченским руководителям, и они, как и следовало ожидать, почувствовав себя победителями, сразу же стали готовится к новой войне, готовя из своих боевиков настоящих террористов и бандитов по типу талибов, готовых к новой войне против неверных.

Они даже разработали план создания мусульманского государства Халифата от моря до моря с выходом к Каспийскому морю. Для того, чтобы эти грандиозные планы привести в действие надо было уничтожить противников своему режиму, и в стране поднялась вакханалия против неверных и русских веками, живущих в Чечне.

Началась настоящая резня тех, кто поддерживал Федеральные войска, и поголовное уничтожение Русского населения, изнасилования Русских женщин и девушек, так называемая натурализация, чтобы их дети были чеченцы.

Все помнят репортажи по телевидению казни на главной площади в Грозном тех, кого Руководители Чечни считали своими врагами.

Интересно, что думали наши правозащитники и их Американские покровители, когда смотрели на эти казни и читали об уничтожениях и насилия над Русскими людьми. Наверное, были довольны тем, что под их влиянием еще одна страна стала демократичной и свободной.

Так продолжалось 4 года, пока руководители Чечни не решили, что они готовы к победоносной войне против неверных, и напали 1999 году на Дагестан. Удивительно, но наши правозащитники почему-то никогда не вспоминают об этом, не вспоминают кадры, на которых бандиты рубят голову пленным солдатам и офицерам, а во всем обвиняют Путина, который в отличие от Ельцина не поддался ни разу на шантаж Чеченских бандитов, и поэтому после долгих и тяжелых боев, Российский ограниченный контингент разгромил основные банды Чеченцев.

Те бандиты, которые вначале взорвали дома со спящими людьми на Каширке, взрывали самолеты, захватили театр на Дубровке, и, наконец, напали на школу с детьми в Беслане, не могут считаться людьми, это нелюди, по мусульманской религии убийство невинных детей не прощается этим ублюдкам ни на этом свете, ни на том свете.

Об этой войне не может быть разных мнений, это война со стороны Чеченских бандитов велась не за освобождение Чечни от векового гнета России, как хотят представить “Друзья” России в лице люто ненавидящих Россию, поборников свободы и демократических завоеваний, борцов за справедливость и т.д., т.п., а для того, чтобы расколоть Россию на части.

После этой позорной войны, рейтинг Ельцина упал, чуть ли не до нулевой оценки. Надо было срочно перед выборами поднять его, как можно выше, и тут началось, все газеты, кроме Правды и Советской России перестали писать критические статьи о Ельцине, начались поездки по стране артистов, певцов и музыкантов.

Деятели искусств показывали в городах, в которых они бывали свое мастерство и заодно агитировали за Президента. Потом поймали одного функционера из штаба Ельцина, я уже забыл кого, но он нес чемодан, полной деньгами, оказывается, эти деньги были оплатой за труд артистов, это дело быстро замяли, и, в конце концов, забыли.

Потом начались представления самих претендентов, один из которых был знаменитый генерал Лебедев, его афоризм “Упал, отжался” до сих пор народ вспоминает.

По-моему было смешно наблюдать, как Ельцин, и Зюганов, старясь перед избирателями показать себя молодыми и здоровыми, танцевали перед ними.

Никогда не забуду, как грузный Ельцин танцевал какой-то современный танец, и, как Зюганов пустился вприсядку перед своими молодыми избирателями. Ельцин же пользуясь своим положением многим избирателям того или иного региона обещал златые горы.

Вот по этим дням и тоскуют демократы, с восторгом наблюдая за предвыборным балаганом в США, гонками за власть каждые три-четыре месяца на Украине.

Хороший урок преподал миру по ведению избирательной кампании, Грузино-Американский Президент господин Саакашвили, который дубинками, резиновыми пулями, водометами и дымовыми шашками разогнал толпу оппозиционеров, а потом преследовал их по всему миру.

Нет, такая Демократия нам не нужна, как когда-то говаривал наш любимый радио и телекомментатор Юрий Озеров про хоккей.

Я лично дважды проголосовал за Ельцина, хотя очень сейчас жалею.

Проголосовал я за него по двум причинам, во-первых, как мне тогда казалось, ему не было альтернативы среди демократов, и во-вторых, по моему мнению, Зюганов ничего не мог предложить обществу, кроме возврата в СССР.

Вероятней всего и большинство избирателей думали также, да еще Лебедев предложил своим избирателям проголосовать за Ельцина, и он выиграл, но эта гонка вымотала его настолько, что он заболел и больше не смог быть полноценным Президентом, и за него правила его семья с помощью олигархов, разрывая страну на части.

Я тоже ощутил все прелести Капитализма и по достижению 55 летнего возраста был уволен из МПС.

Уволили меня в 1997 году, а в 1998 году произошел дефолт, вот, когда я подумал, что мне, и моей семье уже не выжать, но, на мое счастье, из гаража меня не уволили и я остался там работать, хотя получал всего 700 рублей, конечно, пришлось побегать по всей Москве в поисках работы. Что только я не делал, мыл машины, убирался в гаражах, помогал их ремонтировать, охранял машины на стоянках, помогал дворникам убирать дворы. Первый год мне немного платили по пособию по безработице.

 В общем, пришлось побегать. Конечно, я не мог платить за квартиру и за годы безработицы задолжал за нее большую сумму, но мне пока никто не предъявлял претензий, не мог я платить и алименты, потому что все мои работы были неофициальными.

Наконец, начался последний акт национальной драмы, а может комедии под названием девяностые окаянные годы, это попытка импичмента Ельцину. Тут уже не было двух мнений, импичмент Президенту обозначал бы действительно раскол общества, почти, наполовину, и вновь я стал ходить на митинги, тем более времени у меня, как у безработного, было много.

Не менее недели мы собирались на Васильевском спуске, рядом с нами собирались Коммунисты, и мы старались перекричать друг друга, наконец, наступил день импичмента, на Васильевском спуске собралось не менее сотни тысяч противников импичмента, с утра мы встречали делегатов, идущих в Кремль, освистывая тех, кто был за импичмент, и, приветствуя тех, кто был против него. Как известно, импичмент провалился.

Ельцин назначил вместо Примакова Степашина Сергея Владимировича, Путин тогда занимал место директора ФСБ России.

Очень поучительная история о преемниках Президента Ельцина, первым таким кандидатом был Борис Ефимович Немцов, молодой, самолюбивый политик, бывший губернатор Нижнего Новгорода, его Ельцин призвал в Москву и поставил на руководящую должность.

Казалось бы, что такой молодой и талантливый человек, как Немцов, подходил по всем статьям в преемники на пост Президента, но, не знаю и знать не хочу, почему он не подошел на наше счастье в преемники, но Ельцин быстро отказался от него.

 Премьер-министром стал Степашин Сергей Владимирович, проработавший этой должности недолго, вероятно, семья Ельцина и олигархи решили, что он может стать неуправляемый.

Наконец, на наше счастье, мое уж точно, Премьер-министром и преемником Ельцина стал Путин Владимир Владимирович.

 31 декабря 1999 года, Ельцин подал прошение об отставке и назначил Путина И.О. Президента до выборов, и началась Президентская гонка, которая принесла народу много веселья и возможности позлорадствовать над битвой гигантов-олигархов, Березовского и Гусинского и их придворных журналистов Доренко и Киселева. Гусинский хотел, чтобы выдвинули в кандидаты в Президенты либо Лужкова, либо Примакова, а Березовский имел в виду только Путина.
Журналисты России разделились на две партии, ну как же, кто-то неизвестно кто решил, что журналисты, писатели и вообще интеллигенция должны быть обязательно в оппозиции к власти, правда не добавляют к какой, наверное, к той, которая их не устраивает. Ельцинская власть их устраивала, и они, почти не критиковали ее.

Во время этой битвы титанов, что только мы не узнали о претендентах, особенно от Доренко, Лужков имеет имение в Испании, Примаков ярый Коммунист, да еще в придачу больной, что-то у него с ногой. Народ чуть ли не каждый вечер садился к телевизору смотрел и смеялся над этой битвой, особенно приятно было следить за Доренко, он с горящими глазами фанатика постоянно врал о своих противниках.

Лужков выигрывал все процессы против него, и Березовскому пришлось заплатить большущий штраф из своего кармана, а между тем Путин набирал очки своими непредсказуемыми поступками, то полетом на истребителе, то плаванием на подводной лодке и т.д. и т.п.

После взрывов домов на Каширке и в Буйнакске, когда было видно по его лицу, что он очень возбужден и действительно готов мочить бандитов в сортире, его рейтинг возрос.

Лично я голосовал за него потому, что для меня он был парень из нашего двора, я многих таких помню в моем детстве и в юности, такие приходили на помощь к нуждающимся друзьям без всякой просьбы. Он был контрастом Ельцину барину и сибариту, любителю выпить, с непредсказуемыми поступками, и в тоже время он легко отказывался от своих обещаний.

Простой народ увидел в нем то, что не заметили те, кто думали, что будут вертеть им, как марионеткой, это надежность, ум, бескомпромиссность, и ответственность за свои поступки.

С его приходом моя жизнь изменилась, я нашел работу вначале в охране Университета имени Патриса Лумумбы, потом во вневедомственной охране города Москвы, где работаю до сих пор.

Постепенно наша семья стала жить намного лучше, потом мы купили компьютер, и я начал неожиданно для себя писать, дети стали взрослыми и зарабатывают теперь сами. Конечно, и нас не обошла проблема отцов и детей, и мы часто спорим на эту тему, но это уже другая история.

Я попытался высказать все, что меня так тревожило и тревожит сейчас, о том, что жизнь состоит из тревог и надежд, из ошибок и разочарований, и, что тяжело, почти невозможно жить в изменившейся стране.
       

       Блажеев Генрих