Войны

http://www.stihi.ru/2008/05/09/580

9МАЯ я сидел на скамейке и глазел на проходивших людей, устал ходить по парку, друзья пошли смотреть концерт посвящённый Дню Победы, до этого мы ели кашу, пили, чокаясь, поминали не чокаясь, вспоминая последнюю войну, а сейчас я устал и сидел спокойно на скамейке.
       Вдруг, из людского потока, вырвались два молодых парня, они вели под руки деда, ветерана - фронтовика, я подскочил и помог усадить его на скамейку подумав, что дед выпил, и ему стало плохо.
       Поблагодарив, парней я присел рядом, и сказал
       что присмотрю за стариком, показав им, знак рукой что, мол, всё нормально, посмотрел ему в глаза.
       - Да, да всё нормально, сказал уставшим голосом раскрасневшийся ветеран:- уже лучше, добавил он и, сняв фуражку, положил её на скамейку.
Два молодых человека, убедившись, что всё хорошо плавно нырнули в гулкий, людской поток, растворившись в нём.
       - Вот так всегда, как её увижу, так и в обморок падаю, промолвил дед
вытирая платком пот со лба.
       - Кого, простите, спросил я, только сей час, обращая внимания на множество его наград, нагрудных знаков и медалей.
       - Да, Шурка, друга моего, боевого командира жена, ух красивая была в молодости, как распустит кудри, весь взвод глаз с неё не спускал, мед сестрой при нашем полку была, я тогда лейтенантом был, сосунок ещё, и , посмотрев на меня, добавил: - а ты чего сидишь, чёго концерт не идёшь смотреть, устал что - ли, молодой ведь ещё, сколько годков то?
       - Сорок лет, мне батя, а присел я, потому как, нога моя болит, да и не охота, я на попсу эту, даже если бы, мне денег дали, не пошёл бы, ни за что!
       - Ну, попса, это понятно, всё равно они песни наших лет поют, а нога что, подвернул что - ли?
       - Да нет, не подвернул, сухожилие перебито и кость задета, много ходить не могу, то судороги, то просто боль...
- Что ранение?
- Да, батя « пулевое», уже пять лет, а всё равно болит!
- У меня их три, знаю, что это такое, а что за война, Чечня что ли?
- Нет, батя, не Чечня, у нас свои войны, в мирное время расстреляли машину, я один остался живой, а друзей нет…
Фронтовик посмотрел на меня пристально и сказал: - Вот так же и моего внука убили, только не в машине, а в подъезде собственного дома! И горько заплакав, обнял меня…
       Помянув, всех кто погиб вовремя всех войн, мы долго сидели на этой скамейке, он мне рассказывал о той войне, а я ему об этой...
А поток людей всё шёл и шёл, как огромная лава – река и не было ей, ни конца и не края.