2. Аргент. Проблемы из-за осла

Неведомый пришелец не очень и таился. Аргент никак не подал вида, что проснулся, только нащупал рукоять кинжала. Тишина. Кто-то мялся на пороге. Аргент не знал, сколько он пролежал, прежде чем раздался тихий женский голос:
— Мастер менестрель?...
Все, что видел Аргент — это силуэт на фоне отблесков света снизу. Там все еще горел, точнее — тлел, очаг.
— Ох, я вижу, что не утро!— ответил Аргент.— Здравствуйте сударыня! Рад видеть... ваш силуэт! Чем может помочь Вам скромный менестрель?
Она проскользнула внутрь гибко, будто ласочка, и закрыла за собой дверь. На засов. Чего умаявшийся менестрель, конечно, сделать не сообразил. Рассудив, что если бы она хотела причинить зло, вряд ли окликнула бы его, Аргент поднялся и, потренькав кремнем по огниву, высек огонь. В неверном свете масляной лампы он разглядел посетительницу.
В первую очередь он узнал платье. По нему легко узнавалась та самая девушка, что сидела в углу парома в полном отчаянии. При виде хорошо одетой дамы Аргент тут же вспомнил все правила куртуазного обращения:
— О! Сударыня. Я помню, вы были с нами на плоту. Мы могли встречаться с Вами в Тор-Ларе? Кто вы?
Она приблизилась и, стоя перед ним, сказала:
— Мастер Аргет, в Тор-Ларе мы встречались много раз, но это неважно... Важно то, что вы собираетесь в Кайэл Лоссег, это я слышала, вы говорили внизу…
— Вы абсолютно правы,— кивнул Аргент, судорожно перебирая в памяти всех, кого он знал в Тор-Ларе. Увы, на этот раз память его категорически подвела — он никак не мог узнать эту девушку. Она величественно склонила голову.
— Дело в том, что мне ОЧЕНЬ нужно попасть в Кайэл Лоссег. Как вы понимаете, альтернативой этому может быть только возможность остаться здесь... А это не место для благородной девицы, согласитесь. Если вы сможете сопроводить меня в Кайэл Лоссег, ко двору великого гафейара Ли, я не останусь в долгу.
— Я не сомневаюсь, любезная госпожа,— дипломатично рек менестрель, не уточнив, впрочем, какую часть ее речи он имеет в виду.— В принципе, не имею ничего против вашей компании. Вам со мной будет веселее, а мне с вами — приятнее.
Еще немного — и это прозвучало бы скабрезно, но искренние глаза менестреля говорили, что он имел в виду именно то, что сказал.
Похоже, она его правильно поняла, потому что улыбнулась с робкой надеждой. Красавицей она не была, угловатая, тоненькая, курносая и, как показалось Аргенту при свете лампы — с веснушками.
— Обузой я вам не буду, сударь Аргент,— тихо, но твердо произнесла она.— В наших краях любую девушку учат выносливости как юношу...
— Менестрелю, который врачует души людей и даёт им надежду, тоже нужно тепло и внимание... Давайте же познакомимся... поближе! А для начала — моё имя вам известно, а вот я, к своему стыду совсем ничего не знаю о вас... И горю желанием исправить это досадное упущение!
— Кайрис,— коротко сказала она, нагнулась и задула лампу.
— Имя, достойное баллады,— прошептал в темноту Аргент, протягивая руки и нашаривая прохладную парчу.
… Она уснула у него в объятиях, пока он бормотал ей на ухо, какая она умная и смелая. В частности, что она на удивление быстро справилась с паникой и нашла выход из ситуации... ... выход, который, будет хорош для неё и просто замечателен для него, Аргента…
*
Сказать, что Аргент и его спутница в ту ночь выспались, значит погрешить против истины. Кроме того, у Аргента сильно звенело в ушах, что он относил за счет обильных вчерашних возлияний.
Раннее утро имело то преимущество, что большая часть беженцев еще спала, впрочем, трактирщик был бодр и даже лениво протирал грязной тряпкой стойку. Увидев менестреля с подругой, он вытаращился на них, словно удивившись, что они уже проснулись.
— Думается, я знаю, что вас взбодрит!— ухмыльнулся он и выставил на стол две глиняные плошки с каким-то травяным отваром. Аргент, обжигаясь, сделал несколько глотков, потом отставил чашку.
— Спасибо тебе, добрый человек. Коняшку твою мы, конечно, брать не будем. Для двоих она будет точно, не очень полезна... а вот, в монастырь зайти — это можно попробовать. Не дашь ли ты нам в дорогу немного еды? Мы поедем в Кайэл Лоссег так быстро, как только сможем. И попросим помощи... Как наш каван, приходил в себя?
— Ну... Оруженосец благородного господина вниз пока не спускался... Ежели пожелаете, можете подняться, проверить...— однако, говоря это, трактирщик смотрел не на Аргента, а на его спутницу. Нехорошим каким-то взглядом. Впрочем, Аргент достаточно быстро понял, почему. Как же, девица ускользнула из под его власти! Останься она здесь — пришлось бы отрабатывать свой хлеб, и Аргент, кажется, знал — как. Так что он уже порадовался про себя, что сотворил доброе дело.
Поэтому менестрель глянул на трактирщика свысока и насмешливо, как на проигравшего, и молвил:
— Собери пока нам всё, что нужно. Сейчас вот настой допьём и, если оруженосец не спустится, я постучу, разбужу...
В пару глотков допив обжигающий отвар, Аргент двинулся по лестнице наверх.
Дверь открылась от легкого толчка — видимо, оруженосец не запирался. Каван лежал в кровати, все еще бледный, под цвет простыни. Видимо, Аргент, входя, разбудил его и он, моргая, смотрел на глаза мутные, но живые. Оруженосец же, видимо вымотавшись, спал в крайне неудобной позе, уткнувшись лбом в кровать.
Каван огляделся и хрипло произнес:
— Ты — Аргент... Менестрель... Где я?
— В таверне «У перевоза», за озером, к югу от Тор-Лары. Тор-Лара разрушена... Вы здесь с другими беженцами. Чудом остались живы. Это все ваш оруженосец, тар Корат…
Он кивнул и закрывает глаза.
 — Что теперь? Я слышал, барон послал кого-то в Кайэл Лоссег. Когда будет помощь, не знаете? Или посланник не сумел уйти далеко…
— Когда я туда доберусь, тар Корат,— Аргент от осознания собственной значимости выпятил грудь.— Я сейчас туда и собираюсь. А вам, к сожалению, придётся тут немного побыть. Как сможете — отправляйтесь туда же. Есть что-то важное, что вы хотели бы передать гафейару, какие-то мысли насчёт кочевников, как им противостоять?
— Ты — посланник? — каван попытался приподняться, но тут же рухнул обратно. — Почему ты еще здесь? Менестрель, твое пение, конечно, превосходно, но ты должен не петь! Ты должен бежать со всех ног на юг!
— Я ждал, пока вы придете в себя, чтобы более точно изложить гафейару все, что происходило в Тор-Ларе! — тут же ощетинился Аргент. Спорить каван не мог.
Разбуженный их диалогом оруженосец тут же принялся поправлять подушку под его головой. Слабым жестом руки тар Корат подозвал менестреля поближе. Когда Аргент приблизился, он не удивился, увидев, что зрачки у кавана вдвое больше обычных. За спиной его послышались легкие шаги — Кайрис явно не хотелось оставаться наедине с трактирщиком.
— Слушай меня внимательно, певец! Я кочевников, конечно, много не видел, но... — он перевел дух, прежде чем говорить дальше. — Но я подозреваю, что это были не кочевники... Никто из наших никогда не упоминал, что они владеют магией… Не сказать, правда, что и у нас есть сильные маги, но они ЕСТЬ. А у кочевников — одни шаманы...
— Или их возглавил кто-то, кто многое добавил к их умениям... — ввернул Аргент, чтобы показать, что и он умеет делать выводы.
— Может быть... — кивнул каван. — Так вот, я видел, как рухнула стена Тор-Лары. Если это не магия, то я - полновластный фракар . Представь себе вспышку огня, певун, вспышку, которая выворачивает камни из стен и расшвыривает людей как соломенные чучела!
— Или мы недооцениваем их шаманов... — развил свою мысль Аргент. — Нынешних шаманов. Они могут оказаться способны на такое?
— Не думаю... — каван покачал головой.— Впрочем... Чем не шутит Судьба? В любом случае, нужно, чтобы гафейар Ли знал об этом. Нужно, чтобы у него были заклинатели. Маги. Неважно. Я не знаю. И не хочу себе забивать этим голову. В ней и так сейчас всадники скачут. Вот!— он стянул с пальца перстень и неловко бросил менестрелю.— Это должно прибавить веса твоим словам, Аргент! Удачи!
Тут его взгляд скользнул за спину Аргента, он увидел Кайрис, глаза его вылезли из орбит, он попытался что-то сказать, но на повязке опять появилась кровь и он рухнул на подушку без сознания.
Игнорируя удивленный взгляд менестреля, Кайрис подошла к тару, поправила одеяло и на удар сердца сжала его руку, лежащую поверх одеяла. Потом отступила и твердо глянула в глаза Аргенту.
— Теперь мы можем идти, мастер Аргент?
Менестрелю оставалось только кивнуть. Ничего, он еще разгадает эту тайну.
Трактирщик уже приготовил им сухой паек и им оставалось только загрузить его в котомки и покинуть гостеприимный трактир.
Озерный тракт уже был почти пуст. Проходя через выселок на юг, он терялся в лесу. Тракт проложили еще во времена Империи, но пользовались им не очень интенсивно и убойная полоса, конечно, заросла. Все таки Озерный края слишком долго был мирной территорией.
— Давай заглянем в местный монастырь…
— Монастырь дрианитов,— вздохнула Кайрис, думая о чем-то своем.
— Ну да,— не смутился Аргент. — Трактирщик сказал, что там можно постараться найти ослика. Это все же лучше, чем ходить на своих двоих.
Она только кивнула.
По выходе из селения на тракте была развилка. Основной тракт шел на юг, к Кайэл Лоссегу, а менее торная и более кочковатая дорога шла на запад. На распутье стоял каменный грубовато сработанный кумир, в котором Дриана, бога лесов, можно было опознать только по сохранившимся резным листьям. Шпиль монастыря дрианитов был хорошо видел и его легко было использовать как ориентир. Разумеется, все священники-дрианиты строили свои монастыри и обители в лесах, поближе к божественному.
День был ясный, в лесу было хорошо и тенисто. Пели птицы, ветер шелестел в листве, казалось, что и не было никогда осады Тор-Лары и жестокой резни в его округе. Хотелось лечь, надвинуть берет на глаза и уснуть.
Аргент встряхнулся и с куртуазной улыбкой повернулся к Кайрис. Она бодрилась. Может, и правду говорила, что в этих местах девушек воспитывают как юношей.
— Приходилось ли тебе раньше много путешествовать, госпожа моя?
— Всякое бывало,— туманно ответила она. Ее бледная улыбка увяла, в глазах появилась настороженность.
Аргент попробовал расшевелить ее вопросами, но к его огорчению, девушка отвечала очень уклончиво и вообще выглядела рассеянной, будто мысли ее были где-то далеко. В конце концов Аргент оставил ее в покое, решив, что она не выспалась, да и тревог на ее долю в последние сутки выпало много. Пусть побудет наедине со своими мыслями, решив, что захочет — сама расскажет, что сочтёт нужным.
Сам же он принялся сначала негромко, а потом все громче распевать разудалую песенку странников, принадлежавшую ему самому. Кайрис улыбнулась и на щеках ее появился, наконец, румянец.
Ворота монастыря дрианнитов были закрыты (что неудивительно). Аргент подошел поближе, будучи уверенным, что за ним наблюдают.
На стук раскрылось оконце и оттуда выглянула очень мрачная бородатая рожа, на монашескую совершенно не походившая.
— Че надо?— не очень-то по монашески потребовала она.
— И вам здравствовать, божьи люди... — бодро ответил Аргент. Ему-то не привыкать к хамству привратников. Правда, обычно, когда узнавали его имя, все хамство тут же заканчивалось.— Не пустите ли путников внутрь?
Последовала пауза, потом тоном ниже, но все равно не очень вежливо, ему было сказано:
— Сейчас много всяких... гм... путников по дорогам шляется! Зачем пришли-то?
— А вот, долгий путь нам предстоит... Едем из разрушенной Тор-Лары... Скоро у вас мнооого гостей будет, много... и хорошо, если приличные...
По ту сторону калитки помолчали.
— Из Тор-Лары? Вот как? Ладно, путник, заваливай внутрь, но учти, чуть что… — воротина со скрипом отворилась. За воротами стоял дюжий монах в коричневой рясе, держа в руках дубину. Именно эта дубина и дала понять Аргенту, что с ним будет «чуть что…» Монах критически оглядел его и Кайрис, хмыкнул и жестом пригласил заходить.
Аргента, однако, смутить было трудно.
— Чего это вы, мил человек среди бела дня запираетесь?
— Только слепой дыма над Тор-Ларой не видел,— отрезал монах.— Следуй за мной!
И, закинув дубину на плечо, пошел в сторону храмины.
Монастырь был небольшой и то, что менестрель определил как храмину, было небольшим деревянным домом с пристроенной церквушкой.
Краем глаза Аргент приметил искомое стойло и он промурлыкал:
— Ослик, ослик, четыре ноги,
Как удобно верхом на тебе.
От меня убежать, ослик, ты не моги…
Четвертая строчка в голове не появлялась, и Аргент сделал себе зарубку на память, чтобы потом додумать. Душевная песенка получалась!
Монах быстро поднялся по ступеням, поднялся по лестнице и, пройдя по короткому коридору, отворил дверь.
Настоятель был невысоким худым человеком с седой ухоженной бородой и длинными седыми волосами. Зеленые одежды дрианита были у него чистыми и очень аккуратными. Он благосклонно взглянул на монаха и почти пропел:
— Что привело тебя ко мне, брат Некан?
— Да вот, ваша святость, извольте — путники из Тор-Лары,— буркнул монах. Настоятель перевел на Аргента взгляд удивительно добрых глаз.
— Доброго здравия, святой настоятель,— поклонился Аргент. Кайрис скромно держалась позади, хотя дрианиты, единственные среди монашеских орденов, признавали абсолютное равноправие полов.
— Доброго здравия и тебе, путник... Поведай, что же все-таки произошло в Тор-Ларе?
Он откинулся на спинку резного кресла, потверже установил локти на стол и соединил перед собой кончики пальцев. Аргент окинул быстрым взглядом комнату. Собственно, единственное, чему он не удивился, было изображение Дриана, занимавшее всю стену за спиной настоятеля. Резчик был гениальным — видна была каждая прожилка на листьях. Но вот что было удивительно — на чистеньких, буквально выскобленных деревянных стенах были укреплены несколько полок с книгами — вещь для пограничья совершенно необычная. Да и сами манеры отца настоятеля не очень вязались с простенькой обителью.
Аргент уже открыл было рот, когда неожиданно услышал шепот Кайрис:
— Только покороче, пожалуйста!
Аргент, изо всех сил постарался не рассмеяться, и действительно четко и быстро изложил историю. Отец настоятель постепенно мрачнел, и это выражение мрачности совершенно не подходило к его кроткому лицу и добрым светло-голубым глазам.
— Чем я могу помочь тебе, сын мой? — наконец спросил он, когда Аргент закончил свой рассказ. — Чем я могу тебе помочь? Хочешь остаться под защитой этих стен?
— Эти стены вряд ли спасут нас...— возразил Аргент.— Если уж Тор-Лара разрушили...Нет. Надо нести весть дальше. И как можно быстрее.
— Разумеется! Я уже разослал своих людей в соседние селения и обители...
— И мы едем как раз за тем, чтобы вести разносились несколько быстрее, и у выживших остался шанс быть выжившими и далее,— тонко улыбнулся Аргент, раздосадованный, что отец настоятель не понимает тонких намеков. Значит, придется переходить на более прямолинейные намеки.
— Это правильно. Всем лучше вместе собраться... Кстати, там на берегу озера собираются беженцы из Тор-Лары... Их там немало. Это почти сила. С ними так же каван Корат, потомок Железного Маршалла. А меня уполномочили как можно быстрее добраться до Кайэл Лоссега, и по дороге с благодарностью принять любую помощь, какую мне могут предоставить для быстрейшего выполнения моей миссии... Говорят, это в интересах оставшихся...
Святой отец посмотрел на него и сказал:
— Ну конечно, я сейчас же пошлю человека к таверне. А вот чем мы можем помочь тебе, чтобы быстрее добраться до Кайэл Лоссега — не знаю.
— Неужели вы не можете придумать ничего, чтобы ускорило наше продвижение к цели миссии? — не сдавался Аргент. — Вы на меня произвели впечатление человека умного... и весьма доброго...
Грубоватая лесть — улыбка на лице отца настоятеля погасла.
— Ах, сын мой, если бы у нас были лошади!
— Даа... Лошади — это было бы прекрасно... Как хорошо, всё же, что Творец сотворил и других четвероногих. Нам в помощь... Представьте. Сколько жизней может спасти обыкновенная скорость. посланник стрелой мчится в город, а оттуда (надеюсь умный и сообразительный) гафейар высылает помощь, подкрепление... а теперь представим обратную ситуацию...
Аргент замолчал и мрачно уставился в окно...
— Стрелой? Ну что ты, право слово, сын мой! — обаяние менестреля на отца настоятеля, похоже, не действовало совершенно.— Если ты намекаешь на наших смиренных ослов, то ты очень сильно льстишь им...
— Всё относительно в этом мире, отец мой...— бодро возразил Аргент.— Только боги совершенны. Своим человеческим ногам, к сожалению, я не могу польстить и в половину так, как вашим замечательным ослам... К тому же, со мною дама...
Похоже, отец настоятель получал удовольствие от словесного фехтования. Он доброжелательно улыбнулся.
— Ну поставь себя на мое место, сын мой! Ты приходишь с севера и все, что у меня есть - это твои слова. А ты хочешь сразу двух ослов из нашей и так небогатой конюшни? Что же касается дамы, то мы, конечно, приютим ее, как призрели бы любого!
— Если бы даме не нужно было срочно в Кайэл Лоссег, я бы принял ваше предложение не колеблясь,— парировал Аргент.— В моих же словах вы скоро убедитесь... Кроме того, только слепой не заметил бы дыма со стороны Тор-Лары... Вы сами посудите, отец мой, может, я - последняя надежда на помощь несчастным, в число которых скоро может войти и эта славная обитель. А мы сидим, отдыхаем и недоверием к словам ближнего своего приближаем свой неотвратимый и страшный конец... Я вижу, что человек вы не только добрый, но и весьма умный. Вы отдаёте себе отчёт, что в случае успешного завершения моей миссии монастырю придётся как-то существовать, развиваться, помогать нуждающимся... Поэтому я рад был бы помочь вам, так же, как, не сомневаюсь, вы горите желанием помочь мне... Например, я отдам вам последние наши 5 золотых монет... а вы обеспечить нам обоим возможность быстро добраться до цели...
— Если я сделаю так, как ты говоришь, то я оставлю всю обитель без возможности передвигаться! — возвел глаза к небу святой отец.— Согласись, что это было бы верхом неблагоразумия... Я готов уступить тебе одного осла за залог в 5 золотых. А даме лучше переждать в безопасном месте за этими стенами.
— Сия благородная дама — важный свидетель недавних событий, святой отец... И одному её слову в определённых кругах поверят больше, чем десяти моим... Верхом неблагоразумия было бы "передвигаться" куда бы то ни было в этой ситуации... Я хочу верить, что подоспевшая помощь найдёт здесь, кому помогать... Стоит забрать беженцев и запереть ворота монастыря... Как, кстати и было при моём приходе к вам... И если мы остановимся на моём предложении - ваша помощь окажется не формальной, а напротив, очень действенной и, в результате, полезной как вам, так и мне.
— Я рад, что ты одобрил меры, принятые мной, сын мой,- ласково улыбается старец.— Однако, при всем желании выделить тебе двух животных не могу... Ибо потеря двоих сразу была бы недопустимой для монастыря в такое время. Посему — только одного я могу для тебя выделить сын мой... Оставишь залог в 5 золотых — и можешь выбрать осла для своей дамы.
— Залог в 3 золотых оставил бы мне призрачную надежду добыть ещё одного осла по дороге, отец мой... И тем самым успеть вовремя предупредить об опасности и свести опасность вашей возможной непредусмотрительности к минимуму...
— Дело в том, что по дороге в Кайэл Лоссег ты вряд ли найдешь еще место, где тебя встретят добрым словом, а не стрелами... Более того, ты должен сам понимать, сын мой, что если бы продавал тебе осла, то разве я бы взял за него жалкие 6 золотых? Сейчас любой осел дороже воза золота...
— Конечно, тем более, откуда у путника найдутся эти... жалкие... 6 золотых? И отпускать человека совсем без денег в опасное путешествие, не оставив ему даже... одного золотого из пяти? Разве это по божески?
— Конечно, нет, сын мой, и я рад, что ты уберег меня от ошибки. Итак, пять золотых. Брат Некан, проводи этого странника в конюшню!
Аргент посмотрел на святого отца с восхищением. Впервые в жизни его побили его же оружием. А он-то думал, что умеет торговать! Легко и элегантно этот старец дал понять Аргенту, что он сущий щенок!
— Это вам бы стоило отправляться с такой важной и ответственной миссией в Кайэл Лоссег... Я думаю, гафейар выехал бы сам, забрал всех, способных держать оружие и оставил бы город совсем без защиты. Только бы помочь нам!
— Без сомнения, сын мой! — улыбнулся старик. — Но я, увы, стар и немощен! Посему — счастливого тебе пути, и отправляйся с нашим благословением..
… Ослик, обошедшийся так дорого, был среднего роста упитанной скотиной, явно не желающей куда-то трогаться. Но когда молчаливый брат Некан придал ослику ускорение хворостиной, оный осел покорно затрусил по дороге. Аргент посадил Кайрис на спину ослу и они двинулись обратно к тракту. Солнце перевалило за полдень.
Аргент шел легко — в конце концов, двигаться на своих двоих незнатному менестрелю очень даже привычно. Редкое золото, которое временами попадало в его кошелек, никогда не расходовалось на что-то больше, чем красивая одежда (в чем Аргент не знал удержу, так это во всевозможных украшениях).
— Может теперь, госпожа, расскажете что-нибудь интересное, что-то, о чём мне стоит, или интересно бы было знать? — любопытство сгубило ни одну кошку, но эту простую истину Аргент предпочел забыть.— Говорить с вами — наслаждение!
Как и в прошлый раз, он натолкнулся на стену. Как только речь заходила о ней, юная Кайрис превращалась в туманную тень. Вот и сейчас она только пожала плечами.
— К сожалению, моя история недостойна баллады... Я просто хочу, наконец, добраться до Кайэл Лоссега... Хочу верить, что гафейар Ли примет меня... — некоторое время она молчала, потом ностальгически добавила:— Я давно там была... Еще ребенком. Но я хорошо помню двор великого гафейара!
— А мне ещё, видимо, только предстоит его увидеть... — тем же тоном подхватил Аргент, заставив ее рассмеяться.
Так неторопливо беседуя, они добрались до развилки. Рядом с кумиром Дриана в этот раз стоял человек и, приблизившись, путешественники узнали ту целительницу, что вчера пользовала раненного тара.
— Добрый день, любезная, случилось что-то? — сразу взял быка за рога Аргент. Мало ли. Всякое бывает.
— Тебя жду,— легко ответила она.— Проблемы у тебя, дружок!
Лицо Аргента вытянулось.
— Я слушаю, — необычно для себя кратко сказал он.
— А ты бы поменьше трепал языком, паренек,— ласково ответила она, но за этим ласковым голосом проскальзывал грозный лязг стали. И глаза у женщины были недобрыми, гневными.— И побольше мозгами... Сейчас уже весь Озерный Край знает, что менестрель Аргент с некоей девицею прется ко двору гафейара Ли, чтобы сообщить очень важное известие. И мало того, что этот менестрель вместо того, чтобы дуть во весь опор на юг, уже почти сутки не может оторваться от таверны, где пиво жрет и... — она сделала многозначительную паузу.— Видимо оному менестрелю наложить на задание, но не в этом беда, это ж дело только совести... А беда в том, что он каждому поперечному говорит о своей высокой миссии и не думает, что есть люди, которые не очень хотят, чтобы оный менестрель до гафейара Ли добрался.
— Хмм... В твоих словах много правды и мудрости, женщина,— протянул Аргент, мгновенно теряя спесь.— Что же... Я раздобыл... средство для перевозки груза, которое пока существенно облегчает путь даме. Больше меня ничего не задерживает.
— Тебя еще не так задержат, болван,— все также, с ласковой улыбкой, уже больше напоминавшей оскал, произнесла целительница.— И если не хочешь проблем, езжай не по дороге... А то тут всякое... ездит.
— Благодарю за совет. Так и поступлю,— сухо и сдержанно бросил Аргент. С этими словами он подхватил ослика под уздцы и свел с тракта, стараясь не обращать внимание на негромко, но очень отчетливо брошенное: «Безмозглые юнцы всегда думаю, что лучше других разбираются в ситуации». С вымученной улыбкой он сказал своей спутнице:
— Может, целительница и права... Я несколько легкомысленно отнёсся к делу. Вот, что значит не имение навыка в подобных делах... Давай-ка попробуем побыстрее...
Если он ожидал слов поддержки, то от Кайрис он их не дождался. Девушка просто невыразительно передернула плечами и буркнула:
— Ну что ж, если эта тварь сумеет побойчее шевелить копытами, то нормально проедем!
Он ухмыльнулся в ответ.
— Между прочим — дорогая тварь! И всё же полезная. Не ссорься с ней. Ослы упрямы...
Она сквозь зубы бросила:
— Мы еще посмотрим кто кого!
Аргент не стал затевать спор относительно упрямства. Он просто молча шел по мягкой пружинистой земле, пиная шишки, стукая по стволам подобранной палкой и напевая что-то лихое:
— Ах как весело шагать всем отрядом
По лесам и по болотам, по зеленым,
Если ты случайно оказался рядом —
То беги быстрее, или будешь пленным!
Дурацкая песенка, но кто сказал, что солдаты складывают хорошие песни?
Тракт хорошо просматривался из леса, в то время, как сами путешественники шли практически незамеченными. Аргент обратил внимание, что беженцев не так много, как он думал — и те, кто шел, были либо стариками, либо молодками побойчее — бабы с детьми вряд ли рискнули бы совершить полное опасностей путешествие до Кайэл Лоссега, променяв на неопределенность хоть и сомнительное, но все же убежище в трактире или в монастыре.
Отнесшись к предупреждению очень серьезно, Аргент, как и любой молодой человек в его возрасте, ни в чем не знал меры, посему не пожелал даже остановиться на обед, а уж если нужно было остановиться по нужде, он очень недовольно ворчал. Перекусили они на ходу. Если бы не нахмуренная физиономия Аргента, можно было бы наслаждаться поездкой — чистый и ясный в этих местах Озерный Лес состоял в основном из берез. Залитый солнцем тихий и спокойный озерный лес был очаровательным местом.
 Часа через три, когда солнце уже склонялось к закату, Аргент и Кайрис наткнулись на сидящего в подлеске старца с посохом.
Старик отдыхал. Запыленный посох и стоптанные сапоги показывали, что идет он издалека. Как он услышал идущих путников, Аргент так и не понял, однако тот их окликнул:
— Доброго дня, путники... Не поделитесь ли краюхой хлеба с бедным путником?
Кайрис обратила на Аргента умоляющий взгляд и тот, наконец, смягчился, скомандовав остановиться. Пока Кайрис разминала ноги, Аргент присел рядом со стариком и протянул ему хлеб из своих запасов.
— Кто ты есть, дедушка? Что интересного расскажешь? — с профессиональным интересом вцепился он в путника. Мало ли что. Вдруг сюжет для песни подбросит.
— Храни тебя небеса. Иду вот, хожу брожу... С юга я, иду в Озерный монастырь Дриана... А вы откель?
— Из Тор-Лары,— бесхитростно сказал Аргент. Хорошо, что он не видел лица Кайрис. Девушка в отчаянии закатила глаза и потрясла головой.— Нет больше города... Так что, ты осторожнее... Сейчас все больше в обратную сторону едут... Вот и мы подальше оттуда куда-нибудь...
— Ох ты ж, че деиться! — ахнул старик. — Ну тады ежай, сынок, не буду тя задерживать. А мне-то до монастыря надыть дойти!
— Удачно дороги, дедушка...
В этот миг старик навострил уши и говорит:
— Ге! Копыта стучат! Всадники скачут с севера-то... Тоже, видать, беженцы, спасаются от кого-то...— и добавил:— Бежать от опасности - не позор... Позор ее бояться...
Прощально помахал посохом и двинулся на тракт спокойной размеренной походкой привычного к странствиям человека.
 — Сматываемся! — рявкнул Аргент и, подхватив осла под уздцы потащил в глубь леса, потом вдруг резко остановился. — Ты иди прячься, а я хочу посмотреть, кто это нас преследует! А может, и не преследуют вовсе, а остатки войск барона. К ним прибьемся.
Кайрис кивнула, признавая здравость этой мысли и потащила осла дальше одна, а Аргент, пригнувшись и прячась за кустами, пошел обратно, к тракту. Надо сказать, шпионом в жизни своей Аргент не был, так что каким чудом он нашел самое чудесное место, которое с дороги не просматривалось (но сам он дорогу видел превосходно) он так и не смог впоследствии объяснить.
Глазам его предстала следующая картина: на тракт выехали шесть всадников. Четверо были одеты в кожушки и лисьи шапки, как, по мнению Аргента, должны были одеваться самые что ни на есть обычные кочевники. Но их сопровождал человек в черном плаще с глухим капюшоном.
Давешний старик, опершись на посох, явно без страха смотрел на них. Они подъехали и один из них, высокий и широкоплечий здоровяк на нормальном боевом коне, (остальные на невзрачных степных лошадках) наклонился к старику и на очень чистом Всеобщем спросил:
— Скажи, отец, не видал ли ты на тракте девицу? Роста она среднего, волосы как пакля, глаза серые. Выглядит лет на шестнадцать, одета в богатое такое платье… С ней еще мужик ходит — среднего роста красавчик с золотыми кудрями.
Если Аргента и удивило, что сначала описали Кайрис а лишь потом — его, он не придал этому значения. Старик пожал плечами и сказал, что от самой Лунной Поляны никого на тракте вообще не видел. Кочевники разомкнули кольцо и отъехали на несколько шагов. Старик отвернулся и двинулся уже было на север, когда последний из кочевников вдруг развернулся в седле и наотмашь полоснул деда по голове. Тот не издав ни звука, плашмя рухнул на землю.
Человек в плаще остановил коня, некоторое время стоял, потом бросил:
— Они где-то здесь! Я чувствую! Ищите!
Его кочевническая команда, демонстрируя необычную слаженность, спешилась и двинулась в лес. Аргент ухмыльнулся, в полной уверенности, что его не найдут, а Кайрис и осел ушли далеко. И в этот момент где то в лесу, показав всю гнусность своего характера, заорал осел.
И не успел Аргент проклясть проклятое животное, как эхом в лесу раздался пронзительный девичий визг и спустя совсем немного времени на дорогу вытащили Кайрис. Аргент достал из-за спины арбалет — последний подарок барона… Ну, то есть барон не знал, что Аргент его позаимствовал, но, вероятно, не стал бы протестовать. Давешний здоровяк, что допрашивал старика, подошел к девушке и схватил ее за волосы. Лицо девушки (даже Аргент мог это видеть) залила смертельная бледность.
— Где твой спутник? — рявкнул здоровяк в перепуганное девичье лицо. Может, Кайрис и хотела бы ответить, но от ужаса она вообще говорить не могла. Здоровяк уже занес руку, чтобы ударить ее, но в этот момент Аргент спустил тетиву арбалета. Промахнуться в двадцати шагах он не мог. Тяжелый арбалетный болт со звучным чвяканьем вошел под левое ухо здоровяку, закрутил его волчком и бросил в дорожную пыль. Если Аргент рассчитывал на то, что он запугает остальных, он глубоко ошибался. Остальная четверка, похватав щиты и выхватив мечи, ринулась в заросли и Аргенту ни осталось ничего другого как драпать. Ясно было, что уйти от преследователей не так-то просто, но судьба улыбнулась менестрелю. Невдалеке мелькнул укромный распадок, очень удачно скрытый кустами и Аргент, змеей нырнув в зеленую полутьму. Замерев и прижимая к себе, как величайшую драгоценность, лютню, он сидел, дрожа и слушал, как неподалеку шарят кочевники.
Ох, как громко стучало его сердце. Они просто обязаны были его услышать. Они просто обязаны были услышать его сбивчивое дыхание. А он трясся от ужаса. Он сидел зажмурившись и сидел, истово шепча:
— О, Дринан, повелитель лесов, сделай так, чтобы меня не нашли! Я сложу про тебя балладу, нет, две! Я отдам тому отцу-настоятелю осла и не потребую обратно залог. О, Дринан, ты милостив, ты видишь — меня преследуют. Храни же меня от татя и зверя, о Дринан, повелитель растущего и цветущего, и всех зверей лесных и птиц небесных!
По мнению Аргента прошло несколько лет, прежде шорох шагов начал постепенно стихать. И только тогда он со всхлипом втянул в себя воздух. Его трясло.
Прошла еще не одна минута, прежде чем он выбрался из куста и осторожно побрел к тракту. Отряда уже и след простыл, только следы неподкованных копыт в пыли… И вели они, что несказанно удивило Аргента, на юг, к Кайэл Лоссегу.
Аргент тяжело сел в пыль, рядом с тем местом, где еще темнело пятно крови убитого им человека, и разрыдался. Чего уж там было больше в этом рыдании — облегчения или горя, он сам не мог сказать. За несколько минут здесь погибли два человека, причем одного из них он убил сам… Убил! Аргент уставился на свои руки и его снова затрясло.
Он — убийца!
А ведь он не колебался ни секунды, когда спускал тетиву, зная, что стрела его убьет человека! Но тогда он больше переживал за Кайрис, чем за себя. И Кайрис… Что теперь будет с ней? Она понадеялась на него, а он… Он ее подвел! Это же неправильно. Не по балладному…
А разве в балладе бывают лежащие в крови тела, над которыми кружатся мухи? Разве умирают хорошие люди? А разве бывают трусы, которым доверились юные девы? Разве бывают трусы, которые плюют на доверенное им задание только потому, что им, видите ли, страшно?
Аргент поднялся и ничего не видя от застилающих глаза слез, пошел в подлесок, где его и вырвало. Расставаясь с едой он даже чувствовал некое извращенное удовольствие, словно наказывал сам себя за глупость. Когда спазмы прекратили терзать его тело, он побрел туда, где Кайрис скрыла осла.
Животное стояло там же, где и было оставлено, меланхолично обгладывая веточки куста. Аргент обнял его за шею, прижав к щеке теплый нос.
— Мы с тобой остались вдвоем…. Что же, ослик... Теперь тебе придется везти меня. Мы должны достичь Кайэл Лоссега как можно быстрее. Может быть, гафейар Ли придумает, что можно сделать для спасения Кайрис. Менестрель снова всхлипнул.
… Впоследствии Аргент никак не мог воспроизвести точно свой путь на юг, в Кайэл Лоссег. Он скакал на осле, заставляя бедное животное двигаться, пока оно не свалится. Пренебрегая удобным ночлегом, он ночевал там, где его заставала усталость. Он проезжал деревни, не останавливался в городах и совершенно потерял счет времени.
Его не преследовали — или ему везло. Вряд ли преследователи думали, что жертва их охоты ринется прямо к Кайэл Лоссегу, напрямую, по тракту. И уж тем более, вряд ли кто мог ожидать, что после того, что случилось, он не станет скрываться.
Он и сам уже не почувствовал радости, только облегчение, когда увидел впереди высокие стены Кайэл Лоссега.