Жёлтый. Мать-и-мачеха

Прошлогодняя трава шуршит под нашими ногами – моими большими сапогами и маленькими сапожками внучки Алёнушки. Мы далеко от дома, и потому она всё время держит меня за руку. Так, на всякий случай.

Правда, постоянное держание за руку – это, скорее, непрестанная беготня вокруг меня и редкие хватания за палец. Ещё бы! Ведь вокруг так много маленьких ярких солнышков! И их всех непременно надо собрать.
– Алёнушка! Хватит, милая! Погляди, ты же их уже удержать не можешь, они у тебя из ручки падают!
– Ну, дедуль, вон тот ещё…

Входим в деревню. Проходим мимо жестяной пирамидки с красной звездой наверху, что стоят почти в каждой российской деревне. Алёнушка останавливается, смотрит на неё, затем тихо спрашивает:
– А они здесь мёртвые лежат, да?
– Нет, милая, здесь только их имена написаны…
– Но они же мёртвые?
– Да, дорогая…

Девчушка подходит ближе, кладёт собранный букетик у подножия пирамиды, и аккуратно раскладывает цветы рядком.
– Пусть у них цветы будут, – задумчиво говорит маленький человечек, – Они же тоже хочут на цветочки полюбоваться, а пойти на них посмотреть не могут …
– Конечно, родная, пусть посмотрят.

– А наш дедушка Клим не мёртвый! А то бы и его здесь написали…
– Да, Алёнушка, дедушка Клим живой.
– А я ему всё равно тоже цветочков соберу! – и она бросилась рвать редкие ещё ярко-жёлтые цветы мать-и-мачехи.
10.05.2008