Лиловый. Примула

Постриженная ещё осенью трава была покрыта серым налётом, что оставил снег. От этого она казалась тускло-безжизненной, спящей летаргическим сном. И на этом грязно-зелёном фоне светились яркими костерками выпуклые розетки примулы. В обрамлении нежно-зелёных листиков лиловые по краям цветочки рдели ярко жёлтыми серёдками, создавая впечатление пламени.

Тёмно-зелёные ели начали уже темнеть, становясь почти чёрными из-за того, что рядом наливались цветом нового дня жизни почки на голых покуда ветвях. Ещё несколько дней, и ели станут совсем чёрными, оттеняя весёлую зелень пробудившихся деревьев.

Птицы радостно щебетали, сливаясь в общую свиристящую песенку. Воздух был насыщен множеством запахов, из которых я мог различить лишь крапивный, смородиновый и тот непередаваемый дух, который бывает лишь раз в году – когда насыщенная снеговой влагой земля парит на солнце.

Мимо уха прогудел шмель, и плюхнулся на нежный костерок примулы. Деловито обследовав один цветок, он перевжикнул на соседний, затем на следующий… пока не скрылся от взора на обратной стороне лилово-желтой горки. Лишь колыхание лепестков выдавало, что он там шевелится.

Гладкая серо-бело-чёрная трясогузка припорхнула на тропинку и, покачивая длинным хвостиком в такт шагам и быстрым клевкам, засеменила, собирая жатву из мошек и жучков.

Голубое небо ласково трепало белые облачка, а солнышко так расслабляющее пригревало, что вставать со скамейки совсем не хотелось.
«Ну и чёрт с ними, с этими дровами…» – лениво подумал я, и поудобнее развалился на всё ещё пахнущем смолой сидении, – «Потом наколю…»
12.05.2008