Глава 15. сон ивана-дурака

ГЛАВА 15. Сон Ивана-дурака.

Иван-дурак спал, и снилось ему продолжение коммунистических перверсий в стране Советов.
Желающих покричать поубавилось, желающих поиметь прибыло.
Ассортимент желаний расширился.
Прорехи на закромах Родины слились в единую, черную дыру, в которой все окончательно исчезало.
Количество дураков в стране относительно увеличилось за счет брызнувших в разные концы света полоумных.
Запад прекратил нервничать и запаниковал.
Рейтинг правителей упал на самое дно бутылки.
Правители впали в комплексы.
Стало себе дороже делать что-либо для общества.
На протянутую руку никто не обращал внимания, так как она означала одно - дай.
Главное - успеть выжить, выжать, выгнать, отхватить, отхапать, отщипнут и т. д.
Перспектива - призрачное будущее - не отзывалась даже на футурологические бормотания, спрятавшись от всех, и ее не видели ни те, кто должен, ни те, кто мог бы, ни те, кто верил.
У всех глаза навыкате и обращены назад.
Оказалось, что до первой мировой жилось лучше, чем через 50 лет после второй.
Ветераны, участники и инвалиды всех войн с облегчением доживали, но на их месте тут же появлялись новые…

На главном аэродроме страны стояла команда встречающих президента. Он вот-вот должен был прилететь из страны Восходящего солнца в свою страну Заходящего. Команда содрогалась под порывами холодного, осеннего ветра. Она стояла уже не первый час кряду, но никто не смел даже помыслить об укрытии или поинтересоваться причиной задержки прибытия самолета.

Наконец серебристая птица благополучно приземлилась. Подали трап, отворился люк и … никто не вышел.

Встречающие тревожно вглядывались в отталкивающий мрак открытого входа-выхода. Напряжение нарастало. Первым скинул с себя оцепенение глава кабинета министров, недавно созданного волею первого президента Советского Союза. Глава был тучным, узкоплечим, широкозадым мужчиной с маленькой головой, покрытой ежиком редких седоватых волос - типичный представитель постаревшего племени столичных стиляг шестидесятых годов.

Вслед за ним вверх по трапу грузно взошел министр Вооруженных Сил.
Он был безумно похож на Главу, но лет на 20 старше и значительно толще.
Следом дернулся было похожий на престарелого Санта-Клауса председатель КГБ, но почему-то притормозил.
Остальные сохранили привычную неподвижность и обычную невозмутимость.

Шли часы.
Самолет стоял мертво.
Обезглавленный кабинет безмолвствовал.

Но вот председатель КГБ как бы незаметно ударил пальцем о палец.
Возле него тут же возникла пара агентов. Не произнеся ни слова, троица засунула руки в карманы, взбежала по трапу и скрылась в чреве стальной птицы. Но и после этого эпохального события с самолетом совершенно ничего не случилось.
Тогда лица некоторых министров несколько оживились. Позы стали менее напряженными. Кое-кто начал откровенно позевывать.

Стояла глубокая ночь.
Здание аэропорта светилось веселыми разноцветными неоновыми огнями.
На фоне их мерцания самолет выглядел ракетой, готовой в любое мгновение, следуя неведомому приказу свыше, немедленно взмыть ввысь и там, высоко-высоко, в туманной мгле далекого далека, взорваться к чертовой матери.

Теперь по всем правилам игры во власть ход должен был делать министр внутренних дел. И он начал его делать: он стал медленно-медленно пятиться назад.
Внезапно из самолета выскочили агенты КГБ, схватили попытавшегося сделать ноги министра МВД и уволокли в брюхо рукотворной птицы, походившей на крылатого крокодила.

Неожиданно кабинет министров как бы сам собой распался. Одна его часть, возглавляемая министром финансов, устремилась в самолет, другая бросилась врассыпную, третья оцепенела, заворожено глядя в черную пасть, поглотившую их товарищей.

Через считанные секунды движение прекратилось.
Самолет продолжал непоколебимо стоять, устрашая разинутым люком.
Оставшиеся в ужасе прильнули к министру культуры.

Вдруг как ни в чем не бывало по трапу самолета вприпрыжку сбежали члены экипажа и агенты. Они бодро прошли мимо жалких кабинетных останков и, весело переговариваясь, направились в здание аэропорта, причем агенты откровенно волочились за стюардессами.
Люк самолета захлопнулся.

Трап вполне самостоятельно отъехал в сторону, что окончательно подавило морально и физически изношенные СМИ.
Двигатели взревели.
Самолет плавно вырулил на взлетную полосу и стал разбегаться.
Министр культуры, сняв шляпу, неумело перекрестился.
Немного помедлив, он трижды осенил крестным знаменем стремительно удалявшийся в светлеющий небосвод черный, без единого огонька силуэт самолета, буквально на глазах приобретавшего очертания пресловутого летучего голландца...

Брезжил рассвет.
Крохи распавшегося кабинета министров, изнемогая от усталости и пережитого, едва передвигая одеревеневшие ноги, медленно разбредались прочь от здания аэропорта, на котором из последних сил флуоресцировало:

«Ленин никогда не вчера, а всегда сегодня и завтра».

Шла какая-то годовщина со дня рождения Владимира Ильича Ульянова (Ленина).

Шел какой-то год от рождества Советской власти...