Один день Савелия Крылова

Когда все дрязги с религиозными конфессиями были улажены и власти поняли, какую пользу государству приносит такая форма сельского хозяйствования, владельцы поместий зажили безбедно и безмятежно. Продукты из поселений аккуратно и своевременно поставлялись в города, принося самим поселенцам немалую выгоду.
Но это административная сторона жизнедеятельности, а вот как живут эти самые "помещики"? После почти пятилетнего труда в семь потов, в поместье Савелия Крылова наступила в прямом смысле райская жизнь. Система жизнеобеспечения работала, как часы, обеспечивая владельца поместья всем необходимым, почти не требуя затрат, как физических, так и денежных. Проследим за жизнью землевладельца и увидим, как он живет.
Раннее утро. Восток розовел, но ночная мгла еще не уступила полностью свои позиции рассвету. Птицы, заселившие кустарники и живой забор, приятно щебетали, пробуждая все вокруг. Казалось, они звали солнце, которое просыпалось в колыбели и вставало из-за уральских гор. Престарелый Васька глухо потявкивал на птиц, нарушавших покой хозяина, хотя сам, не замечая, то и дело будил его. Савелий сладко потянулся, посмотрел из-под крыши навеса с сеном на восток и улыбнулся. Начинался день. Он сполз с сеновала и прошелся по специально сделанной тропке, огибавшей поместье по периметру, приветствуя все растущее и все живущее. Второй круг он преодолел легким бегом и прыгнул в прудик, где нырял и плескался, как юноша. Он звал купаться песика, но возгордившийся должностью начальника охраны поместья Васька не шел, а гордо сидел на бережку. Конечно это только наша фантазия. Васька просто старел, и на предложение поиграть не соглашался.
Савелий вылез из прудика и снисходительно погладил песика.
- Знаю, старина Васька, знаю: подходит к концу твое существование на Земле в этой собачьей оболочке. Физическое тело, не в пример духовному, изнашивается и умирает. Кем ты будешь в следующей жизни - один Бог ведает, но я знаю, что мы обязательно встретимся. Ты снова придешь ко мне, и я узнаю тебя. Иначе и быть не может! Потому, что ты любишь меня, и я люблю тебя. Любовь это великая связующая нить. Ой, что это я с тобой о высоких материях разглагольствую?! Пойдем-ка, друг Василий, горохом позавтракаем! Любишь горох? Любишь, я знаю!
Савелий согнал с себя ладонями воду и побежал к гороховой гряде. Васька с удовольствием сам расправлялся с горохом. Он выбирал стручок потолще, хватал его зубами и тянул на себя. Если не отрывался - бил лапой по ботве. Затем надкусывал верхнюю половинку стручка и выгрызал горошины.
Утренний рацион в летнее время составлял не один горох. Савелий поел зелени, съел огурец, помидор прямо с куста, и полакомился росшей в лесополосе земляникой. Яйца, которые несли куры, Савелий летом не ел — отдавал Ваське и недавно появившемуся серо-белому котенку Кузе. Завершал трапезу традиционный стакан козьего молока с ломтем ржаного хлеба собственного приготовления. После завтрака Савелий читал, лежа на импровизированном пляже у самого пруда. Наконец-то у хозяина поместья появилось время для читки и анализа прочитанного. После обеда, состоявшего также из овощей и ягод, Савелий отправлялся в центр поселения и принимал участие в мероприятиях различных клубов, в частности он посещал клуб поэтов и, естественно, писал стихи. Бумагу в поселении "Заветы Анастасии" расходовали весьма бережно. Не потому, что не хватало бумаги, а потому, что бумага, как известно, производится из деревьев, к которым очень бережно относились. Поэтому у Савелия Дмитриевича был еще один повод тренировать память, на которую он прежде жаловался. Неудачные произведения просто не удерживались в памяти.
После двух часов развлечений, Савелий возвращался к себе и занимался с животными. Васька давно усвоил правила поведения с курами и козой, а вот котенку еще предстояло усвоить, что местные жители, кроме мышей, не есть пища.
Вечером, поужинав, хозяин поместья размышлял над жизнью. У него было вдоволь время подумать о Боге и душе; иногда он сочинял стихи. И в этих стихах не было места для драмы или трагедии житейской. Жизнь радовала человека. Поселенцы не знали несчастий и болезней. Савелий Дмитриевич в свои пятьдесят пять чувствовал себя тридцатилетним юношей, у которого все еще впереди.
День заканчивался, как и начинался, с радостным сердцем и благодарностью Отцу. Не было никаких ритуалов и молитв, но хозяева своей земли чувствовали Бога и общались с Ним с помощью сверхчувственного восприятия.