Два крыла - Станислав Димов

-Мама! Мама! – Кубарем лечу по крутой, металлической лестнице, размахивая руками и набивая шишки…
Силюсь открыть глаза… Темно.… В самом центре появляется мутное пятно света… Испуганные, обеспокоенные глаза, склонившейся надо мной мамы…
Сколько мне тогда было? Три? Четыре года?

Удивительная вещь память. С трудом могу припомнить события месячной давности.
А картинки из раннего детства, как яркая мозаика, стоят перед глазами.

-Мам, а помнишь, как я совсем маленьким обжог пальцы спичками?
-Нет. Что-то не припомню.
-Ну, как же? Ты еще строго настрого запретила прикасаться к спичкам. А я не удержался и взял. А потом струсил здорово, что мне достанется, и свалил все на соседских мальчишек. Ты водила меня по двору, грозно тыча пальцем в каждого встречного мальчишку:
-Этот?
-Нет, мам, тот, наверное, не из нашего двора. Я не помню, какой он. – Хитрил я.

-Нет, сынок не помню. – Задумчиво качая головой.

Сидя на крылечке, любуюсь своими родными.
Мои родители – такие непохожие друг на друга.

Мама всегда казалось мне строгой, непоколебимой и рассудительной. Не припомню, чтобы она шлёпала меня, но её строгий взгляд, укоризненное молчание, могли любого свалить наповал.
Мама могла часами не разговаривать с нами. Игнорируя наше присутствие.
Строгость и нежность необыкновенным образом уживались в этой красивой женщине.
Мамины любящие глаза, мягкие, тёплые руки, неустанно перебирающие непокорные кудри, не разу не дали усомниться в её любви к нам.

Отец напротив всегда был для нас своим парнем. Весёлый, жизнерадостный, неизменный партнер в наших играх, а порой и шалостях.
Даже ругался как-то неумело, неубедительно.

-Мигом умываться и спать! – Грозно хмурит брови мама. – Отец, ну чего ты молчишь, посмотри: совсем распоясались.
-Слышали, что сказала мама? – И весёлые чёртики в глазах…
…Ремонт – это клёво! Можно ходить обутым, не нужно убирать. Мы с сестрой приходили в неописуемый восторг, стоило маме заикнуться о ремонте.
Тяжко вздыхая, мама, похоже, не слишком разделяла наш восторг:

-Спина отваливается. Давай-ка я приготовлю перекусить, а ты побели стены в зале. – Предлагает мама.
Не долго думая заговорщицки подмигнув, папа обмакнул кисть в белила и нарисовал огромную кружку.
Всплеснув руками, выразительно постучав кулаком по лбу, мама принялась за побелку…
На упомянутой стене красуются две великолепные, перекрещенные сабли, удачно маскируя кружку, которую так и не удалось забелить не на третий, не на пятый раз.
С тех памятных времён к побелке папа не допускался…

…Встретив на улице этого улыбчивого, коренастого, среднего роста мужчину, трудно было поверить, что он мастер спорта по боксу.
С гордостью наблюдая, как папа по нескольку раз в день выплясывает напротив зеркала, я запирался в своей комнате, подпрыгивал, резко выбрасывая вперед кулаки, подражая отцу…

…Битый час стоим в длиннющей очереди.
-Пап, ну когда мы пойдем домой. Па-а-ап, ну па-ап…
-Слышь, мужик, заткни своего ублюдка и так тошно. – Сердитый крик из очереди.
-Ты бы успокоился. А ещё лучше: выйди и подыши свежим воздухом – глядишь полегчает. – Отец излучает спокойствие и уверенность.
-Да ты я смотрю умный, интеллигент! А вот это видал? – Огромный, грязный кулак замер у папиного лица.
-Не удобно как-то при женщинах. Может, выйдем, поговорим?
-Смелый. – Презрительный плевок под ноги. – Сейчас я тебя приговорю!

Через пару минут папа вернулся в очередь, досадливо морщась и потирая костяшки руки…
Встречая нас на улице, громила опускал глаза и торопливо проскакивал мимо…

…Вышагиваю по дорожке. Широко распахнутые глаза, восторженно взирают на мир. Я шагаю между двух ангелов хранителей, крепко держащих меня за руки.

-Раз, два, три! – Высоко поджав ноги, перелетаю через лужу.
У меня выросли крылья? – Конечно! Мои мама и папа два надежных крыла – заботливых и любящих…

…-У-у-уф.… Опять заправлять постель. Мам, давай так оставим – вечером всё равно спать ложиться. – Насупившись, шмыгаю носом…
Удивительное дело- в нашем доме поселился сказочный гном , до невозможности любивший порядок.
Он был слишком застенчив, чтобы поиграть с нами, но утром, заправляя свои кровати, мы обычно находили под подушками маленькие сюрпризы.
-Мама! Мама! Посмотри, гномик опять положил мне под подушку конфету. – Приплясываю я.
-Мне кажется, ему очень нравится твоя аккуратная кроватка. – Нежно гладит меня по голове мама...

…Я был из тех детей, о которых говорят: глаза на мокром месте.
Иногда забившись в угол, я часами дулся и плакал. Вроде и слёз уже не было и с чего всё началось, позабыл, а остановиться не мог.
И только мамины чуть слышные колыбельные успокаивали мои самые затяжные истерики.

"Раз осеннею порой
шёл медведь к себе домой.
Шёл он, шёл к своей берлоге
По просёлочной дороге.
И шагая через мост
Наступил лисе на хвост.
Подняла лисица крик
Зашумел тёмный лес…" – Эта песенка навсегда осталась в моём сердце. И теперь я пою её своим расплакавшимся малышам.


…Усевшись по разным углам комнаты, звонко смеясь и дурачась, катаем с сестрой резиновый, полосатый мяч.
Развалившись на диване, папа весело подзадоривает нас, при этом исподтишка, вытянутой ногой старается преградить мячу путь.
Иногда ему удавалось зажать мяч между полом и ногой. И тогда с весёлыми воплями мы подлетали к отцу. Шумным, переплетенным клубком барахтались, визжали, пытаясь отобрать игрушку у папы, который громко хохотал, прижимая нас к полу.

Весело барахтаясь, мы не заметили, что в комнате стало почти темно.
Желтый уличный фонарь, заглядывая в окно, отбрасывал причудливые тени...

-А вы, почему в темноте сидите? Зрение себе портите. – Включила свет мама.
Задержалась на минуточку, любуясь новой люстрой. Люстра по тем временам была шикарной. Огромная вогнутая тарелка с чудесными, радужными разводами.

-Надо же! Только пару дней назад пыль вытирала. – Укоризненно качает головой.

Зажмурившись от яркого света, толкаю мяч нетвердой рукой. Мяч, едва докатившись до середины комнаты покачиваясь, остановился у папиных ног.
-Эх ты, мазила! Вот как надо! – И папина нога, в очередной раз, лихо поддала мячик…
В комнате что-то бахнуло, сверкнуло и осыпалось на нас колючим дождём.
-Ой… Перелет... – Беспомощно озираясь, пробормотал отец…

…Незаметно пролетели годы.
Вот и я стал гордым, счастливым отцом…
Но всё так же люблю вас, мои родные!