Неконкретная Еда

Тронутый плесенью кирпич с приставшими нитками паутины прибыл из далекого прошлого и сейчас висел в прозрачной камере посередине желтого света.

За дверями нарастал рокот колёсиков, и в музейную кладовую въехал наставник Ив Ива в сопровождении группы Питающих Серое Вещество. Тело ментора растекалось по всей тележке, его укрывал, как тога, плед, лысая большущая голова крепко влипла в подушки плеч. Толстые пальцы то и дело мяли провод с нанизанным стручковидным пультом, на котором умещались многочисленные кнопки – управление движением и заплечным роботом-сиделкой, встроенным в макушку дополнительным электронным мозгом, вмонтированной в пятку аптечкой, слуховыми серьгами, очками-телевизорами и прочим, прочим…

– Вот вам данный объект, редкий образец из древней жизни. Абсолютно немотивированное создание легкомыслия, разума, пущенного в бесцельное странствие, – зашептал Ив Ива, и брошь-динамик, укреплённая под подбородком, передала эти слова, усиливая, наливая мягким тембром, прикрепляя ласковую незатейливую мелодию. Давно известно, что голое знание, не прикрытое дымкой забавы, отягощает ребенка.

Молодая поросль на сеансе запитки серого вещества старалась тщательно поглощать учителя. Пышные детские тела в тележках подкатили к прозрачной камере. Огромные головы со встроенными модулями, необходимыми для восприятия сведений, не уступавшие в размерах лысому «сооружению» вверху Ив Ива, в застывшем музейном сумраке напоминали планеты.

Си с Пе попытались было тишком нащупать кнопки левого компьютера и запустить в четвёртом потоке войну между нациями света и тьмы, но не удалось. Перед уходом на сеансы предусмотрительные мамы успели запрограммировать и запаролить заплечных роботов, и те слабыми разрядами тока прошлись по лепешкообразным седалищам юнцов. Битва не состоялась, взволнованный киберкосмос успокоился.

– Итак, – продолжал учитель, – вот перед нами примитив. Я хочу, чтобы вы на мгновение представили эпоху, когда пользовались подобными незатейливыми предметами. Никаких развитых механизмов и тонкой электроники, дикая среда постижения, опыт передаётся варварскими методами, грубая ручная сила двигает простые приспособления, медленно разворачивается картина бытия перед человеком, его осмысление затруднено тем, что мозг постоянно разбрасывает свои ресурсы на посторонние цели – обеспечение пропитания и реализацию полового инстинкта.

Ученики надвинули на глаза очки-экраны – ужасно пёстрые картины прошлого проносятся там, быстро сменяя друг друга. Скоростными потоком летит Информация.

– И ладно бы в подобных предметах скрывалось необходимое, так нет. Сверхусилия единицы тратились на ничто, точнее на неуловимое нечто, не несущее пользы серому веществу. Еще и проводились сеансы запитки по этим несуразностям. Чему тут можно было набраться? Уродлива форма постижения, пусто содержание. Неудивительно, что так медленно двигался человек к обустройству Почвы – нашей родной и неповторимой планеты. Вы посмотрите, что представляли собой люди – скудоголовие, бестелесность, самообслуживание и самопередвижение, а кроме того – безкустовое общение и спаривание, причём непрерывное и без просчёта популяции.

Я это веду к тому, чтобы мы все оценили наш нынешний уровень развития, наше идеальное общественное устройство, где максимальная спаянность единиц в кусты, а кустов в надмассу даёт эффект непрерывного получения Еды в разных формах – битах и калориях. Растут грани у нашего Кристалла Информации. Мы ему очень помогаем своим существованием, да что там – в этом, возможно, и есть смысл нашего прихода в мир.

– А что всё-таки означает эта вещь? Она не такая уж бесконфигурационная и способна вызывать ответный бит – она мягка, тепла, ароматна и систематично испещрена символами. Она пахнет временем… – спросила Фе, отличница питания, когда робот-ассистент извлёк предмет из контейнера и подносил к каждому, разрешая потрогать.

– Фе, делаю замечание, время не пахнет. А вообще, видите ли, этот экземпляр нашли на раскопках древнего храма богу Библио. Сооружения в честь Библио обязательно возводились в городах, они несли некое святое обоснование быту и крепкими истинами стояли над человеком, манили его, одурманивая дымом Фантазии, воскуряемой апологетами божества. К сожалению, чтобы раскапывать и дальше древние города и храмы, надо бурить пластик и резать коммуникации, опутывающие Почву, поэтому столь ценные находки редкость. И конечно, они вызывают особый аппетит у инфогурманов, ценителей древностей.

А символы столь длительные и упорядоченные – это язык, довольно простой, чтобы оставаться загадкой. В эти кирпичи из целлюлозы и другого мягкого материала, так называемые Книги, люди писали слова на свой страх и риск, не понимая для чего.

– Хи, – прыснули ученики.

– Вот эта Книга принадлежит человеку Шекспир, который наконструировал так называемые Сонеты о половом инстинкте, грубо говоря, Любви.

– Ууу… – разочарованно протянули дети. – Неконкретная Еда…

– Вы правы. Пожалуй, больше нам здесь делать нечего. Проедем в лабораторию доосмысления. Переварим.

Тележки складно повернулись к выходу. Урок окончился. Шёпоты колёсиков поглотил темный коридор, заботливые машины повезли студенистые массы детей на следующий сеанс запитки серого вещества. Кабинет опустел, лишь отмеченная плесенью Книга парила в прозрачной камере, зацементированная жёлтым свечением – музейным формалином будущего.