Прощай, Фрикетта! 4

Глава 4. Между прошлым и будущим

Занятый воспоминаниями о том, что произошло со мной в последние дни, я не заметил как добрался до окраины городка. Холодало. По крайней мере, мне так показалось, когда я вышел на проселочную дорогу. В городке на сонных улочках прикрытых строениями было не так ветрено, как на окраине. Похоже, к утру брался сильный мороз.

Я и замерз, и устал, хотелось побыстрее добраться до дома. От окраины городка до поселка, где я жил, было около трех километров. Мой путь лежал через небольшое замерзшее болотце и лес. Обычно на преодоление этого расстояния уходило около получаса, я полагал, что и сейчас потребуется не меньше. За околицей, на открытом пространстве мело. Небольшой ветерок подымал снежную крупу и переметал тропинку, по которой я шел.

Тропинка петляла на стыке леса и поля, в некоторых местах ее почти полностью замело снегом. Она шла почти параллельно с асфальтированной дорогой на поселок, по которой днем курсировал рейсовый автобус. Тропинка и дорога повторяли друг друга на всем протяжении от окраины городка до нашего поселка. Но они не спорили друг с другом, не перебивали друг друга, они не встречались и не пересекались, а при входе в поселок асфальтированная дорога сразу ж уходила направо, огибая поселок, а тропинка терялась в переплетении тротуарных дорожек, примкнув к одной из пешеходных дорожек у самой опушки леса.

- Метет! – отметил я про себя. Колючая снежная пыль, поднятая ветром, застилала глаза. Я еле различал тропинку под своими ногами. Где-то сзади в городке громко залаяла собака. Она долго не унималась, наверно, пугая какого-то, как и я, случайного прохожего. Наверно…

Вдруг, немного впереди среди стволов деревьев мелькнула темная тень. Я остановился, замер на месте. Прислушался. Мое сердце сильно заколотилось. Я не испугался потому, что обычно очень часто и зимой, и летом ходил по этой тропинке в разное время суток, не опасаясь каких-то неожиданных встреч со зверями. Сейчас же у меня в голове почему-то мелькнуло простое слово: «Волк!» Прежде мне никогда на ум не приходила сама мысль о том, что здесь можно встретить волка.

Вокруг было тихо. Даже собака, несколько минут назад заливавшаяся за спиной в городке, вдруг замолкла. Ветер тоже неожиданно стих. С неба молчаливо взирала полная луна, похожая на лицо странного наблюдателя взиравшего в черноту ночи откуда-то сверху в ярко светящееся круглое отверстие. Где-то высоко над моей головой в вершинах деревьев прошумел ветер. Стало как-то не по себе. Не скажу, что меня объял страх. Нет. Просто по спине мурашками пробежал колючий холодок, который мгновенно разнесся по всему моему телу. И тут я увидел, что на меня из глубины леса медленно вышел огромный волк. Он остановился, потянул воздух ноздрями и так же как я прислушался к звукам ночи. В этот момент мне показалось, что я слышу стук собственного сердца. Взволнованный. Тревожный. Волк некоторое время стоял неподвижно. До зверя было несколько шагов. Мы неподвижно стояли друг напротив друга и смотрели. Мне показалось, что я ясно вижу, как ноздри зверя втягивают воздух, как расширяются и уменьшаются, отвечая на каждый уловленный слухом звук ночи. Волк смотрел в мои глаза – я в него. В моей голове мелькали обрывки воспоминаний, где-то и когда-то услышанные или прочитанные мною о встречах с волками. Знающие люди говорили о том, что при встрече с волком самое главное не проявлять признаков страха и рекомендовали вести себя спокойно, уверенно, и ни в коем случае не суетиться. Я замер и, не мигая, смотрел волку в глаза. Из ранее услышанного мне вспомнились слова о том, что если человек, встретивший волка, выдержит взгляд волка, который воспринимается как молчаливый вызов – то с ним ничего не случиться. По крайней мере, так рассказывали о встречах с волком знающие люди. Но, веры в эти советы у меня не было. Правда, и других вариантов поведения у меня не было. Так что мне не оставалось ничего другого, как, не моргая, смотреть в глаза волку. Смотреть и молчать. «Без паники!»- тихо, спокойным голосом твердил я. Поединок взглядов продолжался несколько минут. Считается, что в поединке взглядов определяется главенство встретившихся на узкой лесной тропинке. Тот, кто первым отведет взгляд – считается слабее. Похоже, что в этих словах было больше фантазий, чем правды. Я не знаю, что чувствовал волк, глядя мне в глаза, но мне было совсем не весело. Мне даже показалось, что за те несколько минут, пока мы смотрели друг другу в глаза, прошла вечность. Год, два, десятилетие…
Поединок взглядов затягивался. Я осторожно щупал в кармане куртки в надежде найти перочинный нож. Однако мне под руку попала сережка, подаренная в поезде девушкой. «Да, оружие!» - подумал про себя я. Ощупывая пальцами сережку, я вдруг почувствовал, что рядом с ней лежит еще что-то. Это был маленький лазерный фонарик-указку, по размерам чуть больше сигареты. Он всегда валялся в кармане моей куртки. В этот момент я искренне пожалел, что у меня с собой нет ножа, который сейчас казался мне самым нужным предметом, хотя перочинный нож вряд ли был бы подходящим оружием для схватки с волком. Наверно, само по себе наличие перочинного ножа, придало бы мне немного больше смелости. Однако, ножа не было. В кармане лежал фонарик-указка, единственное орудие, которое я мог применить против волка. Возможно, фонариком можно было ослепить зверя. Возможно. Недавно в газетах писали о том, что некоторые эксперты, расследовавшие гибель принцессы Дианы утверждали, что причиной гибели принцессы было ослепление водителя лазерным фонариком. Наверно, точно таким же, как тот, что лежит в моем кармане. Я так же читал о том, что во время одного из матчей по футболу в Англии голкипер был ослеплен фонариком и не смог взять пенальти, которые и решили судьбу матча. В тот самый момент, когда нападающий соперников изготовился пробить в ворота пенальти, а вратарь - к броску, кто-то направил на глаза вратаря луч лазерного фонарика. Голкипер почувствовал резкую боль в глазах - мощный световой импульс ослепил его, и он не увидел мяча, летящего в ворота. Вратарю, конечно же, не поверили потом, когда он рассказал об этом, но факт ожога сетчатки глаз подтвердили врачи. Подобные же происшествия позже случались и на других матчах. Злоумышленники не раз с помощью неизвестного аппарата ослепляли не только вратарей, но и нападающих в момент удара по мячу. Проведено позже расследование, выявило, что источником излучения оказался небольшой фонарик, имевший форму и размер обыкновенной авторучки. Этот фонарик генерировал лазерный луч, которым можно было ослепить человека и вызвать ожог роговицы глаза.
Мне показалось, что фонарик поможет мне избежать трагедии. Времени для рассуждений не было.
Глаза волка горели огоньками. Я видел, как его тело напряглось. Но, мне не оставалось ничего, как продолжать смотреть ему в глаза, не мигая, не отворачиваясь, не шевелясь. Я продолжал таранить зверя глазами. В моей голове назойливо, как на заезженной пластинке, всплывала одна и та же мысль: «Если ты сможешь выдержать взгляд волка то, у тебя будет шанс остаться в живых… Если ты сможешь…»
Не мигая, я смотрел в глаза волку и медленно-медленно доставал из кармана руку с лазерным фонариком. Мне удалось повернуть выключатель – и на белом снегу под моими ногами засветилась красная точка.
Вдруг волк, как-то неожиданно отвел взгляд в сторону, возможно, что он услышал какой-то шорох где-то чуть в стороне в глубине леса. Этот шорох оказался более важным для него, чем мое присутствие. И, может быть, волк не почувствовал, или не хотел чувствовать того, что я испугался.

«Взгляд Аполлона!» - промелькнуло в этот миг моей голове. Странно, но именно в этот самый момент я вспомнил неоконченную картину, которую мне показала в своей мастерской Фрикетта. Вспомнил странный взгляд, изображенного на полотне юного бога, у которого был странный, завораживающий взгляд, вынуждавший зрителя напряженно вглядываться в полотно и молчать. Сила этого завораживающего взгляда вызывала в душе что-то похожее на страх. Мне кажется, что перед неоконченным полотком, обнаженного юноши читающего свиток, я пережил чувство точно такого же как сейчас необъяснимого страха. Вглядываясь в глаза юноши, я испытал чувства схожие с тем, что испытывал сейчас, глядя в глаза дикому зверю. Завораживающий взгляд Аполлона гипнотизировал, у меня не было сил, чтоб оторвать взгляд от полотна. Во взгляде юноши было что-то, вызывающее тревогу и внушающее страх. Прекрасный, как белый лебедь, юный Аполлон, так похожий на меня, выглядел жестоким и губительным, как волк. Не поэтому ли его греки также называли «волчьим» и приносили ему в жертву тех животных, которых предпочитают эти четвероногие губители стад. Я вспомнил, что в какой-то исторической монографии писалось о том, что в одном из храмов сына Латоны стояло отлитое из меди изображение, изображавшее Аполлона в виде волка. Взгляд Аполлона художники всегда запечатлевали так, что рассматривающему изображение Аполлона зрителю казалось, что это взгляд пронизывает зрителя. Наверно, каноны живописи предписывали изображать взгляд божества похожим на взгляд волка.

Я так и не понял, почему волк, как-то совсем неожиданно, потерял ко мне интерес и отвел свой взгляд от моих глаз. Может быть от того, что в этот момент мой фонарик засветился и зверь увидел его красноватый луч. Возможно, что волк уже встречался в своей жизни с чем-то похожим, например, со снайперской винтовкой с лазерным прицелом. То, что произошло потом, я не смогу объяснить никогда. Волк, как «паровоз», игнорируя всякое звериное приличие, задев меня бедром, пронесся мимо. Наверно, ему было важно показать, что он меня не боится. Он признал мое физическое отношение к нему и сделал мне снисхождение – «проигнорировал» меня, как объект для нападения. Волк, как очумелый пронесся мимо. Из-под его ног взмыли в воздух фонтаны снега. Я видел, что зверь прекрасно меня видел и не проявлял страха, а наоборот, он пронесся уверенным шагом, не по-волчьи громко сопя. Его пасть была открыта, я слышал утробные звуки, как будто до этого зверь пробежал очень большое расстояние. После того, как зверь скрылся в темноте ночи, я почувствовал, что весь взмок. Это была моя запоздалая реакция на страх. То, что волк побежал не от меня куда-то прочь, а на меня, говорило, что волк был опытным и уже не раз встречался с человеком в лесу. По утверждениям охотников после выстрелов волки бегут не от охотников, а на них. Очевидно, обманчиво воспринимая эхо, отраженного выстрела, которое раздается у зверя сзади. Похоже, этот зверь был пуганным, не раз стрелянным и был очень осторожен, подозрителен.

Я продолжил свой путь. Не торопясь, постоянно оглядываясь через несколько шагов. Мне было ясно одно, если я продолжаю представлять для волка интерес, то он нападет на меня сзади, если же такого интереса нет, то бояться мне нечего. Мне вспомнилось детство и всяческие рассказы о волках, с которыми так или иначе всегда была связана жизнь человека. В моих родных местах, на севере белорусского Полесья считалось, что встреча с волком по народным представлениям, не опасна, если прохожий первым его заметит; если же волк увидел его раньше, то следует опасаться нападения. Что в этих поверьях правда, что вымысел судить трудно. По утверждениям охотников, обнаружив человека, волк старается незаметно скрыться, умело прикрываясь растительностью, и предпочитает держаться на почтительном расстоянии от человека, постоянно отслеживая его местоположения. Оно и понятно, лес для волка – это дом, он чувствует себя в лесу более уверенно, чем человек.
Перед моими глазами все время возникала одна и та же картина – глаза напряженно смотрящего на меня волка. В внимательном взгляде волка было что-то мистическое. Эту непонятную мистику нельзя было охарактеризовать таким понятием, как взгляд зверя, такого определения было просто недостаточно. Какого цвета были глаза волка, я не успел рассмотрел, но мне казалось, я даже был уверен, что они были цвета солнечного янтаря, почти такого, же цвета как глаза юноши на картине Фрикетты. Они светились, вызывая какой-то необъяснимый страх и трепет. Я не мог понять, почему меня так взволновал этот взгляд? Всегда ли взгляд волка порождал такой страх? На Полесье старики говорят, что тот, кто увидит глаза волка, вскоре погибнет.

Остаток пути от городка до самого дома я прошел быстро, подгоняемый холодом и страхом. Страх возможного преследования постоянно останавливал меня. Я оглядывался, напряженно вглядывался в темноту, пытаясь что-то разглядеть среди деревьев. Мне даже начало казаться, что несколько минуту назад я встретил не волка в собаку, похожую на волка.

Я не думаю, что мое настроение было бы другим, если бы я встретил в это время на лесной тропинке человека.

Если бы еще вчера меня спросили: «Есть ли в вашем лесу волки?», я бы, наверняка, не задумываясь, ответил, что волков нет. Однако, сейчас на такой же ответ я бы ответил, что-то другое. Я как-то не задумывался о том, что в последнее время экология в нашей республике сильно изменилась, и волков стало много. Они стали появляться даже там, где о них как о диких животных давным-давно забыли. Некоторые ученые утверждают, что увеличение случаев встреч волка и человека объясняется тем, что после чернобыльской катастрофы в зоне, которая попала под зону отселения, создались условия благоприятствующие увеличению количества волков. Наш поселок находился от зоны в ста километрах, что, скорее всего, не расстояние для волка-одиночки.

Хотя, вполне возможно, что я встретил в лесу не волка, а одичавшую собаку.

Мне было непонятно, что заставило волка проигнорировать меня. Я вновь и вновь вспоминал настороженный взгляд волка. Взгляд дикого зверя был оценивающим. Возможно, что за этим взглядам мог последовать прыжок с резким выпадом страшных клыков. Возможно… Но, мне в этот раз просто дико повезло.

Мне вспомнился эпизод из Арсеньевского «Дерсу Узала», в котором описывалась встреча старого охотника с тигром в тайге. Странным в этом эпизоде было то, что старый охотник пересмотрел тигра и взглядом, и тихими спокойными словами заставил его уйти. Очевидно, прямой взгляд воспринимается животным, как угроза, и именно он заставляет зверя обойти человека, чтобы напасть сзади. Рассказывают, что индусы эту повадку тигров хорошо изучили и охотники на тигров надевают на затылок маску с человеческими глазами. Тигр, настроившийся напасть на человека, обходит его сзади, чтобы напасть и бывает ошарашен тем, что наталкивается на взгляд нарисованных глаз. Такое замешательство людям жизнь спасает.

Чего я только не передумал, пока добирался до поселка. Возможно, мне повезло в этой встречи потому, что я не был пьян и трезво оценил то, что предоставил мне случай.

Городок спал, погрузившись в завывания ветра, поднимавшего в воздух снежную крупу. Я немного успокоился только тогда, когда вошел в поселок. Завидев светящиеся окна домов, я повеселел. Страх от встречи с волком окончательно развеялся. И я как-то сразу же почувствовал, что сильно замерз. На центральной улице поселка, на которой стоял дом, где я снимал угол, не было никого: ни людей, ни машин. Мои часы показывали без пяти три часа ночи. Мне показалось странным, что на дорогу от городка до поселка ушло так много времени.

Подойдя к дому, в окнах которого было темно, я был предельно осторожен, мне не хотелось подымать излишнего шума. «Только бы никто не проснулся», - подумал я. У меня не было ни сил, ни желания отвечать на какие-то вопросы.

Тихонько открыв входную дверь в дом, я сразу же прошел в свою комнатку, не зажигая свет, быстро разделся и лег. Но, сон ко мне пришел не сразу. Прежде, чем я погрузился в глубокий тревожный сон, я вновь и вновь вспоминал то, что произошло со мной несколько минут назад в зимнем лесу. Мне также вспомнились, услышанные в детстве рассказы про волколаков и оборотней. Оборотень - на севере Полесья, где я родился, назывался «ваукалака». Его считали недобрым духом, который иногда бросается человеку под ноги, или пересекает дорогу, предвещая ему беды. От него открещиваются и отплевываются, произнося заговоры-замовы. Волколака никогда не является иначе, как на лету, на бегу и то мельком, на одно мгновение. Человек обычно едва успевает его заметить. Чаще всего его появление сопровождается кошачьим или другим криком и воем. Иногда волколака беззвучно подкатывается к человеку клубком, клочком сена или комом снега. Этот оборотень может беспрестанно менять свой облик. Он может превратиться в любое существо, ударившись об землю. Полешуки считают, что волколака может превратиться в кошку, собаку или сову. Старики рассказывали, что в лесу очень сложно бывает рассмотреть это страшное звере-чудовище. Оборотень остается, как бы неуловимым для взгляда человека. Человеку, встретившему волколака, удается, как правило, рассмотреть что-то, мельком. Но никому и никогда еще не удалось толком рассмотреть само это звере-чудовище. Нередко волколака мгновенно, на глазах испуганного насмерть прохожего, перевоплощается несколько раз то в что-то одно, то в что-то другое. Потом он, как правило, мгновенно исчезает бесследно под ближайшим пнем или кустом, или на ровном месте. Исчезает бесследно.

Я лежал в теплой постели и мысленно переживал происшедшее. Сон долго не шел. Меня окружали странные видения. Было как-то неуютно, я все время пытался отвлечься от мыслей о встрече с волком и расслабиться. Но, этого мне не удавалось. Видения неохотно отступали в смутный мир, обозначаемый, как события прошлого. Я вновь и вновь видел заснеженную темноту ночи, тропинку, деревья, падающий снег и волка в нескольких шагах от меня.

«Волколака! Я - волколака!» - шепчу себе. Или это мне только так кажется. Меня удивляет сама такая мысль. «Нет! Я – человек!» - не соглашаюсь со странной мыслью я. В моих пальцах сережка, подаренная девушкой по имени Лена. «Волколака!»

Мне начинает казаться что я - не человек, а какой-то зверь. Я стою, провалившись по колено в снег, а вокруг меня высятся темные деревья с белыми шапками снега на ветвях. Метет. Но мне все это только кажется. Я прекрасно понимаю, что я человек и сейчас я лежу на кровати в своей небольшой комнатке. Это было состояние засыпающего, когда на границе бодрствования и сна, зарождаются необъяснимые видения. Их можно назвать сном или фантазией, или видением.

Я понимаю, что все то, что я ощущаю – это фантазия или сон. Но, мне начинает казаться, что у меня есть хвост и четыре лапы - я ощущаю их со спокойным удивлением и без страха и жду, что же будет дальше. Пока я еще чего-то жду. Я осознаю, что пока еще совсем не освоился с тем миром, куда меня забросило виденье, сон, фантазия. Мне кажется, что я вот-вот пойму что-то очень важное для меня. Становится светлее. Я поднимаю голову вверх и вижу луну, выходящую из-за туч. Яркий голубовато-белый диск луны светит ярко, но не греет. Но от его яркого света на моей душе становится как-то уютнее и роднее.

В полусне или полудреме я вижу себя как бы со стороны. Вижу и ощущаю неспешный поворот головы то в одну сторону, то в другую. Я с интересом рассматриваю сам себя - и не удивляюсь тому, что вижу. Мое тело красновато-черное, лохматое… Я вижу заснеженную целину, чуть вдалеке черный асфальт шоссе. Вижу, как блестящая под полной луной снежная крупа поднятая ветром, переметает дорогу. Мне совсем не холодно, хотя ветер, поднявший снежную крупу, застилает ею глаза. Эта снежная пыль мешает мне смотреть. Я что-то высматриваю, чего-то жду. Моя память напряжена, мне кажется, что я вот-вот вспомню что-то очень важное. «Я не волколака!» - прорывается откуда-то издалека странная мысль. «Я не волколака!» И мне вдруг становится ясно, что я – волк. Обычный волк. Так вот почему у меня волосатые лапы, а руки. Странно? Нет! Я почему-то даже не удивляюсь этому неожиданному открытию. Интересно, где я? Но, почему я думаю и рассуждаю, как человек? «Я не волколака, я – человек!» Меня как-то успокаивает мысль, кажущееся мне самой важной именно сейчас. «Я умею разговаривать, а волки не разговаривают». Я пробую, что-то сказать. Сначала шепотом, потом – громко. Потом кричу! «Лена!» - кричу я. «Л-Е-Н-А!» Но, слова остаются в моем мозгу, а из моего горла вырывается хриплое звериное ворчание. Почему, я зову эту, случайно встреченную мною в поезде девушку? Почему? Похоже, что я самый настоящий волк, который не умеет разговаривать. Волк на краю дороги подкарауливающий свою жертву. За моей спиной заснеженное поле. А чуть вдали опушка леса, обходя которую дорога делает крутой поворот.

На дороге никого. Тихо. Порывы ветра бросают мне в глаза снежную крупу. Где-то вдалеке лает собака. Это в городке, к которому ведет эта черная дорога. Снег переметает дорогу. Я прислушиваюсь к звукам ночи. Тихо. Безмолвно стоят деревья. Сосны. Ели. Их ветви, согнулись под комьями снега, недвижимы. Подмораживает. Высоко, в вершинах высоких сосен слышится шум, порывы ветра раскачивают высокие деревья, наполняя тишину ночи тревожным шумом. Кружится поземка, то успокаиваясь, то снова начиная вращаться. Полная луна, похожая на лицо, молча, взирает с небес.

Вдруг я отчетливо слышу волчий вой, совсем недалеко… Я вспоминаю, что сегодня как раз та самая волчья ночь, когда вершится большая любовь.

Мне становится не по себе. Голодные волки воют совсем не так.

Сейчас, во второй половине зимы у волков начался брачный период – гон. И это вой волков соперников, которые вьются около волчицы. Где-то совсем недалеко, наверно, уже началась ожесточенная схватка самцов за первенство, в которой участвует и какая-нибудь сильная переярка, которая еще не способна стать матерью, но уже готовит себя к материнству. Ее интересует, кто из самцов сильнее. Для нее важно уже сейчас определить того, кто в будущем будет ее волком.

Мне страстно хочется быть тем самым волком-победителем, которого выберет волчица. И я срываюсь с места, и несусь на вой волков, понимая, что не в моей натуре быть злобным, нахрапистым и жестоким.

Но я также понимаю, что ласковых, внимательных, обходительных волков не бывает. В дикой природе выживает тот, кто сильнее, а слабый должен погибнуть. Стать жертвой собратьев, мне не хочется. Мне хочется быть победителем.

Похоже, что в мою жизнь пришло время перемен.

Я, свирепый волк, грозно рыча и щелкая зубами, несусь к тому месту в лесу, где уже идет схватка между самцами. Поднимая клубы снега, сходу врываюсь в стаю, разбросав молодых волков, которые, напугано, отбегают в сторону. Они не ожидали моего появления. Внезапность, почти всегда, дает нападающему шанс на победу. В одно мгновение сбиваю с ног молодую волчицу, которая огрызнувшись, припадает к земле передом. Из моей груди вырывается злобное рычание, волчица отвечает на него тихим взвизгиванием. Вдруг сзади на меня наваливается кто-то, всем своим весом прижимая к земле. Я огрызаюсь и пробую сбросить с себя этого тяжелого кого-то.

Наверно, это самый сильный волк, который хочет стать вожаком. Он уже понял, что я и есть тот чужак, который может ему составить конкуренцию, что ж я буду сражаться до конца и не уступлю. Мне претит сама мысль стать отверженным волком-одиночкой, изгнанным из стаи.

Мне никак не удается сбросить с себя нападавшего. Я начинаю задыхаться…

Редакция 2.05.2008.
© Dain Ave. Журнальный вариант. C “Акно”, 1. 2008г.
C. dainave@yandex.ru
© Все права на данный текст принадлежат исключительно автору. Использование этого текста или его частей без согласия автора запрещено.