Сказка не о землянах. Часть 4

ЧАСТЬ 4

ГЛАВА 16

Время имеет неискоренимую особенность - оно всегда движет Вас вперед. Чтобы ни происходило и какие бы мысли и желания Вас не посещали, время всегда будет нести Вас в своем потоке, и не в человеческих силах остановить этот поток или вырваться из него. Движение во времени незаметно и стремительно. За постоянными схватками с врагами, друзьями и самими собой ребята не успевали обращать внимания на мелькание дней, месяцев и даже лет. Лишь иногда, на минуту обернувшись, они вдруг видели уже прожитые годы и удивлялись, что все это действительно было и было уже давно. Давно? Когда тебе чуть больше двадцати, год кажется вечностью. Последний школьный год прошел так стремительно, что казалось, что его и не было. В сентябре они думали: целый учебный год - это так много. Но уже начался июнь - последний школьный месяц. Экзамены, последние для 14-го класса, выпускной день и больше ничего школьного. Ничего и никогда. Они привыкли к школе, к ее бесшабашной жизни, вечной борьбе с экзаменами, беззаботному общению с друзьями. Конечно, новая жизнь манит - работа или Академия, новые заботы и абсолютная свобода, которой хотели и побаивались. Но школы больше не будет никогда, она ушла в прошлое, а вместе с ней и беззаботная юность. И каждый год первого сентября эти ребята будут с завистью смотреть на мальчишек и девчонок в родной форме ВШ, ведь у тех впереди лучшие годы жизни. Да и школьные друзья вдруг затеряются в жизни, и вряд ли удастся собраться всем вместе хотя бы еще раз.
Лешка хоть и рад был сбросить школьные оковы, но все равно с грустью поглядывал на школьные корпуса, где провел 15 лет своей жизни. До сих пор все было понятно. Но сейчас он стоял перед открывшейся дверью и знал, что у него только один выход - сделать шаг туда, и новая жизнь захватит его. Его ждала первая серьезная командировка от КРУ. Хотя он и подписал контракт с конторой три года назад, его еще ни разу не использовали, если не считать тренировочных игр и пары коротких полетов, когда он выполнял роль простого пилота, забирая какого-нибудь разведчика с планеты. Керс не знал, как долго продлится эта командировка.
События прошедшего года мало что изменили в жизни военышей. Год назад Кересьев закончил КИ и красным дипломом и за это время успел заработать себе репутацию классного капитана, отчасти совершенно случайно. Он должен был учиться в КИ пять лет, но еще на первом курсе он перепрыгнул сразу на второй, а потом и на третий, сэкономив таким образом два года. Таклаев, ну и, конечно, другие волки превзошли сами себя и заключили договор о дружбе и сотрудничестве с воинами Бельтерьера и Слепыми Котятами против Ящеров. Ящеры не смогли выдержать этого удара и покинули Дмитрский район, вернувшись к Котовску, где они впервые организовались. Правда, после этой победы волки разругались со своими союзниками, но врагом номер один все время были Ящеры, а они были побеждены. Лена Жукеева хоть и не поругалась с Яшенко окончательно, но стала от него настолько далека, что иногда даже забывала о нем. Он довольно часто видел ее с другими, но ни одно ее увлечение не длилось долго, что было для Андрея последним утешением. Он закончил школу два года назад, но предпочел остаться на Искре, работая где-то в службе безопасности Солнечной системы, хотя мог рассчитывать и на лучшее, но он не хотел надолго расставаться с Леной. Оля Серебрянова совершенно неожиданно для всех вышла замуж за какого-то астронавигатора, а ребята были еще больше удивлены, узнав в нем Андрея Раевского. Березов и Русин завербовали в КРУ Женьку Морозова и Руслана Торовича. Костя Ежиков не мог дождаться окончания школы, на следующей же неделе он собирался лететь один никому неизвестно куда, в чем хотел воплотить свою давнюю мечту. Катя Лукеина, закончив капитанский факультет КИ, зачем-то поступила еще и на биофак, и она до сих пор не разошлась с Алешкой Русиным. Он редко бывал на планетах, но всегда был рад встретиться с ней. Дима Кересьев, брат Лешки, на радость родителям собрался в Военную Академию и усиленно учился. Правда, Лешка туда тоже собирался, но у него, как и у Сашки, эта мания величия прошла классе в седьмом. Сережа Русаков совершенно неожиданно разругался с Керсом, причину этой ссоры никто точно не знал, но говорили, что здесь не обошлось без женщины, всем, правда, было чертовски любопытно из-за кого, но на этот счет ребята твердо молчали. За полгода эта ссора переросла в настоящую вражду. Русаков вышел из Стаи, собрал свою немногочисленную организацию и стал бороться с Керсом. Слухи об этом дошли даже до Поляновского, а он терпеть не мог подобных инцидентов. Керс получил хорошую взбучку, а Сережа, которого Солнышко никогда не считал перспективным разведчиком, был уволен, что только подогрело его неприязнь к Кересьеву.
Экзамены ребята в основном сдавали неплохо, еще никто не завалился, а Ребрянский решительно шел на золотую медаль. Люда Моисеенко уже получила четверку по технике, а больше в 14б претендентов не было. Березов и Кересьев без труда смогли бы сдать все на пятерки, чем Керс вообще то и занимался, но их работа в течение года и вечная двойка по дисциплине не допускали и мысли о чем-то большем, чем просто красивый диплом. Но все это неумолимо кончалось.

* * *

Увидеть целый класс Дмитрской ВВШ в форме, да еще и в парадной было почти невозможно. Сами военыши утверждали, что это случалось только два раза за всю их школьную жизнь. Первый раз первого сентября в первом классе, а второй раз спустя 14 лет, когда эти же ребята: ставшие, правда, несколько взрослее, покидали школу. Сегодня как раз был такой день - самый последний день школьной жизни. С утра вручали дипломы об окончании ВВШ. В этом году выпускалось три класса - 58 человек,
Радость по поводу окончания школы была пронизана легкой грустью. Они были вместе последний раз. Они смотрели друг на друга и не могли поверить, что кого-то, возможно, видят в последний раз. Весь день по местному телевидению крутили фильмы, снятые выпускниками и о них в течение всех лет учебы.
В девять часов начинался традиционный бал. Этот обычай прошел сквозь века, и сейчас ребята отделали танцевальный зал именно так, как он бы мог выглядеть в то время, когда появились первые военный школы. Разве что изготовлено было все это убранство из пластических конструкций. На бал не допускали никого, кроме выпускников, учителей и 6-7 человек технического обслуживания. А к полуночи и учителя должны были покинуть ребят. Мальчишки остались в форме, а девушки, представляющие явное меньшинство постарались превратиться чуть ли не в настоящих принцесс.
- Черт возьми, я всегда говорил, что в нашем классе самые красивые девчонки, но сегодня они даже меня удивили, - заметил Таклаев.
- Да, даже обидно, что сегодня всех вижу последний раз, - ответил Лешка, - может, когда увижу еще раз, они будут старыми и некрасивыми.
- Ты так надолго улетаешь?
- Да нет, хотя черт знает. Но ты же знаешь, у меня совершенно ненормированный день.
- И за что меня все время убивают? - Олег усмехнулся. - Пойти потанцевать что ли, жаль только, что я этого почти не умею делать, но может, не откажут троекратному трупу.
- Хорошая идея, Леша улыбнулся и, пригласив Юремашину, закружился с ней легко и свободно на зависть Таклаеву, который всем долго и упорно доказывал, что танцевать не умеет. К двум часам Керс перетанцевал со всеми пятнадцатью девушками, кроме Лагуновой и Жукеевой. До Лагуновой он еще не успел добраться, а танец с Леной он почему-то все время откладывал, он боялся приближаться к ней, словно она могла зажечь в нем что-то, что он упорно пытался заглушить.
- Разрешите, - подошел он наконец к маленькой Лагуновой и вдруг встретился глазами с Жукеевой. Ее глаза были грустны, она печально улыбнулась и пошла танцевать с Игорем Липницким. Лагунова испуганно посмотрела в глаза Керса и молча приняла его приглашение, она всегда его недолюбливала. Когда музыка закончилась, она также робко остановилась, а потом сказала:
- Спасибо.
В этот момент Лешка снова увидел Жукееву. Она стояла одна, но к ней уже шел Володя Ярешин из 14а. Лешка мгновенно очутился между ними.
- Прошу меня извинить, но эта дама обещала этот танец мне, - делая легкий кивок головой, сказал Керс. Лена улыбнулась и, театрально присев в реверансе, пошла танцевать с Кересьевым. Она была великолепна сегодня. Черная полупрозрачная материя бального платью, глубокое декольте, черные перчатки до локтя, золотое колье, как всегда распущенные светлые золотистые волосы.
- Керс, я тебя не узнаю, ты был так вежлив с Ярешиным, как будто не в нашей школе воспитывался.
- Должен же я был тебя сманить у него. Я с Морозкой поспорил, что до трех часов потанцую со всеми девчонками, ты последняя, зато у него еще три штуки осталось.
Лена улыбнулась, но глаза ее оставались грустными.
- Жучок, что с тобой сегодня? Что-то случилось?
- Да нет, все нормально. Знаешь, я боюсь новой жизни.
- А кто ее не боится.
- Чего завтра делать будешь?
- Из общаги домой перебирать, наверно.
- А вообще, направление брать будешь?
- Нет, я уже устроился летать капитаном.
- А меня к себе старпомом возьмешь? - полусерьезно спросила Лена.
- Извини, но команда уже укомплектована, а за рейс не я отвечаю.
Лена снова грустно улыбнулась, в таком состоянии Керс ее раньше никогда не видел.
- Все-таки с тобой что-то не так сегодня. Может, я могу помочь?
- Нет, ты мне уже ничем не поможешь.
- Ты обиделась?
- Конечно, нет.
Лешка замолчал, ему вдруг стало очень обидно, что он не может взять Ленку с собой, он даже почувствовал, что не слишком то хочет лететь.
Танец кончился. Лена и Леша молчали, но Керс не отпускал ее, он ни о чем не думал, просто стоял и смотрел в ее голубые бездонные глаза. Музыка снова наполнила зал, и они снова закружились в танце. Керс не чувствовал своего тела, не пытался осознать своих действий, он просто смотрел на Жукееву, словно впитывая в себя ее красоту. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не смешался Леня Оленников. Он самым нахальным образом схватил Лешку за руку и, оттащив к стене, сказал:
- Проснись, я тебя уже пять минут зову. Тебя за дверью человек один дожидается.
- Меня? Кто?
- А я не знаю. Пойди, посмотри, а я пока с Жуком потанцую.
Кересьев быстрыми шагами направился к двери. На лестнице к нему действительно подошел какой-то парень.
- Ты Кересьев? - спросил он. Лешка его никогда раньше не видел и немного удивился, кому это он мог понадобиться в третьем часу ночи, да еще и во время выпускного бала.
- Допустим, я. А в чем дело?
- Дело не велико, но очень важно. Пойдем, выйдем на минуточку.
- Куда это?
- На улицу.
- Ну, пойдем.
Они вышли из школы и остановились среди деревьев, окружавших здание.
- Так в чем дело?
- А дело в том, - из-за деревьев выступила коренастая сильная фигура, но лица в темноте разобрать было невозможно, - дело в том, что ты мне ужасно надоел.
- Хотел бы я знать твое имя.
- Мое имя тебе хорошо известно. Меня зовут Андрей.
Теперь Лешка и по голосу без труда узнал Яшенко.
- Да, неплохо известно, хотя мы и не виделись уже года полтора.
- Больше, год и восемь месяцев.
- Думаю, это не так важно. Так зачем я тебе понадобился? Надеюсь, не для того, чтобы сказать мне, что мы не виделись год и восемь месяцев.
- Да, ты прав. Я пришел отдать долг. Лет пять или шесть назад я обещал, что испорчу тебе какой-нибудь очень хороший день. Не правда ли, сегодня очень подходящий денек. Ты не вернешься на выпускной бал и не будешь больше танцевать с моей невестой.
- Отчего же, именно этим я сейчас и займусь.
- Нет. Твоего друга - пистолета с тобой нет. У тебя нет ничего, что спасло бы тебя.
- Я так испугался. Ты опять меня бить собираешься? И много вас на этот раз? Я насчитал шесть. Может, я ошибся?
- Нет, ты не ошибся. Но я собираюсь побить тебя сам, один, не могу лишить себя такого удовольствия. А может, ты боишься? Так скажи, и я отпущу нашего нежного красавчика.
- Всегда к вашим услугам, Андрюша. А ты не забыл позаботиться о завтрашнем дне? Тебе завтра на работу, - усмехнулся Кересьев.
- Ты за меня не беспокойся.
Лешка быстро почувствовал, что Яшенко по-прежнему силен. Он не смог бы победить Керса, тот слишком хорошо владел файт, но он мог окончательно испортить Керсу день. Андрей, несколько раз ударив по пустому месту, разозлился и схватил большую палку, которая валялась под деревом. Лешка не видел этого и только в последнюю секунду успел подставить руки.
- Прекратите сейчас же! - вдруг раздался крик Лены Жукеевой, которая неожиданно появилась среди деревьев. – Ну, ударь, ударь меня, - сказала она Андрею, встав между дерущимися как раз под занесенной палкой.
Андрей недовольно отбросил свое единственное оружие и, выругавшись, зашагал прочь. За ним последовали и его приятели.
- Он тебе ничего не сделал? - спросила Лена.
- Он? Мне? - Лешка усмехнулся. - Жучок, Ящик дуболом, что он может мне сделать. Только зря ты нам помешала.
- Не зря. Это подло.
- Нет, все было честно. У тебя зеркало есть?
- Нет.
Они вышли на освещенное место. Лена провела рукой по его щеке.
- Кровь?
- Нет, клюквенный сок. Ерунда, дубиной своей задел, слишком много на ней было отростков. Сейчас помажу и all be all right.
- Дай, я сама.
Лена стерла своим платком кровь со щеки Кересьева и замазала царапину биоклеем. Их глаза встретились, и губы уже готовы были слиться в поцелуе, но тут из корпуса выбежал Ежиков. Увидев Керса, он радостно сказал:
- Ты в порядке, это радует, а то Олешка сказал, что у тебя какие-то неприятности.
- У меня? Неприятности? Да что ты, Костик, я и слова то такого не знаю.
- Тогда чего ты здесь торчишь? Если все уладили, то надо вернуться, - из самых лучших побуждений сказал Костик, и они втроем вернулись к танцующим.
До пяти часов Лена и Лешка танцевали вместе, не обращая ни на кого внимания. Они почти не говорили, а просто смотрели друг на друга, хотя и думали об одном и том же, каждому казалось, что другой так думать не может, и только разыгравшееся воображение подсказывает обратное.
А после пяти все вышли на улицу гулять, где к выпускникам присоединились и другие военыши. Лена еще раз посмотрела на Кересьева, в ее глазах сверкали слезы, и она одними губами спросила:
- Неужели все?
Лешка молчал. Он хотел что-то сказать, но его окружили ребята, и он, беззаботно смеясь, ушел с ними. В это время к Лене подошел Яшенко.
- Лен, - виновато обратился он к ней, - ты, что, обиделась из-за этого.., - Яшенко замолчал, подбирая более подходящие слова.
- Ты, Андрей, дурак. Зачем ты все это устроил? Только мне настроение испортил.
- Тебе?
- Ну не Кересьеву же. Ему то все ни по чем. И когда ты бросишь свои идиотские замашки. Взрослый человек, а ведешь себя, как мальчишка. Смешно.
- Лен, ну ладно тебе. Ну, поигрались напоследок, надеюсь, я его больше никогда не увижу.
- Шел бы ты, Андрюш, лучше спать.
- Я хотел с тобой поговорить, серьезно.
- Опять?
- Опять. Я хочу, чтобы мы жили вместе, я хочу, чтобы у нас были дети. Теперь, когда ты закончила школу, ты свободна. Мое предложение по-прежнему в силе.
- Я так часто говорила тебе это, что уже и не звучит. Я не люблю тебя. Ты мне дорог, как друг, но я не люблю тебя.
- Но что же мне делать?
- Тебе ничего не надо делать, то есть делай, что хочешь. Женись, пожалуйста, только не на мне.
- Ленка, Ленка, - медленно проговорил Яшенко, чувствуя, что никакие слова уже не помогут. - Мне предлагают хорошую командировку на год. Если хочешь, я останусь.
- Нет, Андрюш, ты лети. Я на следующей неделе тоже куда-нибудь улечу. Пойдем наших догонять.
Лена схватила Андрея за руку и побежала за удаляющейся толпой, но он резко остановил ее.
- То есть как это улетишь?
- Я уже почти устроилась старпомом на большой военный корабль, так что улечу.
- Надолго?
- Да.
- А я?
- А ты свободен, Андрюш.
Лена поцеловала его в щеку и убежала вслед за удаляющейся компанией, которая не торопясь продвигалась к реке Серебряной, делившей Дмитрск пополам.

ГЛАВА 17


Маленькая планета Пиона не имела своего населения. Все, чем наградила ее природа, кончалось азотной оболочкой, ровной твердой поверхностью материка и водой. Но маленькое заурядное имя Пиона часто встречалось космолетчикам. Каким-то чудом она вместе со своим небольшим тусклым солнцем в любое время оказывалась на каком-либо транспортном пути, чаще всего в направлении Искры. Это было замечено лет 300 назад, и ее оборудовали как заправочную станцию. Сейчас ее отделяли от Искры два месяца полета на стандартной космической скорости. Кроме огромных складов с батарейками на планете была небольшая гостиница с рестораном автоматического обслуживания, космопорт со всем необходимым для ремонта, техобслуживания и чистки кораблей и море пресной воды, которое все это окружало. Это море было скорее океаном, потому как занимало почти всю планету, но оно было неглубоким и почти совсем спокойным. На планете всегда царил полумрак, но это никому не мешало, даже наоборот успокаивало. Больше недели здесь мало кто задерживался, разве только из-за серьезных поломок. Почти весь обслуживающий персонал заменяли роботы, эта перевалочная база принадлежала Искре.
Впечатление от планеты оставалось, конечно, тоскливое, особенно, когда на ней никого не было, но комендант Пионы не жаловался, он любил свою планетку.

* * *

В кафе играла музыка, ненавязчиво проникая везде. За небольшим столиком в углу сидела молодая красивая женщина в форме космолетчика с погонами лейтенанта. Она тихо помешивала ложечкой уже давно растаявшее мороженое и смотрела в никуда, ее глаза не доводили до сознания то, на что попадал их взгляд. Это была Лена Жукеева. С выпускного прошло больше года, по искрийскому календарю был уже октябрь. На Пиону Лена прилетела накануне, и на следующее утро ее корабль начинал свой последний перелет к родной планете. После долгого унылого года ее отделяли от Искры всего два месяца полета, которые капитан обещал сократить как минимум дней на десять. Отрезок времени казался ей очень маленьким, и она не могла думать ни о чем, кроме того, что ждет ее на Искре. И, предаваясь своим мечтам, она теряла связь с действительностью. Завтра с утра она снова должна была вернуться на огромный лайнер, который безжизненной громадой стоял на космодроме, уже готовый взлететь.
А сейчас она сидела в кафе одна и нехотя ела мороженое, ей совсем не хотелось его, но надо было как-то убить время до ночи, а здесь было самое веселое место на Пионе. Посетителей было много, на планете остановились несколько больших кораблей, и взгляд Лены без всякого интереса скользил по входящим. В кафе вошел высокий темноволосый парень, здороваясь с некоторыми космолетчиками, он подошел к стойке, что-то сказал роботу. Лена пропустила его, как и всех предыдущих, но вдруг взгляд сам метнулся обратно, сердце бешено заколотилось в груди. Она нашла его глазами и уже не могла оторвать своего взгляда от его фигуры.
Парень тем временем получил от робота кофе и гамбургер и, ища места, где бы присесть, встретился взглядом с Леной. Кересьев побледнел, он никак не ожидал встретить ее здесь, он даже растерялся. Лешка как во сне дошел до лениного столика.
- Можно?
- Конечно, - Жукеева улыбнулась и так же улыбаясь смотрела на него. Леша тоже возвращался на Искру. Он был с Соболем. Сашка устал после суточного дежурства и сейчас отсыпался. Три недели назад он забрал Керса по приказу КРУ. Пребывание разведчика на той планете больше не требовалось, потому что она вступила в Межгалактический Союз.
- Ты здесь, так странно. А я еще не хотел залетать на эту планету. Все ругался на Сашку, что он мало взял батареек. А может ты видение?
- Нет. А ты?
- Думаю, что я вполне материален. Вот уж действительно не ожидал, думал, увижу тебя только на Искре, если увижу.
- Я тоже.
Они замолчали. Они никак не могли найти нужных слов и договорить до конца то, что давно пыталось сорваться с их языков.
- Может, пойдем погуляем? - предложил Лешка.
- А твой кофе?
- Ну его.
Они вышли наружу и подошли к краю огороженной площадки, за каменными перилами которой еле заметно колыхалось море. Солнце садилось, окрашивая небо в кроваво красный цвет. Было необыкновенно тихо, только неприятный ветер шуршал чем-то, пробирая холодом до костей. Лена стояла, прижавшись к перилам набережной, и молчала. Сколько раз она представляла себе эту встречу, и вот сейчас стояла и не знала, что сказать. Ветер трепал ее прекрасные светло-золотистые волосы, словно пытаясь прогнать от нее что-то. Кересьев тоже мучительно подбирал слова, но у него ничего не получалось. Беспомощно улыбнувшись, он сказал:
- Ты дрожишь, холодно?
- Да.
- Иди ко мне, вместе будет теплее.
Лена доверительно прижалось к нему, на какой-то миг ей показалось, что это всего лишь дружеский жест, и ей стало не по себе.
- Знаешь,.. Нет, не то.
- А может все просто?
- Может быть. Черт, я ведь люблю тебя, именно тебя и ничего не могу с этим поделать.
- А и не надо. Только слепец или Кересьев могли не догадаться, что я тоже люблю тебя.
- Наверно, я действительно дурак.
Он поцеловал Лену. Слова? Кому они нужны.
Лена и Лешка знали друг друга с детства. Когда Керс пошел во второй класс, он и Толик Ребрянский решили подстроить какой-нибудь первоклашке заполянку первого сентября. Для таких целей детям свойственно выбирать либо самую страшную, либо саму красивую, по их мнению. Выбор Лешка и Толи выпал на Леночку. Когда она вся беленькая и чистенькая выходила из школы, Толик вылил ей под ноги жуткую разноцветную киселеобразную смесь. А Лешка бросил водяную бомбочку, кроме воды начиненную дождевыми червями. Как ожидалось, Лена поскользнулась и упала, но вместо того, чтобы заплакать, выхватила из кармана рогатку и метко запустила камень Кересьеву в лоб. После подобного обмена любезностями они старались не замечать друг друга. Когда они стали взрослее и оказались в одном классе, между ними установились отношения язвительной дружбы, но не более того. Общие знакомые, общие дела, но ничего большего. У Лены был Андрей, которого ей на то время хватало. Но Андрей постоянно ревновал ее к Керсу, и Лена невольно заинтересовалась, что же такого в этом симпатичном, самоуверенном и немного легкомысленном парне, что Яша видит в нем серьезное препятствие для себя. Только Андрей видел, что Лена выделяет Кересьева среди других, он заметил это раньше, чем Лена сама осознала свой интерес. Переломом в отношении ее к Лешке стала Гайдаана. С тех пор прошло больше четырех лет. Она не отдавала себя отчета, что за это время влюбилась в него. Это пришло незаметно. Только в последний школьный год она смогла признаться себе, что именно Кересьев завладел ее сердцем. Но он, за исключением пары моментов, вел себя с ней более чем равнодушно. И она ничего не делала, чтобы приблизить его, она могла бы соблазнить его, но она не хотела играть, как делала это с другими, уверенная, что Лешка тогда тоже будет играть, она бы никогда не сделала этого.
Кересьев всегда отмечал, что Ленка красивая девчонка, но дальше этого его мысли никогда не забегали. Его забавляли Ленкины поклонники, которые сыпались к ее ногам под ласковым взглядом голубых глаз. И вдруг он сам почувствовал, что она нравится ему гораздо больше, чем следовало. Он, Кересьев, влюбился в Жучка!? Подумав об этом, он начинал ругаться, проклиная свою глупую голову. Уверенный в абсолютном равнодушии Жукеевой, он поклялся, что никто никогда не узнает о его слабости. Глупая в данном случае гордость не позволяла ему встать в один ряд с поверженными молнией голубых глаз. Только однажды в летнюю грозу и потом на выпускном балу он позволил себе чуть забыться, но сначала сама Лена, а потом Ежиков помогли ему остановиться, и Кересьев ушел, как ему казалось навсегда. А вот забыть ее не мог. Узнав, что скоро вернутся на Искру, он решил найти ее. Он хотел увидеть ее и поговорить. И он надеялся. А вдруг?
А встретились они на Пионе.
- Я чертовски рад тебя видеть и меньше всего хотел бы сейчас с тобой расстаться, но...
- Да, это вечное но. Я улетаю завтра утром.
- А я только через неделю, наш корабль взяли на чистку, а догнать вашего бегемота мы вряд ли сможем.
- И что же дальше?
- Жизнь не кончатся сегодня. Но мне кажется, что начинается она именно сегодня. Я ведь только о тебе весь этот год и думал.
- Мы с тобой кретины. Давай не будем больше так надолго расставаться. Мы могли бы летать на одном корабле.
- Нет, - Лешка несколько виновато улыбнулся. - Я не космолетчик, я агент КРУ.
- Тогда я попробую устроиться туда. Я бы не хотела снова оказаться без тебя.
Керс поцеловал ее.
- Может, пойдем пока ко мне, здесь не жарко.
- Неплохая идея. Надеюсь, ты не с Соболем живешь?
- Здесь все номера одноместные.
Они зашли в гостиницу и поднялись на нужный этаж. Керс достал универсалку и открыл дверь.
- А ключа у тебя нет?
- Был где-то, но я терпеть не могу ключи, они всегда теряются. А впрочем, все слова бессмысленны.
И он был абсолютно прав, иногда двоим не нужны слова, чтобы найти общий язык, да и не существует таких слов, чтобы передать все, что хочется сказать любимому человеку.
Их губы снова слились в поцелуе. Дальше времени не существовало. Они растворились друг в друге, отодвигая время в сторону.
Но наступило утро, такое же мрачное, как и раньше. Утро, которое требовало, чтобы они снова расстались. Лешка заметил грустное выражение на ее лице.
- Что-то не так? Лен?.
- Когда вы долетите до Искры?
- Через два месяца, считая с сегодняшнего дня.
- Еще целых два месяца не увижу тебя.
- Это же совсем мало.
- Да, конечно... Слушай, ты не видел моего лифчика?
- Вчера видел.
- Я серьезно.
- А я как? Кроме того, без него ты мне больше нравишься.
Лена покрутила пальцем около виска.
- Я через пятнадцать минут должна быть на корабле. Да отпусти ты меня! Меня кэп убьет.
- Пусть только попробует. Подожди. Меня посетила одна любопытная идея, как сократить до минимума мои командировки.
- Какая?
- Не знаю, только согласишься ли ты. Мы могли бы пожениться?
На какое мгновение Лена задумалась, и Керс испугался, что сейчас она найдет какую-нибудь причину, чтобы отложить решение этого вопроса, он не знал, сможет ли еще когда-нибудь произнести эти слова.
- Я бы хотела, чтобы мы жили вместе, - ответила она, - и ничего не имею против, если ты будешь называться моим мужем.
Он снова поцеловал ее и попробовал завлечь обратно в постель, но Лена знала, что если сейчас не остановит его, то точно опоздает.
- Но сейчас мне пора идти, - она решительно встала.
- Тебя проводить?
- Я сама быстрее дойду.
- Тогда до встречи,
- До встречи.
Лена еще раз поцеловала его и выбежала из номера. На корабль она, конечно же, опоздала, по поводу чего капитан долго ругался, но Лена не слушала его, она думала только о Керсе, и она чувствовала себя счастливой.

* * *

Полтора месяца, которые Лена провела на корабле, действительно пролетели незаметно благодаря тому, что она все время была занята делом. На Искру она прилетела в начале декабря. Сдав все дела и оказавшись наконец свободной, она не сразу полетела домой. Она просто бродила по заснеженному городу. Через две недели должен был прилететь Керс, а сегодня дома ее ждал разговор с матерью, откладывать который не имело смысла, а ленкина мама терпеть не могла опрометчивых решений, а возможно, еще больше она не любила Кересьева. Она мало знала его, но считала его неисправимым хулиганом и гулякой и всегда утверждала, что он втягивает ее дочь во всякие авантюры и плохие компании, в то время, как Андрей, которого она очень любила, уже давно считая своим зятем, старается оградить ее от дурного влияния.
Она очень обрадовалась возвращению Лены.
- Что же ты не предупредила, мы бы встретили.
- Да чего здесь встречать. Плохо авиетку мою кто-то со стоянки угнал.
- Никто не угнал, это Андрей взял привести в порядок к твоему возвращению.
- Андрей... Он здесь?
- Да, дней десять, как появился и каждый день заходит.
- Зачем?
- Просто так, помочь. Отец сейчас летает. Конечно, он заходит из-за тебя. Он приготовил для тебя прекрасную квартиру недалеко от этого района. И он хочет жениться на тебе.
- Ну, это я уже слышала. Мама, я сейчас переоденусь, приму ванну, и мне надо с тобой серьезно поговорить. Ты никуда не уходишь?
- Конечно, поговорим. Том, приготовь Лене ванну.
Том, домашний робот, заботливо вереща всякие советы, ушел вслед за Леной.
Когда спустя час Лена зашла к маме, она долго не могла придумать с чего бы начать. Меньше всего ей хотелось ссориться с матерью.
- Ты хотела со мной поговорить, - нарушила тишину мама.
- Да, и то, что я тебе скажу, обсуждению не подлежит. Я уже все решила. Во-первых, я выхожу замуж.
Мать Лены сидела молчала, ее красивое лицо было озадачено.
- Да, мам, я выхожу замуж. Почему молчишь?
- И за кого?
- Ты правильно поняла, что не за твоего любимого Андрея. Это Леша Кересьев.
- Кто?!
- Алексей Александрович Кересьев, человек неплохо тебе известный.
- Слишком неплохо, чтобы я могла одобрить твое решение. Я не понимаю, зачем вам оформлять брак. Вы не сможете жить долго. Максимум года через три ты соберешься разводиться. Так зачем все это затевать? Пойми, это не может быть надолго. Вы разные люди.
- Мама, я же сказала, что это обсуждению не подлежит.
- И когда это случится?
- Дней через двадцать.
- И что же он сам не зашел? Боится? Нет, я не одобряю твоего решения.
- Мама, мне уже 22 года, и я уж как-нибудь сама разберусь, я просто сказала тебе. А не пришел он потому, что еще не прилетел на планету, он тоже работает.
- Ты сказала во-первых, а что же во-вторых?
- Во-вторых, - Лена довольно улыбнулась, - я беременна.
- Совсем хорошо. И давно?
- Полтора месяца.
- И чей это ребенок?
- Лешкин, разумеется. Мам, ну что ты? Все хорошо. Мы любим друг друга, купим квартиру, здесь в Дмитрске, и будем жить счастливо-счастливо, скоро у нас родится самый лучший на свете мальчик.
- Конечно, сейчас у тебя одни розовые мечты.
- Отчего бы им не сбыться? Ты же его совсем не знаешь.
- Он даже сидел в тюрьме.
- Это было очень давно, и его оправдали. То, что он раньше бесился, это же все детство, думаешь, я была такой уж паинькой, как перед тобой показывалась?
- Не думаю, но он еще мальчишка.
- Ему в январе будет 24, твой любимый Андрей старше его всего на два года.
Мама улыбнулась, видя счастливое лицо дочери, она не могла долго злиться.
Лена ушла к себе в комнату, ей хотелось с кем-нибудь поболтать, и она, схватив телефон, стала набирать номер Катьки Лукеиной.
- Слушаю, - раздался в трубке знакомый голос.
- Привет, это я до тебя дозвонилась.
- Ты откуда?
- Из дома, сегодня прилетела. Приходи в гости.
- Минут через двадцать буду.
- Чего так долго.
- Ты вообще то мне в авиетку звонишь, и я далеко.
- Если тебе неудобно, приходи потом, я пока никуда больше не собираюсь.
- Иди ты, я тебя больше года не видела.
Минут через пятнадцать примчалась Лукеина, такая же стремительная, уверенная в себе, в вечных джинсах, за пояс которых был заткнут пистолет, скрываемый черной кожаной курткой. Еще с порога она сказала все, что о Ленке думает по поводу ее продолжительного отсутствия, а потом сказала:
- Отлично выглядишь.
- Это радует. Я тут решила потомством обзавестись.
- Ты?
- А чего тут удивительного.
- Это еще планы или оно уже готово?
- Готово. Где-нибудь в июле 92-го года готовь большой подарок. Ну и заодно я решила выйти замуж.
- Уговорилась все-таки, вот его семейство порадуется.
- Примитивно мыслишь. Яша в пролете.
- Я его знаю?
- И даже очень хорошо.
- Кто?
- Ни за что не догадаешься, - Жукеевой нравилось смотреть на озадаченное лицо подруги.
- Сейчас вычислим. На какую букву его имя?
- "А".
- А фамилия?
- Жирно будет.
- Ладно, из нашей школы?
- Да.
- Случайно не в нашем классе?
- Совершенно случайно там.
- Закончил все 14 классов?
- Да.
- В нашем классе имя на "а"... Черт, чего-то их больше, чем я рассчитывала. Толик Ребрянский, Леша Керс, Сашка Щебетаенко. Я его назвала?
- Да.
- Ну, последний отпадает, он женился месяца четыре назад. Лешка тоже в пролете, он как улетел после школы, так его больше никто и не видел. Щебетаенко остается, - Катя удивленно посмотрела на Ленку, - Ну ты меня удивила.
- Лукеина, ты такая бестолковая. Конечно, ты ошиблась.
- Кересьев?
- Да, могла бы сразу додуматься.
- Прими мои соболезнования. Одного не пойму, где ты его нашла?
- Иногда случаются и чудеса. А ты как?
- Все также, месяца через три прилетит моя белобрысая образина...
- Это ты Русина так? - перебила Лена.
- А кого же еще. Сколько раз обещала себе послать этого летуна к черту, и не могу. Прилетает, и все мои благочестивые мысли и намерения разбегаются, как тараканы по темным углам. Он, правда, учудил в прошлый раз, предложил мне за него замуж выйти. Счаз. Но на этот раз я ему сюрпризик организовала. Я устроилась работать в его же контору.
- Это куда?
- В КРУ, агентом. А чем я хуже. Полгодика еще придется доучиться, но зато какие перспективы.
- Чего-то вы все в КРУ потянулись, Керс там же работает.
- Забавно.
- Они, кажется ровесники?
- Нет, Русину 26. Наверно, я бы безумно любила его, если бы виделись почаще, а может и нет.
- Думаешь, КРУ тебе в этом поможет?
- Довольно часто им нужны семейные пары.
- Это понимать так, что мы и на твоей свадьбе салатика поедим?
- Никак не понимай. Я еще не созрела до принятия решений.

* * *

Попрощавшись с Леной, Лешка никак не мог прийти в себя. Голос любви решительно заглушал голос рассудка. Ему хотелось плюнуть на все, догнать ее и лететь вместе с ней, наплевав на всех капитанов вместе взятых.
Часов в двенадцать пришел радостный Соболь.
- Леша, собирай вещи, летим, - с порога прокричал он.
- Ты, что, не выспался?
- Еще как выспался. И пока ты здесь прохлаждался с дамочкой в постели...
- Это ты где такие сведения получил?
- Глаза у меня еще есть. Я к тебе часов в семь заглядывал, думал номером ошибся. С каких это пор Кересьев стал девочек в кафе цеплять, путь она хоть трижды лейтенант и обладает в сотни раз более приятной спиной.
- Дурак.
- И я же еще и дурак. Позор Кересьеву! Офицер косморазведки на работе, и с девочкой.
- Кончай издеваться, я понимаю, завидно, тебе до твоей Ирочки еще месяца два добираться.
- Пусть, но зато у нас большая и чистая любовь.
- Знаю, знаю, уже раз пять слышал. Вы познакомились в террариуме, ей сейчас 17 лет, и она была невинна, как ангел.
- У тебя отвратительная способность все опошлять.
- У тебя эта способность развита еще сильнее. Но все равно собираюсь сделать тебя свидетелем на моей свадьбе.
- На твоей свадьбе? Крыша что ли уехала?
- Нет.
- Ты? Жениться? Вроде вчера ты еще этого делать не собирался.
- То было вчера.
- И кто эта милая девочка?
- Лена Жукеева.
- Жучок? У кого-то из нас точно крыша поехала. Она здесь?
- Уже улетела, - Керс улыбнулся.
- Ладно, жених, кончай лыбиться, собирай, говорю, вещи и летим. Я договорился, чтобы нас без чистки выпустили. Быстрее, быстрее давай, пока там не передумали, может, еще раньше твоего Жучка прилетим.
- Ты это серьезно?
- А то как же.
Лешка быстро покидал свои немногочисленные вещи в сумку и вышел вслед за Соболем. У них был маленький двухместный кораблик, три четверти которого занимали батарейки. Маленькие кораблики подобные этому нуждались в постоянном пилотировании. Сейчас была очередь Кересьева, но Соболь отоспался на Пионе и сидел рядом.
Как удалось Сашке спасти корабль от чистки осталось тайной, которую тот упорно не хотел раскрывать. Прошло несколько часов, их кораблик удалился от Пионы на значительное расстояние. Но вдруг Лешка почувствовал, что корабль не слушается и упорно отклоняется от необходимой траектории все сильнее и сильнее влево и вверх. В дополнение к этой неприятности он вдруг почувствовал, что его тело наполнилось теплом, а в глазах замельтешило. Он и раньше испытывал подобное, но до сих пор это не приносило никакого вреда, и Керс не обращал внимания.
Сейчас он вдруг почувствовал, что не видит, куда летит.
- Саш, возьми управление, что-то у меня в глазах рябит.
Соболь недоверчиво посмотрел на Кересьева, ему показалось, что в глазах у Лешки скачут какие-то искорки.
- Хотя нет, не надо, - Остановил Керс Сашку. - Все прошло, только корабль что-то меня не слушается.
Кересьев попробовал сделать резкий прыжок, джойстик свободно передвигался в любом направлении, а корабль продолжал отклоняться от необходимой траектории, вычерчивая ровную кривую. Воздействие через программу тоже не дало никаких результатов.
- Ну вот, допрыгались,- вздыхая, сказал Леша,- кажется, корабль потерял управление.
- Всю жизнь мечтал, сейчас еще вляпаемся во что-нибудь, - Сашка недовольно отбросил ни в чем не повинный журнал.
- Кажется, мы действительно впаяемся,- счастливая улыбка окончательно покинула лицо Керса, на экране он ясно различил огромное светящееся тело.
- Если мы и дальше будем так лететь, не обратив внимания на Лешкины слова и продолжая изучать карту, сказал Саша,- то мы чего доброго угодим в черную дыру..
- Ты посмотри на экран. Через 10-15 минут мы будем там, а скорость не сбавляется.
Саша отключил карту и, проверив Лешкины расчеты на компьютере, сказал:
- А может защитное поле? Авось проскочим, где наша не пропадала.
- Плазма В-формы - это на всю жизнь.
- Это получается, что долетались, - неуверенно произнес Сашка.
- Ты передай на Искру сообщение, чтобы не искали.
Саша спокойно, не торопясь проговорил сухие фразы о собственной гибели и сказал также спокойно, с легкой улыбкой:
- Как будто сам себе приговор подписал.
- А ничего смертишка - быстро и не больно. Почти идеальный вариант.
- Отчего же почти?
- Жить почему-то хочется.
- Случилось бы чудо какое-нибудь. Сколько у нас осталось времени?
- Я в чудеса не верю, а все, что мог уже перепробовал. У нас еще четыре минуты. Обидно то как. И корабль настолько мал, что нам даже не на чем его покинуть.
Несмотря на тщетность попытки Лешка включил защитное поле на полную мощность, благодаря этому ребята не сразу почувствовали, что они внутри. А потом был взрыв.


ГЛАВА 18


Керс медленно вдохнул и открыл глаза. Что это было? Кошмарный сон? Почему он жив? Для сна все было слишком реально. Он отлично помнил все до мельчайших подробностей. Корабль ворвался в огненный шар, через мгновение корабля не стало, он видел, как исчез Соболь... Видел?! Но как он мог это видеть? Бред какой-то. Надо попробовать разобраться. Где он? Во-первых, он сидит, сидит в кресле, кресло стоит в небольшом пустом помещении с синими матовыми стенами. А где дверь? Может быть, сзади. И с креслом что-то не так. Из чего оно сделано? Это не искрийские владения, тогда где же он? Бесконечные вопросы... А по всему телу растекается приятная усталость, он не мог, да и не хотел шевелиться. Почему? Опять вопрос, ответ на который неизвестно где искать. Надо что-то делать, нельзя же так сидеть вечно, но до чего ж не хочется.
Кто-то вошел. Он не видел, как тот это сделал. Может его глаза были закрыты? Это мужчина, ему лет 30, темноволосый, кареглазый. Кого-то он напоминает. И в нем есть что-то нечеловеческое, он выглядит как человек, но он не искриец. Надо спросить, но не хочется...
Мужчина пристально посмотрел на Кересьева, и тот увидел, что зрачки мужчины расширились и в них забегали синенькие огоньки. Как у него это здорово получается. И тут Лешка почувствовал, что у него, как и на корабле зарябило в глазах. Его тело наполнилось теплом, а вместе с этим стала возвращаться привычная система мыслей и желание действовать.
- Что это? - спросил Леша.
Мужчина улыбнулся и приятным голосом сказал:
- Здравствуй. Я долго ждал тебя, вот мы и встретились, сынок. Ты удивлен? Меня зовут Калаор, и ты мой сын. И я не искриец. Я аор, как и ты.
- Вы, наверно, в чем-то ошиблись. Я знаю своего отца, и он искриец, как и моя мать.
Лешка не понимал, что происходит, это никак не вписывалось в его миропредставление. Здесь наверняка или что-то напутано, или чья-то неудачная шутка.
- Никакой ошибки нет, никто тебя не разыгрывает, и никакими неприятностями тебе наша встреча не грозит. Не удивляйся, ты еще не умеешь блокировать свои мысли, и я все чувствую. Ты становишься взрослым, и тебе пора научиться управлять той энергией, которая дана тебе от природы. Тебе пора знать правду о себе. Тот человек, которого ты на протяжении двадцати двух лет считал отцом, всего лишь муж твоей матери и отец твоего брата. Когда-то я любил твою мать, но я не искриец, и я член Совета, я не могу, не имею права задерживаться на одном месте. Я потом объясню тебе, что это значит. Твоя мать не знала, кто я, и когда я ушел, она осталась уверенной, что я погиб, и нашла себе другого мужчину. Бесспорно, ты не чистокровный аор, твоя мать - человек, но в тебе есть все, чтобы ты с полным правом мог считать себя аором. Мы люди, наша цивилизация очень древняя, пожалуй, мы единственные гуманоиды, кто научился полностью использовать свои возможности, заложенные природой. Мы одни из немногих, кто научился использовать пространство, материю и время по своему усмотрению. Все стремятся к этому, мы почти научились. Ты всегда считал, что высшие цивилизации представлены в Межгалактическом Совете. Нет. Над ними есть еще ступени развития, все стремятся к этому, и многие достигнут этого. Когда-нибудь. А ты аор, тебе все это дано от рождения. Разум, все может делать только разум, путешествия во времени, любые расстояния, любая телесная форма, бессмертие. Это власть, и это ответственность, они неотделимы друг от друга. Когда я говорю о перемещении в пространстве, я имею ввиду мгновенно. Ты вспомнил о машине времени. Она переносит людей не в прошлое, а в мир иллюзий, этими же людьми бессознательно построенный. Пусть эти иллюзии до мельчайших подробностей похожи на минувшую действительность, но воздействуя на них, никто не может изменить действительность, потому что они не реальны, они не существуют в объективной реальности. Мы можем изменять прошлое, хотя и стараемся не делать этого и не вмешиваться в чужие дела, даже самая ничтожная цивилизация имеет право на индивидуальное развитие и совершенствование. Ты недоверчиво усмехаешься? Конечно, ты сейчас ничего не умеешь, но для того ты и здесь, чтобы учиться. В день твоего искрийского двадцатипятилетия ты станешь полноправным аором. Ты все еще не веришь мне, не веришь, что ты мой сын. Сейчас я в том обличье, в каком родился. Разве ты не видишь сходства? Внешне аоры очень похожи, потому что все стремится к совершенству. Кроме того, ты не раз ощущал на себе наше влияние, и тебя узнавали представители высокоразвитых цивилизаций. Я напомню. Мердисы из системы Лауса. Тебя узнали на Анжелике. И ты помнишь, как обжигалась о твои глаза существо по имени Анжела Карт. Она и ее помощник - люди черных дыр, они всегда боялись нас. Они почти бессмертны, и только аор может убить человека черной дыры. Они имеют нехорошую привычку вмешиваться в чужие дела, и нам нередко приходится прибегать к подобным мерам. Но мы никому не хотим вреда.
- Да, я помню все это. А рябь в глазах?
- Я довольно часто следил за собой. Ты мой сын, и ты единственный в своем роде.
- Пусть так. Оставим пока прошлое. Шар плазмы действительно был?
- Был.
- И вы убили Сашку.
- Не совсем. Точнее, сейчас его нет, он смертен и погиб. Но ты можешь все изменить, это будет для тебя контрольной работой, когда я научу тебя.
- Из ваших слов я понял, что я больше не свободный человек?
- Ты не человек. И ты не свободен только до конца обучения, я закончу его к твоему двадцатипятилетию. И ты будешь свободен, свободен настолько, как сейчас себе и вообразить не можешь.
- И я смогу вернуться на Искру?
- Да куда угодно. Но оставь пока планы на будущее. Я хочу представить тебя Совету и познакомить со своими друзьями, а потом займемся твоим обучением.
"Бред какой-то! Я, Лешка Кересьев, и не человек. Но почему я верю этому Калаору? Похоже, у меня совсем крыша поехала. Вот будет забавно, если это правда. И все же, я предпочел бы сейчас спокойно лететь с Сашкой на Искру. А может все не так уж и плохо."
Керс встал и пошел за Калаором. Он даже не понимал, насколько он готов был к этой встрече, наверно где-то в подсознании он всегда знал, кто он. Первые минуты ему казалось, что он не сможет переварить этой информации, но все шло настолько естественно, что уже спустя несколько дней Керс просто поражался, как он раньше жил, не зная всего этого.


ГЛАВА 19

Прошло две недели с того дня, как Лена вернулась на Искру. На пятнадцатый день она решила сходить в космопорт и узнать, когда прилетает лешкин корабль. Даже, если бы он не сдержал своего обещания с точностью до дня, они уже должны были отправить заявку на посадку, и достаточно было обратиться к справочному автомату, чтобы узнать даже точное время посадки корабля. Лена раз пять набирала данные нужного ей корабля, но автомат каждый раз выдавал ей, что такой корабль ему неизвестен. Лена разозлилась, стоявший рядом мужчина посоветовал ей обратиться к начальнику космопорта.
Лена побежала туда, такое начало ей не нравилось. Ей повезло, начальник был у себя, никто в данный момент его видеть не хотел, и робот-секретарь беспрепятственно пропустила Жукееву.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, присаживайтесь. Слушаю вас.
За столом на старом вертящемся кресле сидел мужчина лет шестидесяти и беспричинно улыбался.
- Меня интересует время прибытия одного корабля. Я обращалась к справочнику, но он говорит, что такой корабль в его списке вообще не значится. Но мне точно известно, что это искрийский корабль, и что в ближайшие 2-3 дня он должен прилететь.
- Что за корабль? - поворачиваясь к своему компьютеру, спросил мужчина.
- Я знаю только код.
- Этого более чем достаточно.
- 547218 RK.
Начальник космопорта ввел данные и, получив ответ, помрачнел. Лена испуганно смотрела на него. Лебедев с сожалением посмотрел на Лену и убийственно спокойным голосом сказал:
- Должен вас огорчить. Этот корабль не вернется. Месяц назад мы получили сообщение. По неизвестным причинам корабль потерял управление, и космолетчики врезались в плазму B-формы.
Лена побледнела, ее широко открытые глаза не мигая смотрели на Лебедева. В первые секунды ей казалось, что она просто не поняла, что значили слова этого человека. Лебедеву было больно смотреть на свою посетительницу. Он не знал ее, но не трудно было догадаться, что кто-то из погибших был близок ей.
У Жукеевой помутилось в глазах, она почувствовала, что все вокруг куда-то движется, увлекая ее за собой, и что она не в силах противостоять этому.
Увидев, что Лена падает, начальник космопорта вскочил на ноги, успел подхватить ее и снова посадил на стул. Он молчал. Лена не могла пошевелиться, она также не мигая смотрела в никуда, а из ее прекрасных голубых глаз медленно покатились крупные капли слез.
- Пойдемте, я вас провожу, - сказал Лебедев.
- Нет, спасибо, я сама дойду, у меня там авиетка. Лена встала и сделала несколько нетвердых шагов. Лебедеву снова пришлось поддержать ее. Ее мутило.
- Нет, я лучше сам провожу вас домой, вы еле на ногах стоите.
- Боитесь, что разобьюсь? - Лена резко сверкнула на него глазами. - Ну и пусть! Оно и лучше.
Жукеева пыталась оттолкнуть Лебедева, но он все же довел ее до авиетки, посадил на заднее сиденье, а сам сел за управление. Лена успокоилась и беззвучно плакала. Все случилось настолько неожиданно. Она с ужасом представляла, как ребята исчезают в разъяренном светящемся сгустке. Она с трудом представляла, что будет дальше. Ее мысли были беспорядочны и весьма нелогичны, они метались, сталкиваясь между собой, и разлетались в прах.
- Где вы живете?
- Корпус 1722, квартира 170, - даже не сообразив, что ответила на вопрос, сказала Лена.
Лебедев отвез Лену домой и, проводив до квартиры, ушел, предварительно позвонив в дверь.
- Мама, мама, - Лена ничего больше не смогла сказать, она зашла в квартиру и почувствовала, что снова теряет сознание.
- Что случилось, Леночка? Что с тобой...
- Он, он.., - Лена снова не смогла ничего сказать, слезы душили ее.
- Что, что он сделал?
- Он погиб, ты понимаешь? Его больше не существует! А я? Зачем буду жить я?
Лена решительно прошла в свою комнату, она заперла дверь и достала пистолет. Она села на кровать и положила его перед собой. Какое-то время она сидела не шевелясь, постепенно она пришла в себя, в ее голове появились трезвые мысли. Она медленно открыла ящик стола, положила туда пистолет и задвинула ящик обратно.


ГЛАВА 20


В небольшой уютной комнате, отделанной в бежевых тонах сидела веселая компания из семи человек. Они собрались просто так, они давно не видели друг друга и рады были встретиться снова на родной планете и провести вечер вместе. Они все были молоды, их жизнь была наполнена событиями, как и раньше они без оглядки отдавались новому приключению, но им редко удавалось собраться вместе. Среди них были не все, кого хотелось бы видеть в этот морозный январский вечер 1993 года, в лучшие времена они собирались куда более многочисленными компаниями.
- Кость, скажи мне наконец честно, где ты пропадал все это время? - обратился Морозов к Ежикову. - Только не говори, что летал, все мы летали.
- Но я действительно летал, просто путешествовал. За два с половиной года я побывал в стольких местах, что перечислять их бессмысленно.
- Жень, ты этот вопрос задаешь уже как минимум четвертый раз, - вмешался Березов. - Не хочет говорить, пусть не говорит. Я вот точно знаю, что там, где был я, его не было.
- Железная логика, - усмехнулся Демитов.
- Кстати, Олег, - обратился Морозов к Таклаеву, - твое предсказание сбылось, Серебрянова развелась с Раевским.
- Не иначе, как ты к этому руку приложил.
- Не знаю. Я особенно и не старался. Скорее всего Раевский ей просто надоел. Так что зря она ради него ВШ бросила.
- Зато у них классная лялька получилась, - сказала Лена Жукеева. - Ну вот, опять Лешка проснулся. Бяка такая, как будто слышим и ревнует.
Из соседней комнаты действительно послышался детский плач. Лена встала и вышла. В комнате установилось какое-то неловкое молчание. Когда она вернулась, Морозов сказал:
- Ладно, Лен, уже поздно, мы пойдем. Ты сама заходи. Пока, Яш.
Ребята встали, оделись и, попрощавшись, ушли, оставив Лену с Андреем, который в течение всего вечера ощущал, что он здесь лишний. Он стал прибираться в комнате, а Лена пошла к себе. Она села в кресло, прижав ноги к подбородку, и долго смотрела в окно, за которым спокойно и неторопливо падали крупные снежинки. Уже давно стемнело, но в городе никогда не бывает совсем темно.
Вошел Андрей, он присел перед ней и пытался поймать ее взгляд, но Лена продолжала смотреть в окно, а потом сказала.
- Андрюш, уйди сегодня, пожалуйста, я хочу побыть одна.
- Совсем уйти?
- Да, если тебе не трудно.
- Хорошо, я переночую у себя.
Яшенко ушел. Лена никогда не могла понять его до конца, а сейчас она просто поражалась его безграничному терпению. Казалось, он готов был снести все, что угодно, лишь бы только иметь возможность быть с ней. Лену бесила эта собачья преданность, но выгнать его совсем она не могла. Ее поражало, что Андрей никогда ни в чем не упрекал ее и даже с любовью относился к ее полугодовалому малышу.
Лена налила себе кофе, села в то же кресло и открыла книгу, но буквы никак не хотели восприниматься словами, а слова предложениями. Прочитав листа три, она не запомнила ничего. "Очередной приступ тоски, - подумала она, - прошло столько времени, пора бы уже и забыть... Но я одна, я совершенно одна... Это гнетущее одиночество в гуще людей. Хуже всего то, что я не знаю, как от этого избавиться... Ну вот, опять слезы. Идиотка. Жалко Катька улетела. Счастливая, живет там среди каких-то макулесов со своим Русиным и никаких проблем... А мне наплевать на всех, меня уже давно никто не интересует. Хорошо хоть додумалась с Ящиком не регистрироваться, так его и выставить можно... Звонок. Какого придурка принесло ко мне в одиннадцатом часу, если это Ящик, то ему не поздоровится."
Лена встала и подошла к двери, открыв ее, она замерла, как окаменевшая. В первое мгновение ей показалось, что ее нее начались галлюцинации. На пороге с темно-красными розами в руках стоял Керс. Он улыбался, глядя на нее. Лена молчала и не шевелилась, словно боясь спугнуть видение.
- Ты не впускаешь меня? - спросил Лешка.
- Заходи.
- Ты еще не разлюбила красные розы?
Лена молча взяла цветы, но пальцы не хотели держать их, и цветы медленно попадали к ее ногам. Кересьев зашел и закрыл дверь. Жукеева все еще отказывалась верить своим глазам, она не могла понять, реально ли все это. А может, она уснула там, в кресле, с книгой в руках?
- Что с тобой? - Кересьев ласково коснулся ее руки холодными после мороза пальцами. - Ты не хочешь меня видеть?
- Ты ли это?
- Да.
- Но мне сказали,... что ты и Сашка погибли, вы врезались в плазму.
- И ты поверила, что мы с Сашкой так легко могли расстаться с жизнью?
- С космосом не шутят, я очень хорошо представляю себе, что такое неуправляемый корабль. Так это была шутка... Если...
Лена гневно сверкнула глазами.
- Ведь это вы посылали сообщение?
- Да.
- Зачем?
- Тогда мы были уверены, что все кончено. Но если людям и не следует шутить с космосом, то космос не прочь пошутить над людьми. Ты не хочешь видеть меня? Ты молчишь... Я не ел целые сутки, надеюсь, ты не откажешь мне в ужине? А потом ты скажешь свое решение.
Минут через десять Лена сидела на кухне напротив Лешки. Она смотрела на него и чувствовала, что не смогла бы прогнать его, даже если бы точно знала, что сообщение было обманом.
- Ты давно прилетел?
- Сегодня утром. И для меня было новостью, что уже 93-й год. Мы потерялись по времени... Я бы еще раньше зашел к тебе, но ты же знаешь, как серьезно у нас относятся к блужданию во времени. Только в КРУ часов шесть что-то проверяли.
- Тебя не выгнали с работы?
- Нет. Этого я и не опасался. Я боюсь, что ты сейчас пошлешь меня к черту. Для меня ничего не изменилось, я люблю тебя, возможно, даже сильнее, чем раньше. А ты прожила больше года...
Кересьев с надеждой посмотрел в ее глаза. В этот момент в одной из комнат снова раздался детский плач.
- Что это?
Лена молча встала и пошла успокаивать расплакавшегося сына. Лешка пошел за ней. Лена бережно достала из кроватки крепкого малыша с редкими темными волосиками.
- Держи, - сказала она Керсу и стала менять вечные мокрые пеленки.
- Это твой? - с тревогой спросил Лешка. Малыш, хлопнув несколько раз своими большими голубыми глазами, протянул маленькую ручку и потянул Кересьева за нос.
- Правильно, Леш, так его, а то совсем твой папка залетался. Что ты, Кересьев, смотришь на меня с таким растерянным видом? Мне и голову не пришло после тебя таблетку пить.
Лена взяла маленького Лешку и, переодев, положила обратно в кроватку. Керс молчал, наверно в этот момент у него был очень глупый вид. Лена подошла к нему и, глядя в глаза, сказала:
- Ты спрашивал, прогоню ли я тебя? Конечно, нет. Ты, правда, опоздал на год, но сейчас ты здесь, ты со мной, и мне наплевать на все остальное.

* * *

“Он хотел закончить на этом свой рассказ, но я что-то спросила. Он улыбнулся. “Happy end? Да как сказать.” И он продолжил свой рассказ.”