С Днём рождения, дорогая, или Как страшно жить

       
       "Чтобы жить тебе в эпоху перемен"
       Китайское проклятие
       
       
       ***
       
       На кладбище было как всегда тихо. Июнь, солнечные блики, слабый ветерок, птички, в общем, рай...
       Если уж присоединиться к большинству (тьфу, тьфу, тьфу), то только в летнее, лёгкое время.
       - А что это ты раздобрилась, привезла меня сюда? - спросила я у своей подруги.
       - Да так, - задумчиво, с полуулыбкой, ответила Анна, - потом расскажу.
       Леонидов, Анин муж, покоился, как и принято всем убиенным новым русским, в царстве умопомрачительно-красивых обелисков, на огромной площади, устланной чёрным глянцевым мрамором.
       Пробормотав скорбное, - Царство, вам небесное, новые русские, - я положила цветы перед памятником Леонидова. Да, несмотря на все его выкрутасы, мужик он был классный.
       Анна стояла на тропинке, среди могилок простых смертных, на приличном расстоянии от мавзолея. Она до сих пор не могла простить Леонидову, что он ушел, ушел рано, ушел без неё, оставив долги и двух детей.
       
       ***
       Волгу мы припарковали перед воротами кладбища. Охрану Аниной любимицы поручили деду Михею, кладбищенскому сторожу, вечно хмурому и вечно пьяному. Однако, женщин дед Михей любил так же, как и водку, а за бутылку последней мог охранять кого угодно, где угодно. И не дай бог совершить покушение на охраняемый им объект, всё ты покойник, тем более и труп никуда прятать не надо, всё рядом, под рукой.
       Дед Михей безмятежно спал под колёсами машины, крепко прижав к груди бутылочку "Смирновской".
       - Охранник хренов, - беззлобно проворчала Анна.
       Почти упав на деда, я что есть мочи заорала ему в ухо, - Поднимайся, а то простудишь свою сморщенную морковку, а ботва даже тебе самому не нужна.
       Михей открыл глаза, хмурое лицо его прояснилось, - Пакостница ты Сашка, мать твою, перемать, богохульница, такие пакостные речи молвишь, не дай бог сбудутся.
       Анна коротким гудком попрощалась с Михеем, я подарила ему воздушный поцелуй. Дед долго смотрел нам вслед.
       
       
       ***
       В салоне машины, перебивая популярную попсовую певицу, которая завывала: " Все мы бабы стервы", я восторженно скандировала:
       - Свобода, свобода, свобода.
       Во-первых, у меня осталась последняя предотпускная неделя, во-вторых, сегодня утром рано самолёт унёс мою красавицу дочь на юг, к родителям, на всё лето. Избавилась от чада! Не сомневаюсь, что радость была обоюдной.
       Правда я немного волновалась, так как отправила с дочерью приличную сумму в иностранной валюте. По весне, наша любимая бабушка и мама занялась родственным рэкетом. Просила нас,детей, передать с внуками, которые ежегодно традиционно съезжаются в гости к деду и бабушке - деньжат, на благоустройство двухэтажного домика.
       Прижимая американские доллары к груди своей дочери, которые находились у Валерии в сумке-конверте, я всё время нервно повторяла, обращаясь к толстой, рассеянного вида, бухгалтерше:
       - Пожалуйста, следите за Валерией.
       В ответ слышала фразу, произнесённую холодным тоном своей красавицы,
       - Неизвестно ещё, кто за кем следить будет.
       Дочь постоянно, приходиться отправлять с кем попало. На этот раз почётная миссия выпала бухгалтерше, которая работала в Геленджике, у дядиного друга-бизнесмена и приехала в наш город к родственникам, и всё это совершенно случайно. В общем - нашли жертву. Одно успокаивало, в Анапе встретит отец на машине.
       
       ***
       
       Ну, вот теперь свобода!
       День ещё только начинался, а как много уже сделано: съездила в аэропорт, отправила дочь, помахала ручкой, заехала за Анной, благо, что машина уже была готова. Затарились снедью: зеленью, мясом, фруктами, вином - отличным молдавским, красным.
       Ах да, совсем забыла, у Анны сегодня день рождения! Ей исполнилось, сколько же ей исполнилось? Нет, не скажу, иначе будет скандал.
       И вот надо же, даже заехали в Леонидову в гости, пусть земля ему будет пухом.
       
     
     ***
              
       Мы неслись по автостраде с приличной скоростью.
       Подруга отлично водила машину. Волга, между нами говоря, машина Леонидова. Его уже три года нет, а Анна всё ездит по его доверенности, которую периодически сама же от имени Леонидова пишет на своё имя. А гаишники, знают прекрасно о нашумевшем убийстве, то есть о том, что Леонидова взорвали, и что это Волга одна из его машин, спокойно смотрят на доверенность, написанную видимо Леонидовым с того света, и молчат. Вот страна, а? 
       Своих машин у Анны было много, но первую я не забуду. Анна получила права и ждала с нетерпением от мужа подарок. У нас у всех был шок, когда Леонидов купил ей "Запорожец"!
       В ответ на обалдевший взгляд своей жены, буркнул:
 - Не всё ли равно, какую машину долбать, - сел в "Вольво" и укатил, по своим, как всегда, неотложным  делам.
       Запорожец действительно был раздолбан. Аня не успевала платить деньги потерпевшим автомобилистам. А потом сама оценила, злую шутку любимого. Машину можно было бросить где попало. Страшный "запорожец", дверцы которого, даже при очень большом желании нельзя было плотно закрыть, никому не был нужен.
       
       
       ***
       
       
       - Есть тут одно озерце, - сворачивая с трассы направо, произнесла Анна.
       Именно в это время моя интуиция запикала, как настойчивый будильник. Я быстро нажала на кнопочку, настолько мне было душевно. В общем, отключила позывные интуиции, а напрасно.
       Озеро было небольшое и почти круглое. Его обрамляла высокая насыпная дорожка. Почему дорожка, потому что двигаться по ней можно было только одной транспортной единице, и в одну сторону. Колеса Волги едва охватывали края дороги, но с Анной всё было нипочем.
       Нас с интересом разглядывали местные рыбаки, сидевшие по периметру озера. Их было многовато, мне даже показалось, значительно больше, чем рыбок в озере. Обогнув очень крутой поворот, мы проехали еще немного, обнаружили более спокойный спуск и остановились.
       В этом месте, к нашей великой радости, рыбка видимо не водилась, а любители водных процедур - отсутствовали.
       Солнце уже припекало вовсю, пахло свежестью, травкой, вокруг суетились бабочки и кузнечики. Душевно! Мы молча разложили наши припасы, не решаясь нарушить гармоничный мир флоры и фауны.
       Я переоделась в купальник леопардовой расцветки."Как бы местные охотники не пристрелили" - мелькнуло в голове.
       Анна, которая всегда что-нибудь забывала, в этот раз оставила дома купальник, однако не растерялась и как отъявленная пофигистка сняла платье и осталась в ослепительно белом гарнитуре, отделанном шитьём.
       - Откуда у тебя эта прелесть? - спросила я.
       - Да так, в сундуках нашла, Леонидов привёз, помнишь, как-то с французами сотрудничество налаживал?
       Да, было такое, но это отдельная история. Бельё смотрелось шикарно, ну еще бы - французское!
        Вино было отличным - густоватым, терпким, и всё еще прохладным.
       - Ну и что вдруг тебя потянуло отвезти меня к Леонидову, - спросила я.
       - Приснился он мне, - тихо, с грустью сказала Анна, при этом её лицо просветлело, морщинки исчезли.
       - Чудный был сон, - голос у подруги немного дрогнул.
       Удивительно не то, что Анне приснился сон, она вообще сновидящая, а то, что на этот раз он видимо, был не из серии снов-ужастиков, которые в последнее время мучили её.
       - Представь себе небольшие горы, покрытые великолепными пахнущими лугами из цветов и сочной зелени. Запахи дурманят и пьянят, - последние слова Анна произнесла, после того, как залпом выпила стакан вина.
       "Не удивительно" - усмехнулась я про себя.
       - И вот вижу, идут: впереди молодой мужчина в пышных белых одеждах, а чуть сзади него два огромных воина, красивых, мужественных, одетых во всё черное с золотым переливом...
      "Странно, ведь вместе с Леонидовым убили только одного его телохранителя, а тут два, видимо уже там наверху нанял" - я удовлетворённо хмыкнула.
       Иван всегда был ушлым и предприимчивым, наверно выкупил из божьей команды себе ещё одного. Я допила оставшееся в стакане вино.
       Анна продолжала:
       - Лицо Ивана красивое, загорелое, он улыбается и говорит: "Ну что же ты дорогая покинула меня, здесь замечательно, чудно, но без тебя мне плохо, грустно". А я гляжу на него, сердце моё отчаянно стучит, голова кружится...
       В это время Анна вновь опрокинула подлитые мною полстакана вина.
       - Думаю, ну вот и я наконец-то в раю. Иван приближается всё ближе и протягивает ко мне руки, как будто собирается обнять, говорит: - "Я так скучал дорогая!". Я внимательно смотрю на него и не вижу ни одной царапины, ни на лице, ни на теле. Кожа гладкая, чистая...
       Действительно, удар был нанесён Ивану в спину. Взрывная волна пробила ему позвоночник. Вообще Леонидова пытались взорвать трижды. Зная, что ему угрожает опасность, Иван в последнее время жил не дома, а на конспиративных квартирах. Эпицентр взрыва всегда приходился на то место, где Леонидова не было. Приходили в негодность окна, двери, стены, дорогие картины, мебель, но Иван и его приближенные оставались невредимы.
       Друг и компаньон Леонидова, балагур и острослов - Сарычев Фрол, который был с ним во время первых двух взрывов, со злостью говорил,
       - Слушай Иван, когда нас, наконец, убьют? Надоело! Раздолбаи чёртовы, что нам записку, что ли оставить, в какой именно комнате мы их ждать будем?
       
       - ...ну иди же ко мне, иди, - подруга уже почти плакала, удивительно, но Анна не умела плакать, она ни слезинки не проронила на похоронах, - а сам всё ближе ко мне, а я как будто приросла к земле, с места двинуться не могу...
       Две огромные капли скатились по лицу Анны и упали прямо в стакан. "Вином плачет", - подумала я.
       - и когда его руки уже почти коснулись меня, проснулась.
       Подруга надолго замолчала, я прервала паузу,
       - Ты была в тонусе...
       - Да пошла ты, со своими шутками, - перебила меня Анна, и поправляя свою тяжёлую грудь, как это делают женщины, у которых она есть, тихо произнесла,
       - Я была рада встрече, но я ничего не успела сказать, мы даже не обнялись.
       - И слава богу, - вырвалось у меня.
       Мы помолчали, потом болтали ни о чём. Допили вино, помыли машину.
       Солнце уже нещадно палило. Кожа Анны покраснела, и это особенно бросалось в глаза, в сравнении с её сексуально-белым гарнитуром. Движения наши стали вялыми, ватными, мы уже не говорили, а мычали. В общем, вино и солнце сделали своё дело.
       Тем не менее, Анна умело, на небольшом пятачке, развернула машину. И тут всё началось.
       Мы уже почти садились в машину. Каждый на свое место. Одеваться не стали, то ли спьяну забыли, то ли от жары это и в голову не пришло.
       И вдруг Анна говорит,
       - А хочешь за руль, давай, давай, это не трудно, я подскажу.
       Ну, не знаю, не знаю, что со мной случилось! Анна, конечно же, была пьяна, она выпила больше меня. Я тоже трезвой не была, но ведь не настолько чтобы совершать глупые поступки.
       Или вино в голову ударило, или ещё что-то, но, я села за руль.
       Анной овладел, какой то бешеный азарт, я же, как зомби под гипнозом, действовала по её указаниям.
       Голосом строгого педагога, Анна произнесла:
       - Держи крепко руль, видишь внизу педали: сцепление, газ и тормозная. Переключать скорость я буду сама.
       Конечно, всё это изначально было обречено на провал, ведь я машину никогда не водила, если только во сне.
       - Теперь нажми на сцепление, до основания и поставь вторую ногу на газ. Постепенно отпускай сцепление, нажимай на газ, - закончила обучение Анна.
       Всё. Мы тронулись, вернее машина, и мы вместе с ней.
       Как человек не предсказуемый и практически не поддающийся гипнозу, я через несколько секунд, вышла из роли водителя, однако машина продолжала двигаться.
       Я посмотрела вперёд на дорогу и тут всё поняла.
       По такой узкой дорожке, на Волге, и с пьяной женщиной за рулём, мы можем приехать только в одно место. Вдруг вспомнила о том, как запикала моя интуиция, когда мы подъезжали к озеру, ведь предупреждала же она меня!
       Что это? Это приближался крутой поворот. Езус Мария! Впереди замаячила морда  бабы в белом, с косой. Передо мной стали проноситься кадры моей преждевременно уходящей жизни. Вот моё октябрятское детство, вот пионерское отрочество - "будь готов, всегда готов!", вот бурная комсомольская молодость - "перед лицом своих товарищей торжественно клянусь..."
       Появилась чёрная дыра, ага - это тоннель, я о нём слышала. Интересно, а свет, в конце будет?
       Я вновь вернулась к своим кадрам. Социализм закончился, начался капитализм...или как его там? Вдруг я вспомнила про дочь. Бедная моя Валерия, её, конечно, поставят на счётчик. Какого чёрта я заняла такую огромную сумму?!
       Впереди света еще не было, зато я услышала хриплые вопли Анны:
       - Да тормози же ты, шоферистка чертова, да не на газ дави, мать твою, а на тормоз нажимай. Слышишь или нет, бананы, что ли у тебя в ушах, вылупила свои зенки!
       Видимо от дикого крика подруги и таких оскорблений я вышла из стопора. В доли секунды я вдруг оценила ситуацию. Слева от нас, под насыпью, находилась берёзовая роща, деревья, почему то были в воде, справа - озеро, а в впереди - узкая дорожка.
       Я вспомнила сказку: "налево пойдёшь - смерть найдёшь, направо пойдёшь - коня потеряешь". Я повернула руль направо, правое колесо повисло в воздухе, затем резко уткнулись в насыпь оба правых колеса. В это время машина накренилась, оба левых колеса оторвались от земли. Машина всё еще стояла на двух боковых колёсах, я видела, так, автогонщики или каскадёры, демонстрировали своё виртуозное мастерство, машины двигались как бы боком, и это было здорово.
       "У нас почти также" - обреченно подумала я.
       Волга возвращалась в нормальное положение. Когда все четыре колеса коснулись земли, её затрясло и машина покатилась в озеро.
       
       ***
       
       Одновременно мы выскочили из машины, как будто до смерти были рады коснуться ногами земли, вернее воды.
       Теперь уже я кричала мерзким пронзительным дискантом:
       - Какого чёрта! Теперь я поняла, почему ты смаковала свой чудесный сон, а потом - "давай, давай садись за руль" передразнивая пьяную Анну, юродствовала я, - к Ивану захотела?! Ну, тебя бы ладно приняли, ты всё-таки ближайшая родственница, прописка, штамп, а я на каких правах туда? Меня бы отстойник, - Дайте подумать, что делать с этой грешницей? В раю у неё мужа нет, а в ад - самое место за управление машиной в состоянии алкогольного опьянения и без прав!
       - Не ори, - Анна уже пришла в себя, и снова стала трезвой ироничной флегмой, - я за руль, а ты в воду, надо вытаскивать машину пока она не погрузилась полностью.
       Я посмотрела на Волгу, её колеса наполовину были погружены в воду. И хотя сил у меня не было, я, повинуясь Анне, направилась к машине, чтобы толкать, как вдруг услышала,
       - Слышите вы, ненормальные! Не смейте газовать, иначе машина ещё больше осядет в грунт.
       Обе разом мы посмотрели вверх и увидели удивительную картинку, история продолжалась.
       На насыпной дорожке стояли двое. С большим интересом я осматривала представленные нам экспонаты. Мужчине было около пятидесяти лет, его холёное лицо с тонкими изящными чертами выглядело очень сердитым.
       Одет он был оригинально: в телогрейку на голое тело, старые короткие брюки непонятного цвета, на голове узбекская тюбетейка, хотя ничего восточного в его облике не было. Моё внимание привлекли старые брюки незнакомца, взгляд упёрся в ширинку, потому что я ясно увидела на планке отсутствие пуговиц. Всё это тем более выглядело нелепым, так как мужчина был обут в стильные и явно дорогие сандалии.
       Рядом с ним видимо находился преданный друг. Слава богу, не надо описывать, как выглядел его прикид, но то, что шерсть собаки, неизвестной мне породы стояла дыбом, также свидетельствовало о перенесённом недавно потрясении. Глаза обоих были широко открыты и глядели на нас в упор.
       Когда я попыталась возмутиться, пес угрожающе зарычал.
       - Барс, сидеть, - уже спокойнее сказал мужчина.
       Возникла пауза.
       "Два кобеля - это серьёзно" - подумала я.
       - Вы бы лучше прикрыли своё добро, - ядовитый голос Анны прорезал тишину.
       - К вам это относится в равной степени, - парировал мужчина.
       Я внимательно осмотрела Анну, а когда она повернулась ко мне спиной поняла, что имел в виду "тюбетейка", ослепительно белые трусики разошлись на мягком месте Анны по швам, и это расстояние было приличным, то есть, совсем неприличным.
       Анна и "тюбетейка" еще обменялись двумя - тремя язвительными репликами.
       Я же с тревогой поглядывала на Барса, который эффектно встал в боевую стойку и с нетерпением ожидал от своего хозяина только одну команду - "Фас".
       После недолгой словесной перепалки мужчина замолчал, взгляд его был прикован к номерному знаку машины. Он внимательно посмотрел на Анну, после чего спокойно, но твёрдо произнёс,
       - Это машина Ивана Леонидова, так ведь?
       Анна устало кивнула головой.
       - Не трогайте машину и ждите меня.
       Очень скоро, быстрее, чем я думала, мужчина вернулся на небольшом грузовичке, за рулём, судя, по облику, находился местный житель. Не буду расписывать, как мужчины, вытаскивали "Волгу", делали они это очень быстро и почти профессионально, но когда машина на наших глазах снова повисла в воздухе, я со страхом подумала, что "тюбетейка" зря с нами связался.
       Потом уже в более спокойной остановке мы познакомились, разговорились, и хотя "тюбетейка" просто представился нам дядей Мишей, было понятно, что этот человек с твёрдым властным взглядом и холёными руками - важная персона.
       Поблагодарив дядю Мишу мы расстались друзьями.
       
       ***
       
        Были уже сумерки когда мы подъехали к моему дому. Я вышла из машины, и подойдя к подъезду, вспомнила, резко повернулась и встретилась глазами с Анной,
       - Дорогая, с днём рождения!