Испытание

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Какой-то неутомимый рабочий, черт бы его побрал, забивал огромные гвозди прямо в мой мозг. Голова раскалывалась, чудом выдерживая трудовой порыв невидимого строителя. Хотелось пить. Губы потрескались от сухого, горячего дыхания, а язык за ночь превратился в кусок шершавой наждачки. Воды…Я бы отдал все, что у меня есть, за стакан чистой, холодной воды. Хотя ладно, пусть не холодной, и даже не чистой. Вся незадача в том, что мне нечего отдать - со вчерашнего дня у меня больше ничего нет. То есть, абсолютно ничего. Банк описал все имущество, включая старую, развалившуюся софу, на которой в данный момент пребывало мое бренное тело. «Жизнь – дерьмо,» - была первая осознанная мысль, посетившая этим утром мой истерзанный разум. Попытка открыть глаза заставила моего строителя застучать своим молотком с удвоенной силой. Я решил, что лучший выход для меня сейчас – смерть, однако она отчего-то не спешила. Наверное, как все бабы, нашла кого-то побогаче.

В дверь позвонили. Я не шевелился. Пошли все к черту, только гостей мне сейчас не хватало. И некому было придти ко мне в гости. Но незваный визитер, который этим утром был, несомненно, хуже распоследнего татарина, не прекратил своих попыток увидеться со мной. Он настойчиво звонил, затем начал стучать. Такого моя бедная голова была уже не в силах вынести. Проклиная все на свете, я кое-как поднялся и поплелся к двери.

На пороге стоял Джастин – дворецкий моего дяди.
- Доброе утро, сэр. (Он издевается?) Я все утро пытался дозвониться Вам, но телефон отключен. (Естественно, он отключен, Джастин. Его отключили еще месяц назад за долги, и твой хозяин, мой любезный дядюшка прекрасно об этом осведомлен, потому что я, Джастин, его единственный племянник унижался, в ногах у него валялся, умоляя оплатить хотя бы часть моих долгов, но старый хрыч выгнал меня, выкинул, как бездомного котенка из своего чистенького, благопристойного особняка.) Сэр, я принес скорбное известие… (Джастин, черт тебя дери! Ты что, не мог подождать со своими скорбными известиями до вечера?) Сэр, Ваш дядя… мистер Уоренс… (Дубина! Я помню, как зовут моего дядю!) Он убит… Слова застряли где-то в ссохшейся глотке, а заскорузлый язык не желал двигаться.
- Как? Когда? – Прохрипел я.
- Вчера вечером, сэр. Должно быть, в дом проник грабитель. Сработала сигнализация, и мистер Уоренс вышел в коридор. В него стреляли… Он скончался, не приходя в сознание, час назад в больнице. Мои соболезнования…

***
За деньги можно купить все. Не верите? Посмотрите на меня. Все, что у меня есть, все эти бесчисленные миллионы, я приобрел за 10 баксов. Не спешите смеяться. В тот момент 10 баксов наличными были для меня целым состоянием. Мои последние деньги… И я решил распрощаться с ними легко – попросту пропить их в соседнем баре. «Стив, дружище, - сразу предупредил я бармена, - у меня десятка, больше нет, и не будет, поэтому налей-ка мне водки. Только в долг не давай, отдать все равно врядли смогу.» Стив был славным малым и понятливым, он поставил передо мной целую бутылку, а сам занялся другими клиентами…

Я не помню, как он появился, просто повернул вдруг голову, а он сидит. Сидит, сволочь, весь такой из себя холеный, аж тошно, и пристально смотрит на меня.
- Чего надо? – Спрашиваю.
А он мне так спокойно в ответ:
- У меня есть то, что решит все твои проблемы.
- Мыло с веревкой что ли? – Попытался сострить я.
- Лучше… Намного лучше.
Он как-то нехорошо улыбался и щурил глаза, будто пытался рассмотреть что-то, спрятанное очень глубоко во мне. Мне стало неуютно, а он протянул небольшую деревянную шкатулку. Тут на меня будто затмение нашло… Какого черта я взял эту шкатулку? Зачем отрыл ее? Там, на алой бархатной подушке покоился десятизарядный Smith&Wesson22 калибра. Я взял револьвер в руки и внимательно рассмотрел его – очень старый, но в прекрасном состоянии. Барабан был полон.
- Ты б мне еще топор предложил, - после долгой паузы попытался отшутиться я. А этот говнюк, даже не улыбнулся, только все рассмотреть что-то во мне пытался.
- Бери, - говорит, - я недорого отдам. С ним у тебя денег будет столько, что за всю жизнь потратить не сможешь.
- С чего это ты взял?
- Я знаю. Купил его примерно с полгода назад у одного богатея.
- И что?
- А ничего… Когда-то я жил на улице, теперь… - он развел руками, дескать, смотри сам.
- И скольких ты убил? – Надо было расставить все точки над i.
- Я никого не убивал.
- Вот как?
- Да, - сказал он таким тоном, что я поверил. – Он сам сделает все за тебя.
- Ну, предположим. А зачем продаешь-то?
- Так ведь не нужен он мне больше, а тебе пригодится.
- И сколько ты за него хочешь?
- А сколько есть?
- Десятка.
- Нормально.
Уходя, он бросил на прощание:
- Избавиться от него, - он кивнул на шкатулку, - можно только одним способом – продать кому-то другому, но обязательно, слышишь, обязательно за меньшую цену. Запомни, это очень важно.

***
После ухода Джастина я долго сидел, пытаясь вспомнить все подробности вчерашнего вечера. Черная дыра в памяти поглотила все. Дошло до того, что я начал сомневаться, «а был ли мальчик»? Может, встреча в баре со странным незнакомцем – всего лишь пьяный бред? И не было никакой сделки, и револьвера тоже не было… Я заметался по пустой квартире в поисках шкатулки. Я искал ее и страстно желал не найти… Она стояла под софой. Револьвер все также лежал внутри. Я достал его и внимательно осмотрел. Одного патрона недоставало. Меня пробил холодный пот. Я пытался представить, как поднимаю руку, целюсь, взвожу курок и стреляю в дядю… Нет! Этого не может быть! Я не мог этого сделать! Звериный вой вырвался из груди. Уничтожить! Его нужно сейчас же уничтожить! В тот же день я выкинул шкатулку в реку…

***
Полицейские пришли на следующий день. У них был ордер на обыск и ордер на арест. Они ничего не нашли, но продержали меня в кутузке несколько дней, пока мой адвокат, нанятый на деньги покойного дядюшки, не добился того, чтоб с меня сняли все обвинения. Результаты баллистической экспертизы показали, что дядя стал последней жертвой, предположительно, маньяка, уже несколько десятилетий убивающего богатых людей. Всего из одного и того же револьвера было убито сорок пять человек. Первое убийство произошло более тридцати лет назад – меня тогда еще на свете не было…

Я едва успел на похороны. Принимая соболезнования всех этих богатеев, я ликовал в душе. Несколько дней назад, они бы не подали мне руки и даже не заметили бы меня, а теперь я был с ними на равных. Деньги – великая сила, а большие деньги – всесилие. Существует ли в мире такая сила, которая сможет противостоять мне? Пожалуй, нет…

Дядя пришел ночью. Он не кричал и не ругался, не пытался причинить мне вред, просто смотрел и презрительно улыбался.
- Что вылупился, мерзкий старик? – Я кричал, чтоб заглушить свой страх. - Ты сам во всем виноват. Ты позволил мне, твоему единственному наследнику прозябать в нищете. Но справедливость восторжествовала! Теперь я здесь, в твоем доме, а ты там! – Я кивнул наверх. - Надеюсь, ты горишь в аду!
Он лишь рассмеялся и исчез. А утром первое, что я увидел, открыв глаза, была шкатулка. Она, как ни в чем не бывало, стояла на подушке рядом с моим лицом. Я заорал так, что на крик прибежал Джастин.
- Что-то случилось, сэр?
- Нет, все в порядке, - заикаясь, ответил я. – Приготовь мне костюм. Я хочу прогуляться.

В течение последующих нескольких месяцев я пытался избавиться от этой штуковины. Испробовал все способы: топил, закапывал, выкидывал на помойку, оставлял в лесной чаще за много сотен километров от дома, все тщетно. На следующий день, максимум через пару дней, шкатулка с револьвером оказывалась прямо у меня под носом. Я перестал спать, чтоб не пропустить момент, когда она появится на подушке, безрезультатно – на несколько секунд на меня нападала дрема и этого вполне хватало… Попытки продать Smith&Wessonтоже не увенчались успехом, люди шарахались от меня, словно от прокаженного. Я был готов сам доплатить тому, кто согласился бы избавить меня от этой напасти. Смешно, весь мир был у моих ног, а я не мог себе позволить такого пустяка, как чистая совесть. Как оказалось, ее гораздо легче продать, чем купить.

Когда в очередной раз, проснувшись утром, я обнаружил шкатулку с револьвером на своей кровати, я не выдержал. Мне захотелось раз и навсегда разделаться с этим кошмаром. Все! Баста! Фенита! Занавес! Я больше не желаю быть марионеткой. Пора заканчивать этот дешевый водевиль. Все, что мне нужно – очиститься, скинуть с себя этот груз, освободиться от ответственности. Я достал револьвер из шкатулки и вставил его длинный, холодный ствол в рот. Сглотнул, ощутив металлический привкус, глубоко вздохнул, пытаясь справиться с накатившей волной страха, закрыл глаза, прощаясь со своей жизнью и нажал на курок, использовав второй патрон из барабана…

***
Роберт Уоренс - мультимиллионер, известный своими эксцентричными выходками, за завтраком читал криминальную хронику в утренней газете.
«Вчера на двадцать седьмом году жизни скончался Дэвид Уоренс – племянник и единственный наследник Роберта Уоренса. Трагедия произошла рано утром в резиденции мистера Уоренса, где Дэвид гостил уже несколько месяцев. По свидетельствам очевидцевмолодой человек в последнее время отличался неадекватный поведением: его преследовали кошмары и навязчивые идеи. Поговаривают даже, что мистер Уоренс собирался проконсультироваться с психологом о состоянии своего племянника, но не успел. В то роковое утро Дэвид выстрелил себе в рот из револьвера марки Smith&Wesson. Смерть наступила мгновенно. У полиции нет сомнений в том, что это самоубийство. Роберт Уоренс от комментариев отказался.»

- Сэр, не кажется ли Вам, что Ваша игра на этот раз зашла слишком далеко? – Джастин подал хозяину чашку с горячим чаем. – По-моему, мальчик не заслужил такого жестокого отношения.
- Джастин, будь любезен, не говорить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, - спокойно ответил Роберт Уоренс. – Я должен был быть уверен в своем наследнике. Увы, Дэвид не оправдал моих ожиданий, он оказался слабаком и не выдержал испытания. Этот сопляк так и не смог понять самого главного – там, где есть деньги, там нет места совести.