Посвящается...

Не плотно прикрытая форточка слабо стукается о ставень под порывами ветра. Стукнет. Замрет. Потом жалобно и тихонько заскрипит, открываясь. По давно не метенному полу тянет сквозняком. Холодно.
Внутри дома и снаружи тихо, если не считать шум ветра и вздрагивания форточки. Ночью, в этом доме, всегда живет тишина. Она здесь особенная, и кажется, будто весь дом пропитан этой тишиной.
В полумраке смутно угадывается бедное убранство комнаты. Стол, два стула, длинная лавка вдоль стены, серое пятно печки в углу, рядом стоит кровать. На кровати небрежно свален ворох одежды. Скорее всего не одежды, а старого, ни на что негодного тряпья.
На кровати спит человек. Сейчас его конечно же не видно, но он там есть. Он спит. И не шевелится. Из-за темноты, неясных, будто фантомных, очертаний предметов, из-за стучашей форточки и тишины, этот дом кажется нежилым. Мертвым, если хотите. Как могила. Но это пока человек спит.
Вот что-то появилось в комнате. Что-то, чего раньше не было. Неясные очертания чего-то чужого для этого дома, постороннего. Тряпье в кровати пошевелилось. Это человек просыпался, словно почувствовав чье-то присутствие.
Он сел на кровати, несколько тряпок упало на грязный пол. Пригладил рукой редкие волосы, на почти лысом черепе. Протер глаза. Всмотрелся в темноту, пытаясь понять, что же его разбудило.
Что-то сидело на столе и смотрело на проснувшегося человека. Почти бесформенное, с неясными контурами и возможно прозрачное. Но сидело. Не лежало, не стояло на столе в центре комнаты, а именно сидело, и человек был в этом уверен.
- Ты меня помнишь? - зашелестело в комнате, ласково вплетаясь в вязкую тишину.
Человек кивнул. Он узнал этот вкрадчивый голос, похожий на шелест опавших листьев. Ему стало страшно от воспоминаний.
Существо деликатно молчало, не мешая человеку вспоминать.
Это была весна 43-го. Человек был уверен, что это последняя весна в его жизни. Он был военнопленным. Среди тысяч таких же, как он, советских солдат. Изможденных, похожих на теней, голодных жертв войны.
Их не убили сразу. Поодиночке, всех вместе, их медленно убивали в лагере. Тысячи живых скелетов, обтянутых кожей, тысячи оборванных судеб.
День за днем, ночь за ночью, приближалось лето, которое он уже не надеялся увидеть. Каждое утро возвращало боль, каждая ночь была кошмаром. Он видел, как ломались его товарищи. Как веточка - раз!.. И нет человека.
Он не питал иллюзий. Он ждал своего конца. Мучительно долго тянулись дни, а до начала лета, казалось, была вечность.
Однажды сломался и он. Человек ждал этого момента и пытался представить, как все произойдет. Но все случилось куда проще. Днем, когда по-летнему теплое солнце согревало костлявые плечи, а за забором, в деревьях, чирикали птицы, у него подкосились ноги. Просто подкосились, от постоянного недоедания, от вечной усталости, от слабости в коленях. Он упал на, вылизанный им же самим, плац, и потерял сознание.
Немецкие солдаты оттащили его полуживое, тридцатикилограммовое тело в дальний конец лагеря, и сбросили в специальную яму. Это яма была последним перевалочным пунктом перед смертью для таких, как он.
Человек очнулся ночью от холода и падающего сверху дождя. На земляном полу начала скапливаться грязная лужа. Человек не чувствовал своих рук и ног. Ему хотелось плакать, но в глазах не осталось слез. Ему хотелось кричать, но в горле не было крика. Человек уткнулся лицом во влажную грязь. Его худое тело била крупная дрожь.
Ну почему он не умер днем?! Почему?! Почему?! Почему он продолжает жить... и мучиться?!
Именно в тот момент человек услышал шелестящий голос. Как будто несколько листьев, сорвавшись с дерева, кружа и соприкасаясь друг с другом, упали рядом с ним в яму.
- Ты должен жить!
Человек посмотрел в дальний конец ямы и увидел мальчика. Он сидел, прижимаясь спиной к стене.
- Ты должен жить! - шелест-исходивший от мальчика, повторился.
Человек молчал. Он думал, что бредит. А шелест тихих слов продолжался:
- У тебя будут дети. Два сына, которыми ты будешь гордиться. Будут внуки, которые когда-нибудь принесут людям пользу. Ты не умрешь сейчас. Ты будешь жить, пока этого не случиться. А пока спи.
Шелест отдалился, а когда человек снова вгляделся в дальний конец ямы, то там никого не было. Обессиленный, он то ли уснул, то ли потерял сознание.
Очнулся он в госпитале. Оказалось, что на следующее утро на лагерь наткнулись русские солдаты. Была короткая, но кровавая битва, после которой всех пленных освободили. Его вытащили из ямы и, убедившись, что он жив, увезли в госпиталь.
Он лежал на чистой постели, вдыхал запах лекарств и плакал. Плакал долго и много, выплакивая из себя последствия немецкого плена. Когда слезы закончились, он стал поправляться. Жизнь входила в свою колею.
Спустя два года родился сын, Антон. Потом Сергей.
Он гордился ими, воспитывал, учил жить. Рассказывал им про войну, но о своем плене не вспоминал. И то, что случилось в яме, он считал предсмертным бредом.
Прошли годы и появились внуки: Аленка - красавица и Ванька, радовавший родителей своей сообразительностью.
- Я вспомнил, - глухо ответил человек сидящему на столе существу, бывшему когда-то мальчиком, - Я вспомнил.
- Ну что ж, - зашелестело в ответ, - Что должно было случиться - случилось... Твои внуки совершили предначертаное. Тебе пора...
Человек задумался. Он не видел внуков несколько лет. Они жили в городе и не любили ездить в маленькую, почти заброшенную деревушку. В деревушку, где, спустя полгода после фашисткого плена, он отыскал долгожданный покой. Что они сделали? Какую пользу принесли людям? Со слов старшего сына, он знал, что Аленка работает врачом, а Иван трудится в научном институте. Что-то связанное с биологией.
Существо на столе снова зашелестело:
-Тебе интересно, что твои внуки сделали? Ради чего ты остался жить и не умер тогда, в яме?
Человек кивнул. Существо зашелестело чуть громче:
- Месяц назад родился человек. Мальчик, с врожденным пороком сердца. Он не должен был умереть и спасти его могла только твоя внучка. Она справилась со своей задачей блестяще. Если бы ты тогда умер, то не было бы Алены и ребенок погиб бы от рук другого хирурга.
- Этот ребенок тоже принесет людям пользу? - спросил человек.
- Да, в будущем.
Человек кивнул, будто соглашаясь с услышанным. На самом деле смысл всего этого от него ускользал.
- А Иван? Тоже спас чью-то жизнь?
- Нет.
- Что же тогда? - удивленно спросил человек.
- Иван сделал великое открытие. Он придумал, как увеличить человеческую жизнь вдвое.
Человек обдумал услышанное. Почувствовал, что очень устал. Снова пригладил ладошкой редкие волосы. Вздохнул.
- Ты понимаешь, что не зря остался в живых? - спросило существо у человека.
- Наверно - да. - неуверенно сказал он и, подумав, добавил: - Я должен это как-то почувствовать, осознать. Но я ничего не чувствую.
- Чувствовать не обязательно. Главное - ты знаешь, что твоя жизнь не была бессмысленной. Главное знать это, а не чувствовать.
Существо пошевелилось, заколыхались полустертые контуры. Из-за темноты его по прежнему было трудно разглядеть.
- Ну... Раз так... - человек замешкался на секунду, потом уверенно добавил: - Тогда действительно, пора!
В комнате снова стало тихо. Только за окном шумел дождь, да скрипучая форточка со странным ритмом ударялась об старую раму.
И где-то далеко, в какой-то больнице, спит маленький мальчик. В его груди бьется еще слабое, но здоровое сердечко. Быстро-быстро, как-будто спешит прожить долгую жизнь. И никогда не узнает этот мальчик, что где-то умер обычный человек, который прожил ради него долгую жизнь.