Раз. Два. Три?

"То, что случилось однажды, больше никогда не произойдёт, а то, что случилось дважды, произойдёт и в третий раз" (Коэльо)

Нам с Аней было 23 года на двоих. Мне из них - 12. Сколько Ане?..
Тогда мы с Аней и подружились.
Подружились мы крепко, потому что не просто так, чтобы в «резиночку» прыгать, а против кого-то. Точнее - против чего-то. Нас сплотила борьба с пьянством.
Аня официально была сиротой и жила в детском доме. Её мать сама не заметила, как лишилась родительских прав, и вовсе не переживала по этому поводу, потому что всегда была пьяная - я видела часто Анину мать у ларька. Судя по всему, Анина мать начала пить ещё до рождения Ани, и до сих пор не закончила. Это я рассудила по тому, что Аня была... Аня была карликовой в свои 11 лет, ниже меня на три головы.
Я была ростом метр и 45 сантиметров, а потом я выросла ещё. Теперь я 166.
К тому же, у Ани не было передних зубов. Нет, никто её не обидел. Сначала-то зубы были. Но на протяжении нашей дружбы они почернели и сгнили. Я не знаю, почему. Ещё у Ани были странные глаза. Точнее, расстояние между её двумя глазами.
Я как раз изучала на уроке ИЗО, что «расстояния между внутренними уголками глаза и между крыльями носа должны быть равны». То есть «расстояние между глазами должно быть равно длине одного глаза». То есть «расстояние между глазами должно равняться ширине глазной щели». В общем, как-то так нас учили. Мы в школе проверяли - точняк! У всех симметрично. У всех сходилось.
У Ани - не сходилось.
Её глаза были посажены слишком далеко друг от друга. Она была не такая, как все. Я постеснялась измерять, но видела.
Аня приезжала в наш двор каждые выходные - проведать мать. Проведывать-то там было нечего, мать всегда была в запое. Запой был один, но долгий.
Иногда моя мать тоже была в запое, но у неё их было много и не столь длинных. Так что я была счастливым ребёнком.
Когда моя мать была в запое, и я не могла выйти из дому, я стояла на её карауле, тогда Аня приходила ко мне в гости. Мама обычно в такие времена спала или сидела на кухне. А мы с Аней играли в коридоре. Мне нравилось, что Аня не боялась сидеть со мной, когда моя мать пьёт портвейн. Аня, правда, никогда не улыбалась - серьёзная была. Или стеснялась?..
Но мне так нравилось, что она - со мной, что дважды я добилась от неё улыбки
Я заставила её улыбаться:

Зимой у меня появилась моя первая кукла Барби, они тогда у всех появлялись, только - вот досада! - у большинства со "сгибающимися ногами" (настоящая Барби), а у моей вот куклы нет, ноги в коленях не сгибались (ненастоящая Барби). Но я так радовалась! Так, что сразу, как Аня пришла ко мне в субботу, стала ей куклой хвастаться. Мы целый день играли с моей куклой: помыли её в тазике, подстригли и покрасили марганцовкой ей волосы и перешили её платье в мини-юбку. И даже сделали- таки её ноги "сгибающимися" - разобрали куклу и засунули в её каждую ногу по проволоке от бенгальских огней. И ноги стали сгибаться! Настоящая Барби!
Под вечер, когда Аня уезжала в детский дом, я узнала страшное: в детском доме КУКОЛ БАРБИ НЕТ! Я подарила Ане свою модную куклу. И Аня, уходя, впервые улыбнулась.

Летом мы с Аней отправились гулять в соседний двор. Там, нам сообщили, повесили на дерево верёвочные качели, на которые уже спешила целая очередь. Я успела занять очередь третьей, а Ане досталось девятое место качаться. Я её окликнула, говорю:
- Аня, иди, ты будешь третьей, а я - девятой, - мне было жаль Аню. Ведь у неё нет родителей, а у меня есть. Поэтому я забралась на высокое дерево и там сидела - ждала своей «девятой» очереди. И не дождалась, спрыгнула, чтобы пойти домой. Оглянувшись, желая попрощаться, я обнаружила, что Аня совсем забыла обо мне. Она уже раскачивалась и улыбалась.
А я отметила, что причастна к тому, что она улыбается. Я второй раз к этому причастна!

На следующие выходные Аня не приехала - и больше не приехала никогда. Мама её умерла.

Сегодня вечером я, загорелая леди-феромон 23-х лет в красных туфлях и с копной тёмных волос, переходила улицу в положенном месте. Мимо меня озабоченно сновали люди. Час пик.
В идущей на меня толпе переходивших улицу я вдруг узнала Аню. Аня шла мне навстречу. Мы узнали друг друга сразу, ещё издали! Это существо изумлённо подняло на меня глаза, когда мы поравнялись. Подняло – да, потому что Аня так больше и не выросла… Она осталась той же карлицей, какой была тогда, когда я ей подарила свою куклу!
Её глаза, я успела отметить, по-прежнему далеко посажены друг от друга. Эти глаза с восторженно смотрели на меня! Аня растолстела, а в руке её была котомка с бутылкой чего-то.
Мы проводили друг друга взглядом, но не остановились. Я изумлённо перешла дорогу. Перешла и - резко развернулась.
- ПРИВЕЕЕЕТТ! - закричала я через дорогу.
- ПРИВЕЕЕЕТТ! - отозвалась мне Аня с другого края мостовой.
И я увидела среди серых масс её беззубую улыбку. В третий раз.

 
Продолжив свой путь к дому, я, дурочка спереулочка, поймала себя на воспоминание о том, что совсем недавно посвятила ночи одному мужчине - их было две! Усмехнулась, прошептала: «Спасибо…», и улыбнулась миру во все свои "полсотни зубов".