Прерванный полёт

С огромной благодарностью Норне за поддержку, конструктивную критику и замечательные идеи…




Возвращение


Илья Валерьевич Кравцов, инженер металлургического завода, ехал домой. Смена закончилась в одиннадцать вечера, он безумно устал и мечтал о горячем чае, телевизоре и мягком диване, когда его обогнал огромный чёрный джип, промчавшийся мимо на бешеной скорости. «Совсем оборзели», - подумал Илья Валерьевич. Выехав на плотину водохранилища, мужчина увидел, как мощная машина прибавила скорость, пробила ограждение и нырнула в воду. Чувство неприязни к «новым русским» мгновенно испарилось, инженер затормозил и принялся вызывать службу спасения по старенькому мобильному…

На полутёмных улицах почти не было автомобилей, и экипаж спасателей оказался на месте очень быстро. Машину извлекли из воды. Она почти не пострадала, основной удар принял на себя «кенгурятник». Но двери заклинило, и кузов пришлось разрезать… В салоне находились двое, мужчина и женщина. Женщина была обнажена, на виске зияла глубокая рана. Мертва. Мужчина тоже не подавал признаков жизни, но врач бригады сумел нащупать слабый пульс. Завывая сиреной и мигая проблесковыми маячками, автомобиль службы спасения полетел по улицам…


Сергей


Я лежу на спине и плохо соображаю, где нахожусь. Глаза режет ослепительный белый свет. Нет ничего, кроме этой белизны. Наверное, это и есть загробный мир… В белом пространстве открывается тёмный проём, через который бесшумно входит кто-то в белых одеждах… это ангел? Или нет? Я хочу спросить, где я, но язык меня не слушается. Ангел прикасается к моей руке, я чувствую лёгкую боль и уплываю в темноту…

Однажды я проснулся, чувствуя себя гораздо лучше, чем за день до этого. Сколько же времени я здесь провёл? Подняв голову, я увидел иглу, торчащую в руке, и трубку, тянущуюся к капельнице. Понятно, я в больнице. Значит, я всё ещё на этой земле… А Она? Где Её искать? Усилием воли подавляю поднявшуюся волну паники. Рано или поздно ко мне кто-нибудь придёт, врач или медсестра, и я не отпущу их, пока они мне всё не расскажут. Мои предположения оказались верными. Через несколько часов дверь в палату открылась и впустила врача и двоих медсестёр.

- Ну вот наш пациент и пришёл в сознание… Удивительный у Вас организм! После таких аварий либо сразу погибают, либо в коме лежат, а Вы выкарабкались. Помните, что с Вами произошло?

- Да, помню. На мою жену напали и ограбили… я нашёл её в подъезде, повёз в больницу. Очень торопился и не справился с управлением.

Правду этим людям нельзя рассказывать ни в коем случае. А то ещё в психушку упекут.

- Что с моей женой? – они молчат. – Скажите мне, что с ней?!!!

Врач отвёл взгляд.

- Она умерла ещё до аварии. Вы провели у нас месяц. Её давно похоронили.

Месяц… Как долго я был без сознания. Что же теперь? Как я буду жить без Неё? Где и на что жить, не важно. Главное, Её в этом мире уже нет. И мне не удалось уйти вместе с Ней. На глаза наворачиваются слёзы… Я прошу врача выйти. Он понимающе кивает головой – ещё бы, о смерти жены сообщил – и все уходят. Я остался наедине с самим собой. Жизнь продолжается. Бог мой, я Её называл своей женой. Она была неизмеримо больше, чем жена, но остальным незачем знать об этом. У меня болит голова, но это ничего, это пройдёт. Надо думать о будущем. Сейчас главное – это выписаться из больницы.

Я восстанавливаюсь быстро, удивляя этим всех врачей. Завтра меня наконец-то выпишут. В первую очередь я пойду к Ней, а потом на квартиру – забирать свои вещи. А Мурка? Кто за ней ухаживал? Она тоже осиротела в ту ночь…

При выписке мне вернули одежду и банковскую карточку, которая неведомо как оказалась в кармане. В ближайшем банкомате я проверил её – работает. На первое время деньги есть, уже хорошо. Поймав такси, я попросил отвезти меня на кладбище. Оно встретило меня тишиной. Нигде больше такой не бывает… Проблуждав пару часов, я нашёл Её могилу. Как убого! Ни памятника, ни креста… Просто табличка с фамилией и инициалами, датой рождения и смерти. Наверное, по номеру машины установили личность… Она действительно была одинока. Связь с родителями и сестрой Ей поддерживать не хотелось. Госпожа моя, как только я найду работу, я поставлю на Вашей могиле памятник, достойный Вас… Это последнее, что я смогу для Вас сделать… Простите за всё…

Вот и дом, где жила Она. Чем ближе я к нему подходил, тем больше замедлял шаг. Как я войду в квартиру, где всё напоминает о Ней? Но надо идти, забрать вещи, разобрать бумаги… Поднявшись на этаж, я позвонил в соседскую квартиру. Дверь открыла Маша, дочка владельца сети ресторанов, с которой Она поддерживала приятельские отношения.

- Серёжа, вот ужас-то какой, - зачастила девчонка. – Вы оба пропали, кошка кричала страшно… А на следующий день пришли из милиции и из юридической консультации, дверь вскрыли. Нам пришлось замок новый ставить. И Мурку я к себе забрала. Ольга умерла, ты об этом знаешь?

Я молча кивнул. Я узнал об этом раньше всех…

- А они для тебя записку оставили, - девушка протянула мне сложенный листок и ключи.

- И что они от меня хотят? – устало спрашиваю я. Что им ещё от меня нужно?

- Не знаю… Вроде бы что-то, связанное с её завещанием. В общем, приди и выясни.

- Ладно, Маш. Спасибо за Мурку. Можешь оставить её у себя? Мне отсюда съехать придётся.

- Да без проблем. Мы же не нищие, кошку прокормим…

- Пока.

- Пока.

Чавкнул замок. А я сидел в подъезде на подоконнике до темноты, стискивая в кулаке ключи от квартиры. Мне страшно и больно, я не смогу сдержаться и не закричать от этой боли… Но надо идти. Привычным движением включаю свет в прихожей. Вроде бы квартира та же самая и вещи те же, но чего-то не хватает. Нет больше той Женщины, что оживляла эту обстановку своим присутствием… Не смогу я здесь жить, да и права не имею. Покидав вещи в сумку, ухожу. По объявлению в газете снял комнату на неделю. Хоть какая-то крыша над головой.

На следующий день я всё-таки пришёл в юридическую консультацию. Услышав мою фамилию, заведующий принял меня сразу же.

- Я понимаю, для Вас это большая трагедия, - начал он. – Все знают, как Вы были близки с Ольгой. Мы Вас пригласили по поводу её завещания. Она оставила указание, чтобы его вскрывали в Вашем присутствии. Начнём?

Я кивнул. Снова начнут ворошить Её память… Господи, когда же это кончится? Заведующий ножом для бумаг вскрыл запечатанный конверт и извлёк оттуда завещание и ещё один конверт, на котором было написано моё имя. Конверт он отдал мне, а завещание прочитал вслух. Вот это новость! Оказывается, Она оставила всё своё имущество мне. А как же я? Я ведь тоже был Её имуществом. Но, вскрыв конверт, я достал оттуда листок с двумя словами, написанными Её крупным чётким почерком: «Ты свободен!» Вот теперь я полностью понимаю смысл формулы, которую произносят священники, соединяя влюблённых узами брака. Пока смерть не разлучит вас… Свобода и жизнь равноценны. И за мою свободу Она заплатила своей жизнью. Несправедливо…

Я тут же составил договор с этой консультацией о полном оформлении моих прав на наследуемое имущество, чтобы не возиться с бумагами, и через полгода вступил в права собственности. В охранном агентстве я больше работать не мог, но меня оттуда не уволили, а оставили дежурным на пульте охраны. Что ж, спасибо… Жил я по-прежнему в той комнате, которую снял раньше. Что мне теперь делать с этим наследством? Квартира, загородный дом, несколько счетов в банках… Я богат, могу больше нигде не работать до конца жизни, но смысла в этой жизни я не вижу. Ясно одно – квартиру надо продавать, потому что жить там я не смогу. Но продать надо кому-то из Её ближайшего окружения. Всё-таки не совсем обычная квартирка… Порывшись в записной книжке Госпожи (да простит Она меня за это!), я нашёл несколько телефонов Её подруг, которые бывали у Неё в гостях и прекрасно знали о запертой комнате. Одна из них согласилась купить Её квартиру, мы оформили сделку. Дорого я не просил, всё равно это жилище мне не принадлежало. А теперь оно в надёжных руках.

Однажды, возвращаясь с работы, я повстречал своего одноклассника Пашку Решетникова, которого не видел уже лет десять. Я узнал его не сразу… Мы пошли в какой-то кабак. Пашка за это время приподнялся, открыл свою фирму и делился со мной планами на будущее.

- Мало мне одного магазина, Серёга. Сейчас выживают только крупные предприятия. Расширяться надо! А кредит брать не хочется, ну её, кабалу эту. Я магазин полностью на свои деньги открывал, ни рубля не занял. И сейчас в долги влезать не хочу. Кидалово эти кредиты, рабство натуральное у банкира. Понимаешь?

Ну ещё бы. Я знаю, что такое рабство, не понаслышке.

- И какие мысли по поводу расширения?

- Не знаю, Серёга… Прибыль есть, но если пустить её только на открытие нового магазина, то это проблем наделает…

- Паш, у меня есть предложение. Давай вместе работать. Деньги у меня есть.

- Серёга, выручил! Завтра жду тебя в офисе… Оформляем бумаги, выкупаем помещение под магазин. Будешь совладельцем. Твоя доля – половина.

- Согласен.

Мне было всё равно, куда тратиться. И помощь Пашке – не самый худший вариант просаживания денег. Пусть лучше он заработает, чем хозяева казино или торговцы наркотиками. Неожиданно для меня, дело у нас пошло. Мы открыли ещё несколько магазинов, фитнесс-клуб и стали подумывать о строительстве базы отдыха. Мои доходы стали гораздо выше, из охранного агентства я давно ушёл, вплотную занявшись бизнесом. Но никакого удовлетворения от жизни я всё равно не ощущал. Я знал, чего мне не хватало. Женщины. Госпожи…

Несколько раз я ходил на сеансы к практикующим профессионалкам. И каждый раз уходил с ощущением брезгливости. Как этим напыщенным дурам далеко до Неё! Она умела быть властной, иногда жестокой, но никогда не была пошлой. А от этих дамочек разит пошлостью за километр. Для них это всего лишь способ заработка, этакая экзотическая проституция. Спрос рождает предложение, это один из законов рынка. И каков этот спрос, таково и предложение.

Как-то осенью я случайно забрёл в кафе… Пил кофе и сидел у окна, наблюдая за прохожими. И совершенно случайно заметил за соседним столиком смутно знакомое лицо. Стройная маленькая девушка с кукольным личиком и длинными светлыми волосами приветливо улыбалась мне, как старому приятелю. Как же её зовут? По-моему, Юля… Да, точно, Юля. Я видел её один раз на вечеринке. Я был со своей Госпожой, и она – не в одиночестве. Мы ещё тогда пообщались немного. Но теперь на ней не было ошейника. Я кивнул в сторону стула рядом с собой, и она пересела ко мне.

- Привет… Давно не виделись.

- Давненько. Неужели твоя хозяйка разрешает тебе сидеть в кафе и знакомиться с девушками? – улыбка стала ещё шире. В ней чувствовался вызов. Хочешь поиздеваться, девочка? Не выйдет!

- А тебе, я смотрю, разрешили не носить ошейник всегда и везде? – отвечаю вызовом на вызов. Юлька грустнеет.

- Я ушла от него. Он – не тот, кто мне нужен. И у меня хватило ума понять это вовремя.

- В верхние подалась? И теперь вертишь мужиками как хочешь?

- Нет. Просто он оказался ходячим комплексом неполноценности. Ни о каком взаимоуважении и речи не шло. А я не позволю издеваться над собой только из желания самоутвердиться. Мне нужен по-настоящему сильный мужчина. Или у меня слишком критичный взгляд на мужчин? – лукаво подмигнула девчонка.

- Может быть, у тебя слишком снисходительный взгляд на себя? – парирую я.

- А если серьёзно… мне очень жаль, что Чёрная Вдова погибла. Ну, твоя хозяйка… Ей никто и в подмётки не годился.

Значит, вот как её звали… Чёрная вдова… Интересно, за что?

- Выпьешь что-нибудь? Хотя бы за упокой души моей Госпожи.

- Что обычно пьют на поминках? Закажи мне водки. И про себя не забудь.

- Вот про себя как раз забыть и придётся - я за рулём.

- Ладно, буду пить в одиночку, - Юлька снова кокетливо подмигнула.

Мы сидели в кафе до самого закрытия. Не помню, о чём мы говорили. Но в конце этого вечера мы оказались в загородном доме… Том самом, что достался мне в наследство. Там в зале я разжёг огромный камин. Дом наполнился теплом и уютом, Юлька сразу же вытянула к огню руки, как будто замёрзла. Глаза её холодно блестели… Как же давно у меня не было женщины! Мне захотелось сжать эту куклу так, чтобы хрустнули рёбра, чтобы холодные и равнодушные глаза широко распахнулись, а в зрачках читались боль и удовольствие… Чёрт, у меня что, садистские наклонности есть? Ну надо же, а я и не подозревал…

Утром мы проснулись на широкой кровати… Раньше я там никогда не спал. И на душе было так гадко, будто я изменил своей единственной и неповторимой. Впрочем, так оно и было. Не Ей я изменил – не посмел бы – но памяти Её. Рядом заворочалась Юлька, светлые волосы взлохмачены… Она села, огляделась и сонно улыбнулась мне.

- Утро доброе… Кофе тебе сварить? – я кивнул. – Через пять минут будет готово.

Девчонка смылась на кухню, и вернулась с подносом, на котором стояла турка, курящаяся ароматным паром, чашка и сахарница.

- А ты сама кофе не пьёшь, что ли? Принеси чашку себе.

Некоторое время мы молча пили горячий кофе. А она хорошо его варит, молодец. Бывшая рабыня задумчиво посмотрела на меня и отставила чашку в сторону. Плавно соскользнула с кровати и опустилась передо мной на колени…

- Эй, что с тобой? Встань сейчас же!

- Не встану. Серёжа, ты такой… я даже сказать не могу толком… но я хочу принадлежать тебе.

- Что, по ошейнику соскучилась? – говорю я с недоброй усмешкой.

- Не по ошейнику, а по сильному мужчине. Ты – сильный.

- Всё с тобой понятно. Садись и слушай. Я не буду тебе хозяином, потому что могу только принадлежать женщине. Женщине с большой буквы. Остальных для меня не существует, или я обращаю на них внимание на одну ночь, не более. Ясно?

- Но ведь ты остался один…

- Рано или поздно я найду Её. Или очень похожую на Неё женщину. И что тогда мне с тобой делать? Лучше расстаться прямо сейчас. Ты достойна самого лучшего хозяина, но я – не он. Собирайся, я отвезу тебя домой или куда скажешь.

Она молча одевается и всё так же молча садится в мою машину. А я чувствую себя последним подонком. Нет, уж лучше совсем обходиться без женщин, чем чувствовать это. Подвожу её до дома и долго смотрю на сгорбленную фигурку, кажущуюся сейчас ещё более беззащитной и как будто раздавленной непосильной ношей… На душе тяжело, значит пора навестить Её.

Иду хорошо знакомой мне дорогой. Вот она, моя Госпожа. На могиле плита из чёрного мрамора с Её портретом. Он каждый раз выглядит по-разному, как будто Она продолжает жить. Сейчас в уголке глаза дрожит капля дождя… Она плачет? Я никогда не видел Её плачущей, хотя в последнее время Она часто снится мне. И каждый раз в Её глазах слёзы. Положив на мраморную плиту букет из бордовых роз, я присел на холодную скамью. Я люблю Её. Несмотря на то, что Она освободила меня своим завещанием, я не чувствую себя свободным. Я смотрел на Её портрет, не ощущая течения времени…

Примерно через полгода после встречи с Юлей мы с Пашкой заключили удачную сделку и решили отметить её в ресторане. Я отношусь к ним равнодушно, и пошёл только по просьбе друга и компаньона. Обычный антураж – приглушённый свет, тихая ненавязчивая музыка, сверкающая посуда и белоснежные скатерти, официанты в бабочках и чёрных жилетах… И публика… Женщины самых разных возрастов в вечерних платьях и мужчины, элегантностью не отличающиеся… Сразу можно понять, кто зачем сюда пришёл. Женщины либо сопровождают мужчин, либо сидят в одиночестве, надеясь продаться подороже на эту ночь. Одинокие мужики осматривают их оценивающими взглядами, подмигивают, жестами подзывают к себе за столы, а потом уводят рано или поздно. Обычная ресторанно-бордельная суета. Скучно мне здесь, но Пашка включился в эту игру и выбирает, кого бы склеить, да чтобы помоложе и посимпатичнее. Я на всех этих ресторанных шлюх плевать хотел. Отвернувшись, смотрю в окно. Улица из окна ресторана выглядит привлекательнее, чем тогда, когда идёшь по ней… И вдруг меня как током ударило. Я снова почувствовал то излучение, которое ощутил в момент знакомства с Ней. Откуда оно здесь? Внимательно смотрю в зал, напрягаясь до боли, пытаясь уловить, от кого это исходит…

Молодая женщина в самом углу, сидит одна. Половина сидящих в зале мужиков пытались заигрывать с ней, но она отшила всех. Другая половина, видя их безуспешные попытки, даже не решается подойти. Она не похожа на Неё ничем, кроме глаз, свинцово-серых, как осеннее озеро. И взгляд надменный, властный, презрительный… под этим взглядом хочется немедленно упасть перед ней на колени. Странно, что эти кобели не понимают, где их истинное место. И, похоже, так и не поймут. Я не подойду к ней здесь, иначе меня ждёт тот же приём с её стороны. Дождусь, когда она соберётся уходить, и прослежу за ней до самого её дома. А потом подумаю, как лучше будет с ней познакомиться.

Слабая надежда потихоньку просыпается в душе. Я незаметно рассматриваю женщину. На вид лет двадцать пять, одета не из дорогих магазинов, но со вкусом – строгое закрытое платье, изящные руки, на левой руке браслет, больше никаких украшений… ног не видно, их скрывает скатерть. Правильные черты лица, короткая стрижка, каштановые волосы, короткий нос, слегка вздёрнутый, нижняя губа презрительно оттопырена… а в глазах усталость. От чего же она так устала? От приставаний или ещё от чего-нибудь? Интересная и красивая женщина… кольца на руке нет, но это ни о чём не говорит, многие не носят обручальных колец. Даже если она замужем, я всё равно не отступлюсь. Я уведу её от мужа, чего бы мне это ни стоило. Потому что чем больше я её рассматривал, тем больше понимал, что это – та самая Женщина, которой я буду принадлежать, и которую буду оберегать, чтобы не потерять её навсегда…

Она отставляет тарелку в сторону, вытирает губы салфеткой, и официант приносит ей чашку кофе. Она что-то говорит ему, он кивает и возвращается с папкой… Счёт! Она собирается уходить… Но перед уходом она явно зайдёт в туалет к зеркалу - подкрасить губы. Хорошо, когда есть возможность изучить женские привычки. Она допивает кофе, оставляет деньги на столе и выходит из зала. За это время Пашка уже успел подсадить за наш столик молодую вульгарную особу, от которой разит дешёвыми духами за километр. Я оставляю их вдвоём, они даже не замечают, что меня рядом нет. Улица встречает меня прохладой и относительно свежим воздухом, насколько он может быть свежим в городе. Сажусь в машину, включаю радио и жду.

Вот и она – направляется к стоянке. Чёрная «Хонда» спортивного вида подмигивает ей. Ничего себе! Я ожидал, что она пойдёт пешком или будет ловить такси. В крайнем случае, ожидал увидеть какую-нибудь малолитражку… но спорткар! Если она полетит на нём по ночным улицам, угнаться за ней и остаться незамеченным будет очень трудно. «Хонда» плавно трогается с места с грацией хищника… я пропускаю её и пристраиваюсь в хвосте. Приходится держаться в отдалении – машин на улицах мало. К счастью, она соблюдает правила, и мне не приходится гнать за ней сломя голову. Аккуратно довожу её до дома… запоминаю подъезд… в окне на третьем этаже загорелся свет и быстро погас.


Виктория


В этом ресторане всё было противно и привычно - фальшивая улыбка официанта, сальные взгляды всех особей мужского пола в зале. Ну и пусть. Я приехала поесть, а если кто-то понимает иначе, то это зависит от его испорченности. Я никого не собираюсь учить жизни, и уже устала от приставаний, испортивших мне аппетит. Отставляю тарелку, официант приносит мне кофе. Прошу его принести счёт. Недолго мучаться осталось, слава тебе господи…

И вот тут я заметила его… Мужчина, пришедший с другом. Друг – обычный кобель, уже вовсю обалтывает какую-то молодую девку самого что ни на есть проститутского вида. А вот он… о, это совсем другое дело. На вид немного постарше меня, смотрит в окно. Видно, что ему здесь скучно, и он тоже оказался здесь не по своей инициативе, а по необходимости. Он – единственный, кто не пытался ко мне приставать. Даже немного обидно – неужели ему совсем наплевать на молодую женщину, сидящую в одиночестве? Хотя если бы он подошёл ко мне, то раз и навсегда попал бы в категорию кобелей.

Кофе допит, счёт оплачен. Мне больше нечего здесь делать. Подкрашу губы, и можно ехать домой. И так уже поздно, а мне завтра на работу. По дороге к машине я замечаю того самого мужчину, сидящего в серебристом джипе. Видимо, он совсем заскучал и решил дождаться друга здесь. Что-то, похожее на сочувствие и понимание, зашевелилось в душе… Захотелось просто поговорить с ним, наверняка нашлись бы общие интересы. Но нет, нельзя, я никогда не подойду первой… гордость – наша фамильная черта, унаследованная от бог знает скольких поколений предков.

Сняв «Хонду» с сигнализации, выруливаю со стоянки. Серебристый джип отъезжает почти сразу же. Он решил не дожидаться друга? Или следит за мной? Надо это проверить, я не могу рисковать… Слегка поправив зеркало заднего вида, внимательно смотрю за дорогой. Так и есть, джип едет за мной. На спортивной «Хонде» я могу оторваться от любого хвоста. Но не плутать же по улицам? Во-первых, он поймёт, что я его вычислила, и станет осторожнее. А во-вторых, это просто глупо – не ехать домой из-за какой-то слежки. Запомню его номер и поговорю с начальником папиной службы безопасности – пусть узнают всё об этом типе, и если он связан с криминалом, то из него душу вытрясут, но выяснят, зачем он за мной таскается. Ладно, подумаю над этим завтра… А теперь – спать. Немедленно.


Сергей


Я приехал домой в полной прострации. Это невозможно! Она умерла. Я не верю в переселение душ, но эти глаза не спутаешь с другими. Это смотрела Она! И в лице что-то похожее есть, как же я раньше этого не заметил? И эта женщина тоже любит быстрые и мощные машины… Видно, судьба у меня такая – любить одну и ту же женщину в разных обличьях…

Утром я приехал в агентство, где работал раньше. Мы занимались не только охраной, но и детективной деятельностью, и у многих из моих бывших коллег есть знакомые в паспортно-визовой службе и уголовном розыске. Забавно, раньше я был сотрудником, а теперь собираюсь стать клиентом. Нужный мне человек оказался на месте. Я оставил ему всю информацию, которую знал (номер машины успел запомнить, не потерял старые навыки), и задаток. Он обещал позвонить через пару дней…

Я был в офисе, когда раздался звонок мобильного телефона. Поглядев на номер, я понял – результаты есть. Детектив продиктовал мне всё, что он узнал. Я записал полученные данные в органайзер… посмотрел ещё раз, и у меня появилась ошеломляющая догадка. Фамилия и отчество! У Госпожи была та же фамилия! И то же отчество… Нет, не может быть! Я попросил детектива выяснить в паспортном столе, кто был прописан в этой квартире в течение последних десяти лет, и поинтересовался, не нужно ли добавить средств на расходы. Он ответил, что от задатка ещё кое-что осталось, и отключился. А я глядел на страничку органайзера, забыв о делах…

Одинцова Виктория Владимировна… 25 лет… не замужем… проживает по адресу… чёрная «Хонда-Сивик» 200… года выпуска… работает в банке кассиром. Машина явно куплена не на зарплату, банкиры платят кассирам немного… Если моя догадка верна, то эта девушка – младшая сестра моей Госпожи. Господи, неужели я заслужил такое счастье – встретить Её во второй раз?! Но рано мечтать – вдруг она не разделяет пристрастия своей сестры? Что я вообще о ней знаю? Ничего, кроме общих данных – имени, возраста, места жительства, места работы, номера и марки машины. За сухими анкетными строчками личности не разглядеть. А иногда это не удаётся и после долгого общения. И всё равно я благодарен ей хотя бы за то, что она подарила мне надежду на новую жизнь.

Через пару дней детектив позвонил мне ещё раз, сказал, что задание выполнено, и мы встретились в агентстве. Он передал мне отчёты, я с ним рассчитался. Дома я внимательно просмотрел содержимое папки с документами. Оно меня совершенно шокировало. В списке людей, бывших прописанными в этой квартире, значилось Имя… Одинцова Ольга Владимировна… Она… Выписалась оттуда в год, когда купила квартиру, ту самую, где я был так счастлив… Значит, всё сходится. Виктория – Её сестра.

Я не мог спать. В голове крутился рой мыслей, одна другой фантастичней. То вспоминалось прошлое с надеждой на повторение, то возникал страх – всё напрасно, она другая, она не поймёт и не примет… И никаких вариантов знакомства. Я боюсь. Боюсь разочароваться в ней. С этой мыслью я и забылся под утро тяжёлым сном…

Народная мудрость, гласящая, что утро вечера мудренее, оказалась верной. У меня появился план знакомства. Банально, но может сработать. Судя по всему, она любит автомобили. Вот на этой почве я и заведу разговор. После нехитрой оперативной комбинации с прокалыванием колеса красавицы «Хонды» в то время, пока её хозяйка находилась в парикмахерской, мне оставалось только ждать, когда девушка выйдет и обнаружит эту неприятность. Ждать пришлось около часа. Женские причёски – дело хитрое и долгое, а если ещё и с окраской, то процедура приведения головы в порядок занимает целую вечность. Но я привык к долгому ожиданию – сколько раз ждал Её в различных салонах.

Наконец показалась Вика, гордо неся голову в новой причёске. Сегодня она в чёрном деловом костюме с юбкой и белоснежной блузке. В глазах – полная уверенность в том, что она самая обаятельная и привлекательная. В следующий момент в них отразилась досада – заметила проколотое колесо. Но не растерялась, достала из багажника домкрат, ключ и запаску и присела на корточки возле машины. Пора вмешаться.

Чем ближе я подходил, тем тяжелее давался мне каждый шаг… Во рту пересохло, ноги налились свинцом – страшно. Но надо идти, она меня заметила. Интересно, как я выгляжу со стороны?

- Разрешите Вам помочь? – я не узнаю своего голоса, откашливаюсь.

Она смотрит так же презрительно, как и в ресторане, готовая дать отпор любому из приставал, которые вьются вокруг неё стаями, уж в этом я уверен.

- Нет, не разрешу. Я справлюсь сама. Спасибо.

- Но почему? Это грязная работа, Вам совсем не подходящая. Пачкать такие руки – просто кощунство. К тому же, Вы одеты по-деловому. Может быть, у Вас в офисе есть запасная блузка? Потому что эту после замены колеса потребуется срочно постирать.

Холода в глазах поубавилось. С некоторым колебанием девушка протянула мне домкрат.

- Что ж, Вы сами напросились. Только не просите потом стирать Вашу рубашку, я ведь Вас не просила менять мне колесо, - насмешливо ответила красавица. И голос у неё приятный – ни высокий, ни низкий. Речь уверенного в себе человека. С каждой минутой она нравится мне всё больше.

Не отвергла – это уже радует. Ради такого события можно и рубашкой пожертвовать. Привычными движениями снимаю проколотое колесо, ставлю новое.

- Ну вот и всё. Можете ехать.

- Спасибо. Вы мне действительно очень сильно помогли. Но Вы руки испачкали…

- Ничего страшного, было бы гораздо хуже, если бы испачкались Вы.

- У меня есть вода.

Виктория достала из багажника пластиковую бутылку с водой и тонкой струйкой полила мне испачканные руки, протянула полотенце.

- Не бог весть что, но свою машину Вы теперь не испачкаете. Ведь она у Вас есть, правда? Вы так быстро мне колесо сменили, видимо, Вам не впервой.

- Не впервой, Вы правы. Наверное, вас зовут Мата Хари? С Вашей наблюдательностью это имя Вам бы подошло.

Она негромко смеётся и несколько раз хлопает в ладоши.

- Всё-таки пытаетесь со мной познакомиться? А помощь с машиной – только предлог?

Я похолодел. Всё напрасно. Она меня вычислила. И теперь просто отошьёт, предварительно поиздевавшись, как отшила уже сотню других мужиков…

Видимо, смущение очень явственно отразилось на моей физиономии, потому что красавица сменила гнев на милость.

- Давайте познакомимся, я не против. Виктория, - тут она протянула мне руку. Я поцеловал кончики пальцев.

- А меня зовут Сергей.

- Очень приятно. Сергей, я действительно спешу на работу. Созвонимся завтра, может быть до чего-нибудь и договоримся, - она протянула мне визитку. Я дал ей свою. Вика посмотрела на меня с интересом.

- Жду звонка. До свидания и ещё раз спасибо.

Она скользнула за руль «Хонды» быстрым кошачьим движением. Взревел мотор, взвизгнули шины. А я медленно пошёл к своему джипу, обдумывая разыгравшуюся сцену. Знакомство состоялось. Теперь надо думать о том, как её не упустить. Малейшая ошибка с моей стороны – и женщина, которую я так долго искал, растворится в воздухе, как утренний туман…


Виктория


Утром я поехала в парикмахерскую, работа в банке обязывает выглядеть всегда на все сто. Выйдя из салона, обнаружила спущенное колесо… Где же я умудрилась его проколоть? Теперь придётся менять. Но я не отношусь к нежным барышням, пасующим перед такими мелкими трудностями. В багажнике у меня всегда с собой запаска и инструменты. Время до работы ещё есть, так что я всё успеваю, как всегда.

Не успев взяться за домкрат, я услышала голос:

- Вам помочь?

Подняла голову и обнаружила, что говорил тот самый мужчина из ресторана, пытавшийся за мной следить неделю назад. Но я спокойна – меня прикрывают сотрудники службы безопасности банка, а к концу дня я узнаю про него всё. Не нужна мне его помощь, и я даю ему это понять. Он не отстал – попытался объяснить, почему он хочет мне помочь. Получилось не очень, но меня начала забавлять эта игра.

Пока он возился с колесом, я рассмотрела его повнимательнее. Определённо, он мне нравится – симпатичный, спортивное телосложение, вежливый и галантный… Спокойно, подруга, не проявляй свою симпатию так явно. Если он связан с криминалом, то они только этого и ждут. Хотя если бы меня собирались похитить, то я давно бы уже ехала в багажнике чужой машины в неизвестном направлении с кляпом во рту и связанная по рукам и ногам. Поиграем дальше…

Я помогла ему вымыть руки. Потом мы перекинулись парой незначительных фраз. Посмотрела на часы – пора. На прощание мы обменялись визитками.

После закрытия банка я прошла в кабинет отца. Он и начальник службы безопасности уже ждали меня.

- Вика, скажи на милость, почему ты всегда выбираешь такие экстравагантные способы знакомства с мужчинами? – раздражённо начал отец. Господи, неужели что-то серьёзное? – Я даю задание службе безопасности, все на ушах стоят, готовы защищать тебя от всех мыслимых и немыслимых опасностей, а оказывается, что у тебя просто новый обожатель появился…

- Владимир Петрович, Ваша дочь всё сделала правильно, - перебил отца начальник службы безопасности. – А если бы действительно через неё искали подходы к Вашему банку? Так что в смекалке ей не откажешь.

Он повернулся ко мне.

- Виктория Владимировна, вот отчёты моей службы. Прочитайте их, а дальше сами решайте, как Вам поступить с этим человеком. Кстати, колесо Вашей машины проколол тоже он, мои люди это видели, - тут он хитро подмигнул мне и улыбнулся краешком рта втихаря от отца, расхаживавшего по кабинету.

Я взяла тонкую папку с волнением. Так кто же он, этот человек? И чего он от меня хочет?

- Папа, я могу идти? – отец махнул рукой, не поворачиваясь ко мне. Я вышла из кабинета, приехала домой и заперлась в комнате.

Романовский Сергей Юрьевич… 28 лет… Не женат… Владелец заводов-газет-пароходов, то есть нескольких магазинов и фитнесс-клуба на пару с неким Павлом Решетниковым. Фотографии тоже имеются. Ну да, этот самый Решетников и был с ним тогда в ресторане… Счета в банках, загородный дом, джип «Линкольн Навигатор». Такому нет нужды охотиться за богатыми невестами. У него самого денег достаточно. Какая-то тёмная история пару лет назад… Вроде бы он попал в аварию, а в машине нашли женский труп. Всё-таки криминал? И откуда он взял деньги на раскрутку предприятия?

Нет, ничего не понятно. Не понятно, с какой целью он ко мне привязался. По крайней мере, он не интересуется банком. А вот если его интерес вызвала исключительно я, то он сильно об этом пожалеет.

Как мне сейчас не хватает Ольги… Она училась на юриста, потом устроилась в юридическую консультацию, стала членом коллегии адвокатов и сделала блестящую карьеру. К ней обращались очень уважаемые, а порой и опасные люди. Опыт общения с противоположным полом у неё был обширный, но очень специфический. У нас со старшей сестрой не было секретов друг от друга, потому что мы были предоставлены самим себе. Отец, занятый зарабатыванием денег, и мать, проводящая всё своё время в салонах красоты и на светских тусовках – вот такая у нас семья. Ольга была для меня матерью. Помогала мне делать уроки, а когда мне исполнилось четырнадцать, учила краситься и танцевать… И о том, как строить отношения с мальчишками, тоже рассказывала.

Я отложила папку, села на подоконник, открыла окно и закурила, задумчиво глядя на дымные узоры. Я всегда восхищалась своей сестрой. Я воспринимала её как к идеал, к которому нужно стремиться любыми способами. Когда её не было дома, я часто залезала в шкаф с её одеждой и рассматривала кружевное бельё и вечерние платья… И как же я удивилась, когда в один прекрасный день я обнаружила среди её одежды странные наряды из чёрной кожи, в изобилии отделанные заклёпками, молниями, ремнями с пряжками… а с верхней полки мне прямо на голову свалилась семихвостая плеть. Я была в шоке! Зачем ей всё это? И что всё это значит?

Мне было девятнадцать, я поступала в университет, абсолютно не забивая себе голову никакими отношениями с мужчинами. Папа учил нас обеих, что главное в жизни – это карьера и деньги. Конечно, я росла не в башне из слоновой кости и прекрасно знала, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне. Знала и о таких явлениях, которые обыватели называют «извращениями», но лишь теоретически. О садомазохизме я тоже слышала – у нас была обширная библиотека, и мы с Ольгой частенько таскали оттуда книги… Но вот так, в реальности, более того – у своей старшей сестры я видела такие вещи впервые! Я взяла в руку плеть и взмахнула несколько раз. Плетёные кожаные хвосты со свистом прорезали воздух. Этот звук вызывал неизвестные мне ранее ощущения… Я взглянула на себя в зеркало – выражение моего лица в этот момент было таким же, каким часто бывало у отца, когда он бывал в гневе: глаза холодные, лицо застыло маской, губы сурово сжаты. И это выражение мне нравилось! Тогда я осмелела совсем, вытащила из шкафа все Ольгины наряды и выбрала самый красивый из них – длинное платье с блестящим верхом и полупрозрачной юбкой до пола с такими же перчатками до локтей. В таком виде – с плетью в руках и шикарном чёрном платье, строгом и соблазнительном одновременно – и застала меня сестра. Я покраснела до корней волос и судорожно рванула перчатку с руки, но Ольга меня остановила и задумчиво глядела на меня некоторое время. Затем разрешила мне снять платье и попросила положить всё на место.

- Не буду терзать тебя неизвестностью, сестрёнка, - решительно сказала она. – Ты всё равно рано или поздно об этом узнала бы. Ты девушка современная, не отягощённая предрассудками, и я надеюсь, что ты не будешь относиться ко мне хуже после того, как узнаешь всё.

Я принялась уверять её, что моё отношение к ней не изменится, даже если я узнаю, что она кого-нибудь убила, но Ольга прервала меня.

- Убийствами занимаются только маньяки. А мы не маньяки и не извращенцы, запомни это раз и навсегда. То, что обозначается аббревиатурой БДСМ – очень многозначное явление, включающее отношения господства-подчинения, ограничение свободы, воспитание, и собственно садомазохизм. Причём партнёры вступают в такие отношения исключительно по своей воле. И очень часто они объединяются в сообщества, чтоб не пропасть поодиночке, как говорится… Так вот, Вика, я состою в таком сообществе уже три года. И известна там как госпожа, хотя и садистские наклонности во мне есть. У меня было несколько партнёров для сеансовых отношений, но я не люблю часто их менять. Скоро я куплю квартиру и уйду из дома совсем, потому что мой жизненный план очень не понравится родителям. А они не должны знать ничего. И помни, любой компромат будет губителен для папиного бизнеса, так что соблюдай осторожность.

Мы разговаривали несколько часов. Я призналась сестре, что читала некоторые книги из библиотеки, которые родители очень тщательно прятали. Она понимающе кивала головой и спрашивала, что мне понравилось, а что вызвало отвращение. И про картинки из Интернета я тоже ей рассказала. И про то, что лазаю в её шкаф… про всё. И ни одного слова упрёка я не услышала. Более того, Ольга показала мне «игрушки», которые я не успела найти, и вкратце объяснила, что для чего предназначено.

В конце разговора Ольга резюмировала:

- Судя по тому, что я от тебя услышала, ты тоже стремишься к господству. Неудивительно, учитывая наше с тобой воспитание и отцовский характер… а мы очень похожи на отца. Но тебе в сообщество соваться рано, ты должна определиться в своей позиции и пристрастиях. К тому же, сейчас перед тобой стоит задача поважнее - поступить в университет и закончить его. Но помни, я всегда готова тебе помочь.

С тех пор между нами установились ещё более доверительные отношения. Я была в курсе многих деталей жизни моей сестры и представляла, чего бы мне хотелось в первую очередь от таких отношений. Учёба давалась мне легко, так что свободного времени у меня оставалось достаточно.

В один прекрасный день Ольга познакомила меня с мальчиком, моим одногодком. Он общался с ней в Интернете, но не подходил ей по возрасту, поскольку она предпочитала мужчин постарше. Она предложила ему встретиться со мной, он был не против. Сестра рассказала мне о нём, о его склонности к подчинению, что ему нравится, а что нет, и тщательно проинструктировала, как следует себя вести. Я увиделась с ним в кафе, мы пообщались, понравились друг другу и договорились о следующей встрече… о сеансе. Я жутко волновалась, но всё получилось просто отлично. Особенно мне понравилось, когда он нежно целовал мои ноги… Это было красиво. Мы встречались много раз и пробовали многое – всего не перечислить. Но потом он захотел стать моей собственностью, моим рабом. К такой большой ответственности я была не готова – я ещё не закончила учёбу, и к тому же я не чувствовала в себе такого желания. На этом мы и расстались. Навсегда.

А через два года после того памятного вечера Ольга сообщила родителям и мне, что купила квартиру и начинает жить самостоятельно. Для меня это не было новостью. Родители слегка удивились, но отец одобрил её решение. Он всегда был за самостоятельность и финансовую независимость. Она переехала. А мне оставила на память ту самую плеть, платье с перчатками и пару наручников, которые я очень любила использовать в своих играх…

В пепельнице лежало уже пять окурков. За окном стемнело окончательно. Я сильно увлеклась своими воспоминаниями, а нужно ложиться спать. Но из головы у меня не выходила сцена, произошедшая сегодня днём. Что же ему от меня всё-таки нужно?


Сергей


На следующий день я позвонил Виктории. Тот же уверенный голос ответил мне. Как будто она знала, что никуда я от неё не денусь. Впрочем, так оно и было. Мы договорились встретиться у водохранилища. В том месте, где я готов был уйти из жизни. И место это выбрала она. Случайность это или нет? Нет ответа.

Мы приехали одновременно. Вика пружинисто выбирается из салона машины, одетая в джинсы, кроссовки и кожаную куртку – у воды вечером прохладно. К такому наряду больше подошёл бы мотоцикл, но спорткар тоже смотрится неплохо. Я снова целую ей руку, как и вчера. Она довольно улыбается, видно, что ей это приятно.

- Сергей, Вам не кажется, что Вы немного старомодны? Сейчас мало кто целует руки женщинам.

- Можете считать меня старомодным, но Ваши руки достойны большего.

Я нисколько не льщу… Если бы эта женщина жила в эпоху Возрождения, все скульпторы к ней в очередь бы выстроились.

- Виктория, можно узнать, почему Вы назначили встречу именно в этом месте?

- Конечно можно. Мне не по душе суета города. Там невозможно сосредоточить внимание друг на друге. А здесь только я и Вы, больше никого… Если не считать неба, земли и воды.

- А какая из этих стихий Вам ближе?

- Мне ближе всего огонь.

Вот так… Огонь… Госпожа тоже любила огонь. В доме всегда были свечи в изобилии, и по вечерам они освещали Её спальню мягким уютным светом.

- Виктория… Вика… можно Вас так называть? – она кивает головой. – Подождите немного здесь, я хочу устроить Вам небольшой сюрприз.

В серых глазах удивление. Я исчезаю в кустах на берегу. Повезло – один из них совсем сухой. Наломав большую охапку сухих ветвей, возвращаюсь на берег. Тут мне и пригодились навыки разжигания костра одной спичкой, полученные в далёком полузабытом детстве. Хорошо горит. Вытаскиваю из багажника складной стул…

- Присаживайтесь…

- Спасибо. Сергей, вы так предусмотрительны. И как Вам удалось угадать моё желание? Я люблю сидеть у костра.

Обстановка совершенно мистическая – огонь, вода, земля и воздух сошлись в одной точке пространства и времени… И рядом со мной Женщина, которую я люблю всё больше и больше. Машины стоят рядом, как будто у них тоже свидание, огромный «Линкольн Навигатор», похожий на слона, и изящная «Хонда», напоминающая пантеру. Мы просидели почти до рассвета, разговаривая обо всём на свете… иногда рассказывали анекдоты, если они были к месту, и над водой звенел Её смех. Время пролетело незаметно. В конце нашей встречи Она сказала:

- Я никогда ещё так замечательно не отдыхала… Вы совершили чудо – благодаря Вам мне удалось отвлечься от своих забот, – интересно было бы узнать, от каких? - Я хочу увидеть Вас снова, Сергей.

- Наши желания совпадают.

- И почему я не удивляюсь? – тут мы снова смеёмся.

- Сергей, Вы не будете против, если мы перейдём на «ты»? Честно говоря, это постоянное «выканье» меня напрягает и на работе.

- Вы можете называть меня на «ты». Но я Вас – нет.

- Всё-таки есть в Вас нечто загадочное. У меня не такое воспитание, чтобы меня называли на «вы», а я «тыкала» в ответ. Не хотите напряжённого общения – придётся перейти на «ты». Я так хочу!

Ого! Какое выражение лица… жёсткие складки около рта, нахмуренные брови. И эти слова – я так хочу. Нет для моего слуха ничего приятней. Что ж, если Вам угодно, моя королева…

- Договорились.

На этом мы и разъехались. Первой с берега водохранилища умчалась «Хонда». Костёр догорел, ветер уносил в небо рой искр. А я напряжённо думал… Что ты за человек, Вика Одинцова? Откуда у тебя деньги на такую машину? Если Она любовница какого-нибудь криминального авторитета, то дело плохо. У такого так просто женщину не отбить – будет война. А я уязвим, как и любой нормальный бизнесмен. К тому же, при таком раскладе я подставлю и Пашку, а он тут при чём? И если мои предположения верны, то становится понятным выбор места встречи – подальше от лишних глаз. Придётся опять хвост за ней пускать и выяснить подробнее про семью. Некрасивый поступок, конечно, но иначе никак. Я боюсь оскорбить Её прямыми расспросами, но неизвестность ещё хуже.


Виктория


Он позвонил мне, как и договаривались. Я назначила встречу у водохранилища – люблю природу. Мне показалось, что это место ему знакомо, причём вызывает неприятные ассоциации, хотя он старался этого не показывать. Ночь прошла незаметно и именно так, как мне хотелось – у костра на берегу, чистое общение и никаких приставаний. Только на природе и удаётся отвлечься от повседневной суеты, а проблемы кажутся настолько мелкими, что удивляешься, как такие мелочи могут отравлять жизнь…

Всё-таки он очень мне симпатичен… И мне кажется, что причина тому в его покорности мне, в выполнении всех моих желаний с полуслова, а иногда и без слов. Комплименты, которые в его исполнении кажутся искренними… Он напоминает мне того самого мальчика, с которым я приобрела свой первый опыт в доминировании. Устрою ему небольшую проверку – предложу перейти на «ты»… Сопротивляется. Похоже, что привык обращаться к женщинам только на «Вы» и никак иначе. Приходится настаивать на своём, только после этого он согласился обращаться ко мне так, как мне хочется. У меня усиливается уверенность в том, что он тоже принадлежит к тому узкому кругу, в котором вращалась Ольга. Может быть, он с ней знаком? Надо будет как-нибудь спросить у него об этом…

Я добралась до дома без приключений. А под утро мне приснился Сергей, склонившийся к моим ногам…


Сергей


Через неделю я знал про любимую всё. За это время Она не встречалась ни с кем, кроме меня. Из мужчин, конечно. С подругами Она общается постоянно. Подруги остались ещё университетские. Она получила диплом экономиста в прошлом году. Кстати, «Хонда» - подарок отца на окончание учёбы. И отец у Неё – председатель правления банка, где Она работает. Вот теперь стало понятно, откуда в Ней настороженность. Наверное, охотники за отцовскими деньгами Ей уже глаза намозолили. Теперь моя задача - доказать Ей, что я к ним не отношусь…

Мы продолжали встречаться. Она оказалась отнюдь не глупой – навела обо мне справки с помощью отца и убедилась, что на его состояние я не посягаю. Рассказала мне то, то я давно уже знал – про отца, про работу в банке… Говорила, что он – человек в принципами и взял Её на работу после окончания университета только для того, чтобы Она приобрела опыт, необходимый для поиска работы в другом месте. Помогать с карьерой в своём банке он отказался наотрез. Странные принципы, но вполне оправданные – нужно уметь самой себя обеспечивать, а не жить за счёт родителей. Между нами установилось полное доверие, и я наконец-то пригласил Её к себе.

Звонок в дверь застал меня врасплох, хотя я ждал Её. Войдя в квартиру, Она оглянулась по сторонам и заметила:

- У тебя уютно…

Я аккуратно снял с Неё плащ и опустился к ногам. Она поняла без слов, протянула ногу, затянутую в высокий сапог на молнии… Длинная ножка, узкая аристократическая ступня, в глазах ни тени смущения, как будто такое обращение для Неё в порядке вещей. Я освобождаю эти ноги из плена тесной обуви и чуть дольше, чем положено, держу в ладонях прекрасные ступни… через нейлон чулок просвечивает серебристый лак на ноготках маленьких пальчиков.

Мы прошли в гостиную. Пока я варил кофе, Вика изучала содержимое книжного шкафа. Библиотека тоже раньше принадлежала Госпоже. У неё был отличный вкус, всякое новомодное чтиво Она на дух не переносила. Войдя в комнату с подносом, я застал девушку задумчиво листающей «Мастера и Маргариту».

- Ты любишь Булгакова?

- Не только. А у тебя отличная библиотека. И очень интересная…

- Что же тебя больше всего заинтересовало?

- У тебя только классика… причём далеко не та, что изучают в школе… например, я увидела на одной полке «Сто двадцать дней Содома», - и она посмотрела на меня испытующе, пронзительно. Это намёк?

- Да, и это я тоже читаю. А ты читала что-нибудь в этом роде?

- Читала.

- Ну и как впечатления?

- От де Сада я не в восторге. Мне больше нравится «Венера в мехах», - взгляд прямой, без ложной скромности, как будто Она знает обо мне всё… Что ж, будем выяснять дальше Её наклонности. Женское доминирование Её привлекает, это уже радует.

Дальше разговор перешёл совсем не на ту тему, которую мне хотелось бы с Ней обсудить… пока Она не захотела посмотреть мою квартиру полностью. И когда мы добрались до спальни, я вспомнил, что допустил гигантскую оплошность – забыл убрать портрет Госпожи со стены. Но было поздно, Она его заметила. И, конечно же, узнала сестру…

Я успел подхватить на руки тело, вмиг ставшее каменно-тяжёлым. Убрал портрет и только после этого привёл Её в чувство… Как мне теперь перед Ней оправдываться? Придётся признаться Ей во всём раньше, чем я планировал.

Веки слегка вздрогнули, Вика открыла глаза. Лицо Её было очень бледным…

- Что с тобой? Ты больна? Может быть, домой тебя отвезти или врача вызвать?

- Нет, Серёжа, со мной всё в порядке… Душно у тебя здесь… Я полежу немного, это пройдёт, - Она старалась говорить спокойно, но в глазах разгорался хорошо знакомый мне огонёк. Она явно что-то задумала. – Принеси мне мою сумку, там есть таблетки. И стакан воды не забудь.

После аварии способность читать чужие мысли у меня пропала. А как бы мне сейчас это пригодилось! Я принёс ей сумку и отправился на кухню за водой. Она положила в рот таблетку и запила её.

- Вот так, скоро всё пройдёт… Спасибо, Серёжа, ты очень заботлив, - тут Она зарылась лицом в подушку. – Какой запах… запах настоящего мужчины…

Серые глаза притягивали меня, я тонул в их холодной осенней глубине, не в силах сопротивляться. Она протянула руку и погладила мою ладонь. Я придвинулся поближе, длинные пальчики тут же скользнули за ворот рубашки, вцепились в шею и потянули ближе… ещё ближе… я ощущал тепло гибкого тела… запах кожи… нет, не могу больше терпеть!

Я целовал Её губы, ощущая лёгкое разочарование. Неужели Она хочет, чтобы мы были просто любовниками и никем больше? Неуловимым движением Она перекатила меня на спину, оказавшись сверху. Её руки продолжали скользить по моим, подводя их к кованой ажурной спинке кровати. Одна рука куда-то сместилась, и в следующие секунды на моих запястьях сомкнулась холодная сталь наручников! Я оказался мастерски прикован безо всякой возможности освободиться. Она оторвалась от моих губ и села в кресло.

- А теперь поговорим, - жёстко произнесла Она. Лицо окаменело, только в глазах оставалась жизнь. Ты враг, говорил Её взгляд, враг, смерть тебе… Мне стало страшно, но в то же время я любовался Её красотой. А ещё это ощущение полной беспомощности и тяжести браслетов на моих руках возбуждало меня сверх меры. Она заметила это и достала из сумки плеть.

- Ты должен слушать меня очень внимательно и отвечать на мои вопросы, а не отвлекаться на мысли о том, как бы удовлетворить свои мелкие желания. Я хочу много узнать у тебя, так что разговор будет долгим, - и с этими словами Она резко хлестнула меня плетью поперёк тела пониже пояса. Боль обожгла меня даже сквозь одежду, но желание не пропало. Она усмехнулась и заговорила снова:

- Я спрашиваю – ты отвечаешь. Если соврёшь или будешь молчать, получишь плетью. Всё понял?

- Понял…

- Вопрос первый. Чей портрет висел у тебя на стене?

- Это портрет моей Госпожи.

- Как её зовут? И где она сейчас? Не думаю, что она позволила бы тебе вот так пригласить меня в дом, да ещё и пытаться приставать ко мне в её спальне…

- Мою Госпожу звали Ольга Владимировна Одинцова. Да, Виктория, это была Ваша сестра. Она погибла… Её ограбили и убили какие-то отморозки, я виноват в том, что оставил её одну. Если Вы захотите отомстить за неё, я не буду сопротивляться.

Губы любимой вздрогнули, лицо исказилось, как от страшной боли… Я испугался, что Она опять потеряет сознание, но сильнейшим усилием воли Она взяла себя в руки и продолжала допрос.

- Больно мне нужно пачкать руки, слишком много для тебя чести будет. Что ты знаешь обо мне?

- Почти всё. Да, я собирал о Вас информацию с помощью частных детективов, но с одной лишь целью – не оскорбить Вас прямыми расспросами. Единственное, чего я не знал – разделяете ли Вы пристрастия своей сестры? Теперь вижу, что да… и поэтому я счастлив.

- Счастлив, говоришь? – глаза сузились, змеиный взгляд впился мне в лицо. – Я посмотрю, как ты будешь счастлив, когда я с тебя кожу снимать начну маленькими кусочками! Я тебе покажу, что такое настоящая боль! Может быть, это ты её убил?!!! А теперь собираешься прибрать к рукам и меня?!!!!

Каждая фраза сопровождалась пощёчиной.

- Мразь!!! А я так тебе верила! Я почти что любила тебя!!! Тебе не понять этого никогда, потому что такие, как ты, любить не способны!!! – Виктория разошлась не на шутку. Это ничего, это Её боль ищет выход, это пройдёт… Я вытерплю. От Госпожи приходилось и не такое терпеть. Викины пощёчины для меня – приятная ласка. Она побушевала ещё несколько минут и снова села в кресло.

- Вопрос на сегодня последний, - голос был безмерно усталым, плечи сгорблены. – Чего ты хочешь от меня?

- Прежде всего – чтобы Вы меня простили за то, что я причинил Вам боль.

- Допустим, прощу. Не сегодня, конечно. А дальше?

- А дальше… Виктория, я хочу быть Вашим рабом, как был рабом Вашей сестры. Я люблю Вас с того самого момента, как увидел в ресторане. Вы уйдёте из банка, я перепишу на Вас всё своё имущество. И сам стану его частью. Госпожа Ольга освободила меня своим завещанием. Я продал её квартиру, потому что не мог там жить, но то, что мне досталось, сумел сохранить и приумножить. И всё это станет Вашим только по одному лишь слову. А я буду оберегать Вас, чтобы не потерять навсегда.

- Мне нужно подумать. Не провожай меня и не звони. Я позвоню сама.

Красавица одним прыжком соскочила с кресла и направилась к двери, но развернулась и сняла с меня наручники. Я пошёл было за ней…

- Я же сказала – не провожай меня.

Шорох одежды, лязг двери. Она ушла. Я не смог Её удержать. Как хорошо всё начиналось и как ужасно закончилось!


Виктория


Мы с Сергеем продолжали встречаться, находя друг в друге всё больше интересного. И всё чаще я ловила себя на мысли, что жду его звонка с нетерпением. Сколько раз я брала трубку, начинала набирать его номер… и не заканчивала. Гордость, наша фамильная черта, наше проклятье, которое сделало двух девочек Доминами… Так продолжалось несколько месяцев. Как-то совсем незаметно Сергей стал для меня очень близким человеком, почти что родным. Он угадывал мои чувства, желания, мысли. Мы становились единым целым.

Однажды он, сильно смущаясь, пригласил меня к себе домой. Мне изначально было интересно посмотреть, как он живёт – облик жилища может многое рассказать об его владельце. Мы договорились о встрече на следующий день… Не знаю, что меня подтолкнуло, но я надела платье, оставленное мне Ольгой, а в сумочку положила плеть и наручники. В назначенное время я стояла на пороге его квартиры. Он открыл мне после первого же звонка, как будто ждал у двери. Возможно, что так оно и было. После того, как он помог мне снять плащ, он опустился на колени… как в том сне, который я видела много раз. Я протянула ему ногу. Он понял меня без слов, снял сапог, затем второй, задержал мою ступню в руке. Как же мне были приятны его прикосновения! И всё сильнее становилась уверенность в том, что он когда-то был рабом.

Квартира мне понравилась. Обстановка уютная и подобрана со вкусом. Нет ничего аляповатого, пошлого, кричащего… того, что так нравится «новым русским». Одна стена в гостиной полностью закрыта книжными шкафами высотой до потолка. Интересная библиотека, очень похожая на родительскую… И книги, прочитанные мной несколько лет назад, тоже здесь были. Отличный повод намекнуть ему, чего я от него жду. Он понял мой намёк. Надо посмотреть на его спальню. Спальня - самая интимная часть дома, туда не пускают случайных знакомых и вообще не близких людей. Если он согласится показать мне её, мы станем ещё ближе. Но то, что я там увидела, повергло меня в шок. На стене висел портрет женщины в вечернем платье в полный рост. Это был портрет Ольги. Комната вокруг меня закружилась и провалилась в темноту…

Я очнулась. По лицу и шее стекали струйки холодной воды. Портрета на стене не было. Но он мне не привиделся, в этом я уверена. Я лежала на широкой кровати, Сергей сидел рядом, вид у него был встревоженный. Понятно, я упала в обморок. Он предложил взывать «скорую помощь», отвезти домой… Нет, никуда я отсюда не уйду! Ты явно что-то знаешь о моей сестре и расскажешь всё! Применю маленькую женскую хитрость – притворюсь слабой и нуждающейся в помощи, а потом попробую затащить его в постель. Главное, чтобы он принёс мне сумочку с моими любимыми наручниками, а я сумею их применить по назначению. Есть, сработало! Сыграно как по нотам. И вот он пристёгнут к спинке кровати, а я сижу напротив. А его заводит ситуация, в которой он оказался. Поговорим, любимый?

Шока оказалось многовато для одного вечера. Я сорвалась. Смутно вспоминаю, что было дальше. Кажется, я кричала, била его по щекам… Господи, Ольги больше нет! Нет! Не верю! Не хочу верить, не могу… Я сломя голову выбежала из квартиры. Не могу его видеть… Каждый вдох отдаётся болью в груди, как будто у меня сломаны рёбра. Я долго сижу за рулём, не попадая ключом в замок зажигания. Надо ехать. А куда и зачем? Так, возьми себя в руки. Надо рассказать обо всём отцу, не вдаваясь в подробности их отношений. Он поможет. Пусть с момента её гибели прошло много времени, но нужно сделать всё возможное, чтобы найти виновных. А что мне делать с Серёгой? Я не могу его любить, я не хочу его видеть. И я ненавижу его. Ненавижу за ту боль, что мне пришлось испытать. Ненавижу за то, что он так долго скрывал от меня правду. Ненавижу за то, что он всё это время играл мной, как марионеткой. Я убью его. Может быть, хоть таким образом я избавлюсь от боли, не дающей мне дышать…


Сергей


Я сижу за столом и тупо гляжу на документы, разложенные в беспорядке. Что там – счета, договоры, платёжки? Всё смешалось в одну чёрно-белую массу… Мобильник молчит. А я жду Её звонка уже вторую неделю. Пашка видит, что со мной творится что-то непонятное, но не лезет с разговорами. В последнее время я не слежу за собой, хожу в одной и той же одежде, могу по три дня не бриться и почти не сплю. Я прекрасно знаю, где Она живёт и работает, но боюсь попасться Ей на глаза. Потому что знаю – если нарушу Её волю, то Она действительно бросит меня навсегда. Только Её слова, сказанные на прощание, оставляют слабую надежду. Только эта надежда поддерживает во мне жизнь. Нет, надо ехать домой. Всё равно работать не могу.

В квартире запустение – толстый слой пыли на полу и мебели, полупустой холодильник, разбросанные где попало вещи… Прав был Булгаков, разруха не в клозетах, она – в головах. И когда за окнами сгустились сумерки, телефон ожил. Она сказала, что стоит возле моего подъезда и хочет меня видеть. Немедленно. Прямо сейчас. Господи, а я в таком виде! Прошу у Неё отсрочки хотя бы на полчаса, чтобы успеть привести себя в относительный порядок, но Она непреклонна. Что тут сделаешь, Её воля – прежде всего. Спускаюсь к машине и сажусь на заднее сиденье, стараясь спрятать небритую физиономию за воротником куртки. Но Она, конечно же, всё замечает…

Мы приехали в один из посёлков, подобных тому, где располагался загородный дом Госпожи. Ничего удивительного в том, что у семьи банкира есть дом. Удивительно было другое. Она повела меня в подвал, с усилием отодвинув тяжёлую стальную дверь. Окон нет, снаружи не пробивается ни единого звука. Прямо бункер, устроенный на случай атомной войны. Только на потолке тускло светится одинокая лампочка. А посередине квадратного помещения стоит клетка, сваренная из арматурных прутьев. Это игра? Или не игра? Снова Она что-то задумала. Виктория открывает дверцу, приказывает мне раздеться и залезть внутрь…

В подвале не жарко, видимо, отопление сюда не проводили. Через полчаса сидения нагишом на холодных прутьях становится ощутимо холодно, кожа синеет и покрывается пупырышками. Она видит это и довольно улыбается. Я понимаю, что это только малая часть Её плана. И очень скоро узнаю, в чём именно он заключается. Она приносит собачью миску с водой и ставит её в клетку. Затем внимательно осматривает помещение – нет ли чего-то, чем можно будет открыть замок. Удовлетворённая осмотром, Виктория обратилась ко мне.

- Знаешь, Серёжа, я долго думала над тем, как мне жить дальше. После того, как ты предал моё доверие, мне было больно. Очень больно. И я знаю, как мне от этой боли избавиться. Сейчас я уйду, а ты останешься здесь. Кричать и пытаться выбраться бесполезно, здесь нет окон, зато звукоизоляция очень хорошая. К тому же, клетку тебе открыть нечем. У тебя будет достаточно времени для того, чтобы подумать… перед смертью от жажды. Прощай, любимый.

Нежные губы прикоснулись сквозь холодные прутья к моей щеке. С гулом захлопнулась стальная дверь. Я остался один… Этот холодный подвал должен стать моей могилой. За что Она со мной так поступила? До чего же банальный и вечный вопрос… А ведь я действительно виноват перед Ней. На обмане нельзя построить счастья. Мне нужно было с самого начала признаться Ей во всём и положиться на Её здравомыслие. А теперь Она решила распорядиться моей жизнью таким образом. Мне не страшно умирать, я жалею только об одном – о потерянном доверии. И ещё о том, что Она будет всегда считать меня убийцей своей сестры… Ну почему так получается, что я приношу женщинам только боль и страдания? Госпожу защитить и спасти не сумел, Юлю ранил своим отказом, а Вика… Вика теперь будет долго мучаться, и всё из-за меня. Я всегда искал Женщину, непохожую на большинство особей женского пола, думающих только о красивой жизни за счёт обеспеченного мужчины… которой буду поклоняться и которую буду боготворить. Всё-таки я был счастлив. Может быть, мне было дано слишком много счастья для одной жизни, и теперь наступила расплата за него?

Я понимаю, чего я не сделал в этой жизни. Я должен был найти тех подонков и убить их. Вместо этого я зациклился на своих переживаниях и на поисках новой богини. Вот почему мне часто снится один и тот же сон – Госпожа в слезах… И кто обо мне вспомнит добрым словом после того, как меня не станет? Скорее всего, никто. А родители даже не узнают о моей смерти.

Родители… я их не видел уже лет пять, после того, как закончил институт и уехал в другой город. В нашем городе хорошо заработать просто невозможно, если нет родственников и знакомых со связями. У нашей семьи их не было. Отец любил выпить, долго ни на одной работе его не держали. А мама рано постарела, пытаясь заработать где только можно, чтобы прокормить меня и ещё двоих младших детей. Я никогда не понимал, зачем рожать детей от человека, который так безответственно относится к семье. Из принципа не посылал им деньги, потому что знаю – сколько ни давай, отец всё равно отберёт их и пропьёт. Я хорошо помню, до какого скотского состояния доходил отец… С детства ненавижу алкоголиков…

Вспомнился тот момент, когда я готов был уйти из жизни, и ощущение полёта, продолжавшееся несколько секунд, пока машина летела в воду. Полёт в никуда… Сейчас он продолжается.

Я постоянно возвращаюсь мыслями к женщинам, оставившим след в моей жизни. Прошу у них прощения, но лица их похожи на бесстрастные равнодушные маски. И угрызения совести терзают меня сильнее, чем жажда…

Время остановилось. Я не знаю, какое сейчас время суток, сколько я вообще здесь нахожусь. Мне всё равно. Воду я старался экономить, периодически смачивая губы, а пил только тогда, когда терпеть уже было невозможно. И всё равно она кончилась очень быстро. Я утоляю жажду весьма неаппетитным древним способом, которым часто пользовались путешественники, заблудившиеся в пустыне. Но и этой жидкости становится с каждым разом всё меньше – наступает неизбежное обезвоживание организма. Со стороны я, наверное, похож на животное, свернувшееся в клубок в углу клетки и тупо ожидающее смерти. Поначалу я пробовал вспоминать то, что читал раньше, разговаривал с самим собой, но в пустом подвале эхо собственного голоса так пугало меня, что я решил молчать. Госпожа и раньше запирала меня в пыточной, рассердившись, но я знал, что Она рядом, пытался представить, чем Она занята. Никогда я не оставался запертым больше, чем на ночь. А в этом доме пусто и тихо, тишина такая, что от неё звенит в ушах. Все чувства обострились, я судорожно пытаюсь уловить хоть какое-то движение там, снаружи, но отклика нет… Я периодически впадаю в забытье и снова прихожу в себя. Видимо, мои мучения скоро кончатся.

Когда я в очередной раз находился в состоянии, близком к бреду, дверь отъехала в сторону. На пороге появилась Она. Ну вот, уже галлюцинации начались. Или я не брежу, а Она пришла за трупом? Вам не придётся долго ждать… Она гремит ключами, роняет их, что-то говорит. Дверь клетки распахивается, Она вползает в тесное пространство, хватает меня за плечи и тащит наружу. На лицо мне падают горячие капли… Смутно ощущаю, как на меня набрасывают плащ, бережно укладывают на заднее сиденье машины и отключаюсь окончательно.


Виктория


Я приехала домой очень поздно. Не стала будить родителей, тихо прошла к себе в комнату. Достала фотографию Ольги и долго на неё смотрела. Моей старшей сестры, моего кумира и идеала больше нет… Я не могу плакать, только судорожно рву зубами подушку, вымещая на ней свои чувства. Дожить бы до утра, а там я всё расскажу отцу. В эту ночь я так и не смогла заснуть.

Отец, узнав о гибели Ольги, поставил на уши службу безопасности. А мне пришлось выдержать очень неприятный разговор с ним по поводу моих отношений с Сергеем. Естественно, он давно уже знал, с кем я встречаюсь. Против Серёжи он ничего не имел, пока не узнал, что он жил с его дочерью. Отец запретил мне встречаться с ним, пока не будут найдены убийцы. Я и сама не могу больше с ним встречаться. Моя ненависть пожирает меня изнутри и не даёт мне жить спокойно. Я каждый день спрашивала начальника службы безопасности о результатах расследования. Результатов не было.

Ожидание и ненависть стали невыносимыми. Мне нужно что-то делать, я не могу просто так сидеть и ждать неизвестно чего. Много раз я представляла, как убью единственного мужчину, которого так сильно любила. Но все способы казались мне слишком мелкими по сравнению с теми страданиями, которые я испытываю по его вине. Но однажды я придумала, как мне поступить. Для начала я сделала один странный заказ в фирме, производящей стальные двери и решётки на окна. Вот чем хорошо иметь деньги – ты платишь, и для тебя делают всё, что пожелаешь, не задавая лишних вопросов. Я заказала клетку. За дополнительную плату мне установили её в подвале отцовской дачи. И, наконец, я сделала то, чего никогда раньше не делала – приехала к дому Сергея, позвонила ему и потребовала выйти немедленно. Он послушался. Для него эти две недели тоже были тяжёлыми, судя по внешнему виду. На мгновение шевельнулось сомнение в его виновности, но я тут же заглушила его. Нет во мне места жалости! Я должна выполнить задуманное.

Мы приехали на дачу. Я открыла тяжёлую дверь подвала. Распахнула дверцу клетки, готовой принять мою жертву… Кажется, он догадался, что его ждёт. Но шагнул в клетку, не дрогнув. Даже после того, как я попрощалась с ним, он не начал умолять меня выпустить его, не стал убеждать в своей невиновности, вообще ни сказал не слова. Теперь я понимаю, почему Ольга выбрала именно его. У него очень сильный характер… Или следует теперь сказать – был сильный характер?

Чем ближе я подъезжала к дому, тем сильнее становились мои сомнения в том, что я совершила самую большую и непоправимую ошибку в своей жизни. Но как я ещё должна была поступить? Мне никто не смог помочь, даже отец. Впервые в жизни я оказалась перед необходимостью принятия такого сложного решения. Но, как ни странно, легче от этого мне не стало. И на этом мои испытания не прекратились.

Через несколько дней отец снова позвал меня в кабинет. И вот тут я узнала, насколько я была неправа в своих подозрениях. Убийц нашли. Совершенно случайно их задержали после очередного грабежа. А при обыске у одного из них обнаружили мобильник Ольги. Он понравился этому подонку, и тот не стал его продавать. По странному стечению обстоятельств, все они погибли во время драки в камере изолятора временного содержания. Впрочем, я сразу поняла, кто стоял за этой дракой. Но для меня это не имеет никакого значения. Боже мой, что я наделала?!! Мы не насильники и не убийцы… А кто теперь я? Я ничем не лучше убийц сестры. Господи, только бы он оказался жив! Только бы успеть…

И снова я стою на пороге подвала… Нет сил открыть дверь. Что я за ней увижу? Впервые в жизни мне становится страшно. Наконец стальной лист отъезжает в сторону… Мой любимый мужчина лежит в углу клетки, свернувшись в клубок. Услышав грохот двери, он приподнимает голову и снова застывает в неподвижности. Слава богу, он жив! Я успела… не умирай, ну пожалуйста, не умирай!!! Я плачу. Плачу в первый раз за много лет. Чувствует ли он мои слёзы на своём лице?