Глава 49. Показуха

1

Бросок! Нож со свистом воткнулся в дерево и противно задребезжал. Полк, в линию взводных колонн стоял на плацу и внимательно слушал как командир надсадно материл за отвратительное прохождение. Ожидался приезд высокопоставленных лиц и часть отрабатывала прохождение торжественным маршем. Свеженарисованный гербовый орел на трибуне парил от струящегося марева. Термометр бил за тридцать, в тени. – И оркестр фальшивит! – командир повернул красное лицо в сторону распаренных музыкантов сдавлено матерившихся при прикосновении к раскаленным инструментам. – Еще раз!
– К торжественному ма-аршу-у.. !! – командиры подразделений печатая шаг вышли перед колоннами. Асфальт размяк и вместо отрывистого щелканья слышаться глухие шлепки.
– Па ротна-а..! – полк глухо дрогнул и отработал поворот на право.
– На одного линейного дистанцию.. – огромная масса людей подчиняясь команде отработанно подала тела вперед. Линейные печатая шаг выходили к трибуне. – Ша-агом, арш!!! – и загремели трубы, застонала жалобно медь, заухал барабан выговаривая «Прощание славянки». Масса людей стояла отрабатывая движение на месте. Шлепали подошвы, в такт качались руки и тела. Трофимов прервал метание и встал оперевшись на дерево. Густая тень надежно скрывала его, он не опасался попасть на глаза разгневанному командиру. Люди, как никогда походили на заводных, оловянных человечков готовых двигаться куда угодно. Солидные, уважаемые, храбрые и умные, они стояли на месте перебирая ногами и ждали своей очереди пройти перед высоким начальством демонстрируя преданность существующему положению дел. Лица боевых товарищей были унылы и серы от унизительной муштры. И он, совсем недавно был частью этой пусть разболтанной, но по прежнему могучей, живой машины созданной в головах людей. Трофимов выругался. Да разве для этого им платят деньги и снабжают оружием, что бы они своим дурацко-молодцеватым видом ублажали взыскательный взгляд чиновника? Да нет же?! Они, наверное, должны жечь патроны на стрельбище, отрабатывать высадку из боевых машин и штурмовать заброшенные развалины? Стреляющая республика совсем рядом и подбросить по тревоге могут в любой момент. Прошли века, отшумели войны а введенный Павлом I, прусский дух до сих пор царит в России. .. – Равнение, почему не держат равнение!? Командир, выйди из строя и посмотри как ты ходишь!!.. – Колокольчиков бесновался на трибуне и наконец не выдержав, ушел. На трибуну влез начальник штаба. Философски вздохнув, Колпаков поправил тяжелую фуражку – Попробуем еще раз, товарищи. – Трофимов сочувственно улыбнулся. – Кому это нравится? Никому. Просто командир обязан это делать. Командир, многое обязан. Он, отвечает за выполнение приказа и просто обязан подавить инакомыслие. Это его работа. Если каждый сморчок будет разевать рот рассуждая правильный это приказ или нет.. Репрессивные функции Колокольчиков усвоил неплохо, а вот как генератор положительного поля, был не очень. Все только на страхе. И боевая подготовка в полку, полное дерьмо. А ведь это не самый плохой полк, и командир далеко не самый распоследний. Чего же тогда в других частях твориться? Мда.. – Выдернув штык Трофимов отошел и вскинул вооруженную руку. – Привет! – Из-за казармы вывернулся батальонный зампотылу. Васька недавно вернулся из госпиталя и получив за ранение досрочно старшого и новенький орден, ходил по части гоголем. За исключением эмоционального удовлетворения и возможности говорить – Я, как орденоносец.. – конкретных льгот и преимуществ, государственные награды не давали. Льготников и так было больше чем достаточно. К великому сожалению, геройского Васька совершить ничего не успел, так как ранило его в самом начале, и отношение к нему было скептическое. Ордена давали всем офицерам, получившим средней тяжести ранение. – Чего делаешь?
– Ты или не видишь? – Штык с лязгом отскочил в сторону и зарылся в прошлогоднюю листву. Старший лейтенант помолчал следя остановившимся взглядом а затем неожиданно спросил – У тебя недостача большая?
– Тебе зачем? – Трофимов подозрительно посмотрел и подобрав нож, отошел. – Ведомости отдам, посмотришь. – Несмотря на суровый вид и мужественность, Быков был откровенным комбатовским прихвостнем. – Да нет, ты не думай плохо! Напиши что не хватает, я потихоньку помогу списать.. – на лице зампотылу было написано такое горячее участие, что капитан заколебался – Да? Ну спасибо Вась.. С меня причитается.
– Да брось, сочтемся. – С имуществом, в самом деле были проблемы. Потеряно несколько штыков, бронежилетов и сумок. За неимением бумажных мешков в них набивали землю и использовали как брустверы там где копать было невозможно. Если он, еще как-то контролировал имущество пиная подчиненных, то после его безвременного отъезда на это как-то не обращали особого внимания. Но самым паршивым была пропажа ночного прибора «Ворон». Ротную кладовку вскрыли, и неизвестные злоумышленники похитили несколько ценных предметов. Ситуация осложнялась еще тем, что в роте оставался лейтенант Хвощев и суточный наряд, на защиту которого горой встал комбат. Надо было еще доказать что этот прибор хранился в кладовой, а не был утерян в командировке, до того как Дергунов принял роту.. Лейтенант Хвощев скромно молчал. Молчал и Дергунов. К тому же выяснилось, что передача имущества Дергунову, юридической силы не имела. Сапожников гадил как мог и неприятностей было выше крыши, капитан обрадовался неожиданной поддержке.

2
 
В вещевой службе было душновато. Плотные шторы закрывали окно, слабый ветерок пробегал по тесной комнатушке. Знакомый прапорщик негромко осведомился – Почитать бумажку что твой комбат накатал, не хочешь?
– Давай. – К собственноручно написанному списку был приложен комбатовский рапорт. .. – прошу вычесть за промотание и утрату.. – Шея и лицо налились багровой кровью. Как можно равнодушнее Трофимов положил листок. – Высчитывать будете? – Прапорщик обиженно нахмурился – Ты резолюцию командира на нем, видел?
– Нет.
– Чего тогда спрашиваешь? Что мы, не люди что ли.. – Капитан встал – Чего-то я засиделся..
– Я тебе ничего не говорил. – Прапорщик уткнулся в толстую книгу. Бурый от жары, Трофимов пнул дверь штаба батальона. Сапожников строчил очередной донос, и увидев его настороженно откинулся перевернув листок. Опершись о стол и нависнув над ним, Трофимов уставился в зрачки командира. Дрогнули, расширились. – Списочек-то, мой где, а? Товарищ подполковник?
– На списание отдал. – Сапожников выдвинул ящик стола, и судорожно шарил рукой как будто искал пистолет. – Да-а, вместе с рапортом? – Комбат не двигался и молча смотрел на него. – Ну ты своло-олочь.. – Комбат ожидал кое чего похуже, и почти радостно выскочив из-за стола отбежал от него. Воткнул в узкую щель губ сигарету. В столе он искал сигареты. Щелкнув зажигалкой, забегал по кабинету держась поближе к сидевшему в углу старлею из медроты. Медик выписывал списки. – Вы лучше извинитесь передо мной. Я на вас в суд подам! Засужу!! Вы мне еще за моральный ущерб заплатите!!!
– Где же ты свидетелей найдешь, подпол?
– Вон, он подтвердит! – Капитан посмотрел на спину медика – Он? Он, товарищ подполковник, ничего не слышал.
– Товарищ старший лейтенант, вы слышали как Трофимов оскорбил меня? Вы подтвердите это? – Старший лейтенант не шевельнулся и так же сосредоточенно выписывал фамилии в свою тетрадь. Презрительно хмыкнув Трофимов саданул дверью, и отряхнув посыпавшуюся штукатурку не спеша пошел на выход. Небольшой конфликт так и остался между ними, никто не стал его раздувать. Требовалось еще, кое что сделать. – Гоша, на пару слов. – Хвощев, заступивший начальником караула неохотно вышел из-за бронированных ворот караулки и послушно отошел в сторону. – Гоша, отдай прибор.
– Командир, я ..
– Хватит. Знаешь кто тебя сдал? Солдат, с которым ты забыл поделится наворованным и проданным. – Лейтенант оглушено молчал лихорадочно подыскивая слова. Но капитан не собирался давать ему время на раздумья – Сейчас он уволился, но оставил письменные показания. Если хочешь, запустим дело. Выбирай.. – Трофимов брал на пушку, все ограничилось устным сообщением обиженного жадностью начальника, солдата. Но к чему лейтенанту это было знать? Если не поможет и это, и лейтенант не вернет прибор, оставался еще очень убедительный аргумент. Кулаки, честно говоря не очень-то хотелось пускать в ход, но платить десять миллионов Трофимов не собирался. – Хорошо, я верну.. – Взводный старался не глядеть в лицо. Значит еще что-то осталось в том месте, где по всем расчетам должна находится совесть. Трофимов дружески, словно ничего не произошло, хлопнул по плечу – Молодец, давно бы так!