Баня

       

       Из древнего сарая достаю старенький топор и точило. С каким-то особо торжественным чувством точу его. Недалеко от сарая трухлявый пень, кажется, будто он вновь врос в землю, но это не так. Снимаю с себя простенькую дедову рубаху, взвешиваю топор в руке. Кладу полено на пенек. Взмах. Полено превратилось в прекрасные дрова для растопки. Рублю примерно час. Дров для растопки уже достаточно, но я не могу остановиться. Почему-то именно в такие моменты монотонного физического труда, все мирское уходит на второй план, и думаешь о чем-то высоком. Набираю вязанку и несу ее в баню. Из печки достаю золу и другой, оставшийся с прошлого раза, мусор. На лавке лежат тоненькие детские книги и журналы. Все они были выпущены после развала Советского Союза, как раз в то время, когда я родился. С умилением смотрю на детские раскраски, загадки и игры. Спички оказались в руках сами собой, поджигаю один из журналов – огонь разгорелся и я подкинул дровишек. Ждать еще долго и потому погружаюсь в воспоминания.

       Помню нашу баню, с каким томительным ожиданием строилась она, подобно древнему бастиону. Помню, как я красил и шпаклевал ее в жаркие летние дни, когда остальная детвора шастала по лесам или купалась в речке. В тот момент я ненавидел ее, но не сейчас.

       Пришло время. Я раздеваюсь до гола, одеваю банную шапку и захожу в парилку. Жар пробирает до костей, но это мне и нужно. Я ложусь на верхнюю полку и прикрываю глаза. Постепенно тело начинает потеть и мне все больше хочется кашлять. Дед говорил, что баня исторгает из человека все темное, гадкое, богопротивное. «И если ты с кем-то в баню идешь, дружбу вашу трудно разбить». Ухмыляюсь и набираю в ковш воды. Шкворчащий звук и пар – доказательство того, что я попал в цель. В парилке долго не усидишь – выхожу на свежий воздух. Приятная прохлада пьянит, голова слегка кружится. Дохожу до колодца, где уже стоит ведро студеной воды. Обливаю себя с ног до головы. В ведре осталось совсем чуть-чуть –выпиваю все залпом. От обнаженного тела во все стороны валит пар. На перилах широкой веранды повешена свежая простынь, в которую я тут же завернулся. Неподалеку от веранды лавка. С блаженной улыбкой бухаюсь прямо на нее.

       Тишина. Порой так хочется тишины. Вслушиваюсь. Что-то особое есть в русской природе. Не на что не похожее сочетание севера и востока. Не знаю как вы, но даже я, человек, проживший всю жизнь в России, не перестаю удивляться. Казалось бы, что такого в шелесте молодых листков, щебетании птиц и тихих завываниях ветерка? Звуки? Нет, гораздо глубже. Природа вплетается в душу, проникает в те уголки, о которых и мы не всегда подозреваем. И тем она чудесней, ведь в ней мы открываем себя. И наплевать на то, что в доме во весь голос трещит мобильник, мигает плеер, а улицы вместо ярких звезд освещают тусклые фонари. Все равно я часть природы. Хоть и не на долго, на какой-то день… я свой.