Поломка

Всё началось с того, что маршрутка, на которой я возвращался домой после встречи с друзьями, сломалась. И сломалась она в одиннадцатом часу ночи, прямо в зарослях, которые проезжала на своём маршруте. То есть это уже в моём районе, но на самом краешке. Да и дело не в районе, а в том, что идти придётся километры.
- Всё, сдавайте билеты, - сказал мальчик-кондуктор. Водитель вылез на половину, на крышку двигателя и добавил:
- Маршрут дальше не идёт!
Я и остальные пассажиры встали со своих мест и побрели за деньгами. Передо мной стояла женщина ещё молодая, в черном кожаном пальто, перед ней какой-то биндюжного вида седой мужик, брал десятку мужчина – скорее парень – в трениках, кепке и кожанке. Выходила пара с грудным ребенком.
Холод ещё больше добавил “бодрости” к моему состоянию и я уже даже не чувствовал выпитого пива. Между прочим четыре литра.
Осенние листья лежали на краях дороги и заполняли канаву. Через голые ветки виднелись фонарные столбы, с некоторых из которых даже светили лампы. Луны не было – небо закрывали тучи, которые черно-грязными кучами довольно быстро неслись в направлении реки. Дальше по дороге в просеке виднелся капитальный забор начавшегося частного сектора. А впереди среди де-ревьев проглядывала трансформаторная будка, обнесённая высокой решетчатой оградой.
Как я знал, дальше располагались подземные погреба, где жители советских новостроек хранили свои соленья. И за полосой этих “зинданов” начинался микрорайон. В ту сторону и отправилась молодая пара с ребенком. Женщина несла его в похожем на пятиконечную звезду костюме, а мужчина шел за ними следом и нес полупустой пластиковый пакет.
“Куда пойти?” подумал я, “если за ними по их тропинке, то я выйду в микрорайон, но не приближусь к дому. Потом идти через бараки даже ещё дольше. Но можно пойти дальше по автомобильной дороге – есть опасность что меня собьет какая-нибудь проносящаяся машина, да и частный сектор, мягко говоря… Ладно, пойду через него – машин тут толком никогда нет, так ближе до дома, а частный сектор – ну я тоже не тепличный”.
Я, уже идя по автодороге, ускорил шаг, так как выбрал её направление. Впереди на противоположной стороне маячил силуэт мужчины в трениках, а чуть позади от него – на моей стороне – женщина в пальто.
Я вставил наушники плеера в уши, встал и зачем-то огляделся, достал его – он разрядился. Чертыхнувшись, я убрал наушники. Телефон я оставил дома, слава богу, хоть сумки со мной не было. Я пошел к домам частного сектора.
Никого из попутчиков уже не было видно. Свет шел только от дальнего фонаря нависавшего над крайним домом, забор, из плотных досок которого я увидел через просеку. Я поймал себя на том, что непроизвольно ускорился шаг. Вероятно, мне тягостна темнота.
Я вышел на улицу – это та же дорога, но теперь по краям стояли крупные дома из кирпича на одного хозяина, а за ними виднелись деревья с опавшими листьями. Между домами появился поворот в сторону микрорайона. Вроде раньше возле него стояла остановка. Не может быть, что бы её за день убрали…
Поворот был тот же – колея, пыльная и полная колдобин. На противоположной стороне дороги оказался человек.
- Спичек не будет, - спросил он.
Мужчина средних лет в синей пластиковой куртке и шароварах.
- Да, - зачем-то сказал я. И достал зажигалку. Он направился ко мне. По-думав, я пошел навстречу. У него оказалось небритое лицо и глубоко запавшие глаза. Он прикурил сигарету и спросил:
- Маршрутка сломалась?
- Да, - ответил я, вспомнив правило: “Ничему не удивляйся”.
- Жена вот только пришла, - добавил мужчина, и я подумал, что правиль-но следую этому изречению и потому не выгляжу дураком переспрашивая вся-кую чушь – люди сами всё объясняют, надо только слышать. – А, что собрался другую ждать? – Ухмылка.
- Нет, - ответил я такой же интонацией. – Думаю, у кого бы переночевать.
- Хм, - вдруг задумался мужик, и это меня напрягло, так как я понял, что он может пригласить. А я просто сказал. – Да, можешь у меня остаться. Только это… Давай сейчас я тогда кое-куда схожу, а ты мне там поможешь?
- Нет, - повторился я. – Я пошутил. Мне срочно надо домой. Спасибо за приглашение.
- В смысле? – спросил мужик, и мне показалось, что он неадекватный. – Ну, тогда просто помоги, пожалуйста. Тебе все равно туда, - он махнул рукой дальше по дороге, - а мне по пути и ты просто рядом постоишь…
- Нет, извини… – начал я.
- Ну, пожалуйста, - с какой-то канючащей интонацией начал говорить этот мужик, - парень, мне просто помощь небольшая нужна. Тебя как зовут? Меня Толя, – он протянул руку.
Я представился. Рука была сухой, мозолистая, возможно с грибком. Странным образом, мужик как-то ссутулился, и его глаза оказались на уровне моего носа. В воображении возникла картина воробья крутящегося вокруг бо-гатыря.
- Просто мне надо спирта купить, а там кампания и мне не надо с ними говорить. Но я сам всё, если что… - начал он.
- Если что – что? – спросил я, хотя понял, что имеется в виду драка.
- В общем, я там кое-кому деньги должен… То есть не я должен, а сын там до армии кое-что не заделал, а уговор остался. Так они все равно прощелы-ги, будут набиваться на выпивку. А я так просто скажу, что ты мой родственник, что там нас целая семья – и всё в ажуре, - во время разговора мужик переходил то слева от меня, то справа. Мы всё шли по автодороге мимо домов.
- А тот, которому денег должен? – спросил я, не понимая толком ничего.
- Да, может, нет там его, - отвертелся мужик.
- Мы вот и подошли, - он показал на поворот влево, через дорогу. – Ну как? Ну прошу, выручи.
Сыграло пиво или та картинка, про плечистого богатыря.
- Хорошо, - я посмотрел на эту дорогу – точно такая же колея, как и по всей России во всех деревнях и частных секторах.
Заборы там стояли менее капитальные – чаще металлическая сетка. Дома уже не деревянные, а кирпичные. Собака с правого двора вскочила на дрова и залаяла.
- Дальше, - произнёс Толя. – Закуришь?
- Нет, бросил, - соврал я. Мне его сигареты не понравились уже по запаху.
Мы подошли к единственному на этой стороне дому, у которого была от-крыта дверь, и свет падал из коридора, четкой линией разделяя тьму. Он подо-шёл и отпер калитку, перекинув руку через край.
Она беззвучно заскользила и ударилась о стенку. Послышалось шуршание из коридора. Толя махнул мне рукой и неожиданно резко двинулся внутрь. Я пошел следом. Доски пола были старыми, хоть и свежевыкрашенными. Запах стоял сивухи и пота. Легкий запашок старого курева.
В зале за столом накрытом серой скатертью, под лампой с дешёвым аля-поватым абажуром на три лампочки, в комнате со старой деревянной мебелью сидело три человека. Мужчины, сорок-пятьдесят лет, крепкого телосложения. В лыжных шапочках, пластиковых куртках-пуховиках, каких-то утративших истинный цвет джинсах. Рядом стояла женщина примерно пятидесяти лет, в коф-те с кожаной юбкой. На столе стояли мутные банки с помидорами, огурцами. Тарелка с капустой, пустая маленькая сковородка.
- Мне надо спирта, два литра, - сказал Толя.
- Тара есть? – нахально спросила женщина, переводя взгляд с меня на него.
- А у тебя, Верка, нет? – переспросил он.
- Ты, Толян, садись. Выпьем, за жизнь поговорим, - сказал самый молодой из сидящих мужиков, сделав странный акцент на последнем предложении.
- Некогда мне, вот, - неопределённый взмах рукой, - племянник приехал с друзьями.
- Так пусть тоже посидит, - тем же тоном произнёс другой сидящий мужик.
- Тороплюсь, - резко сказал Толя. – Ты там скоро, - крикнул он в сторону другой комнаты, куда скрылась женщина.
Её молчание стало запалом бомбы.
- Ты сядь, давай! - вскочил молодой мужик в грязно-желтом пуховике. – Когда я деньги увижу, там тоже не алтын. Проценты!
- Ты, б...ля, Федя куда базар заводишь? А!? – заорал Толя. Другие мужики вскочили со стульев и сжали кулаки.
“Ну, всё” – четко подумал я. Кулаки сжались, корпус наклонился кпереди, голова чуть приспустилась, все мышцы зазудели…
- Ну вы, успокойтесь, - раздался голос женщины. Я повернулся.
В её руках была двустволка. Направленная в сторону мужиков. По большим колебаниям ствола я понял, что эта Верка в дымину пьяна. Хотя твердо стояла на ногах.
Прогремел выстрел, и ружье с хозяйкой окуталось дымом. Запах пороховой гари и свежей крови.
- Ты чё!!!... – заорал кто-то в полный голос.
Толя взмахнул рукой с чем-то блестящим, целясь в лицо крайнему. Я отступил собираясь уйти и прямо рядом с плечом пролетел стул. Я пнул мужика в живот и развернулся к выходу. В это время увидел, что табуретка опустилась на голову этого Толи. Но я уже выбегал за калитку.
- Стой! Сука! Догоню! Порешу! – послышались крики вдогонку и топот.
Я бежал во весь опор. Мышцы после адреналиновой накачки тряслись. Изображение приобрело необычную четкость и глубину. Как всегда при напряге.
Топот стих. Я стоял на самом краю частного сектора. Передо мной опять эти голые осенние деревья. Я прикинул:
“Впереди эти зинданы – погреба, там микрорайон. Далеко. Но сзади они могут рыскать. Ладно, пойду через лесок, надеюсь, не сверну себе шею о крышки погребов”.
Я пошел вперед, закурил. Потом подумал, что это слишком заметно. Ладно, зачем мне эти армейские заморочки. Ведь я в армии не служил, и духов здесь нет. Ну, видно и видно.
Вокруг темнота и контуры стволов. Над землёй контуры труб из погребов. Световая полоска вдалеке между стволами дальних деревьев, образованная дорожными фонарями проезжей части. Время на часах было не рассмотреть.
Странное чувство, как будто кто-то здесь есть. Я оглянулся. Никого.
“Не могут быть те” подумал я. “Но кто-то же есть?”
Пошел дальше. Звук! Хорошо, что плеер разряжен. Шуршание переходит в четкий звук ломаемых веток. Я побежал. Животное дыхание за спиной. Чертовы трубы мешали оглянуться впрочем, оглядываться не хотелось. Я заорал. Пожалел об этом – воздуха вдруг не стало хватать. Шумное, нехорошее дыха-ние усилилось. Животный запах!
- Б...Я!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Я выскочил на свет и понёсся по дороге во дворы. За спиной тихо. Я оглянулся – Пусто.
Меня колотило. Судорога била икроножные мышцы, предплечья, бедра. Нижней челюсти захотелось потрястись. Я взял себя в руки. Огляделся вокруг – вот через дом площадь микрорайона с общагами по краям и детским городком на ней. Кажется там, стояла машина.
Пошел туда. Выйдя на остановку, я разглядел по бликам, что это вроде Лада-“девятка”. Темнота внутри остановки как-то настораживала после пережитого, и я пошёл дальше, стараясь держаться в световых конусах фонарей.
Неожиданно от контура машины отделилась мужская фигура. Мне внача-ле показалось, что это тот же мужик в кожаной куртке и трико из маршрутного такси, но нет – молодой парень.
- Ты не из этого дома? – спросил он.
- Нет, - расспрашивать из какого и что не хотелось.
- А Диму не знаешь? – снова спросил он. И подошел ближе – щуплый, повыше меня, возможно помоложе. Восьмиклинка, “германки”, тюремная “выправка”. Всё как надо.
Фамилию я не разобрал:
- Нет, – и подумал “е...ть мои котлы!”
- Так ты не местный? - с необъяснимой уверенностью в голосе спросил он.
- Местный, но просто не могу всех знать, - резко ответил я.
- А я тебя где-то видел… - завел парень, и повернулся к машине. Мне почему-то показалось, что он один. – Послушай, присядем в машине.
- Нет, я тороплюсь, - сказал я.
- А я тебя подкину, - просто сказал он.
- Я сам, - и пошел дальше.
Сзади вспыхнул автомобильный свет и загудел мотор. Потом он рявкнул, и машина подрулила рядом. Приоткрылась дверца пассажира, и зажегся в ма-шине свет. В салоне никого кроме парня не было.
- Да садись, чё! Довезу и всё, ну просто! – сказал он.
“Гей-гоп?” - подумал я и улыбнулся. “Хрен с ним, если чего – дам в морду или просто убью”.
Я сел в салон. Запах каких-то сигарет, но не “parlament” и не “marllboro”. Запах кожи салона. Яркие зелёные огоньки приборной панели. Рукоятка переключения скоростей заменена стеклянным набалдашником с розой внутри. Маленький футбольный мяч висит под зеркалом заднего вида. Никаких дисков или коробок на автомагнитоле. Она включена на попсовое радио.
Здесь я почувствовал, что он не говорит, он куда-то едет и неприятно сосредоточен.
Он свернул, а я знал, что там дальше только гаражи. Там у нас самих машина стоит.
Я увидел возле кресла под рукой отвёртку и взял её в руку.
- Мы куда едем? – жестко спросил я.
Он ухмыльнулся и слегка прибавил газу, что привело к встряске на кол-бодинах. Я замахнулся и захотел воткнуть отвертку ему в шею. Он дернулся и увернулся. Я тут же вцепился в панель и пожалел, что не пристегнулся.
Машину повело юзом и закинуло в придорожную сливную канаву. Здесь они необычайно глубоки и потому машина почти что встала на передний бампер. Дверь не открывалась.
“Вот попал”, в ужасе подумал я. “Вот и доказывай, потом что ты не осел”. “Грех то какой был бы” – не с того, не с сего пронеслось в голове.
Я пнул ногой по лобовому стеклу – прокалённое, оно пошло паутиной трещин. Пришлось ударить второй раз. Водила в себя не приходил. Надеюсь, хорошо приложился о руль.
Стекло выпало, и я полез наружу. Никаких киношных баек не случилось – парень меня за ногу не схватил и милицейский “УАЗ” из-за угла не выскочил.
Но когда я встал на ноги подумывал отряхнуться, услышал шум с води-тельского сиденья. Водила толкал дверь, на его лбу кровоточила огромная рана. Впрочем, это пустяк – на лице всегда много крови, так как хорошее кровоснабжение. Он мотал головой, но не думаю, что он что-либо видел своим мутным взглядом.
И тут меня просто окатило холодом – глаза были как будто покрытые катарактой. Парень улыбнулся и продолжил выламывать дверь.
- ЁЁЁЁ! – заорал я и побежал от машины прочь. Зазвучал звук зажигания.
Я влетел во двор дома напротив и побежал дальше – к школе, а там, через рощу самый короткий путь. Темнота и пугала и манила к себе. Не забывался запах и дыхание там над погребами, и не выпадала из памяти картинка улыбающегося парня в разбитой машине с кровоточащим лбом и бельмастыми глазами.
Школа была хорошо освещена. Вокруг неё было пусто. Никто не шел, не ехал, не стоял. Я перешел на шаг и повернул в сторону рощи. Страшно было повернуть голову направо – воображение рисовало выскакивающую на полном ходу “девятку”. Пусто. Никого, безветрие.
Роща встретила меня непроглядной темнотой, но между кронами уже проглядывала синяя кромка рассвета. Я пошел по асфальтовой дорожке, ориентируясь на огни училища.
“Черт, надеюсь там будет без приключений”.