Танец на проводах

Танец на проводах





Место похоже на вокзал или аэропорт. И еще в нем есть, что-то от дома культуры, в каком-нибудь небольшом городке. Ну, например, как в том от куда я родом. В детстве мне часто доводилось в нем бывать. Огромный холл, зеркала на стене почти во всю ее высоту. Отделка помещения под дерево, эдакого гнусно-коричневого цвета. Почти в центре, кстати, не к месту, стоит диван песочного оттенка. В правом углу дивана устроилась женщина в синей форме. Такая типичная проводница или дежурная по вокзалу. Приличные объемы ее занимают половину дивана. Немытая голова, неприятное лицо, все эти детали я замечаю как бы краем глаза, но, тем не менее, сразу подсознательно испытываю неприязнь к этой женщине. Как будто мне придется натянуто улыбаться и унижаться перед ней, чтобы получить свой билет. На синей форме в районе пухлой груди блестит желтизной какой-то знак. В принципе из-за этой женщины я и решила, что нахожусь на вокзале. Но еще где-то глубоко в мозгу бьется мысль, что из этого места можно улететь, поэтому может это и аэропорт.
Я помню, как вошла сюда и вдруг остановилась в центре зала. Я не вижу, куда идти дальше. Кажется, из этого места нет выхода. И вдруг я понимаю, что нахожусь внутри романтического кино. Но тут, же отметаю эту мысль и говорю себе:
«Детка, они бы взяли на эту роль какую-нибудь блондиночку в стиле секси и она бы лупала весь фильм своими красивыми глазками, но никак не тебя.»
Но кажется история все-таки романтическая…










Самое мое любимое занятие - это танец на проводах. Два провода натянуты между домами. Знаете два таких гладких черных провода. В моем детстве их использовали, что бы сушить белье после стирки. А если провод разрезать, то внутри кроме медной проволоки и изоляции можно обнаружить тоненький стальной тросик. Так вот, танец.
Нет конечно, танцем это назвать сложно. Я повисаю, взявшись за эти провода руками,  раскачиваюсь, и дальнейшее можно описать, как выступление гимнаста на турнике. Но у меня все гораздо интересней. Я как бы управляю проводами, притягиваю, их друг к другу, отпускаю и летаю. Да, именно летаю. Поправляя свой полет касанием о гладкую веревку.
Да конечно, это не танец, а скорее полет, но мне нравиться называть сие действо танцем,  так пусть так и будет.
Бывает ко мне приходит друг. Он тоже не прочь потанцевать на проводах. Правда друг не так хорош, как я. Пара оборотов на 360 градусов, резкая смена рук, вот, пожалуй, и все, что он может. А еще друг часто падает. В прошлый раз свалился и грохнулся об землю, удар был сильным. Я видел, что ему больно, но друг виду не подал, и улыбался.
Когда мы вдвоем на проводах я не поднимаюсь по уровню танца над другом. А иногда мы исполняем с ним, что-то синхронно. Какие-нибудь забавные перекаты друг через друга. Но только когда никого нет и я сам на проводах, или друг просто молча, наблюдает, отойдя в сторонку, как бы признавая мое превосходство в этом деле, я действительно лечу в своем танце.
 











Средних размеров луковицу разрезаю пополам. А потом половинки еще пополам. Одну третью часть красного болгарского перца примерно на такие же кусочки. Чуть обжариваю на сковороде. Добавляю свинину нарезанную средним кубиком. Помешиваю, подкидывая все это на сковороде, как заправский повар. Не люблю мешать лопаткой или вилкой. Еда должна готовиться немного и моим духом без посредничества метала. Когда на овощах и мясе появляется золотистая корочка, как любят писать в сборниках рецептур, добавляю крупно нарезанные шампиньоны, цветную капусту, стручки молодой фасоли, зеленый горошек и отварную морковь. Обжариваю еще пару минут. Поливаю соевым соусом, немного горчицы и ложка сметаны. Здесь бы чудесно подошли сливки, но их нет, да и черт с ними. Немного соли и черный молотый перец. Даю блюду потушиться. Рядом на плите булькает продолговатый рис. С ним ведь какое дело - нельзя переварить, да и посолить надо хорошо. Рис любит соль.
Промываю рис под краном. Выкладываю в глубокую тарелку. Сверху овощи и мясо. Получилось, что-то, что можно было бы назвать словом - ризотто. Беру китайские палочки, пробую - очень вкусно. Закуриваю сигарету. Сразу начинает немного подташнивать. Вчера отмечали перевод коллеги на другой объект, приехал поздно и в очень не трезвом состоянии. Ловлю себя на мысли, что за сегодняшний день произнес только: «Доброе утро» - консьержке в подъезде и пару раз: «Угу» - кассиру в супермаркете. Телефон молчит на столе, уставившись черным дисплеем в потолок. С ним всегда так, то разрывается каждые пять минут, связывая меня с десятками разных людей, а то, как будто умирает на несколько дней. Беру его в руки, думаю кому-нибудь позвонить или написать сообщение. Но понимаю, что не хочется, кладу обратно на стол. Сажусь в кресло, беру в руки тарелку с ризотто и начинаю, есть палочками. Включаю дивиди с пульта. Выбираю какую-то американскую молодежную комедию про колледж. Не то чтоб интересно, зато без негатива. Мне его сейчас совсем не хочется. Еда получилась действительно очень вкусной. Первое время ем не отрываясь. Но побеспокоенный желудок вновь отзывается тошнотой, в висках начинает стучать вчерашний хмель. Ну что же, клин клином вышибают. Достаю из шкафчика гречневую водку, в бутылке на два пальца. Беру банку пива из холодильника. Выпиваю водку в три захода. Аппетит при этом просыпается страшный. Быстро подметаю все на тарелке. Пиво переливаю в стакан и перемещаюсь на диван. Уставившись в экран, где как раз во всем положительный парень-красавчик, ведет на свидание, девчонку-раздолбайку, в очень красивое и романтичное место. Пытаюсь вникнуть в сюжет фильма, но как всегда на середине засыпаю.








Люблю в свой выходной поспать подольше. Вот и сейчас, часы показывали начало первого. Я потянулась в кровати. Тело такое мягкое и отдохнувшее. На душе хорошо и спокойно. Эх, как сладко, впереди еще целый день ничего неделанья. В ванной громко напевает соседка по квартире - Слава. Слава конечно очень странная девушка, но такая добрая, ко всему, умеет чудесно готовить. Чего я, если честно признаться, не могу, да и не хочу делать. Я села в кровати, не слезая с нее, натянула белую майку и спортивные штаны. Потом впрыгнула в теплые тапки и потопала на кухню. На плите меня ждала яичница с сыром и кофе, любезно приготовленные Славой. Можно завтракать. Но сперва я поискала глазами сигареты. На столе лежали Славины «Вог слимс» и зажигалка сверху. Почему-то терпеть не могу все эти тоненькие дамские сигареты. Придется идти в комнату искать свои. Вернувшись на кухню, я перелила кофе в чашку, добавила ложку сахара и уселась на табурет у окна, опершись спиной на стену, и подобрав ноги под себя. Подкурила сигарету от черной Славиной зажигалки «Крикет». Затянулась и отхлебнула кофе. Он немного остыл, но ничего сойдет. В голове не было никаких определенных мыслей, и я занялась изучением кухонного стола. Неброская светло кремовая скатерть с рюшечками по краям. С рюшечками? Ну, или как они там называются. Сахарница с цветочком, из нее торчит чайная ложка. Соломенная корзинка. В ней сиротливо завалялись две леденцовые конфеты, надкусанный бублик и уйма крошек. Черная пепельница посреди стола с парой раздавленных окурков, от тонких Славиных сигарет. Я подтянула пепельницу к себе и сбила пепел. Дверь ванной резко распахнулась. В коридорчике появилась Слава, румяная и как всегда веселая. Короткий халат, полотенце намотано на голове, стройные ноги обуты во вьетнамки.
- Эй, привет лежебока. Встала?- радостно заголосила она.
- Ага, доброе утро,- ответила я не совсем бодро.
- Нет, это не утро, а чудесный день, гляди какая погода!
Я посмотрела в окно и поморщилась. Эдакий пасмурный, осенне-зимний день во всей своей красе. И холодно, небось, промозгло, сыро. Но Слава, как всегда не замечает таких мелочей.
- Чудо!- восклицает она, уже подойдя к окну и выглядывая во все стороны.
-А я, тут тебе яичницу поджарила. Ха. Знаешь анекдот про пожарников? - спросила она.
Я отрицательно покачала головой.
- Хочешь, расскажу?
Слава всегда, что-то рассказывает и порой ее истории такие фантастические, что просто закачаешься.
- Накурился наркоман,- начала Слава, не дождавшись моего согласия,- а тут пожар. Приехали пожарные, спасли весь дом, осталась одна квартира, они выбивают в нее дверь, забегают в спальню, а там лежит наркоман на кровати. « О, а вы кто?»,- спрашивает он у пожарных. « Мы пожарные», - отвечают те. « О, а пожарьте мне картошечки»,- говорит им наркоман. «Да не, ты не понял, мы не жарим, мы тушим»,- отвечают они. «Ха, тогда стушите».
Я улыбнулась.
- Не смешно?- спросила Слава, и тут же опять не дожидаясь ответа, добавила,- ешь яичницу пока горячая.
- Хорошо, сейчас, только в ванну схожу, умоюсь.
Я слезла с табурета и направилась в ванну. Проходя мимо Славы, чмокнула ее в щеку, все-таки она хорошая. Слава засмеялась.
Через пятнадцать минут я сижу в комнате на диване поджав ноги. Смотрю то в телевизор, то на Славу. По телевизору какая-то передача про путешествия. Слава куда-то собирается. Есть у нее одна забавная черта - Слава умеет делать уйму дел одновременно. Выщипывает брови пинцетом, держа в руке маленькое зеркало. Тут же сушит волосы феном. Выбирает одежду. Наносит макияж. И все время не перестает болтать. Я изредка бросаю фразы, поддерживая разговор. Мне все лень.
- А может, пойдешь с нами, погуляем, в кофейню сходим?- в который раз предлагает мне она.
- Нет, не хочу, хочу отдохнуть. Да, и буду мешать вам (у Славы новый ухажер) тем более вечером концерт.
- А, я забыла, ты ж с этим длинным Димой идешь на этих металлистов «20 лет асфальту».
- Не с длинным, а высоким Димой и так же общими друзьями. Не металлисты, а «Ария» - рок. «Герои асфальта, 20 лет в пути» - название программы,- поправляю я Славу.
- А, мне все равно, там так барабаны барабанят,- с невозмутимым видом отвечает она и что-то хочет добавить, но не успевает. У нее звонит телефон.
- Да, да,- с кем-то соглашается Слава, не переставая подпиливать пилочкой ногти.
- Через 15 минут,- говорит она и сбрасывает вызов.
Кладет мобильник на журнальный столик и быстро заканчивает туалет, целует меня в щеку и машет на прощание рукой.
-Эй,- кричу я ей, когда она уже обувается в коридоре, - ты хоть приведи ухажера познакомиться, чтобы я знала, могу ли я ему тебя доверить.
-Обязательно,- отвечает мне Слава, закрывая за собой дверь.
Мерзнут босые ноги, я укрываюсь пледом, устраиваюсь поудобней на диванчике и незаметно для себя проваливаюсь в сон.








Чертов диск, опять он у меня в руках. Сотни раз, обещал себе, его куда-нибудь деть. Так легко – щелк и он бы переломился, но нет. Я проснулся около девяти вечера. Проспал часов пять. И как-то очумело начал сразу его искать. Комедия давно закончилась, на экране оглавление диска с названиями фильмов. Какими-то чужими руками достаю его и вставляю этот – знакомый до дрожи. На нем наши общие фотки и видеозаписи. И вот я все отчетливей начинаю слышать дождь.
Мы встретились около двенадцати дня. И по обыкновению, беседуя и споря, утопали в «старый город». О чем говорили? Не помню. Наверно, как всегда о книгах или о фильмах. Точно. Она рассказывала мне о книге Керуака: «В дороге». Осень – пасмурно и слякоть. Небо хмурилось и наконец, пошел дождь. Холодный, моросящий, он падал на наши головы. Я застегнул молнию на куртке.
- Хорошая куртка,- заметила она,- в такой наверно очень тепло и уютно.
Я не отреагировал. Хотя внутри очень обрадовался. Черная, кожаная, я купил ее совсем недавно. Куртка была красивой, и мне хотелось, чтоб она обратила на нее внимание. В что же она была одета? Нет, уже не вспомнить. Помню только, как ее светлые и вьющиеся волосы пропитывались влагой, и липли к лицу.
Мы спрятались под сводом какого-то заброшенного здания. Я достал травку, и мы закурили, передовая косяк из рук в руки. Воздух наполнился сладковатым запахом марихуаны.
А дождь из моросящего перешел в ливень. Стало понятно, что он на весь день.
- Гулять теперь явно нельзя, если не хочешь подхватить воспаление легких,- сказал я Лии. Она вся промокла и дрожала. И неожиданно даже для себя продолжил:
- А поехали ко мне, обсохнем, согреемся. Ты же вся дрожишь.
Да, прозвучало, как-то двусмысленно, ну и ладно.
- Пожалуй, действительно холодно,- ответила она и улыбнулась.
Мы едем в большом автобусе и молчим. Лия смотрит в окно, я пытаюсь согреться. Внезапно, она кладет мне свою руку в ладонь, все так же глядя в окно и ничего не говоря. И я держу ее руку пока мы не доезжаем до нужной нам остановки. Это наваждение.
Дома я даю ей чистые джинсы и толстовку. Она переодевается тут же, повернувшись ко мне спиной. Я вижу, краем глаза, тонкую полоску ее стрингов и гладкую спину.
Переодетой Лии я даю теплые тапочки в виде собачек и полотенце. Она вытирает волосы. Мы идем на кухню, где пьем водку, чтобы не заболеть. Я хочу включить музыку. Проигрыватель стоит на полке сверху Лии и мне приходиться тянуться над ней. Я опускаю взгляд и вижу ее хрустально-серые глаза. Она очень пристально смотрит на меня. Я пододвигаю стул и сажусь близко-близко с ней. Моя рука ныряет под толстовку и гладит Лиин живот. Подбирается к груди. Она как оказалось не большая и как раз помещается в моей ладошке. Лия тянется ко мне и целует меня. Ее соски набухают в моих руках, и я пробую их на вкус. Скидываю с нее толстовку, впиваюсь поцелуем в шею. А рука расстегивает пуговицы на Лииных джинсах. Я проникаю внутрь под трусики, и мою руку трепетно встречает разогретая влажная дырочка. Я орудую у нее там изо всех сил. Лия стонет и закусывает губы. В какой-то момент она вдруг озверело срывает с меня одежду. Сжимает в руках моего друга. Я в полной готовности. Вхожу в нее тут же. Она упирается руками на кухонный стол. Я пристраиваюсь сзади. Стол ходит ходуном, чертовски неудобно. Так и не разлепившись, мы перебираемся в комнату на кровать. Я сверху, превращаюсь в маятник, даже не замечаю, как стираю в кровь колено. Потом струя из самой моей сердцевины разваливает вселенную на атомы. И так еще несколько раз.
Внезапно стемнело, мы лежим в моей кровати, не включая свет, и молчим. На столике рядом тихо тикают часики. Мне очень хочется пить. Я поднимаюсь и иду на кухню. Пью воду прямо из чайника. Застыв у кухонного окна, смотрю на городские сумерки. Пальцы сами находят сигарету, и я прикуриваю ее от спичек. Сзади раздаются шлепки босых ног. Лия подходит и обнимает меня. Ее щека прижимается к моей спине.
- Ты проводишь меня на остановку? - нарушает она тишину.
- Да, конечно.
Я пробую развешенные, здесь же на батарее, ее вещи рукой – они сухие.


Минут сорок валяюсь в ванне, тупо уставившись в одну точку. Да, что же, это такое? Сколько, это будет продолжаться? Чертов диск. Решительно встаю. Но тело разомлело. Чувствую головокружение, перед глазами мелькают черные точки.
Курю сигарету на балконе. После, возвращаюсь в комнату на диван и включаю комедию с того самого момента на котором уснул.












Просыпай, просыпайся, стучит в голове. Я открываю глаза. Комнату наполнили сумерки. Тепло и тихо. Включенный телевизор создает своим голубоватым светом атмосферу уюта. Звук как оказалось, я отключила и телефон. Так хорошо. И чего это за просыпайся. Я решаю снова заснуть. Но вдруг появляется смутное чувство, что я о чем-то забыла. Ну, точно – концерт! В сумерках пытаюсь нащупать телефон. Нахожу его под подушкой и включаю - 17-10. Боже! Начало в семь, встретиться договорились в шесть. Проспала, все проспала. В голове зашевелилась мысль послать все к чертям. Но тут, же вспоминаю, что Дима отдал мне билеты, сославшись на то, что он может их потерять. Да и концерт. Мне действительно нравиться эта группа. В школе пару их песен я даже играла на гитаре. Нельзя. Вскакиваю, как ужаленная. На телефон, вновь появившийся в сети, градом посыпались сообщения, но мне до них пока нет дела, разберемся потом.
В ванной из зеркала, на меня смотрит мое, чуть припухшее ото сна лицо. На голове бардак. Умываюсь холодной водой и сразу мою голову под душем. Выбегаю в зал, не переставая вытирать волосы полотенцем. Включаю свет. На диване уже, кажется, в третий раз разрывается телефон. Беру трубку, даже не посмотрев на имя звонящего, в принципе я и так знаю.
- Эй, привет я тебе уже наверно в десятый раз звоню. Ты чего телефон отключаешь? - слышу я голос Димы.
- Понимаешь, в телефоне батарея села, а я не заметила,- соврала я.
- Ну, ты даешь. Я уже на место еду, Толик с Ирой и Семен уже тоже почти там. Ты, что только проснулась, голос у тебя какой-то сонный?
- Нет, Дима я уже почти выхожу,- вру на ходу.
-Хорошо, тогда лови машину и приезжай, мы будем ждать тебя в кафе.
Дима называет мне адрес и название кафе. Я прошу секунду подождать. Нахожу на столике ручку и какой-то чек. Записываю под диктовку координаты.
- Ксюша, а хочешь, анекдот расскажу? - весело предлагает Дима.
Достали они со своими анекдотами. Издеваются, что ли:
- Дима, если я буду слушать твои анекдоты, то точно опоздаю. А мне не хотелось бы. Да и думаю тебе тоже, ведь билеты у меня.
Получилось хамовато.
- Окей, злюка, собирайся, не буду мешать. До встречи.
- Пока,- отвечаю я и сбрасываю вызов.
Итак, начнем. Я хватаю фен и подсушиваю волосы. В перерывах раскидываю одежду по комнате, подыскивая, чтобы одеть. Останавливаю свой выбор на черном коротком платье, высоких черных сапогах и черном пальто сверху. Задумываюсь, не одеть ли сверху платья красную короткую кофту, обуть красные, а не черные сапоги, взять с собой красную сумку и намотать на шею красный шарф. Тогда и губы можно накрасить поярче. Но в красных сапогах ноги быстро устают, а правый еще и давит. Нет, оставляю все как есть.
Усаживаюсь перед зеркалом. Наношу тон с пудрой, румяна, тени. При помощи специальной щеточки, делаю ресницы длинными и красивенными. Еще раз корректирую румяна. Хватаю сумочку, телефон, помаду и выбегаю в коридор. Обуваюсь, надеваю пальто, крашу губы. Так, вроде все. Блин, где ключи? Ищу в карманах, сумочке, шарю по коридору, прохожу назад в комнату, ищу там. Нету. Вот так всегда. Начинаю паниковать. Еще раз обшариваю все и нахожу их на дне левого кармана пальто. Вот хрень!
Выскочив на улицу, я очень быстро добегаю до дороги. Вечерний час-пик, машин полно. Взмахиваю рукой, и тут же рядом со мной притормаживает светлая отечественная машина. За рулем пожилой мужчина в коричневой кепке. Спрашивает куда мне надо. Я хаотично начинаю искать листик с названием кафе в сумочке. Ну, конечно же, я его забыла дома. Пытаюсь припомнить, ничего не выходит. Пытаюсь объяснить. Мужчина морщиться и кажется, понимает, примерно.
- Найдем,- говорит он мне и называет сумму.
Я проверяю на месте ли кошелек и есть ли в нем деньги. С радостью обнаруживаю там искомое и даже больше – билеты на концерт. Вау! Я соглашаюсь с ценой и усаживаюсь на переднее сиденье. Наконец смотрю на время - 17-50. Ух, ты, какая я молодец, успела всего за сорок минут. Но вскоре опять начинаю нервничать. На «Московском мосту» тянучка, наверно авария. Машины еле ползут. Только этого мне не хватало. Но, вот мы проезжаем огороженное место. Две стукнутые машины. Вокруг ходят толстые гаишники. Полно осколков от стекол.
- Где они права только покупают, прут по этой реверсивке,- возмущается мой водила. И внезапно обращается ко мне:
- Девушка, а хотите анекдот расскажу?
Это уже не смешно! Я отказываюсь. Место аварии осталось позади и движение пошло оживленней. Водила включает радио «Шансон». Я прошу поменять волну, и он совсем выключает радио. Едет дальше, насупившись и почти молча. Только изредка ругает матом других водителей. На меня ноль внимания, ну и, слава богу. По дороге еще два раза звонит Дима.
Доезжаем мы довольно быстро. Я расплачиваюсь и вылезаю из машины. Махнув водиле рукой, я смотрю на время - 18-20. Захожу в кафе. Своих вижу почти сразу. Дима как всегда в центре внимания, рассказывает, что-то веселое, жестикулируя руками. Все смеются и курят. На столе стоит пепельница, фрукты и почти пустая бутылка коньяка. Вдруг они видят меня и очень радуются. Ира подбегает, чтобы обняться со мной. Меня усаживают на свободный стул.
- Ну, ты даешь, мы уже думали, что концерт накрылся. Вот с горя коньяк пьем, переживаем,- весело говорит мне Дима.
- Со мной всегда так,- отвечаю я.
Толик заказывает еще одну бутылку коньяка. Понятно, как всегда платит он. Мы выпиваем. Семен не пьет он за рулем. Первый бокал коньяка сразу бьет по затылку. Я вспоминаю, что за сегодняшний день, съела только яичницу. Закусываю виноградом, закуриваю и чувствую, что пьянею. Справа Дима мне, что-то весело рассказывает, слева, как всегда хмурый Семен.
Дима по случаю одет в черную «косуху». А вообще-то высокий, симпатичный и с прической под хиппи, он явно считает себя неотразимым. Но лично мне он не очень, чего-то не хватает. Семен смотрит на часы и говорит, что нам, пожалуй, пора. Мы быстро допиваем коньяк и вываливаемся на улицу. Семен подгоняет машину, мы грузимся. Откуда-то в моей руке появляется пиво, я пью. Справа ко мне приклеилась Ира и рассказывает про какую-то кофточку, потом вдруг переходит на Толика, и говорит мне по секрету, что они скоро поженятся. Интересно скольким она уже рассказала это по секрету.
Свое восхищение от услышанного я высказываю фразочками типа: ого, ух ты, да ты что и т.д. Но ехать, слава богу, не долго.
Мы на месте. На входе нас проверяют милиционеры и пропускают. Внутри хаос. Куча пьяной и странной молодежи. Все пьют и курят. Концерт только начинается. Обстановка не очень. Какого-то молодчика, пытавшегося перемахнуть через ограждение в более дорогую зону, лупасят дубинкой. Дима исчезает и возвращается с выпивкой. Дает мне пластиковый стакан со светлым и говорит:
- У меня есть товарищ, он рассказывал, что когда в учебке был, их, курсантов посылали, стоят в ограждении, на разных концертах. Дело говорил жуткое.
 Я киваю головой.
Но вот, вокалист начинает, исполнят старые хиты, и я ору во всю глотку, вместе с залом. Поют все, даже застывший камнем Семен.
К середине концерта у меня жутко начинает болеть голова. Ира и Толик куда-то пропали. Я спрашиваю у Семена, где они.
- Опять набрались порядком и где-то выясняют отношения. Семейная жизнь сама понимаешь,- отвечает мне он.
- Чего понимаю я ж не замужем?
Семен, только странно улыбается мне в ответ.
А Дима довольно пьян, прыгает и веселиться. Я пытаюсь вновь вникнуть в окружающую атмосферу, но головная боль усиливается и не отпускает меня до конца концерта.
Мы со всей толпой вываливаемся на улицу. Все вокруг пьяны, бьют бутылки, орут песни. Дима в приподнятом настроении, тоже орет. Кажется, ему понравилось больше всех. Я усаживаюсь на заднее сиденье Семеновой машины. Голова не проходит. Ира и Толик отвалили не попрощавшись.
- Они уже дома и помирились, я звонил,- сообщает Дима, и продолжает, - Семен, братуха, поехали надо еще выпить.
- Я за рулем,- говорит Семен.
- А вот, Ксюша очень хочет выпить. Правда Ксюша?- шутливо произносит Дима.
- Нет, не хочу, голова болит. Семен ты можешь отвезти меня домой?
Голова действительно просто раскалывается.
- Могу Оксана, не вопрос,- отвечает Семен.
- Ксюша, зачем домой? Сейчас все вылечим. Семен поехали в барчик,- не унимается Дима и пытается обнять меня за шею.
Я останавливаю его взмахом руки и говорю:
- Пожалуйста, Дима, очень болит голова, я все равно поеду домой, пусть даже и на попутке.
- Ладно, как хочешь, зачем так нервничать?- обижается он.
Семен заводит машину, и мы трогаемся.
В пути Дима снова оживляется и всю дорогу пытается залезть своими руками мне под пальто. Это быстро надоедает, и я говорю:
- Дима, не заставляй меня совсем в тебе разочаровываться.
Он, кажется, вмиг трезвеет. Смотрит на меня серьезными и грустными глазами.
- Зря ты так Ксюша, я ведь жениться на тебе хочу,- произносит тихим голосом, отворачивается к окну и замолкает совсем.
Но через 5 минут, вдруг переключается на Семена. Рассказывает, что ему очень понравилось на концерте, просит остановить у ларька, чтобы купить пиво. Я прошу остановить на обратном пути, очень хочется в постель. Семен проезжает мимо ларька. Через несколько минут машина тормозит возле моего парадного. Диму еще больше развезло, он порывается меня проводить до квартиры, но я быстро прощаюсь и убегаю в свой подъезд.
Вхожу в квартиру, включаю свет. Славы еще нет. Быстро раздеваюсь и даже не умывшись, залезаю под одеяло, тушу настенную лампу, закрываю глаза. Головная боль начинает понемногу отпускать. Я совсем расслабляюсь, засыпаю. И мне сниться сон…










Все-таки мне нравиться Киев. Нет, конечно, не эти спальные районы со своими серыми домами, которые так и кричат на каждом столбе: сниму-сдам, сниму-сдам. А Киев. Нравиться, как не банально звучит Хрещатик. Нравиться больше осенью, чем летом. Нравиться больше вечером, чем днем. Когда он светиться вокруг, над и под тобой. Ты чувствуешь, что попал в лимонный кисель из света и частично глохнешь и слепнешь. Все как через вату, но душа чувствует его дух. Нравиться Подол. На Почтовой здорово с утра посидеть в Макдональдсе, летом, пока еще нет туристов. На Золотых Воротах есть отличная летняя кафешка. Здорово выйти на станции метро - «Арсенальная», пройти к «Алее Славы» и смотровой площадке. Мне нравиться даже в метро, когда людей нет, рано с утра или поздно вечером. Чувствуешь себя отрешенно, там под землей. Но только не в час-пик. В час-пик, вдруг отчетливо понимаешь, что ты мелкая единичка в статистике, среди миллионов приезжих. Среди них, ничего не стоит потеряться, осев в супермаркетах, на складах, барах, офисах, ресторанах. Я еще отчетливо помню, как приехал. Пальто в елочку и кожаный портфель на плече. Мне было и страшно, и интересно. Симпатия к этому городу возникала постепенно и иногда сквозь слезы. Но теперь я с уверенностью могу сказать, что есть в этом месте, что-то особенное.
Пройдя свой обычный маршрут к смотровой площадке, прямо по улице «Январского восстания» и через переход, я стою и глубоко вдыхаю воздух. За спиной в небо смотрит обелиск, построенный в честь воинов погибших во время второй Мировой войны. Справа виднеются маковки Печерской Лавры. Подо мной мост «Метро» и «Днепр». Если смотреть с этого места на вечерний мост, то можно увидеть, как он превращается в золотистую реку от сотен фар, десятков машин. Сейчас день, но вид все равно потрясающий. Ласково пригревает осеннее солнышко. На мне та самая черная, кожаная куртка. Стоило мне подумать об этом и…
Мы познакомились в универе, на вступительных экзаменах. Я приехал на консультацию и потерялся в 4-ом корпусе университета. Не в силах найти нужную мне аудиторию я бегал по коридорам, пока не натолкнулся на девушку, которая тоже, что-то искала.
- Привет,- сказал я,- ты случайно не на консультацию в 427?
- Вообще-то да,- ответила она.
Я продолжил:
-Минут 15 бегаю и не могу понять, где же этот 427.
-427-я аудитория, пошли со мной, я кажется, разобралась.
И она быстро двинула прямо по коридору. Я припустил следом. И действительно к аудитории мы вышли через минуту. Она постучалась, приоткрыла дверь и произнесла:
-Добрый день, извините за опоздание, мы на консультацию.
- Хорошо, проходите,- услышал я в ответ.
Моя провожатая вошла, приглашая меня следом взмахом руки. Я последовал за ней. Аудитория была словно в кино, столы стояли полукругом и по ярусам. Все вокруг старое, поцарапанное и исписанное скучающими студентами. В зале человек пятнадцать. Моя незнакомка поднялась на четвертый ярус и уселась. Я проследовал за ней и уселся рядом. Прочел пару похабных стишков нацарапанных на лавке. Забавные. Прислушался к преподавателю. Записал несколько книг, которые она рекомендовала для подготовки к экзамену.
- Тебя как зовут? - вдруг спросила меня незнакомка.
-Костя.
-А, меня Лера. Волнуешься Костя?
-Ты знаешь, я так спонтанно решил поступать…
-Ничего страшного здесь нет, не бойся Костя.
Ш-ш-ш…  шикнул на нас преподаватель, и мы замолчали. Еще минут 20 нам что-то объясняли, а потом отпустили. И я поспешил на работу.
Через несколько дней пришла пора экзамена. В приподнятом настроении я вошел в нужную мне аудиторию и сразу увидел свою новую знакомую. Она сидела вместе с еще одной девушкой в четвертом ряду. Я направился к ним. Лера меня заметила. И на подходе я услышал конец фразы обращенной к соседке - …это он.
- Привет,- сказал он, то есть я и уселся рядом с девушками.
- Привет,- ответила Лера.
- Привет, меня зовут Лия,- произнесла ее соседка и протянула мне руку.
Я слегка опешил и, в общем… в общем это была она.
А после экзамена, вдруг организовавшейся компанией мы пили пиво в соседнем с универом дворике. Мечтали и рассуждали, как это нам будет учиться. Через пару часов разъехались, обменявшись номерами телефонов, на всякий случай. А через какое-то время мне и Лии, срочно понадобилось встретиться. Толи мне у нее какой-то учебник надо было взять, толи ей у меня, не помню. Мы встретились в центре. Решили свое дело и как-то не заметно, увязнув в беседе, мы уже идем по улице, не переставая друг другу, что-то рассказывать. Небо разродилось на теплый летний ливень. И нам это понравилось. Лия сняла босоножки и, держа их в левой руке, хохоча, запрыгала по лужам. Капли стекают по лицу, одежда насквозь мокрая и мы как двое одержимых носимся под дождем.
Моя синяя сумка полиняла на бежевую рубашку. Дойдя до железнодорожного вокзала, мы сушились и пытались стирать рубашку в платном туалете.
 И вот, опять идем по улицам, уже старого города. Снова хлынул дождь. Мы спрятались от него в маленьком тире. Пили кофе, а я попал в зайца. Заяц упал, и заиграла музыка. Потом вышло солнце, и были карусели в парке, старый помещецкий дом, пиво в кафе, вид на город с колеса обозрения. День казался бесконечным. Нет, не так, бесконечно радостным. На небе сияли звезды, а мы все не могли никак расстаться. Сколько же было таких дней после? Десятки? Сотни?
 Брр…брр…брр. Я выхожу из ступора. Все так же стою на смотровой площадке. И все, что было так же далеко, как и лето. Брр…брр. Звонит телефон. Читаю имя звонящего – Дима. Какой Дима?
-- Ало.
- Костя привет, как поживаешь?
- А, Дима привет,- я узнаю по голосу своего товарища. Было время, я на него работал. У него свое СТО. Очень интересный человек.
- Слушай Костя, а ты чем занимаешься?
- Ничем, гуляю, у меня сегодня выходной.
- Не против встретиться, хочется поговорить.
- Можно. Я сейчас, не далеко от метро « Арсенальное», куда ты хочешь, чтоб я подъехал?
- Подходи к метро, я на машине и не очень далеко, сейчас подъеду.
- Хорошо,- говорю я и отключаю телефон.
У метро я минут через десять. Но Дима, меня опередил. Мне сигналит черная «Ауди» А-8 модели. Я подхожу. Открывается передняя пассажирская дверь. Я сажусь. Дима сияет, наверно действительно рад меня видеть. Крепкое рукопожатие и минут пять мы болтаем о том, о сем, да не о чем. Дима почему-то очень хочет, чтобы мы поехали к нему домой. Мол, жена его будет рада меня видеть. Я соглашаюсь и мы трогаемся. Всю дорогу, он весело и непринужденно рассказывает мне о своей работе. Так сказать последние хохмы. Я хвалю машину. Он переключается на нее, недавно в работе, было это, то.
Через двадцать минут, он паркует машину за своим домом и вдруг скисает. До меня сразу доходит, в чем дело. А дело в том, что у Димы постоянный кризис в отношениях с женой. И почему-то он считает, что я больше других разделяю его переживания. Вот и сейчас, чувствуя, что его переполняет, он решил поделиться со мной. Дима берет с заднего сиденья пакет и достает из него бутылку рома и банку маслин. Открывает ром, я открываю маслины, и мы пьем с горлышка по очереди. Сначала я потом он. И Дима начинает.
Я погружаюсь в удобное кожаное сиденье и отключаюсь. Не хочу слушать и вникать. Просто, чтобы я не вынес из его рассказа и чтобы не посоветовал, Дима все оставит как есть. Проверенно не раз. Поэтому я просто сижу, попиваю, ром и киваю ему в ответ. Так продолжается наверно долго, потому что, за стеклом автомобиля день превращается в вечер.
 Мой мозг внезапно цепляется за последнюю Димину фразу:
- …алкаш, придурок и после этого ты еще должен с ней спать.
Должен с ней спать. Я произношу эту фразу про себя, как бы пробуя ее на вкус. Нахожу ее пикантной и, пожалуй, смешной.
- И потом ты еще должен с ней спать. Ну, ты сказал дружище.
Я смеюсь. Он смотрит на меня сначала с недоумением, а потом улыбается. И вот мы вдвоем ржем на весь салон. Смех разряжает обстановку и Дима решительно выходит из автомобиля. А вот у меня всякое желание идти к нему в гости, пропадает совсем. И я отказываюсь идти, обещая зайти в другой раз.
- Так, давай я тебя домой отвезу,- говорит он.
- Ты же пьян,- отвечаю я (ром мы допили).
- Боишься?
- Нет, не боюсь.
- Так поехали.
Мы садимся обратно в машину. Дима включает «Пинк Флоид,» единственная группа, которую он уважает. По пути он даже дает мне проехать за рулем. Все дорогу мы, что-то вспоминаем и ржем. Наконец мы подъезжаем к моему дому. Я прошу его остановить чуть пораньше. Дима резко тормозит у бровки. Я жму ему руку и выхожу.
- Когда себе такую тачку возьмешь?- в шутку спрашиваю я.
Он улыбается в ответ и, подняв руку в знак прощания, отъезжает.
От рома натощак я заметно опьянел. Но, тем не менее, ноги сами меня несут в знакомый бар. Барная стойка, массивные деревянные столы и стулья. На стенах черно-белые фото в рамах. Над стойкой большая плазма. В зале два парня за столом, еще двое у бара беседуют с девушкой барменом. Я подхожу к стойке и усаживаюсь на свободную банкетку. Девушка спрашивает, что я буду. Я пытаюсь флиртовать с ней, но она явно не понимает моего настроения. Один из парней встает со стула и проходит за стойку.
- Добрый вечер, я здесь работаю барменом, что вам налить?- спрашивает он.
Я задумываюсь и формулирую свое желание словами:
- Что-то, чтоб я сидел спокойно, попивал и отдыхал.
Он берет со стойки большой стакан, кидает в него лед, наливает водку, мартини и виноградный сок. Вставляет соломинку и пододвигает стакан мне. Выходит из-за стойки и возвращается на свою банкетку. Я прошу пепельницу, достаю сигарету и закуриваю. Пробую коктейль. Он очень сильно отдает водкой.
- Долейте сока,- говорю я девушке бармену,- очень водкой отдает.
Она недоуменно смотрит на парня делавшего мне коктейль. Тот кивает ей головой и говорит:
- Долей сока.
Девушка добавляет сок, я пробую – теперь хорошо.
- А, где ваши невесты? Ну, в смысле не ваши, а вообще,- пытаюсь я завязать разговор с парнем барменом. И тут же сам отвечаю:
- Наверно движение только по выходным?
- Да, начиная с пятницы,- грустно посмотрев на меня, отвечает парень и замолкает.
Я тоже молчу, пью коктейль и пялюсь в плазму. Выпив две трети из стакана, чувствую, что больше пить не могу. Расплачиваюсь и встаю из-за стойки.
- До свидания,- говорю парню.
- Приходите,- отвечает мне он.
Я выхожу на улицу, закуриваю и не трезвой походкой направляюсь в сторону дома. А с черного неба на город падает первый снег.












И мне сниться сон…
Тот же странный зал, аэропорт или не знаю, что. Все без изменений. Все на своих местах. Или почти все. Теперь в стене напротив я смутно различаю проход. Он зияет темнотой, но я все равно двигаю туда. Женщина в форме на меня ноль внимания. Даже, кажется, как-то наигранно игнорирует мое присутствие, отвернувшись в сторону. Я вхожу в проход и оказываюсь в длинном узком и полутемном коридоре. Его стены, как и стены предыдущего зала дешево отделаны под дерево. На полу линолеум аля паркет. На потолке, мутные лампочки еле светят. Воздух какой-то затхлый. Я прохожу по прямой шагов двадцать, когда передо мной вдруг, как в лифте разъезжаются двери. Яркий солнечный свет бьет по глазам. Кожу обдает морозный свежий воздух. А в открывшуюся дверь вваливается Дима. Видок у него еще тот, нарядный, что ли. Волосы зализаны назад, на лице странная козлиная бородка. Одет он в темный костюм с галстуком и черное пальто. В руках большой букет с красными розами. За его спиной я различаю духовой оркестр. Все в парадной форме и вроде моряки. Что-то играют, но я их не слышу. Дальше вижу кусок взлетной полосы и большой белый самолет начинающий разгон.
Ракурс меняется, и я вижу себя со стороны, стоящей уже на улице рядом с Димой. Коридор, по которому я пришла, зияет за спиной черным провалом. Я в белом свадебном платье, на голове фата, в руках белый букет. Вокруг какие-то люди. Я пытаюсь их рассмотреть, но картина уменьшается и меня, как это бывает во сне, поднимает и уносит, куда-то вверх и в бок.
 Смена сюжета. Теперь я снова в своем теле. Стою в каком-то странном месте. Двор. Два дома напротив. Между домами натянуты два провода, а в голове у меня странная мысль, что на них надо танцевать. Как вы себе это представляете, танцевать на проводах? Хотя если надо, то конечно надо. Я подхожу к проводам, берусь за них руками и пробую их на прочность, повисая на проводах в воздухе. Начинаю по не многу раскачиваться и тут БАХ, провод разрывается под правой рукой, и я проваливаюсь в темноту.
Хлопаю глазами, не могу понять, почему проснулась. Сон еще стоит в голове. В прихожей горит свет, и от туда доносятся громкие рыдания. Вот, что это за БАХ меня разбудил – удар дверью. Свешиваюсь с кровати и шарю под ней рукой, нахожу тапочки. Обуваю их, накидываю халат и выхожу в прихожую.
Картина под названием… как же ее назвать. В общем, картина. Слава полулежит на полу, прислонившись к входной двери, и издает смесь из всхлипов и бормотаний. Одежда растрепана, туш потекла, шарф перекручен. Да, картина.
-Слава, что с тобой?- спрашиваю я.
Слава, наконец, замечает меня и сразу всхлипы переходят в рыдания, сквозь которое она еще и рассказывает свою историю:
-Он ударил меня, а-а-а, попросил меня сделать это для него, а-а-а, а я сказала, У-У-У, я сказала, что еще не делала такого, а он, а-а-а, он был пьян. Разозлился, и набросился на меня, я вырвалась и убежала. А он, У-У-У, он гнался за мной. Сказал, что доберется до меня, от куда мне было знать, что он такой псих.
Здорово. Я подхожу к Славе поднимаю ее и помогаю раздеться. Веду ее в комнату, она все еще всхлипывает и что-то говорит. Я успокаиваю ее. И вдруг в дверь раздается громкий стук.
- Это он,- говорит Слава и начинает орать.
Твою мать. Я усаживаю ее на диван, бросаю взгляд на часы - полтретьего ночи, иду к двери. Стук переходит в безостановочную дробь. Я выглядываю в глазок. Какой-то придурок. Может, ошибся, шевелится легкая надежда. Но я уже знаю, что это Славин ухажер.
-Э, товарищ, чего стучим, время полтретьего ночи?- говорю я через закрытую дверь.
 - Ага,- радуется он, что его слышат,- открывай, мне нужна эта сучка, она будет знать, как со мной спорить, слышишь, открывай. А то и тебе не поздоровиться.
- Какая сучка? Товарищ ты квартирой ошибся, иди от сюда, сейчас мой муж придет,- говорю я.
Товарищ тормозит. Перестает стучать и задумывается. Фу, кажется, пронесло. Ан, нет.
- Ах, вы лживые суки, теперь вам обоим конец, раз решили врать, - снова включается он и пытается с разгону вышибить дверь плечом.
Все пипец, бесполезно. Кому звонить, в милицию что ли? Диме? В полтретьего ночи? Но делать-то, что-то надо. Старенькая дверь долго не выдержит такого натиска.
- Эй, придурок я звоню в милицию,- бросаю я последний закидон. Но ему фиолетово.
- Звони, звони,- приговаривает он и набирает новый разгон для атаки на дверь.
Открывается дверь у соседей по лестничной площадке. Я смотрю в глазок - Леша. Леша СБУшник. Правда он уже много лет не работает на оперативной работе, но, тем не менее, лихо тормозит атакующий нашу дверь таран. Потом, что-то не долго, тихо говорит. Слышится звук удара. Таран, кажется, мычит и его, как ветром сдувает. Леша подходит к нашей двери и тихонечко стучит. Большой и полный он мне всегда казался добряком. А сейчас мне перед ним чудовищно стыдно. Я открываю и говорю:
- Доброй ночи (какая ж она добрая?), тут понимаете…
- Да, дело молодое, но старайтесь, пожалуйста, поаккуратнее, вы же помните у меня маленькие дети,- перебивает он меня.
- Конечно, извините,- говорю я, и чтобы хоть как-то снять возникшее напряжение предлагаю,- может чаю?
- О нет, Ксюшенька, спасибо, пойду спать, и вы ложитесь, он не вернется,- говорит добрый толстяк, подмигивает мне и удаляется в свою квартиру. Я закрываю дверь. Слава выглядывает из комнаты:
- Он ушел?
- Да. Его уже нет,- истерика закончилась, но лицо, у Славы перепуганное,- пойдем пить чай.
 Я отпаиваю ее чаем. Но, она уходит в ступор и все время молчит. Я укладываю Славу спать, и она быстро засыпает.





Полная пепельница окурков. За окном сереет рассвет. Хотя зимой почти не бывает рассвета. Просто в разной степени сереет. Я на кухне. В воздухе полно сигаретного дыма. За стеной тихо спит Слава, уйдя в глубокий сон, спасающий от пережитого потрясения.
- Мне 27, а я все время встречаю разных придурков, где же мой обещанный принц. Мама говорит, что ей нет покоя, а я не хочу порадовать ее внуками. Я ужасно хочу. Нет, не так, я чудовищно хочу. А встречаю только придурков.
- Спи Слава, спи. Все будет хорошо.
И она спит. А я на кухне, встречаю зимний рассвет в своем сигаретном ступоре. Мне не так много осталось до 30. А где мой принц? Как ни крути, каждая девушка думает о браке. Так вот, даже если он у меня будет, то он уже по любому будет поздним. В этом обществе никак нельзя без пары. А может это замысел Бога? Мне скоро 30. У меня ничего нет. Работа и съемная квартира. Это все. Что меня ждет в будущем? Вернуться домой, преподавать в школе. Видеть, как твоя мама превращается в старуху, и чувствовать, как с каждым днем тихо уезжает крыша. « Вон, вон старая дева пошла». В глубинке жестокие нравы. Или оставшись здесь навсегда раствориться в толпе неудачников. Сайты знакомств, объявления в газетах. Хоть кто-нибудь подберите меня. Я тоже, как и все, чудовищно боюсь одиночества. И редкая череда придурков. Все реже и реже. Эх, как меня обманули. В детстве я видела себя самой красивой невестой, а сейчас я просто одинокая женщина.
«Ксюша, я тебя правда люблю, хочу, чтобы ты была моей женой».
Сколько раз мне говорил это Макс. Но я то, его не люблю. Я ведь обещала, что не буду как все - приспосабливаться.
« В этой жизни каждый делает, так как удобно ему».
Говорит мой сосед Леша. А может действительно счастье где-то рядом. А я, как и многие просто не вижу его, и грежу чем-то непонятным?
«Макс, как проснешься, набери. Надо поговорить. Я, кажется, решилась…» Набираю я смс и отключаю телефон.
Все, сделано. Больше вроде делать нечего. Вот только боюсь, не усну от напряжения. Рука сама скользит в прорезь халата, подсказывая всем известный способ расслабиться. Я ласкаю себя, стараясь представить, что это делает Макс, но воображение улетает и со мной этот смуглый парень из соседнего офиса. Да я даже не помню, как его зовут. Но он уже целует мою грудь. И входит в меня. Боже, он входит в меня и тело пронзает. Я выгибаюсь, освобождая себя от напряжения, а вслед за ярким всплеском приходит долгожданная истома. Расслабление. Я, еле передвигая ноги, добираюсь в комнату и проваливаюсь в кровать.












Раньше мне снился сон про танец на проводах. Странный сон. Но я в нем отдыхал. Я любил его ассоциировать со своей жизнью. Да, что-то в нем было такое. А сейчас мне постоянно сниться какой-то вокзал, проводница, свадьба, взлетная полоса. Я наблюдаю все это со стороны, порхая в воздухе, как бестелесное нечто. Но я не могу улететь, меня как будто силой держат в этом сне. Вот и сейчас мне приснился этот сон. Черт меня дернул ехать в 9 утра в метро. Толпа вдавила меня в угол, я пригрелся и задремал. Сейчас еще минут 10 в давке тут. Потом пересадка мелкими шажочками в человеческом потоке к эскалатору. Другой вагон, 5 минут, и я вывалюсь на воздух, совершив утренний гоночный марафон. Странная гонка с сотнями людей спешащими занять свои рабочие места.
И еще я влюбился. Вчера заметил, что веду себя, как придурок, стараясь понравиться милой дамочке с красивой стрижкой. А теперь все время думаю о ней. Нет, надо завязывать. Буду ее впредь избегать. Это спасает.
И я держу свою дверь закрытою
Чтобы стучалась она перед тем, как войти
Чтобы не оказалась той мной давно забытой
Той, с которой мне не по пути
Дельфин: «Любовь». Не хочу больше страдать никогда, никогда.


Странно было ее видеть в положение. Я две недели гостил у родителей и не звонил. Завтра в дорогу и я позвонил. Она сказала, что подъедет на вокзал. Я стоял в очереди в кассу за билетом, а Лия поднялась на эскалаторе. Огромный живот. Она поздоровалась и сказала, что подождет меня в зале для ожидания напротив. Лия почти не изменилась. Гигантский живот. Нет, почти не изменилась. Чушь. Конечно, изменилась. Все вокруг изменилось к чертям собачьим.
И вот мы, как раньше, идем тихонечко по городу. Странно, но на меня не обрушивается шквал чувств. Просто ничего. Вообще ничего. Как будто здесь не Лия, а только ее живот. Я купил ей сок, а себе коктейль. Я все время курю и безостановочно треплюсь, рассказывая забавные истории из своей новой жизни. А она, она смеется, и все время хочет писать. Это все живот. Ей понравился мой новый телефон. Ей всегда все нравиться. Блин, ну, что за человек.
 Мы прошли три остановки. Все, пожалуй, хватит. Время десять вечера, не дело с таким животом гулять так поздно.
- Давно я так не смеялась,- весело говорит она и тут же грустно, - завтра уезжаешь?
- Да, пора на работу,- я торможу рукой ее маршрутное такси.
- Ты обязательно мне звони, когда приедешь, да и просто звони, я всегда буду, рада слышать твой голос,- она целует меня в щеку и идет к микроавтобусу.
- Конечно,- обещаю я.
Она садиться на сиденье и смотрит на меня из окна. Я машу ей рукой и показываю, мол, позвоню. Микроавтобус отъезжает. Я делаю пару шагов, достаю из кармана мобильник и вытираю из записной книжки имя Ольга. Она просто хотела, чтобы ее называли Лия.
«Переход на станцию «Площадь Льва Толстого»». Моя пересадка. Да здравствует новый трудовой день. Втыкаю в уши наушники, включаю FleR: « Ты пепел, я пепел».








Я на испытательном сроке. «Шкода - Актавия» приятно шуршит резиной по мокрому асфальту.
Мы на испытательном сроке. Родители Димы укатили в Турцию на 3 недели. Он предложил мне пожить у него, чтобы узнать друг друга получше. В вечер перед отъездом состоялось знакомство с родителями. Мама, редкая стерва и ей явно известны все намеренья любимого сына. Весь вечер она знакомила меня с квартирой. Не забывая акцентировать внимание на словах: «там, откуда вы приехали, наверно этого нет». Сын, конечно в ней души не чает. Папа, почти весь вечер молчал и загадочно улыбался. Лишь к концу ужина выдал жене:
- Помнишь, там, откуда ты приехала, даже сортир был на улице.
По-моему не плохой мужик.
Теперь мы каждый вечер куда-нибудь ходим. Дима явно гордится мной. Демонстрирует друзьям и считает своим очередным достижением.
Я живу у него уже 2 недели. Готовлю ему завтраки по выходным, сегодня гладила рубашку. Мне чертовски весело. В голове странные Славины глаза, которыми она на меня смотрела, когда я собирала сумки. Кажется, она весь вечер, что-то хотела сказать мне, но так и не сказала. И еще, мне постоянно снится, этот сон про провода. Только теперь мне стало казаться, что я никогда уже не научусь танцевать на них.
Мы едем на корпоративную вечеринку. Компания гуляет всех своих сотрудников в модном ресторане. Значит и тот смуглый парень там будет. Хотя какая разница, мы ведь ненадолго. Чуть позже встреча с друзьями в боулинге.
Дима уверенно управляет папиной машиной, резина приятно шуршит по мокрому асфальту.









Я стою в центре зала. На мне черный красивый пиджак, оранжевый свитер, джинсы и новые туфли. Перед входом в ресторан я выкурил косяк. Машина для разрушения себя. Себя и чужого счастья. Странно, когда вы простой работник на вас никто не обращает внимания. Как только вам дают руководящую должность, то сразу все хотят поздороваться за руку. Вам будут предлагать, и приносить выпить и обязательно, что-то рассказывать. Я не ценю этого. Я машина саморазрушения. Я не верю в их дружбу. Они не любят меня. Слишком везучий, слишком хорошо одет.
Я понравлюсь им если облажаюсь. А мне до этого нет дела. У меня была не одна возможность построить свою жизнь. Я все разрушил. Счастье людей, которые любили меня. Я тоже любил, но по своей природе был вечно не довольным. Теперь мне осталось разрушить себя. Нет, опуститься просто. Самолюбие не позволит, поэтому я выберу какой-нибудь отчаянный и мазохистский путь. А сейчас, я как та компания, что собрала здесь всех этих людей, буду делать вид, что они мне интересны и важны.
 А дальше все по сценарию. Все много пьют. Кто-то пустился в пляс, кто-то весело треплется. Кто-то выпил уж совсем много. Всегда найдутся такие. Спотыкаются, бузят, падают или уже блюют в туалете. Атмосфера общего братства. Руководители толкают громкие тосты, под аплодисменты, сначала немного стесняясь, а потом, войдя в раж, хвалят и мечтают о будущем. Люди, то приходят, то уходят. Длинный парень, которого я едва знаю, пришел с дамочкой, у которой красивая стрижка. Главное не оказаться рядом с ней. Но, как всегда бывает, если ты чего-то избегаешь, оно само тебя находит. Через какое-то время мы оказываемся в одной компании, за одним столом.


Мы остались вдвоем за столом. Я и смуглый парень. Дима пошел забирать машину со стоянки. Парень весь вечер вел себя блестяще и остроумно, а я, я как дура не могу себя контролировать, что-то происходит во мне.
- Знаешь, ты мне очень…,хотя нет, это не важно,- тихо произносит парень. Замолкает совсем, прикуривает от зажигалки «Зипо» и, уставившись в одну точку, начинает крутить пепельницу рукой. Я совсем теряюсь, от одного начала его фразы и чтобы, как-то скрыть замешательство говорю:
- У тебя бывает, что тебе постоянно сниться один и тот же сон.
ИНОГДА…
- У тебя бывает, что тебе постоянно сниться один и тот же сон,- говорит мне дамочка с красивой стрижкой и продолжает:
- Мне сниться, странный такой, будто мне надо танцевать на проводах.
Кровь начинает стучать в моих висках. Так не бывает. Я говорю:
- Два провода натянуты между двумя домами.
ИНОГДА СУДЬБА…
- Два провода натянуты между двумя домами,- говорит мне смуглый парень.
Кто сказал, что я не способна на не обдуманные поступки? И я говорю:
- Ну, да. Надо повиснуть на них, взявшись обеими руками и танцевать. Но у меня ничего не выходит.
Если кто-то считает, что я не способна на не обдуманные поступки, остановите меня. Я сейчас один совершу.
ИНОГДА СУДЬБА ДЕЛАЕТ НАМ …
-… но у меня ничего не выходит,- говорит мне дамочка с красивой стрижкой.
Так не бывает. Откуда она знает? Я никогда, никому не рассказывал свой сон. Я сомневаюсь в реальности происходящего и онемевшими губами произношу…
ИНОГДА СУДЬБА ДЕЛАЕТ НАМ ЗНАКИ…
- Ничего сложного в этом танце нет, я тебя научу,- говорит мне смуглый парень.
А вот теперь время для не обдуманного поступка.
ИНОГДА СУДЬБА ДЕЛАЕТ НАМ ЗНАКИ, ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ НАЙТИ ДРУГ ДРУГА.
Резина приятно шуршит по мокрому асфальту. Мы едем вдвоем на заднем сиденье. Молча и взявшись за руки. Мне до сих пор не вериться в происходящее. Но даже если все это сон, то я, пожалуй, не хочу просыпаться. Начало. Столько всего еще предстоит пережить, а сейчас мы, молча, едем, взявшись за руки и это, как наваждение.
ИНОГДА СУДЬБА ДЕЛАЕТ НАМ ЗНАКИ, ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ НАЙТИ ДРУГ ДРУГА И СПАСТИ СЕБЯ.