Воробьевы горы

-Я хочу побывать на Воробьевых горах, - пожелание подруги-эстонки, как приказ.
-Ноу проблемс, май дарлинг, - я смиренно потянулась за джинсами и свитером, со стыдом вспоминая, что последний раз я была там лет 8 назад. Станция метро «Воробьевы горы» была закрыта тогда, и после 18-летнего перерыва, открылась только в 2002 году. Она в самом низу гор, под мостом Комсомольского проспекта, и ею пользуются только те, кто решит полюбоваться панорамой Москвы со смотровой площадки, да еще те, кто осмеливается кататься там на лыжах.
Вот и станция. Красива и необычна. Прозрачна с обеих сторон. Но куда выходить?
Я, которая без проблем останавливает прохожих с целью выяснения маршрута, на этот раз молчу, как Зоя и веду Маринку к ближайшему выходу. Вышли. Лес. Река. Смеркается.
Начинаем зигзагообразный подъем по многочисленным тропам. Ни людей, ни жилья, ни огней, ни указателей маршрута.
-Мы вышли не на ту сторону, - признаюсь я в незнании достопримечательностей родного города.
-Плевать, дыши воздухом, - Марина, как всегда, на моей стороне. Усиленно дышим, мороз, градусов 17 по Цельсию. Останавливаться нельзя – замерзнем. Но и бесцельно водить гостью столицы мне стыдно. Тропинкой выше (как на серпантине) замечаю двух мужчин. Догнать не смогу. Набираю в легкие побольше морозного воздуха и натурально ору:
-Простите, пожалуйста! Не могли бы вы подсказать, где тут смотровая площадка? И в какой стороне этот чертов Университет (памятуя о нем, как об ориентире)?
-Девочки, поднимайтесь наверх и топайте в обратную сторону, пока совсем не стемнело и на охоту не вышли маньяки, - мужики, определенно, с чувством юмора.
-Мерси, - продолжаю орать я, - сколько топать? – километров 15 (демонстрирую свое чувство юмора)?
Мужики не врубаются, какая я веселая по жизни и торопятся меня успокоить:
-Ну что Вы! Пара километров всего.
Успокоили, мерзавцы.
Вот и смотровая площадка. Город, как на ладони. Показываю Маринке 7 сталинских высоток, Лужники, Кремль, Храм Христа Спасителя. Парад огней. Гордость москвича переполняет меня. Воистину: хочешь узнать, в каком красивом городе живешь – пригласи иностранного гостя. Покупаю Маринке шарф со спартаковской символикой. Однако, пора двигать отсюда. Мороз крепчает, сумерки сменились полнейшей темнотой.
Прикидывая, в какой стороне станция метро, все же страхуюсь и останавливаю женщину с ребенком, прося детально рассказать, каким путем лучше всего идти. Слушаем обе внимательно. Двинулись. Спускаемся по крутой лестнице. Паразитка из металлических прутьев, оттого чрезвычайно скользкая. Преодолели. Ищем вторую. Правее утоптанная дорожка, ведущая непонятно куда. Левее – лестница, страшнее первой. Но дорожка к ней, судя по рыхлому снегу, не популярна у народа. Сомневаюсь, что нам надо туда.
-Ты слышала, что женщина говорила? – Маринка гасит во мне зарождающееся беспокойство, - будет ВТОРАЯ лестница!
-Но не факт, что это именно ТА вторая лестница, - я все еще пытаюсь не поддаться Маринкиной самоуверенности и не совершить непоправимую ошибку (в случае неправильного выбора пути, назад по такой лестнице я ни в жизнь не поднимусь).
Подруга, однажды и, по всей видимости, навек, увидевшая во мне упертого, капризного, самоуверенного, но глупого ребенка, и взявшая в силу этих обстоятельств надо мной вечное шефство, молча начинает спуск, лишая меня выбора и права голоса. Я потеряла счет ступеням и времени, но приобрела твердую уверенность в своей правоте.
Так и есть! Набережная уже видна, но от нее нас разделяет практически ледяной обрыв, по склону которого растут деревья, но с такими промежутками, которые начисто лишают нас шанса спуститься вниз, держась за стволы деревьев руками. Тупик. Мгла. Внизу цивилизация, нам недоступная, и оттого такая желанная. Ноги скользят, стоит сделать хоть один шаг.
«Мы разобьемся» - мелькает почти веселая мысль. «Или навернемся так, что мало не покажется». Маришка, телепатически принимая мою установку, тут же валится, как сноп, в последний момент успевая ухватиться за дерево. Так и лежит, содрогаясь от дикого хохота. Начинаю хихикать и я. И зная, что поспешив к ней на выручку, попросту до нее не дойду, а лягу рядом, на этом ледяном поле брани, принимаю решение. Ни слова не говоря, плюхаюсь на пятую точку и в полной тишине молниеносно съезжаю вниз, моля небеса только об одном: чтобы на трассе не оказалось ни сучка, ни задоринки, ведь на мне любимые джинсы, купленные в любимом таллиннском магазинчике. И уже внизу жду, что дорогая подружка последует моему примеру. Та молчать не стала. С гиканьем, уханьем, легкой матерщинкой, подобно слаломисту, начала свой «санный» путь.
Вот мы и воссоединились.
В метро зашли две женщины, сорока с небольшим лет, красные, разгоряченные, веселые, с блеском в глазах, и в испачканной одежде, на которую все обратили внимание, кроме нас самих.
А нас еще ждал театр.
Но это уже другая история.