Эпизод 106. Монолог Ленки Беспокойной

*106*

Мне говорят: раздай всё, что ты имеешь, прости виноватого, покайся, подставь левую щёку, если тебя ударили в правую.
Мне говорят: не тормози, сделай паузу, вливайся, глотни свободы глоток.
Мне говорят: закрой глаза, ешь, пей, спи, размножайся, наслаждайся жизнью, мы живём один раз, надо всё попробовать, будь как все.
Мне говорят: встань, отрекись, изменись, иди, ищи, рискуй, твори, живи, будь как солнце.
Каждый выбирает для себя.
Каждый отвечает за всех.
Каждый бродит по свету в поисках лучшего.

Я видела связанные шнурками кроссовки, которые висели на проводах на высоте четырёх метров.
Я видела пуделя в болоньевом комбинезоне на пуговках и в шапке-ушанке.
Я видела десятилетних мальчиков, которые торопливо курили за киоском и подбирали окурки с заплёванной земли, у одного из них не было курточки, а у второго лицо – сплошной синяк.
Я видела голубя с лапами, связанными шнурком, который приподнимался, неуклюже размахивая крыльями, и вновь неловко заваливался набок, обречённо глядя вокруг смородиновыми глазами.
Я видела голубя, примёрзшего к моему балкону, и помню, как он отчаянно шуршал крыльями и затравленно глядел на меня, пока я поливала его почерневшие лапы тёплой водой из чайника.
Я видела прекрасные водопады, тропические леса, голубое небо, роскошные дворцы, чудесные места, где я не побываю никогда.
Я видела, как бьют женщин, мужчин, детей, пьяниц, бродяг, за что-то или просто так, как ругаются, бесятся, играют, ищут, любят и притворяются, что любят.
Я не видела ничего.

Я знаю, что в языке эскимосов для наименования снега существует более 20 слов.
Я знаю, что, по статистике, женатые мужчины живут на 8 лет дольше, а замужние женщины – на 8 лет меньше.
Я знаю, что самым емким на Земле словом считается «мамихлапинатана», что означает «глядеть друг на друга в надежде, что кто-либо согласится сделать то, чего желают обе стороны, но не хотят делать»...
Я не знаю ничего.

Я шла по коридору педа и увидела во внутреннем дворе дерево с гнездом. С огромным гнездом. С большущим вороньим гнездом, из которого торчали сучья и веточки.
Я никогда не замечала, что на этом дереве есть воронье гнездо.
Я чувствовала себя, как Колумб, который впервые увидел американский берег.
Для меня это открытие было не менее важным. Ведь я никогда не замечала, что на этом дереве есть гнездо.

Каждый день я совершаю что-то впервые. Пробую каперсы, стою на голове, говорю слово «трансцендентальность» и вижу гнездо на дереве во внутреннем дворе. Пишу свою собственную книгу. И кто сказал, что она лучше шести миллиардов книг, которые пишутся вместе с моей?

Я никогда не смогу почувствовать себя абсолютно свободной.
Я не могу не разговаривать с людьми, разговор с которыми приносит мне полный упадок сил. Я не могу говорить всем правду в лицо. Я не могу отказаться от многих пагубных привычек, как-то смотрение телевизора и редкое глупое бесплодное перемывание чужих косточек. Я не могу постоянно находиться рядом с людьми, которых люблю. Не могу не видеть тех, кого ненавижу. Не могу стереть их с лица земли. Да если бы могла – наверняка бы отказалась.
Я иду по улице и хочу сорвать листок с дерева. Мне нравится этот листок. Он красивый, зелёный и свежий, трепещет на ветру; словно флажок. Вдобавок к тому он висит довольно высоко, и мне придётся подпрыгнуть, чтобы сорвать его. Приложить усилие. Можно сказать, я его добуду.
Но по улице идут. И я тоже. Прохожу мимо дерева с красивым зелёным свежим высоким заманчивым соблазнительным листком, сама не понимая, почему я не сорвала его. Не добыла.
Пройдя пару шагов, я останавливаюсь и со злостью ударяю кулаком в ствол дерева.
Я всё понимаю. Мне стало стыдно, что могут подумать другие. И я не сделала то, что мне хотелось. И мне досадно вдвойне оттого, что я струсила, и оттого, что причинила своим дурацким ударом дереву боль.
Уж лучше бы я сорвала листок.
Я никогда не буду полностью свободна и потому чувствую себя унизительно.
Это – насилие.
Ненавижу насилие.

Каждый плывёт на своей волне.
Я еду в маршрутке. Не одна. В опасной и неуютной близости – чужие колени, ноги, сумки. Люди. Одни сидят, плотно закрыв уши наушниками плееров, другие меланхолично жуют. Из ушей – провода, тонкие проводки, тянутся изнутри одежды – в розовые, просвеченные рентгеном солнца уши. Соединяясь внутри головы. Киборги. Нажми на кнопку. Я смотрю вокруг, и мне становится страшно.
А ведь если я сейчас скажу вон тому симпатичному черноволосому парню: «Слышь, чувак, а ты мне нравишься! Как тебя зовут?», он меня не услышит!
Зачем жить среди людей, которые не тебя слышат?
Каждый настроен на свою волну. Настроен плотно, современно и своевременно.
Я боюсь, что на мою волну никто не сможет переключиться.

Не вижу смысла в собственном существовании.
Не вижу способа сделать мир лучше.
А если это так – зачем тогда жить?
Сделать лучше себя?
Самосовершенствование?
Долгодлинномудрозаковыристо и кратконепонятно.
Странная штука – человеческий мозг.

Меня пугает окружающий мир.
Я чувствую себя в нём незваным гостем, незаконным ребёнком, слишком маленьким человеком.
Хорошо быть ростом под два метра. Можно идти по улице и ничего не бояться.
А я боюсь стучаться в закрытые двери, даже если знаю, что за ними – мои друзья. Я слишком мала для окружающего мира. И мне кажется, мир принял меня, мир меня любит снисходительно, словно ребёнка, который вечно по наивности своей поступает не так, как должно... просто я об этом не знаю.
И боюсь его.

Одно время я верила: вдруг человек, о котором я думаю, чувствует это? И не просто чувствует, а ощущает при этом некую скованность и несвободу. Тогда я узурпатор. Но я не могу не думать. Это одна из немногих вещей, над которыми я не властна.
– Ты не думаешь, что тебе стоит поменьше думать?
– Но когда я об этом думаю, я всё-таки думаю!
Но если ты хочешь идти к свету...
Возможно, вы и правы, когда идёте на зелёный.
А я иду на красный.
И я тоже права.
А правда у каждого своя...

Хочу проп;сть. Хочу. Просто хочу. Умереть. Умереть, сгинуть, продать свою опоганенную, ни на что не годную душу. Отдать себя кому-то, вывернуть и отдать. Неистово, мучительно хочу принадлежать кому-то и не менее мучительно и неистово боюсь быть обманутой.
Мне очень одиноко.
Я устала быть сильной.
Я нуждаюсь в защите и хочу, чтобы рядом со мной был человек, которому я могу довериться, который станет для меня настоящей опорой, человек старше меня, сильный, умный, опытный, мужественный, благородный. Я хочу чувствовать себя в безопасности, хочу довериться кому-то без страха, что меня могут предать и обмануть. Если я найду такого человека, я не то что воду с ног его буду пить, я стану всем для него, всем, чем он захочет. Я устала, устала драться, показывать клыки и колючки, устала быть сильной, я боюсь не выдержать. Дайте хоть раз почувствовать себя слабой, рявкните, прикажите, грубо – всё равно.
Хочу, чтобы меня пожалели, похвалили, погладили по голове! Хочу свернуться в клубок на чьих-то руках и зажмуриться от счастья! Хочу ласки, защиты и покровительства! Хочу быть рядом с! Хочу быть вместе с! Хочу быть нужной! А больше – ничего не хочу!

Но мне не нужен покой. Мне нужен свет.
И если ты хочешь идти к свету...
Что? Какому свету?!
Не говорите мне, что я талант, я одаренность, я уникум, я неповторима, я хороша, я не так уж плоха.
Я не верю.
Не врите.
Не смейте врать.
Я – никто, я ничтожество, я мразь, я грязь, я – отвратительные мысли, я – похоть, я аморальна, я неисправима, я сволочь, каких свет не видывал. Если я выверну вам свои мысли наизнанку, вы убежите, воя от ужаса. Выверну и потрясу торжествующе, словно подкладкой дырявого кармана, потрясу, разбрасывая колкие крошки. Не смотрите на моих чудовищ, не зовите меня талантом, душенькой, хорошим человеком. Я – никто и хочу им остаться.
Всем плевать на твою индивидуальность. Все думают только о себе. Есть выход, и этот выход – саморазрушение.
Эй! Заткните пасть пессимисту. Я тоже хочу микрофон.
Самосозидание.
Свободен только тот, у кого нет привязанностей.
В таком случае я не хочу свободы.
Я хочу этого сладкого и мучительного плена.
Каждый строит себя сам
Каждый выбирает для себя.
Каждый отвечает за всех.
Каждый бродит по свету в поисках лучшего.
Дурак обвиняет всех, умный винит себя, а мудрый никого не винит.

Здравствуйте... Я так рада вас видеть...
И – мамихлапинатана