Марсельеза рассказ

       «М А Р С Е Л Ь Е З А»


Выпускник гэбэшной школы Сергей Зверев, наконец-то, получил лейтенантские погоны. И, проведя почти весь остаток лета у родителей в Приволжске, прибыл к месту службы в город Ташкент в конце августа. Пройдя необходимые формальности по трудоустройству, всевозможные инструктажи и собеседования, с ключами в кармане от однокомнатной квартиры, вышел он из Комитета счастливый от всего. От выбранной профессии, от места службы (мог ведь угодить и в Тмутаракань какую-нибудь), оттого, что молод и красив (вон как девушки заглядываются), оттого, что офицер, и не просто офицер, а офицер Комитета Государственной Безопасности – трепещите шпионы! А дыни и арбузы, курганами возвышающиеся не только на многочисленных рынках и базарах, но и вдоль дорог, привели Сергея в мальчишеский восторг. Огромная дыня была куплена за сущие копейки у продавца с лоснящейся лысиной. Тюбетейка, такая же лоснящаяся, как и место для ее обитания, при торге поминутно то устраивалась на замечательную лысину, то снималась, и, сжатая в огромном волосатом кулаке, представляла такое жалкое зрелище, что лейтенант, знакомый с восточным торговым этикетом лишь по «1000 и одной ночи» А. Салье, просто умирал от смеха. А продавец арбузов и дынь, без труда опознав «неташкентца» в веселом покупателе, старался вовсю, чтобы произвести впечатление: то, уморительно прицокивая языком, то, закатывая огромные выпуклые глаза. Показывая этим всю прелесть своего товара и то, что расстается он с этой дыней только из особой расположенности к такому бравому капитану («Лейтенанту…» – «Хоп майли, будешь капитаном»). «Будущий капитан» без особого труда нашел свой дом. Кирпичная пятиэтажка, подаренная Ташкенту волгоградскими строителями после разрушительного землетрясения в апреле 1966 года до сих пор выглядела как новая. А стояла она на берегу канала и недалеко от рукотворного озера, так и названным жителями района – Волгоградским. С мая по конец октября озеро наполнялось не только водой из канала, но и детскими криками, веселым визгом, смехом и радостью. Чиланзар – цветущий сад. Так с узбекского переводится название района, в котором отныне предстояло жить лейтенанту КГБ Сергею Звереву.
«…Вот и первое заданье…»: устроиться в локомотивное депо слесарем. Пожелание начальства в лице куратора, пожилого майора с отечным лицом, тяжелыми мешками под глазами и соломенными усами, опаленными «Шипкой», было кратким: «Вживайся». Вскоре куратор, навестив Сергея на квартире, определил и более четкую задачу. «Понимаешь, появился у нас в городе хиппи, и без него с этой шпаной хватало забот, битломаны, ёпть. Но этот непонятен. Надо бы к нему подобраться, а дальнейшие действия будут зависеть от твоих рапортов. Да, собирается эта нечисть в парке Кирова. На вот тебе проигрыватель и пластинки с этими «жуками»*, слушай и наслаждайся, - то ли с издевкой произнёс, непонятно, - да отрасти патлы как у них, чтобы не выделяться. Мы проведём несколько акций устрашения на днях… руками уголовников. Защищай главного, покажи себя, ты ведь до Школы в Войсках Дяди Васи** оттарабанил, я читал в деле. Нападающих можешь не жалеть – шваль»…
Полгода пролетело так быстро, как может время лететь только в детские и очень счастливые годы. За это время лейтенант вполне справился со своей задачей. В депо работая слесарем по ремонту локомотивов уже по второму разряду, уважение завоевал и у начальства (своей безотказностью делать любую работу и не скандальным характером) и у работяг, таких же как и его батя, тянущем лямку на заводе в далеком от Ташкента Приволжске. И в парке Кирова он был теперь с Учителем, как называли фигуранта разработки хипари, неотлучно. Чему способствовали предрекаемые куратором стычки с уголовниками, крепкие кулаки Сергея, быстрая реакция и великолепная выучка, приобретённая в Школе КГБ. Так, что ни один урка, науськанный его родной конторой, не смог дотянуть свои клешни до лица и тела Человека, обожаемого сборищем таких разных людей (студентов, работяг и безработных, бродяг или 108-х, как называли их в Ташкенте, девиц и парней, откровенных поклонников движения Хиппи и просто от – нечего – делать – ищущих – неизвестно – чего, а были и обычные анашисты, коих в Ташкенте со времён Тамерлана было «хоть пруд пруди», и которым было всё равно где замастырить косяк***, на стадионе «Пахтакор» во время финальной игры, у Дома Правительства, или на сходках в парке Кирова, слушая Учителя). Он всегда внимательно слушал говорившего, «с улыбкой доброй на устах», а сам говорил тихо, просто и завораживал всех вокруг себя. Сергей видел, как люди, послушав Учителя, преображались, становились добрее. Но каких – то бытовых мелочей, моментов современной политики не понимал напрочь. Неожиданно для самого себя Сергей начал обучать своего подопечного элементам конспирации, грима, отрыва от преследователей и слежки, приёмам самообороны. Определил несколько мест для встреч, зашифровал их и запретил говорить о них кому бы то ни было строго- настрого, благо влияние на Учителя за эти полгода тоже приобрёл. Сам себе много раз в зимние вечера, попивая в «одиночной» квартире жигулёвское пиво 6-го пивзавода, задавал вопрос об отношении к Учителю…. Но всякий раз умерщвлял бунт словами о долге и преданности Партии и Народу. Но частые беседы разбередили и пошатнули былую веру в торжество коммунизма на всём белом свете. И ведь не призывал Учитель свергать существующий строй, не звал на баррикады, но как-то выходило, что всё равно живём мы неправильно.
По всему было видно, что дело приближалось к развязке. Руководство ГБ понимало, что психушка, ни тюрьма этого Учителя не усмирят, а ореол мученика напялить на него своими руками – слуги покорные. Пусть в Москве обсираются со своими диссидентами, а у нас Восток – дело тонкое. Сколько сгинуло без следа ретивых журналистов, будь хоть собкор «Известий», утонул в Анхоре при невыясненных обстоятельствах и всё, а прокурорские из центра? Хоть важняк****, хоть кто, не то, что горы рядом – в любой махалле сыщется неприметный домик с зинданом ***** во дворе, человечек пропадёт без концов, что твой Эдмон Дантес. Операция «Иисус» была намечена на майские праздники: и людей, просто гуляющих по парку больше, и пьяных, жаждущих кулаки почесать, и обкуренных….
Разбирайся потом, кто да почему пырнул недотёпу с длинными волосами…. Но роль ликвидатора отводилась лейтенанту Звереву – пора пайки и блага гэбэшные отрабатывать.
Уходя из дома на встречу с Учителем, Сергей всё для себя уже решил, а потому тщательно убрал квартиру, стерев всё, к чему прикасался руками, тряпкой, смоченной специальным раствором, вынес мусор и то, что посчитал нужным уничтожить, в пять заходов. И, когда мороженщица шепнула ему о сигнале к началу операции, в которой ему отвели роль палача (то ли два зелёных свистка, то ли ещё что-то…), он, подойдя к своим хипарям , оглядел поле действа, без труда вычисляя контору … и, лихо взмыв над всеми и паря, выбросив руку со сжатым кулаком в каком-то гладиаторском приветствии, крикнул: «Пошли все на эстраду! Я придумал гимн!» И, чудо – придумав это, просто, чтобы отвлечь толпу, никакого отношения к поэзии не имеющей, Сергей начал выкрикивать куплеты настоящей песни – это была необычная песня – действительно, гимн. Слова сами вырывались из глотки в бешеном ритме, заводя всех вокруг, подчиняя их воле одного – Певца.
А ещё Сергей успел шепнуть Учителю, что им грозит беда, и чтобы тот шёл немедля, но не через центральный вход, а через лазейку в заборе, заранее облюбованную для ухода по-английски на занятиях , сунув авоську: «этим остричь волосы, этим полить голову, это одеть и ждать меня в месте под номером пять».
И песня взвилась над собравшимися.
Никто не обратил внимания, как побелел кулачок мороженщицы, ещё неделю назад дробивший и ломающий зубы и носы зэков одной из взбунтовавшихся зон под городом Чирчик. Лишь утолщения над костяшками пальцев могли понимающему человеку многое рассказать об обладательнице сего кулачка…. Не только она поняла, что операция по уничтожению инакомыслящего бездарно провалена, Что сорвана она по вине мальчишки в погонах лейтенанта КГБ. Не один майор, полковник и даже генерал в сердцах трескали своими огромными кулачищами по письменным столам, разбивая толстенные стёкла, кои покрывали эти столы.
А песня допелась…. И довольно быстро забылась. Ведь слов никто не записывал. Лишь слава Сергея, получившего прозвище «Марсельеза», ещё многие месяцы после его триумфа и оттого странного, внезапного исчезновения, витала в среде битломанов и хиппи.
А спустя многие годы один из этих хипарей в далёком от Ташкента Мурманске, став уже давно отцом большого семейства, услышав в комнате сына песню в стиле РЭП, вдруг воскликнул: «Да это же гимн Марсельезы! Я его слышал в 72-м году в парке Кирова в Ташкенте!» На что сын возразил: «Ты что, папа, это же группа «Каста», им не больше 25 лет отроду каждому….»
Учитель тоже бесследно исчез. Добились-таки своего гэбэшные генералы. Может быть, он вернулся в «…. раннее утро четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…», чтобы продолжить свои беседы с Понтием Пилатом, ведь они о многом ещё не договорили…
А может быть он сейчас где-то рядом?

«БИТЛЗ» - The Beatles – в переводе с англ., именно, жуки.
**Войска Дядя Васи – шутливая расшифровка аббревиатуры ВДВ –Воздушно Десантные Войска.
***кося замастырить – сленг ташкентских анашистов, папироса с анашой, вот, что такое косяк, план, дурь.
А приготовление всего этого дерьма – мастырка.
**** важняк – следователь из центра, читай из Москвы, по особо важным делам, Читайте книги Н.Леонова. Д.Корецкого, Рауля Мир – Хайдарова и многих других.
*****зиндан – это просто. Слово пришло из восточных сказок. Если в русских сказках сажают хороших и добрых персонажей в темницы, а красавиц затачают в высокие башни, то в восточных поступали проще: зачем для хороших и положительных что- то строить? Вырыли яму (зачастую руками самих же положительных). Прикрыли сверху решёточкой – вот тебе и зинданчик готов.
       апрель 2007