Краповый

Фото: http://www.bratishka.ru/archiv/2007/12/2007_12_6.php

Посвящается всем павшим бойцам спезназа ВВ МВД и спецназовцам всех структур.

Сквозь возвращающееся сознание - ощущение беспомощности и боли… Руки связаны… Плен… Неволя… Страх… Унизительнейшее состояние… Как плевок в душу! По пищеводу гуляет поршень тошноты… Какая-то вонючая тряпка заполнила весь рот… С углов рта течёт розоватая солёная слюна, как у бешеного пса… Как же так случилось? Вот угораздило… Попадалово!
 
 «Духи» налетели на блок-пост внезапно. Под воровским покровом ночи. Если бы не караульный, успевший выпустить обречённую короткую очередь – «духи», наверное, успели бы полвзвода вырезать…

       Успел перекатиться за ребристое колесо «бэтээра» - в лицо полетела вспаханная очередью земля, тотчас противно заскрипевшая песчинками на зубах… Тёмную жижу ночной мглы прожгли тихо жужжащие светлячки трассеров… Воздух наполнился нервным стрекотанием, гулким уханьем и удушливо-горькой пороховой гарью… Вспышки выстрелов со стороны «зелёнки» выхватывали нелепые очертания кустов, словно космы проснувшегося с похмелья неформала с его непременным «ирокезом» … Бью по вспышкам… Гильзы звонко бряцают о броню… Рядом тихо матерится замкомвзвода, щёлкнув магазином и лязгнув затвором… Оглушительно ухнул пулемёт «бэтээра», высветив вспышкой край «зелёнки» - бью туда, где на мгновение появилась скрюченная фигурка «духа»… «Вопит! Попал я, значится!»

И вдруг – вспышка света и… звон в ушах выключил все остальные звуки, причиняя мучительную боль в ушах и голове… Перед глазами замельтешили узоры абстрактного «мультика»… В ноздри ударил смрад калёного металла, жжёной резины и горящего машинного масла… Горло сжалось и враз высохло… Дыхание перехватило… С усилием открываю глаза – вокруг свет! И трава, и кусты, и мешки с песком возле импровизированного шлагбаума – залиты неестественным оранжевым светом… «Бэтээр» подожгли, суки!» – шевельнулась мысль в гудящем оглушённом мозгу: «Я же – как на ладони сейчас! Отползти… Быстрее – в спасительную мглу… Чёрт! Конечности – ватные… Медленно ползу! Медленно! Быстрее! Быстрее…»
 
– Эй! Очухался? Слышь, ты, краповый!
Резкая боль в левом боку… Голос идёт откуда-то сверху и как сквозь подушку… Тошнит… Подавляю рвоту – захлебнусь… Проклятый кляп! Запястья туго стянуты, кистей – не чувствую… И снова «сквозь подушку» голос – неразборчивый… Чёрт нерусский!

Взлетаю! В плечах что-то хрумкнуло и словно застонали мышцы… Головокружение… и саднящая боль в затылке… Спиной чувствую острые края скалы… «Аппликатор Кузнецова, блин!» – мысль из нереально далёкого прошлого… Внезапно обожгло холодом голову и плечи – до самого сердца… Мысли забегали и прояснились: «Духи!» «Плен!»

Передо мной – широкоплечий, злорадно ухмыляющийся бородач, опоясанный пулемётными лентами и с перехваченными зелёной лентой патлами. Изо рта – вонища! От камуфляжа тянет кровью, пылью и потом, да ещё и сладковато-приторным дымком от недавно выкуренного «косяка». «Басмач!» «Натуральный басмач!» «Кино, ё-моё!...»

 – Развяжи эту свинью! – слышу пугающе бархатистый и отчеканенный, как у диктора телевидения голос откуда-то слева, всё ещё – как через подушку, но уже отчётливее. Почти без акцента…
Бородач согнул меня пополам и… путы с рук пропали… Мои пальцы наполнились жуткой болью, словно в них воткнулись тысячи иголок… Кляп убран – наконец-то с наслаждением сплёвываю тягучую слюну… Но тут же подкатывает тошнота и меня выворачивает наизнанку.

– Тьфу! Скотина! – слышу голос «диктора».
– А ноги можно мне развязать? Или будете… и дальше… меня тащить… как украденную невесту? – отплевываясь, скриплю я неузнаваемо хриплым голосом.
– Гы-гы-гы-гы! Очухалса! – загоготал «бородач».
– Хрен тебе в жопу! Дальше – на ишаке прокатишься! – ухмыльнулся «диктор», раскуривая ароматный «Camel».

Наконец могу его рассмотреть: Высокий, плечистый кавказец в камуфляже. Недельная седоватая щетина на лице – нисколько его не портит, но придаёт определённый шарм. Волосы не так давно острижены. Осанка – царственная. Движения упругие – несущие смерть. Глаза – умные и холодные как горный ручей, журчащий в двух шагах от меня. Опасный тип!

По левую руку «диктора» ощетинился американской «М-16» с «подствольником» здоровенный бородатый «детина» в чалме и в пыльном до безобразия халате. Моджахед? Разномастная, однако, компания! Позади «детины» – ещё штук десять «духов»… На шеях некоторых – платки или как там у них… Чёрно-белые и красно-белые… «Палестинцы и иорданцы! Наёмники! Хреново! Живым не вырваться!» – мелькнуло в уже почти полностью прояснившейся голове…

– Воды дайте! Сушняк! – выдавливаю из себя, подавив очередную волну тошноты.
– Макни его! – обратился «диктор» бородачу с зелёной лентой в патлах.

«Хиппи» не замедлил с выполнением приказа и, схватив меня за шиворот, как нашкодившего кота, окунул мою многострадальную головушку в ледяной поток горного ручья. Я вовремя задержал дыхание… Виски - будто сковало стальным обручем, скулы свело… Мучительно захотелось вдохнуть, но ломящую зубы воду захлебнул лишь тогда, когда «хиппи» начал выволакивать меня обратно. Погоняв ледяную жидкость от щеки к щеке и, дав ей хоть немного согреться, с усилием проглотил… Холодная волна прокатилась в нутро… Тошнота отступила, а мысли окончательно прояснились. В ушах, однако, всё ещё звенело, но назойливый звон постепенно начал переходить в стихающий шум…

Надо освободить ноги – иначе вообще «отсохнут»! Потерявшему на время бдительность «хиппи» бью кулаком под коленку и выхватываю из его ножен кинжал. Мгновенно разрезаю отточенным лезвием путы на ногах. Лязг затворов и щелчки предохранителей… В руке «диктора» - «стечкин»! Лениво и нехотя отбрасываю кинжал в сторону. Успеваю собраться – удар в зубы… Снова противный звон в ушах и омерзительно безобразные «мультяшки» перед глазами...

– Дай я его зарэжу! – с негодованием и яростью взревел «хиппи», – Шайтан!
– Отставить! – рявкнул «диктор», не спуская с меня своих пронзительных глаз и, словно сверля во мне дырку дулом «стечкина». «Духи» медленно, с явным разочарованием опускали стволы.
– Резвый ты стал, как я погляжу! Совсем оклемался! На кого хвост подымаешь, ишак?
– Ноги, однако, затекли, - отвечаю, стараясь не потерять хладнокровия и уверенности в голосе и сплевывая выбитый зуб в ручей. Насторожились – хрен с ними! Я им явно нужен живым, иначе уже бы измохратили из своих «волын» мою шкурку в клочья!

 В это время послышался противный писк и сухощавый смуглый «дух» в палестинском платке подошёл к «диктору», протягивая ему афигительно здоровенный «мобильник». Ого! У них ещё и спутниковая связь! Хорошо упакованы, падлы!

– Врежь ему ещё парочку раз – для усмирения! – процедил «диктор» сквозь зубы «хипповатому» «духу» и отошёл в сторону.

«Хиппи» с сытым урчанием начал окучивать мои - и без того ноющие бока, видимо, за одно решив почистить об меня свои пыльные армейские ботинки. Время остановилось… Потекла толчками по телу боль… Только бы не «вырубиться»!

– Хватит с него! – остановил экзекуцию «диктор».
– Эх, началник, я толко начал! – кровожадно вздохнул «хиппи».
– Через час к перевалу подойдёт караван – сдадим твоего крапового. Получишь премиальные!

«Краповый. Почему краповый?» – пронеслось в снова затуманенной тумаками башке: «Я же без берета... В бандане... Взводный! У него был краповый берет!» И, словно в подтверждение моих подозрений, «хиппи» достал из-за пазухи краповый берет, покрытый буро-чёрными пятнами засохшей крови. «Любовно» погладил его, встряхнул и упрятал поглубже. У других «духов» на мордах отразилась чёрная зависть «хипповатому» – его добыча пахла «вечнозелёными» американскими купюрами.

       «Бежать! Пока не поздно – бежать! Хоть куда-нибудь!» Страх холодной в своей безнадёжности и неизбежности волной прокатился по избитой и ноющей коже… «Пока не связали! Надо расслабить мышцы… Внимание – в пупок… Дышим… Втягиваем в себя космическую энергию через кончики пальцев…»

– Э, заснул, щто ли? – «хиппи» явно намеревался ещё разок подопнуть меня.
       Медленно и вяло подтягиваю под себя ноги, приваливаясь к скале, как пьяный – к забору…
– Подпортил ты вид своему товару, Ахмед! Еле живой, не протянет и часа – не дождёшься баксов! – прогнусавил один из «духов» явно «славянской» внешности.
«Иуда! Продался, гад, за «бабосы»!... Спокойно!… Дышим… Я – солнце! Я - горячее солнце! Я – звёздное небо! Я – воздух!...»
– Э! Заткнись, неверный! – зарычал на "славянина" Ахмед.

       Замечаю краем заплывающего кровоподтёком глаза - «духи» собрались устроить пикник. По команде «диктора», спрятавшего «стечкина» в кобуру, наёмники начали извлекать припасы… «Детина» поставил «М-16» на предохранитель… «Славянин» подкурил «косяк»… Расслабились! Ахмед мечет гневные взгляды на завистника, одной рукой сжимая рукоять кинжала, другой – извлекая из нагрудного кармана кисет… Пора!

       Хватаю камень, вскакиваю и бью Ахмеда сзади в висок, выхватываю из ослабшей руки кинжал – кидаю, почти не целясь, «диктору» в шею… Чёрт! Как-то всё медленно и неловко делаю… «Детине» ребром ладони – в кадык! Патрон должен быть уже в стволе – срываю «М-16» с предохранителя – очередь по схватившимся за «волыны» «духам»! НА-А-А!!! Прыжок за скалу! «Славянин» целится – я ему виден! С «подствольника» – в рыло ему!
Бежать! Бежать – пока не опомнились! Влево-вправо… Вправо-влево…
Гавкнул «стечкин»… Больно!
Боже! Как больно!...
В глазах темнеет…
Мама…
Я – свободен…