Стамбул город души

Напоите меня, чтоб уже не пилось,
Чтоб рубиновым цветом лицо налилось.
После смерти – вином мое тело омойте,
А носилки для гроба сплетите из лоз.

Омар Хайям

Мне хочется рассказать о городе души. Я его так люблю, что слезы появляются на глазах, когда вспоминаю Стамбул. У меня осталось много слез в сердце, их хватит, чтобы описать осеннюю преданность, зимнее неистовство, весеннюю негу и летнее коварство города. Я предпочитаю готическому колориту романтиков сентиментальность. Совсем не стыжусь выносить на суд читателей трогательные сцены, о которых в душе вспыхивает искра восторга. Не боюсь быть несовременным, отказываясь писать в стилях жесть или стеб. Не хочу изображать гангренозную плоть, сгущая красно-фиолетовые тона язв и зеленоватые тона разложения.

Я – восточный человек, ценю молодое вино и рву цветы, наслаждаясь жизнью сейчас, в данный миг.

*************
”Paleat omnis amans” («Всякий влюбленный бледнеет»)
Овидий

Поздним летом Стамбул пахнет фруктовыми цукатами: черносливом, курагой, инжиром. Он пахнет турецким кофе и ванильным бисквитом.

Когда мне было 16 лет, я проводил летние каникулы в горах. На горной вершине я впадал в экстаз, слыша музыку сфер. В этом возрасте часто бывает ощущение неизбывной пустоты, которую может заполнить лишь первая любовь.

Бродя по горам, я мечтал о встрече с женщиной, пусть даже лишенной красоты, но готовой разделить со мной ложе в пещере или прилечь под старым деревом, положив голову на мою грудь.

У подножия горы на юге Турции я встретил девушку по имени Айдынлыг, ее имя означает «ясность». Так наяву предстала передо мной та, о которой я и мечтать не смел.

Мы зарделись, увидев друг друга. Айдынлыг благоухала, как свежеиспеченная пахлава, политая медовым сиропом.

Воспоминания о той девушке не отпускают меня до сих пор. Первая любовь стала для меня душой Стамбула, потому что он – город души.