Как рождается песня

       Когда это случилось, всё было готово. Собственно, я специально осталась дома и слонялась по квартире (благо, пустой) от нечего делать. Точнее от того, что ничего не удавалось. Третьи сутки что-то билось в голове и вот-вот должно было вырваться наружу. Поэтому безопаснее никому не попадаться на глаза и ничем не забивать мозги… Впрочем, всё равно не получится. Когда появляется чувство, что что-то должно написаться, то это как доминанта – перекрывает всё и надолго. И вдохновению совершенно всё равно, что нужно готовиться к экзаменам, или что-нибудь сделать по хозяйству, или даже пообщаться с друзьями. Нет, оно пришло – так будьте любезны принимать вечно желанного гостя на любом отрезке жизненного пути, в любом состоянии, при любых обстоятельствах... И точка. Знает ведь, что его не прогонят.
       Так что невозможно выразить облегчение, когда строчки всё-таки легли на бумагу, оставляя в теле и душе расслабляющую негу-усталось, уютную временную пустоту и облегчение… Эти дни, когда невозможно на чём-либо сосредоточиться, и ночи, когда никак не удаётся заснуть, – это всё-таки стоит того, что со временем рождается. Тем более сейчас… Когда я пишу песни, то всегда слышу мелодию, голос, и очень редко – саму музыку. Теперь же она прямо гремела в голове. Правда, отгремела… уже. Это странное чувство – лирика записана, и музыки уже не слышно, но я помню её, всю до последней ноты. Жаль, у меня не абсолютный слух и я не умею играть на… да, это должны быть клавишные… может, рояль… в идеале – синтезатор, имитирующий электроорган… и на заднем фоне скрипка… обойдётся без баса и ударных… может, ещё гитарное соло? Ладно, посмотрим…
       Я тихонько сползала на пол с, должно быть, глупым лицом. Зато довольным. Потом таки нашла в себе силы добраться до фортепиано и залезть на табуретку. Понятное дело, сыграть ничего не получилось. Ха, а чего ещё ждать?! Я даже совсем не расстроилась – привыкла. В конце концов, я могу ещё писать поэзию, так с какой радости начинать жаловаться на жизнь? И тут меня осенило, что неплохо было бы поспать. Несколько суток сплошного напряжения – это может иметь последствия. Завтра, всё завтра…
 
       Любовь - странное чувство… И само по себе, и по диапазону чувств, которые приносит с собой. Боль и удовольствие – идеальное сочетание только для мазохистов. Тем не менее, большинство людей с этим мирятся. Хорошо, что кто-то достиг любви всепоглощающе-постоянной. Нам же достался маятник. Что ж, сейчас мы как раз где-то посередине. Это стадия шаткого равновесия, и если шаг в одну сторону не уравновешивается шагом в другую – то всё, пропасть. И не факт, что у другого хватит силы не полететь следом. НО – разнообразие хорошо, а ещё лучше качнуться в сторону счастья…
       Такие философские мысли на меня нахлынули, когда я перечитывала (уже во вменяемом состоянии) текст той песни. Мне таки дали покой и я могла совершенно нормально думать; ничего не мешало, кроме понимания, что неплохо было бы музыке в моей голове обрести более материальные формы, ведь это будет просто идеальный тандем. Так ДОЛЖНО быть. Откуда мне это известно? А какая разница; главное – что я понимаю.
       Как мы помирились? Удивительно – самое подходящее слово. Хотя, вроде бы и не ссорились. У нас вообще всё удивительно. И странно. А главное – одновременно. В один миг мы поняли, что нужно что-то делать – и пожалуйста, зачем какие-то слова, когда взглядом и прикосновением можно сказать больше? На какой-то момент я даже вспомнила, что в жизни всё может быть прекрасно… Да, а остальное – не важно.
 
       Мы сидели у меня дома. Как-то нам везло в последнее время оставаться наедине – и это поистине великолепно. Тут у меня возникла гениальная идея, что неплохо было бы осуществить то, к чему мне так долго пришлось готовиться. В смысле – найти удлинитель, передвинуть немного компьютер (мне повезло, что комп и фортепиано стоят в одной комнате), одолжить и настроить микрофон, пристроить его на инструменте, найти соответствующую программу и научиться ей пользоваться… Хорошо, что ты не обращаешь внимания на такие мелочи, как смена дислокации мебели, куча лишних проводов и постоянно гудящие кулеры. Зато ты умудряешься замечать малейшие смены моего настроения… Да уж, куда тебе до какого-то там быта…
       И как только я поняла, что момент наступил, то моментально расслабилась. Так приятно и легко стало – просто от сознания того, что мы вместе, здесь и сейчас, и нам хорошо… Мы сидим на диване, и я глажу твою кисть. У тебя такие нежные и тонкие пальцы – руки пианиста, это сразу чувствуется. И вообще, сложно поверить, что этими самыми руками ты вертишь пои на файершоу… С бешенной энергией, с полной самоотдачей – как и в музыке, как и во всём.
       Так, намёк понят – ты же знаешь, как мне нравится, когда ты играешь. Садишься за инструмент, проводишь по клавишам, как будто знакомясь заново. Протягиваю тебе ноты – Чайковский для разогрева. Ты постепенно вживаешься, всё больше отдавая себя. Втягиваешься и уже не замечаешь ничего вокруг. Так, а теперь твой любимый Бах… Ты играешь практически с закрытыми глазами, время от времени откидывая голову назад, и твои длинные светлые волосы агрессивно взлетают и плавно приземляются обратно. Ты практически на пике. Но нужно больше мощи.
       Тогда я протягиваю тебе своего любимого Бетховена, и ты автоматически меняешь ноты. В этой музыке больше напора, она не отпускает, пока не впустишь её до конца… Мои ощущения растраиваются: я чувствую тебя, музыку, которую ты играешь, и свою музыку, которая родилась во мне с песней. Или она твоя, потому что тебе и для тебя? Нет, сейчас это не важно, сейчас ничего не важно… Я просто пытаюсь сосредоточиться, чтобы три канала не слились в один – ещё не время.
       Ближе к концу мелодии я подхожу к компьютеру и включаю нужную программу. Главное – не спугнуть тебя. Но ты ничего не замечаешь, полностью растворяясь в музыке и растворив её в себе – ведь это одно и то же. И вот звуки умолкают, только в воздухе ещё ощутимы вибрации, и ты расслабляешься, несмело улыбаясь. Тебе всегда немного неловко, когда ты забываешься, но ведь это и есть – отдавать себя. Я не ревную тебя к музыке и поям, а ты не ревнуешь меня к поэзии и бою. Так что всё честно. И эта гармония – тоже удивительна.
       Пытаешься подняться, но я усаживаю тебя обратно. Мягко, но настойчиво. И ты понимаешь, что это значит, – нам давно не нужны слова. Ты же знаешь, как я люблю твои импровизации. Ты их тоже любишь, просто нужно очень сильно доверять человеку, чтобы творить при нём. Ты ещё во власти музыки, теперь уже внутренней – нашей общей. Я отступаю в сторону – ты по инерции тянешься за мной, но я отстраняюсь и обхожу инструмент, оказываясь напротив твоих глаз. Взбираюсь на подлокотник кресла, не теряя зрительного контакта, и наши взгляды на одном уровне. А ты пока просто сидишь – ведь всё необычно сегодня. Раньше я всегда ложилась на диван и просто наслаждалась тем, что ты играешь. А сейчас… Ты всё-таки теряешься, когда я смотрю на тебя так пристально… Нет уж, сегодня всё будет иначе.
       Даже не пытаясь сфокусировать взгляд – я же знаю, что он на тебе – я задумчиво говорю:
       – Сыграй нашу любовь…
       Ты рассеяно улыбаешься, потом более уверенно. Проводишь по клавишам, берёшь аккорд. Кажется, минор. Что ж, так даже лучше – у нас ведь не бывает без трещин. А потом закрываешь глаза – и резко начинается что-то феерическое. Это прекрасно… Я чувствую, как ты проникаешь в меня – мой щит для тебя всегда опущен, и мы сливаемся в одно больше, чем обычно – а потом пропускаешь это через себя и выводишь до уровня нот. Это – НАШЕ. Да, это великолепно… Но это не то.
       Тогда я закрываюсь, и ты моментально останавливаешься. Вопросительно на меня смотришь. И я говорю:
       – Сыграй мою ауру…
       Ты напрягаешься – я ведь очень не люблю, когда меня сканируют. Но я пытаюсь передать энергетикой, что мне это нужно. Тогда ты задумчиво качаешь головой, а я убираю всякую защиту. Начинаешь аккуратно исследовать меня – музыка пока что уверенная, но не настойчивая. Тебе сложно совсем абстрагироваться от своих чувств, но ты пытаешься, я ведь знаю. Ещё тоньше передаёшь МЕНЯ на клавишах… И я вызываю в памяти ТУ музыку, ТУ мелодию, которая родилась от тебя и для тебя. Нота за нотой – я передаю звучание и интонацию, и ты играешь именно так, как я слышала ТОГДА, я просто переливаю эту музыку в тебя, а ты откликаешься на малейшее изменение. Да… это будет идеально.
       …Вот теперь у тебя действительно вымотанный вид. У меня, наверное, не лучше. Я подхожу к тебе и мы вдвоём, пошатываясь, бредём к дивану, заваливаемся на него – и всё в тишине, только вибрации неостывших струн… Или это только кажется? Не знаю. Дотягиваюсь до мышки и выключаю запись. Дело сделано, но чего оно стоило. Ты вроде не замечаешь, или только делаешь вид. Знаешь ведь: если я захочу – то всё расскажу сама.
       Мне кажется, в тот момент мы были счастливы. Хоть это была МОЯ музыка и МОИ чувства, но они возникли исключительно благодаря тебе. И сыграть их удалось только тебе – никому другому я бы не доверила. И эта песня перестанет быть моей, как только ты её услышишь, и потом – когда услышат другие – она уже будет общей. Моей – тебе. Так не бывает, но так есть. И я знаю: несмотря на всё то, что мы пережили, мы всё ещё вместе. А потому, что бы ни случилось в будущем – мы всё равно вместе. Навсегда – потому что сейчас.
 
       Как-то, когда мне было лет 10, мама сказала фразу: «Важно знать информацию. Но ещё важнее знать, где её найти». И с тех множество ситуаций подтвердили эту истину. Так и в этот раз. Я многого не знаю и не умею, но я знакома с нужными людьми. Пусть это не звучит цинично – ведь на самом деле нет ничего плохого в том, чтобы попросить о помощи.
       Я общаюсь с человеком, у которого абсолютный слух, и который к тому же музыкант. Он-то мне и помог. Так что теперь у меня есть ноты ТОЙ песни, а вокальную партию написать гораздо проще – для меня. Вот так и родились заготовки.
       Я знаю, что когда-нибудь их использую (это мой дар предвидения сказывается). Я знаю также, что это будет в сложной ситуации, но я справлюсь. Для тебя.
       Эта песня особенная. Потому что в ней боль – то есть правда. И Любовь – правда, которая гораздо важнее. И иногда я снова слышу её – как в тот раз, когда мне удалось записать на бумаге, – полностью, с другими инструментами, но с теми же интонациями, чувствами, с моим голосом, в котором выражено всё. А главное – хоть эта песня о нас, о моих чувствах к тебе, о моей боли и моей вере, но я уверена, что в тебе она найдёт равноценный отклик, что на самом деле это НАША боль и НАША вера. Ты ведь всё понимаешь, просто выражаешь не так эмоционально. Но я-то знаю, кто ты на самом деле. Ты… Девушка, которую я люблю.